Свободная женщина

На День наречения окончательного имени Доррай получил подарки: от лучшего друга Фиттина – полный комплект холовидок «Маххон-воитель», от будущей спутницы жизни Ааллии – мо с высоким воротником и изящной отделкой, от её матушки – собственноручно приготовленные уффи, а от опекуна, высокочтимого Мыррина, – рабыню. Дорраю из подарков понравился только первый. Он не любил традиционно тусклые мо классического покроя и пресную еду. Что же до рабыни… когда высокочтимый Мыррин, таинственно подмигивая, намекнул, что нашел для подопечного некий «лакомый кусочек», Доррай изобразил радостное предвкушение, но на самом деле ничуть не обрадовался – их с опекуном понятия о «лакомости» сильно различались. Предчувствия его не обманули. Рабыня была белесая, длинная, на палец выше самого Доррая, тощая, плоская и, вдобавок ко всему, бледную кожу уродовали шрамы. Доррай вымученно поблагодарил высокочтимого Мыррина и пригласил дорогих гостей испить чашу висса. *** – Аки! Ты где?! Лив чуть повернула голову, продолжая медленными монотонными движениями полировать низкий столик тёмного дерева. Мерзавка Ньи опять решила в отсутствие хозяина показать, кто в доме главный. – Аки!!! Поди сюда, уродина бесцветная!!! Ага, сейчас всё брошу и побегу… Лив едва заметно усмехнулась. Подумать только, она, голубоглазая блондинка (натуральная, между прочим!), на этой планетке считается крайне некрасивой. – А-аки-и!!! Ньи уже визжит. Ну-ну. Голос сорвёшь, милашка – и как тогда ругаться с курьерами и носильщиками? На пальцах показывать? – Оглохла, уродина?! В лицо прилетела тряпка. Жирная, вонючая. Всё, тварь, доигралась. Мгновенный бросок через комнату, захват… Лив встряхнула оцепеневшую от ужаса придушенную кухарку и, глядя в перепуганные чёрные глаза, негромко и спокойно сказала: – Если. Ты. Ещё раз. На меня. Вякнешь. Убью. Поняла? Ньи сдавленно пискнула. Лив опять встряхнула её и пояснила: – Сделаешь мне гадость – убью. Скажешь хозяину хоть слово – убью. Хочешь жить – чтобы больше я тебя в доме не видела и не слышала. Всё поняла? Ньи попыталась закивать. Лив отпустила её, брезгливо вытерла руки о подол олло. Кухарка попятилась за дверь, держась за горло и глядя на Лив так, словно перед ней был злобный демон Тсу, и шмыгнула прочь. Лив снова опустилась на колени у столика и продолжила полировку. Здесь много настоящего дерева и мало пластика. Дома за такой столик… нет, сейчас не надо о доме. Надо думать, как выбраться из той задницы, в которую она угодила полгода... неужели, уже половина стандарт-года прошла? Полгода на этой мерзкой, грязной планетке, чтоб ей в пояс астероидов превратиться! Полгода в рабстве. Она пыталась бежать два раза и оба раза её ловили – всё-таки она не была полевым агентом. Офисная мышка, способная напугать только глупую крикливую кухарку. Ей объяснили, когда она пришла в себя после наказания за второй побег, что за следующую попытку казнят. А Лив не имела права умереть. Слишком важна была информация, надежно запертая в её голове ментальным блоком. А сейчас у неё, кажется, появился шанс. Новый хозяин по достижению полного совершеннолетия должен был ехать в столицу. А в столице есть консульство. И рядом есть космопорт. Но, чтобы туда попасть, надо, чтобы хозяин взял её с собой. Чёрт, чёрт, чёрт!.. Плохо, что здесь она считается уродливой. Если бы она была миниатюрной брюнеткой… ага, и если бы умела летать без флаера и становиться невидимкой без спецкостюма! Думай, Лив, думай. А