***
Арс♡ (21:58) Антон, нам нужно поговорить. Парень впал в, нелепый со стороны, ступор, просто пялясь в дисплей телефона с лицом, выражавшим страх и понимание предвещающейся, прошу прощения, жопы. Но, наконец, спустя несколько неподвижных минут пальцы Антона забегали по клавиатуре, набирая самый главный, на данный момент, вопрос.Вы (22:05)
О чём же?
Ответа долго ждать не пришлось. Арс♡ (22:06) Всё завтра. В моём рабочем кабинете, в обед, сойдёт? Теперь Антону стало намного страшнее, ведь разговор Арсения точно был не настроен на дружеские посиделки. Даже сквозь, написанные мужчиной, сообщения Антон видел его серьёзное, томное лицо при наборе текста. Не смотря на то, что ничего плохого или страшного Попов не изложил в своих сообщениях, Антон чувствовал что-то неладное..Вы (22:06)
Хорошо.
***
Прошёл час. А может и два. Или же все пять?... Время за обдумыванием предстоящего разговора летело с неимовернрй скоростью. В тот вечер Антон сонно вырубился, откидывая телефон на тумбу. Спать хотелось жуть как, и это не поменяет никакой диалог с какими-то там Арсениями Сергеевичами. Всю свою работу в кафе парень делал коряво и неуклюже, роняя то вилки, то забывая отнести заказ, то пятое, то десятое, как говорится, и всё это лишь из-за кружащих в голове мыслей, не оставляющих его ни на минуту. "А ведь такое уже вроде бы было со мной..."–пытался вспомнить недавний, похожий момент юноша, но голова и без этого кипела не хуже чайника, поэтому парень так же быстро замял эту тему, как и начал. На часах время перевалило уже за начало второго часа, что означало лишь одно. Обед, психушка, "311" кабинет, Арсений и какой-то разговор, тему которого Антон даже и не представляет. Догадок не было и вовсе, лишь пустота в голове, когда он ломался над тем, чтобы вспомнить хоть какой-то повод, придающий тему для разговора. Ни-че-го. "А может он просто хочет поболтать со мной за чашкой черничного чая?"–подумал парень. Но он ведь даже не догадывается...***
Во всём кабинете царила атмосфера паники и безысходности. Арсений был готов уже буквально лезть на стены, выдирая из себя волосы, как больной, сбежавший из психушки. Но, все подругому, ведь Арсений–рабочий этой психушки. Хах, какая ирония! Ему было страшно.. Страшно, что эта встреча станет их последней встречей с Антоном. Что он больше не увидит парня после того, как наговорит ему бред и гадость. Но другого выхода ведь нет. Он может лишь "отфильтровать" свою речь перед приходом юноши, чтобы приподнести её в более мягком и красочном виде. Но как можно сделать ливень счастливее? Можно, если вы меланхолик. Как же мужчине не хотелось создавать между ними прегдраду, длинной во всю жизнь, с названием "Дело не в тебе, а во мне". Но, дело в том, что Арсений абсолютно согласен с названием, ведь, ну... Ну а в ком ещё дело-то, если не в нём? Вот это Попов и хочет донести Антону через несколько минут, ожидая его, как собственную смерть, боязливо, с неувернностью, горем и паникой. Все лучшие черты эмоций собрались в мужчине, не оставляя его одного в такой последственный момент. Стук в дверь. Вот оно... Арсений снова боится. Стуки всё ещё не прекращаются, становясь увереннее и настойчивее. Трудно что-то сказать, а то и выкрикнуть, когда в горле находится огромный несглатываемый ком. Сделав самое громкое бурчание в своей жизни, что-то похожее на "Проходгкхм", Арсений услышал щелчок двери, впускающей гостя. —Здрасьте,–поздаровался вошедший Антон с мужчиной, входя с полной уверенностью и смелостью, что яро читалось в его походке и горящих глазах. Где же он всё это откопал за такой короткий срок?.. Арсению ещё больше стало не по себе. По крайней мере, теперь он чувствует себя зажатым, обиженным на жизнь, мальчишкой. Парень сел напротив Попова, став смотреть на него в упор. —П-привет, Антон,–неуверенно, с запинкой ответил Арсений. Голос дрожал, как и руки под столом, но мужчина очень хотел скрыть своё волнение, которое уже приметил один человечек. Антон! Конечно, как же, если не Антон, может прочитать его, как книжку открытую?! Пф-ф, да запросто! —Вы хотели поговорить? Или просто хотели мою компанию?–дал варианты ответов Шаст, смотря на Арсения с волнением в глазах, ведь видел состояние и напряжение того, и ясно понимал, что дело и вправду плохо. От этого Антону самому стало не по себе, ведь, ну... Какого чёрта?! Парень кинул свой разбитый телефон на рабочий стол Арсения, ведь было очень неудобно держать его в маленьких карманах джинс, впивающимся прямо в бёдра. —Наверное, и то, и то, не знаю.. Шаст, я просто хочу сказать, что.. чт... —Что-о?...