А что, если..?

      Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Одиночество.       Виктор.       ...Вы когда-нибудь гуляли под завесой звёздного неба в одиночестве? Нет? Советую, помогает осмыслить происходящее...       ...       ***       События вчерашнего вечера и сегодняшнего дня в целом.       После разговора с Юрой Виктор уехал к себе на квартиру. Как никак, а дома оставалась голодная собака, которую необходимо было не только кормить, но и выгуливать. Маккачин был вовсе и не против подождать хозяина, но слишком долгое ожидание могло сказаться на состоянии пса.       - Макки, я дома. Кто у нас тут такой хороший мальчик? - и вправду, за день отсутствия Виктора питомец не предпринял ничего криминального, даже не отомстил хозяину за пропущенные прогулки, - идём гулять?       Как и ожидалось, ответ пса был очевиден. Никифорову не пришлось идти в комнату за поводком, так как Маккачин уже принёс всё необходимое для прогулки, в том числе и мячик, подаренный Юри собаке в день переезда к Виктору.       - И его не забыл..., - фигурист потрепал питомца по макушке, - Умный пёс, молодец.       Никифоров вышел на крыльцо. В такое позднее время на улице можно было встретить разве что байкеров или пьяные компании, но никак не людей с собаками. Вообще, Виктор мог и не гулять с Маккачином, ведь буквально через пару часов уже должна была состояться утренняя прогулка, но как раз таки через эти пару часов Никифоров планировал приехать в больницу. Первый курс химиотерапии должен был начаться ровно в восемь часов утра, и фигурист не хотел оставлять мужа в одиночестве в такой ответственный момент.       Лёгкий ветерок колыхал волосы. Ночью было гораздо прохладнее, чем днём. На душе становилось легче. В темноте ночного неба хотелось зарыться и никогда оттуда не вылазить. Хотелось жить также спокойно и беззаботно, как и лет двадцать назад, в детстве. Хотелось восклицать, глядя, как на огромном полотне неба рассыпаются тысячи бусин - звёзд. Как тысячи, нет, миллионы созвездий соединяются в единую композицию. Увы, такие времена канули в лету, по крайней мере, на ближайший год так точно...       ... Проснуться утром оказалось проще, чем думал Никифоров. Возможно, кто-то и не посчитал бы трёх-часовой сон отдыхом, но для Виктора это стало лучшим завершением этого длинного дня. Несмотря на дикую усталость и ломоту во всём теле, фигурист всё-таки отправился на утреннюю прогулку с псом. На улице лил чудовищный дождь, даже Маккачин - и тот не захотел оставаться практически наедине с сыростью и слякотью, а потому, также как и хозяин, был только рад завершить "утренний марафон".       До начала у Юри химиотерапии оставалось буквально полтора часа, и Виктор начал сборы в больницу. Никифоров не знал, во сколько вернётся обратно (и вернётся ли он сегодня вообще), так что, понадеявшись на авто-кормушку для пса, насыпал туда побольше сухого корма, но на всякий случай, испытав чувство стыда, написал Плисецкому сообщение с просьбой заехать на квартиру и проверить собаку. В который раз за последние пару дней, вызвав такси, Виктор поехал в госпиталь. Дорога ожидалась неблизкая, но за час можно было вполне добраться в пункт назначения.       ...Утром на трассе оказалось не так много машин, поэтому доехать удалось без серьёзных пробок.       Не прошло и сорока минут, как Никифоров уже стоял возле входа в лечебный центр.       Казалось бы вот, осталось всего ничего: открыть двери, пробежаться по паре лестничных пролётов и, в буквальном смысле "влетев" в палату, крепко обхватить Юри и больше никогда не отпускать.... Такая роскошь теперь могла Виктору только сниться.       - Тсссс.., - шумно выдохнув воздух через стиснутые зубы, Никифоров вошёл в больницу.       