то так и останешься жалкой Аки. *** Доррай споткнулся на очередной ступеньке и подумал, что последняя чашечка висса была лишней. Однако отказаться выпить со старшим начальствующим было просто невозможно – во-первых, невежливо, а во-вторых, старикан любил поболтать и иногда проговаривался об интересных событиях. Вот и засиделись допоздна. Теперь в постель и спать, спать, спа… а это что такое?! На мгновение Доррай решил, что у него видение от висса. Смешанный серебристо-пепельный свет Орро и Миллэ лился в окна просторной спальни, и в этом мерцающем потоке беззвучно танцевала гибкая фигура. Легко переступали босые ножки, трепетали обнаженные руки, клонился и снова выпрямлялся под неслышимую музыку тонкий стан… Потемнело, видимо, проплывающее облако скрыло небесных братьев. Танцовщица остановилась, запрокинула светловолосую голову… стоп, то есть, как это – светловолосую? Это… это Аки?! – А… А что… – Доррай кашлянул и продолжил увереннее: – Что ты тут делаешь? Аки обернулась и поклонилась. – Простите, мой высокочтимый господин, – проговорила она и Дорраю её голос почему-то показался незнакомым. – Ваша рабыня не слышала, как вы вошли. Эта лунная ночь так хороша… ваша рабыня ждала вас, чтобы помочь раздеться… но свет так манил… простите. Она снова поклонилась – очень грациозно. Дорраю неожиданно стало жарко. – Я не сержусь, – хрипловато сказал он. – Мне даже понравилось. – Ваша рабыня рада доставить удовольствие своему господину. – Хорошо. Тогда помоги мне раздеться… Нет, стой! Сначала… сначала сними олло. – Да, мой господин. Она не торопилась – спустила олло с одного плеча, с другого… высвободила руки, сдвинула ткань, обнажая грудь… покачала слегка бедрами, давая одежде соскользнуть… переступила, подошла… – Господин позволит?.. Доррай кивнул и задышал чаще. Каждый день Аки одевала и раздевала его, прислуживала в купальне – и ни разу в нём не шевелилось желание. Это ведь была всего лишь Аки – некрасивая рабыня, ненужный подарок. Так почему же... да нет, это просто висс действует. Ему сейчас нужна женщина, любая женщина… и даже Аки сойдёт. *** – Даже когда я возьму постоянную спутницу жизни, – сказал Доррай, – тебя я никому не отдам. Ты будешь со мной. Всегда. Лив приподнялась, опершись на локоть, и внимательно посмотрела на хозяина. Красивый мальчик. Но наи-ивный ещё… – Тогда ваша спутница, господин, меня просто отравит. – Глупости. Ааллия на такое не способна. – Женщина способна на многое, господин. Особенно оскорбленная женщина. – О чём ты? Я не собираюсь оскорблять Ааллию. Она – моя предназначенная. Ах, да. Разве может оскорбить душечку Ааллию то, что ты трахаешь свою рабыню? Ну что ты! Её же не оскорбляет, что тебе приходится пользоваться сортиром. «Интересно, почему это так задевает? Я не люблю его, а только использую. Он тоже. Полная взаимность. И всё равно неприятно чувствовать себя… о боги, что, снова?! Дор, как ты меня за…» – Повернись на бок. Ногу согни немного… да, вот так. Руку сюда… гладь себя, я сначала буду смотреть. – Да, мой господин. *** - Ну и жара в столице! – Доррай содрал с себя парадный мо и с наслаждением потянулся. – Надеюсь, смогу закончить все дела побыстрее – и домой! Аки, иди сюда. - Ваша рабыня здесь, мой господин. Доррай притянул Аки к себе, задрал олло, потискал грудь. Какая она всё-таки беленькая… и розовые сосочки, прелесть! Хорошо, что взял её с собой. - Купальня готова?.. Принести чистую одежду. Будешь сейчас меня мыть. Он