–протянул парень, будто подталкивая к основному диалогу. —...Что ты слишком мал для меня в рамках парня и парня, за которые мы благополучно зашли, пока излечали тебя от главной проблемы, которая и послужила причиной нашего с тобой знакомства,–выпалил, как робот Арсений, смотря ровно на родинку юноши, находящуюся почти ровно на кончике его носа. Арсений заметил, как лицо Антона приняло другую эмоцию, вызывающую у мужчины ещё больше боли, чем могло было бы быть. А ещё он заметил, как лицо Антона поменяло свой оттенок. А вот это уже неправильно..–Антон, с тобой всё впорядке? Ты жутко побледнел...–распереживался Арсений, ведь внутри всё ещё колит при виде этого парня. Ну не ровно он дышит к нему! Неравнодушен! Но кому сейчас это интересно?.. —Да, всё замечательно,–в лицо врал Антон. Он думал об этом, но это была его самая страшная догадка из всех остальных. Парень наконец-то понял... От него снова избавляются. Чувства в помойку. Выкидывают. Наигрались и сразу наскучило. Снова. Снова. Снова. От понимания такой до жути простой ситуации, Антону становится смешно. Не больно, а смешно. Парень начинает, рванно, тихо и изредка прикрывая рот рукой, хихикать, совсем отвернувшись от Попова. —Арсений Сергеевич,– уже не просто "Арс"..–либо вы все до жути предсказуемы, либо я настольно ничтожный и скучный? Или вы просто слишком красив для меня?–всё так же хихикает, почти смеётся Антон, в перемешку с этим говоря с Арсением. Истерика не может резко прекратиться в самый её разгар,–Да, точно! Какой же я глупый, да? Ну скажите же, глу-пый. Арсений смотрел, и не мог понять, что движет этим парнем в данную секунду, ведь не такой, совсем не такой реакции он ожидал. И от этого так чертовски болит. У Арсения часто стало болеть там. Ну, "там". Где лёгкие, сердце и что-то ещё. Под рёбрами болит, когда мужчина так жалостливо и беспомощно смотрит на истерику юноши, называющего себя ничтожеством. Будто ломается... что-то.. —Антош, поверь, в этом виноват лишь я, потому что не смог оградить себя от недозволенного, и начал отдаваться моментам, а теперь получаешь по полной ты.. Прошу тебя, прости меня за такой слабый поступок, но я, как и ты–отдался чувствам. И теперь нужно разобрать и разгребсти всё содеянное и аккуратно замести следы за собой, чтобы не оставить ничего, что было бы связано с нашим... взаимоотношением.. Арсений старался говорить чётко, быстро и как можно мягче, пытаясь не ляпнуть лишнего. Каждое слово давалось и тому и другому одной эмоцией, тут же сменяющейся на другую, как только с его уст произносятся такие неохотные слова. Антон не понимал смысл предложений, сейчас его разум был в совсем ином пространстве с одной и той же пластинкой, говорящей слишком обидные, жалкие и те же самые слова на повторе. "Ты не нужен ему со своими проблемами. Не нужен. Не нужен. Не нужен." А у Попова крутились в голове совсем обратные слова, но такие же до жгучести больные и горькие.. "Какая же ты сука, Попов. Знаешь, что не сможешь без него, но всё равно продолжаешь этот цирк. Не сможешь же без него. Никогда больше. Молодец.. Довертелся, докрутился. Теперь выкручивайся. Какой же он милый, когда спонтанно улыбается.."–думал Арсений, смотря на то, как у Антона потихоньку спадает улыбка с лица. Хах, знал бы он, что эта улыбка хоть и спонтанна, но вызывает так много тревоги в теле и разуме парня, что можно попусту сойти с ума. —Вы хотите всё забыть. Но, вы не спросили у меня. Вы думаете, что если вам это будет раз плюнуть, то и мне тоже?... Я никогда, ни за что не смогу этого сде... —Я тоже вряд ли смогу, но нам же будет хуже, парень. Я запустил эту цепь между нами, и запустил её так, что теперь страдаем оба, но, Тош, поверь мне, пожалуйста, наслово. Всё, что я тебе говорил о.. своих чувствах–всё правда. Я никогда за всё прошедшее время не врал тебе, и всё сказанное той ночью, тогда под дождём и тогда в кабинете–всё искренняя правда. Я не играю с тобой в игру, где побеждает лишь один. Мы оба будем либо жить счастливой жизнью, либо останемся с осадком..