Хоть ещё и не было восьми часов, но на этаже уже находилось достаточно много людей. Это здание служило главным центром лечебного комплекса, и именно здесь проходила регистрация больных и распределение их по корпусам. Здесь же фигуристу и сообщили, в каком из филиалов будет проходить первая химиотерапия Юри.       - Четвёртый корпус, второй этаж, - с улыбкой на лице произнесла молодая медсестра, вероятно работающая в данном учреждение не более месяца, - Там Вас встретит лечащий врач Кацуки и проводит в процедурную.       - Да, спасибо, - не смотря в глаза кому-либо, пробубнил себе под нос Виктор.       Как оказалось, палата Юри находилась в этом же корпусе, но этажом выше. Такое расположение было удобно как для лечащего врача, работающего исключительно в этом филиале, так и для Кацуки, которому для передвижения была необходима помощь. Хоть фигурист и научился управлять инвалидным креслом сам, но о перемещении между корпусами речи идти не могло.       Зайдя на этаж, Виктор увидел возлюбленного, уже ожидавшего своей очереди возле процедурной. Никифоров решил устроить мужу сюрприз и, жестами предупредив медсестру, сопровождавшую Кацуки, подошёл к Юри со спины. Приятно тёплые ладони Виктора опустились на глаза возлюбленного:       - Карты, деньги.., - практически шёпотом начал фигурист, в надежде, что муж помнит продолжение этой фразы.       - ... Два ствола.., - также спокойно, вполголоса, ответил Юри, - Вик....       Ответ не заставил себя ждать. Опустив свои ладони на плечи мужа, Виктор наклонился к возлюбленному, чтобы одарить его лёгким поцелуем в носик, однако Юри решил провернуть ситуацию в свою сторону и, запрокинув голову назад, заставил Никифорова поцеловать избранника.....в губы. Не ожидавший такой подставы, Виктор хотел было отстраниться. Попытка такого действа не увенчалась успехом, а наоборот, раззадорила бо́льший азарт со стороны Юри.       - Я так и зн.., - практически прошипел Виктор своему мужу в губы, как тот в свою очередь притянул Никифорова за шею и вновь поцеловал.       Казалось, если б не подошедшее время процедуры, эти двое так и остались бы вдвоём в тусклом полуосвещённом коридоре. Они бы так и стояли, слившись в едином поцелуе, несмотря на стеснение и приличия.       ..- Юри Кацуки, ваше время подошло. Пройдёмте в кабинет, - сказал лечащий врач, выглянув из процедурной.       - Да-да, сейчас, - замешкавшись, произнёс японец, - А может ли...?       - Могу предложить вашему возлюбленному подождать Вас в коридоре, - поняв намёк, ответил доктор, - Виктор, не поймите меня неправильно, но я не могу впустить Вас.       - Ничего страшного, - произнёс, будто ожидавший такого ответа, Виктор, - Зай, ступай, я здесь подожду.       Юри завезли в палату.       ~~~       Прошло порядка тридцати минут. Возможно, для кого-то эти полчаса пролетели бы со скоростью света, но не для Виктора. Хоть рядом с Юри Никифоров и старался "behave naturally" (прим.: вести себя естественно), но оставаясь наедине со своими мыслями..... размышлениями..... самим собой......       Дверь палаты открылась.       Подскочив со скамьи, Виктор практически бросился в сторону кабинета. Напрасно, конечно, но на эмоциях можно сделать многое.       Увидев мужа, Никифоров буквально "застыл в оцепенении". Внешне Виктор старался не показывать какие-либо эмоции, но сейчас совладать с самим собой оказалось гораздо сложнее, чем когда-либо.       Юри всё также сидел в инвалидном кресле. Казалось, всё осталось таким же, как и было полчаса назад. Лишь на первый взгляд.... На левой руке фигуриста теперь красовались два катетера, от одного из которых тянулась довольно длинная трубка, крепившаяся к пакету на капельнице. Конструкция крепилась к инвалидному креслу, так что при желании можно было спокойно перемещаться по больнице.       - Зай.., - вздохнув, произнёс Виктор, - Извините, - парень обратился к медсестре, - не могу ли я сопроводить Юри до палаты? Если вы, конечно, не против.       - Конечно можете, - с ослепительной улыбкой, кою Виктор не видел ни у кого в этой больнице, ответила девушка, - только не трогайте капельницу. Я подойду через десять минут в палату к Кацуки и закреплю конструкцию.       - Спасибо.       Взяв роль медицинской сестры на себя, Виктор повёз Юри в сторону лифта. Руки понемногу переставали трястись, а мысли начали приходить в норму. Тишину, сохранявшуюся по дороге к лифту, Никифоров решил прервать первым:       - Юри.., - фигурист присел на корточки, чтобы находиться на уровне глаз Юри, - всё в порядке?       - Вик.., - к глазам японца подступили слёзы.       - Тише, тише.., - полушёпотом начал проговаривать Виктор, медленно поглаживая руку Юри.       - Почему...почему это так больно....       Казалось бы, что так и должно быть, но как Виктор может объяснить мужу, что по-другому никак нельзя? Боль будет везде и всегда, вне зависимости от формы лечения.       - Нужно немного потерпеть, ещё всего лишь часик, - с какой-то нежностью в голосе начал Никифоров, - просто доверься мне.       Взяв себя в руки, фигуристы добрались до палаты, где их уже ждала медсестра. Задерживаться надолго, дабы не мешать мужьям, девушка не стала, лишь выполнила свою работу.       - Юри, лекарство должно раствориться примерно через несколько часов, пока что можете поспать или просто поговорить со своим напарником.       - Да, хорошо. Спасибо.       Девушка покинула палату, оставив мужей наедине.       ~~~       Вот уже полчаса никто не решался начать разговор первым. Атмосфера в пространстве настолько накалилась, что попросту переставало хватать кислорода. За окном всё также продолжал лить монотонный дождь, утягивающий за собой всё, что когда-либо касалось земли, в сточные канавы. Не было понятно, чьё настроение переняла погода: Виктора или Юри? В любом случае, оба варианта оказались бы верными, но спорными.       Первым тишину, как и тогда, у лифта, решил прервать старший из мужей. Попытавшись вздохнуть как можно глубже, Виктор оттолкнулся от подоконника, на который облокотился ранее, и подошёл к кушетке. Юри пребывал в каком-то эйфорически болезненном состоянии, но заметив боковым зрением резкое движение, обернулся на звук:       - Зай, - Виктор подошёл к мужу вплотную и присел на корточки, - ещё часик. Всего час, - ложь во благо была сейчас к месту, - До Японии лететь и то дольше, просто нужно немного потерпеть.       - Всё в порядке, не беспокойся, - подняв исхудавшую кисть руки, Юри погладил Виктора по выцветшим пепельным прядям.       - "А с виду и не скажешь", - прикрыв глаза, подумал Никифоров.       Встав с кушетки, Юри попробовал лечь на кровать и немного поспать, но во всём теле сразу начинали "стрелять звёздочки". Конечно, боль была терпимой, но в совокупности с остальными элементами "побочки" какого-либо рода облегчения или расслабленности почувствовать не удавалось. Только голова вновь отрывалась с подушки, состояние похмелья накатывало по полной. Температура тела росла и спадала с необъяснимой прогрессией. От жара сводило все мышцы одновременно. В такие моменты начинаешь понимать, как же прекрасна была жизнь раньше, до болезни. Тогда простая ссора казалась неисправимой проблемой и поводом для депрессии. Казалось, хуже такого состояния быть не может. Что ж.. могу сказать, это были "цветочки".       