легонько оттолкнул её, но Аки замешкалась. Взяла его за руку, поцеловала в ладонь. - Ваша рабыня снова осмелится попросить… - Что такое? – нахмурился Доррай. - Я же тебе сказал – нет! Никаких прогулочек! Это столица, а не наш городок, потеряешься, а мне некогда будет тебя искать. - Мой господин… Доррай крепко сжал её ушко. - Я вижу, тебя придётся наказать, Аки. Очень серьёзно наказать. Хотя, поверь, мне это будет неприятно (тут он, впрочем, кривил душой. Ему очень нравились расцветающие на белой коже красные отпечатки его ладони). Наклонись и… От внезапной невыносимой боли перехватило дыхание, колени подогнулись, и Доррай рухнул на циновку. Сквозь невольно выступившие слёзы он увидел на лице Аки удовлетворённый оскал. - Если бы знал, ублюдок, - нежно проговорила она, - как давно я об этом мечтала! Что разлёгся, сопляк? Ах, тебе больно?.. Это очень меня радует. – Аки резко пнула его в бок, Доррай вскрикнул. – Не скули, щенок, еще мало досталось. Вставай. Встать, я сказала!.. – она, наклонившись, вцепилась в его волосы и грубо рванула. Дорраю казалось, что он попал в какой-то кошмар. Аки – его милая, послушная Аки! – вдруг исчезла, а принявший её облик демон пугал до потери сознания. Этот демон умел и любил причинять боль, поэтому Доррай беспрекословно ввёл пароль в коммуникатор, отдал ключи и позволил себя связать. Но, несмотря на все старания, избежать нового жестокого удара, вновь отправившего его на циновку, не удалось. Насколько он мог видеть, Аки сначала что-то долго искала в вирт-пространстве, а потом, с радостным воплем, установила с кем-то связь. - Здравствуйте! Оставайтесь на линии, соединение будет… («Заткнись, железяка!» – рявкнул демон с лицом Аки) …возможно через пять секунд. Запищало и мужской голос спросил: - Чем могу помочь, леди?.. - Позывной «Лономия», идентификатор: триста пять - чарли-фокстрот - девятьсот семьдесят четыре – триста сорок четыре – сиерра-танго. Требуется немедленная эвакуация. Адрес… «Она не демон! – понял Доррай и вдруг успокоился. – Она обыкновенная шпионка» Он, видимо, произнёс эти слова вслух, так как та, кого он называл Аки, закончив диктовать адрес, подошла к нему. - Не шпионка я, Дор. Я – мелкая канцеляристка. Я понятия не имела, что наша делегация была всего лишь дипломатическим прикрытием для какой-то операции разведки… до тех пор, пока нас всех не схватили. - А вот это – позывной, номер?.. - Заставили заучить. Он, тот военный, сказал: «Нас шлёпнут гарантированно, а девчонке, может, и повезёт». Повезло! - она засмеялась немного истерично. – Продали на отсталую планетку – такое везение! Рабыня, подстилка!.. Заткнись, Дор, умоляю. А то я тебя покалечу. Я курсы самообороны посещала. Доррай поверил и замолчал. Он лежал, смотрел на совершенно незнакомую женщину и думал: а если бы с ним случилось так – смог бы он выдержать? Смог бы терпеть, ждать – и не сломаться? Смог бы?.. Доррай не знал. Приехали за ней быстро. Деловито переступили через Доррая, деловито задали вполголоса несколько вопросов, деловито закутали в длинный ашшу и повели к выходу. «И всё?.. Конец?.. – растеряно подумал Доррай. – Она просто уйдёт? Моя Акиттэ, моя Беляночка – просто уйдет?» - Аки! – крикнул он. - Аки, подожди!.. Не уходи, Аки!.. *** Бывший хозяин смотрел с циновки взглядом, полным обиды и недоумения. Он, кажется, рассчитывал на душещипательную прощальную сцену?.. Перетопчется! - Я не Аки, - бросила Лив. – Меня зовут Оливия Райт. И я – свободна.