–последняя фраза будто бы растворилась, делая воздух горким и жгучим, как только один из них вздохнет его полной грудью. "Какая драма! Арсений Сергеевич, вы ещё скажите, что... —Дело не в тебе, а скорее во мне, Антон. С такой ситуации Антон заливается смехом в два раза ярче, ведь, он что...? Настолько предсказуемый? Или же ситуация слишком жизненная? А то вон, фразы даже наизусть вызубрил. Арсений, смотря на юношу, впавшего в полную истерику, совсем не понинимает данной реакции. Даже мельком проскакивает мысль, что Антону просто плевать все слова мужчины, вот и ржет сидит, но он так же быстро откидывает эту мысль подальше, ведь... Ну не мог же он врать о чувствах. Или всё же..? —Арсений Сергеевич, просто скажите напрямую, что заебались от меня и моих проблем, разве это так сложно?–с нервными смешками говорит Антон, у которого в этапе истерики полились слезинки с мокрых ресниц, падая на щёки, но парень тут же их смахивает. —Антон! Не смей так говорить!–мужчина явно был недоволен словами юноши, что красочно читалось в его поменявшемся лице,–Неужели ты не понимаешь, почему мы не можем быть вместе?! Тебе кажется, что проблема такова, но дело совсем в другом! Или мне просто одному тут не всё равно, и только у меня горечь по всему телу разливается? Ты сидишь и хохочешь, при этом говоря, что это мне плевать на тебя и твои чувства, а не наоборот ли..?–подводит итоги Арсений, смотря на парня тёмными от злости и обиды глазами на вновь усмирённого Антона. Тот же, в свою очередь, пришёл в шок от таких слов. Это что же..? У них прямо сейчас намечена ссора? Арсений не только отвергает от себя юношу, но и заводит истерику? Именно такие вопрошающие мысли и были у парня на данный момент. Совсем глупый парнишка... —Нет, совсем не наоборот. Или вы считаете, что когда я признавался вам прямо в этом кабинете о своих чувствах, то намеревался подшутить над вами? Я как и любил вас с того самого дня, так и продолжаю, но я не могу сказать об этом вам прямо сейчас, либо же когда-то ещё. И да, слово "любил" совсем не звучит громко от меня, потому что.. ну, я и вправду люби.. люблю вас. Не прекрасно ли это?–продолжал говорить Антон, делая обоим на каждом слове неприятно..–Ну а вы решили оттолкнуть меня, как я понял, из-за того, что слишком я мал для вас. Вы даже не слышите, насколько это глупо звучит. И кому ещё из нас обоих плевать на чувства другого...?–говорил Антон с прямым подтекстом на то, что из них обоих абсолютно до пизды на всё не ему, а... —Мне..?–сделал паузу Арсений, зарываясь двумя руками в волосы, склоняя голову вниз, перестав смотреть на такое наивное лицо парня,– Антон, я поверить не могу в твои слова... —А я в ваши,–резко оборвал мужчину юноша, не собираясь дослушивать,–А ведь вы и повода не давали для такого разговора,–повисла недолгая тишина, а после Антон звонко вздыхает и задаёт, интересующий его, вопрос,–Арсений Сергеевич.. дело действительно только в возрасте...?–тихо, поникше спросил Антон, тоже опустив голову вниз, не собираясь смотреть на причину его колкостей в грудной клетке. Спереди послышался скомканный выдох, да такой громкий, что он прошёлся по стенкам кабинета, создавая эхо в полной тишине. —Не только. Я же жизнь тебе попорчу, если останусь с тобой. Что скажет Илья, или общество, увидев нас с тобой, идущих за руку? И нет, они не осудят за.. кхм.. ориентацию. Они осудят именно за возраст, ведь, Антош, ты всем своим видом напоминаешь скромного, переросшего подростка, а я... А я гожусь тебе в отцы... —Преувеличиваете. —...в дядьки,–исправился Арсений, решив, что он и вправду перегнул с "отцом",–Но сути не меняет. Люди посчитают меня извращенцем и насильником, совращающим несовершеннолетних, ну и ладно, Бог с ними, но ты-то. Они жить тебе спокойно не дадут, будут "тыкать" пальцем и поговаривать, что ты "бедная жертва" рядом со мной. Тебя сломают, Антон, и я хочу остерегать тебя от этого, охранять и не давать в обиду. Ты это-то понимаешь?..– отчаянно спрашивает Арсений, уже не надеясь на понимание. И вот идёт молчание в несколько мёртвых секунд. Парень напротив вдруг резко замолк, и даже дыхания его не слышно, лишь взгляд его поникший ощущается. Молчит, а Арсений всё ждёт, сидит и ждёт ответного взаимопонимая, ведь вытаскивать обоих из болота намного сложнее, когда один из них "брыкается". И вдруг парень перестает водить взглядом по очертаниям лица Арсения. Он просто смотрит скозь самого мужчину. Куда-то отдаленно от этой вселенной, не реагируя ни на что. А ведь он просто сидит и думает над ранее сказанным от Арсения. Считает ли он, что мужчина и в самом деле прав? Навряд ли. Сильные, бронебойные чувства любви и беззаботности не дают Антону принять очевидное–они не смогут быть вместе. Уж сильно привязался, чтобы так легко принять уход важного человека из его жизни. А ведь он знает его лишь пару месяцев.. Неужели так привязался? Снова?.. А может вообще всё это зря? —Не зря..–тихо сказал парень, но так, что Арсений смог его расслышать, но понять, сказанное юношей, не смог. Парень вдруг легко встаёт с кресла, чуть пошатываясь, до сих пор находясь в состоянии апатии, и медленно перебирает ногами к выходу. —Антон, ты чт...–не успел договорить мужчина, как юноша уже покинул помещение, тихо прикрыв за собой дверь. Его оставили одного, без ответа, в полном раздумии и тумане. И он никогда не узнает, о чём же думал юноша, проговаривая короткую фразу перед тем, как уйти прочь. Арсений так и не узнал мнение Антона на этот счёт, да и зачем?.. Неужели, для того, чтобы отдалиться на "безопасное" расстояние друг от друга, нужно ждать согласие от другого? Вот и Арсению согласие парня не так уж и нужно, чтобы спасти его***
Парень шёл по мокрому асфальту дороги, прибавляя к шагу всё больше скорости. Хотелось прямо сейчас свернуть куда-нибудь в неизвестное место, но он почти дошёл до своего***
Стрелки часов перекатили за десять вечера, когда входная дверь тихо заскрипела, впуская пластилиновую тушу в квартиру. Антон с шумным грохотом повалился на кожаный пуфик, разваливаясь на нём, будто мёртвое тело в кресле-качалке. Вид у парня и вправду был чуток "подзаебавшийся", что чётко выражали его синие, как вечернее небо, синяки под глазами, смуглый оттенок лица, вялые части тела, не выдающие никаких признаков чего-то живого, и до жути измотанный взгляд, показывающий его подшатанное состояние за весь пройденный день. Видел бы сейчас его Арсе... —Антох, это ты?–послышался из спальни басистый, мужской голос. Дядя дома. Антон совсем и забыл, что живёт-то он не один. Совсем забылся в своей работе, проблемах и голубых глазах, что даже и вспомнить за все эти чёртовы дни не мог о своём близком человеке.. Когда они последний раз нормально вели диалог? —Да-да, дядь, я,–протяжным тоном ответил парень, даже не заботясь о том, услышал ли его вообще Илья. Сил не хватало даже на это. Медленно, кое-как сняв изношенные напрочь кроссовки, юноша прошёл по коридору в комнату дяди, заглянув туда лишь своей макушкой. Макаров сидел на кровати, уплетая их любиммые круассаны с шоколадной начинкой. Илья перевёл взгляд с телевизора на племянника и головой качнул в сторону еды, намекая, чтобы тот тоже их с удовольствием поел. И Антон, поняв его без слов, тут же направился в ванную комнату, чтобы перед поздним "недоужином" помыть руки. Парень был до жути голодный, ведь за работой и поесть было нельзя, на это давалось определённое обеденное время, которое он благополучно проебал за разговорами с "голубоглазым эгоистом". Да, прямо сейчас Антону хотелось называть его так, ведь другого названия ему и его поступкам дать он не мог. Слишком подавлен и обижен тем, что его снова выставили бедной "брошенкой". Не может выбросить из головы.. не может... Быстро перекусив круассанами, Антон сложил всю посуду в раковину, мысленно решив, что помоет всё завтра утром, так как сейчас и кран с водой прокрутить не в силах, что уж говорить об уборке за собой. Парень ушёл в свою комнату, напоследок пожелав дяде спокойного сна, и закрыл за собой дверь, решив, что посторонних звуков от Ильи он сегодня слышать не намерен. Но вот только ему стоило лечь в кровать, как юноша вспомнил о своём телефоне, который стоило бы поставить заряжаться на ночь, и с протяжным, измученным мычанием вновь встал с кровати, шагая к повешенной на стул джинсовке, в которой и должна была лежать его побитая шестёрка. Прошманав все существующие в верхней одежде карманы, и не нащупав там нужной вещи, Антон сначала впал в ступор, недоумевая оттого, что он просто-напросто потерял свой телефон. Парень начал пытаться вспоминать, куда бы он мог его запихать или положить, а уж тем более где-то оставить. Спустя долгих три минуты ступора, Антона вдруг прошибло током, вызывая по всему телу мурашки от нужного воспоминания... "Парень кинул свой разбитый телефон на рабочий стол Арсения, ведь было очень неудобно держать его в маленьких карманах джинс, впивающимся прямо в бёдра." У Арсения.. Ёб-твою-мать...