По истечении часа ломка только усилилась. Лекарство уже почти полностью растворилось, но легче от этого не становилось от слова совсем. Уснуть Юри так и не смог, а потому, старался отвлечься расхаживаниями по палате. Виктор просто сидел и смотрел на мужа, буквально не в силах сделать что-то большее, нежели просто наблюдать.       ~~~       - Как....как же всё ломит..       Юри не становилось легче от ходьбы, но это хотя бы помогало занять мысли. Такое занятие быстро наскучило, а потому, ломка усилилась. Резкая боль в ноге заставила фигуриста припасть к окну.       - Юри! - сидевший возле подоконника Никифоров едва успел поймать мужа, перегнув его вперёд через свою руку. От резкого подъёма у Виктора помутнело в глазах, отчего фигурист сам чуть не упал.       - Ты меня напугал, - с опаской в голосе произнёс Никифоров, посмотрев в глаза мужу, - я уже не молод, такие шутки плохи, зайчик.       - Ты? Не молод? - оживившись, с удивлением спросил Юри, - ты всего на четыре года старше меня, а уже относишь себя к пенсионерам. Н-да уж, мой муж - старик...       - Это ты кого это на пенсию отправил!? - с явным негодованием воскликнул Виктор, - я ещё ого-го.       - Вот теперь и правда как старик..... В Японии многие пожилые так говорят.       - Хоть я и олимпийский пенсионер, но знаешь.., - выждав какое-то время, явно ожидая ответного вопроса, Виктор продолжил, - после тридцати жизнь только начинается)       - Но тебе двадцать восемь...       - Всему своё время:) - склонив по-птичьи голову и театрально отставив в сторону ладонь, ответил Никифоров.       - Ну-ну.       Оживлённость, вернувшаяся к Юри, быстро пошла на спад. Фигурист, который пару минут назад заливался от смеха, сейчас стоял возле мужа, держа его за локоть.       - Юри.. может попробуешь уснуть ещё раз? - пытаясь унять дрожь в голосе, спросил Никифоров.       - Не....не..могу, - опустив на плечо мужа голову, едва слышно произнёс Юри.       - У меня есть идея, - глаза Виктора буквально загорелись от какой-то очередной задумки, - всё-таки, можно попробовать.       Усадив мужа на кушетку, Никифоров достал из шкафа аккуратно свёрнутый плед. Захватив с собой пододеяльник, Виктор опустился на пол возле окна. Сам фигурист сел на голую плитку, постелив перед собой плед.       - Иди сюда, - позвал Никифоров мужа, - только прошу - будь аккуратнее.       Поборов очередное помутнение в глазах, Юри приподнялся на руках и встал, оперевшись на стойку капельницы. Как и просил Виктор, японец медленно переставлял ноги, практически не отрывая их от пола, и спустя целую минуту дошёл до нужного места.       - Не бойся, - успокаивающе попросил уже сидевший фигурист.       Для того, чтобы опуститься на пол, Юри опёрся одной рукой о стойку, а другой - о плечо Виктора. Сам Никифоров по-хореографически плавно обвил ладонями талию мужа, тем самым не давая ему упасть. Подобрав стопы под себя, Кацуки умостился на пледе, прильнув спиной к груди мужа.       - Удобно? - не сдержав любопытства, поинтересовался Виктор.       - Пять звёзд из пяти, седовласка.       - ЭТО ПЕПЕЛЬНЫЙ!       Буквально через пару минут Кацуки уже дремал, свернувшись калачиком и опустив голову на бедро мужа. В своей руке японец слабо сжимал ладонь Никифорова.       Воздух в помещении наконец-то начал нормально циркулировать. Лампа, мигавшая предыдущие пару часов, потухла, погрузив палату в полумрак. Жизнь в этом маленьком мире застряла во временной петле, и только двое могли продолжить жить вопреки прогнозам хранителей времени. Виктор и Юри. Инь и Ян. Два фигуриста. Двое мужей. Увы, только одному суждено покинуть эту петлю и увидеть бабочек, жизнь которых длится буквально "от рассвета до рассвета". Только один сможет наблюдать звёздное небо и рождение новых звёзд: как настоящих, так и мировых.       Лишь один... А может...