***
Утром ее встретило сообщение от Лиама. Амелия радостно улыбнувшись написала ответ. Парень предложил встретиться и Миллер согласилась, но только после урока живописи. В качестве терапии два раза в неделю девушка ходила рисовать. Ее рисунки всегда собирали вокруг себя любопытные взгляды, приправленные испугом и жалостью. Амелия рисовала свои кошмары, варианты собственной смерти с детальными подробностями или отца в образе призрака в ее жизни. Сегодня же она, на удивление всем, нарисовала очень счастливую картину. Ее любимое озеро в закатных лучах и двое людей, читающих книгу на берегу. Это была очень нежная работа, и учитель рисования хвалила полотно искренне. А также надеялась, что столь мирное и наполненное жизнью изображение — признак выздоровления девушки. После урока Лиам встретил Миллер, и они пошли гулять. Парень посвятил ей весь остаток дня. Снова смог зажечь улыбку на ее лице и Амелия чувствовала себя как никогда замечательно. В этот раз возле дома Лиам уверенно обнял девушку. — Добрых снов, Амелия, — шепнул он и мягко поцеловал ее в лоб. Она едва заметно вздрогнула, но затем решительно прижалась к парню. Отец всегда целовал дочку перед сном в лоб. Это незатейливое проявление родительской любви теперь нашло отклик в новом человеке, даря неведомые до этого чувства. На протяжении недели Амелия встречалась с Лиамом и каждый из этих дней делал ее все радостнее. Ребята часто гуляли, в основном в немноголюдных местах. Читали или слушали музыку, а потом оживленно обсуждали творчество. В одном из музыкальных споров между молодыми людьми, Лиам натолкнул Амелию на идею и через три дня она подарила ему небольшую картину. На ней она изобразила их любимую песню. Это была мягкая композиция с яркими нюансами. Колорит полотна буквально излучал музыкальный импульс, ощущаемый даже в полной тишине. Лиам был поражен и с удовольствием забрал картину себе, обещая тоже что-то сделать своими руками и подарить ей.***
Сеансы в клинике откладывались по семейным обстоятельствам врача, и Амелия все это время двигалась в привычном ритме: два раза в неделю рисование и остальные дни целиком и полностью оставляла для Лиама. