Мой Ля-Рошель

Скука. Самый частый спутник нашей жизни, моей уж точно.В самые отчаянные дни моей жизни она всегда со мной, моя подруга скука. Моя жизнь протекает настолько тихо и комфортно для меня, что грех жаловаться. И это правда. Часто вечерами когда никого нет дома, я включаю джаз, беру книгу и сажусь у окна. Прохладный ветер обдувает меня и это прекрасное чувство я ни на что не променяю. В такие моменты легкой романтики одиночества,я всегда начинаю мечтать. О жизни, той жизни, которая ждет меня в будущем. Я бы хотела иметь домик где-нибудь под Ля-Рошелем во Франции, чтобы воды Бискайвийского залива омывали мои ноги, руки и тело. Чтобы моя душа и разум были в гармонии. Меня не останавливает мое незнание французского и отсутствие средств. Ведь это мечта, моя цель. Моя история начинается с зимней кухни. Сидя за столом кухни, в квартире в которой я жила большую часть своей жизни. Я размышляла о своей не такой уж длинной жизни в 18 лет и придавалась легкой меланхолии. За окном шел снег, сугробы покрывали землю закрывая собой даже скамейки и мягкий свет зимнего солнца, ласково обволакивал кухню. Мысли быстро проносились в моей голове не давая сосредоточиться на чем-то одном. Родители уехали на выходные в другой город, а я как часто это происходило, оставалась дома. Меня одолевали мысли о моей памяти. Что-то похожее было описано в книге Харуки Мураками “Норвежский лес”, как Ватанабэ терял воспоминания о Наоко, но пытался их сохранить, помня об обещании, которое он дал ей. Хотя наши ситуации различаются, его воспоминания уже такие далекие, забываются проходящими годами. Пусть они ему и дороги, но все же они стираются. В моем случае, мне кажется я забываю слишком много и не ощущаю потери. Все что я испытываю, для меня не имеет видимо никакой эмоциональной и духовной ценности. Тихо проходящая жизнь, в которой каждый следующий день похож на предыдущий. За исключением нервных срывов, которые перетекают в ночные рыдания которые ты пытаешься заглушить. Отвратительное чувство. И все это твоя память пожирает, ты уже не помнишь, что было три дня назад. Думаю, что такую жизнь мой мозг не хочет запоминать. Но вскоре все изменилось. Моя жизнь изменилась одним ярким весенним днём. Я шла на новую стажировку,в голове происходил сумбур от легкого волнения. Ведь так именно оно и бывает, когда вступаешь в новый коллектив. В тот день я познакомилась со многими людьми и все прошло гладко, меня вроде приняли радушно. Отработав свою смену, я легким шагом возвращалась домой, радуясь успехам на новом месте. И даже в такие моменты меня не покидало мое одиночество, сколько бы людей рядом со мной не оказывалось, я все же оставалась одна. Но не этот день был ярким и по-весеннему прекрасным, а следующий. Придя на работу, я увидела новую коллегу, которой видимо вчера не было на работе. Именно она стала впоследствии для меня солнцем, луной и миром. А потом и “Наоко”. Человеком, который разделил мою жизнь на до и после. Она стала частью меня, той частью, что было больше невозможно от меня отделить. Моя Адалин. Адалин. Адалин. Адалин. Она стала моим наваждением, моей маленькой слабостью. Она была похожа на зимнее солнце, такая же яркая и по-зимнему холодная. Все начиналось с разговоров в библиотеке. Моя стажировка не была чем-то интересным, я должна была вносить в картотеку новые книги, что нам привозили. А Адалин иногда заходила, спрашивая, что-то про документы. Сначала мы узнавали друг друга, медленно как два хищника, боясь подпустить кого то ближе. Но с каждым каждым днем мы становились все ближе и ближе. Дни шли и мы ходили вместе в кино, рестораны, выставки. Она для меня становилась самым близким человеком на целом земном шаре. И мне хотелось стать для неё кем-то важным. Хотелось стать деревом, под которым она сможет лечь и отдохнуть при этом чувствовать себя защищенной, под кронами моего дерева. Вскоре моя любовь к ней дала крепкие корни в моём сердце.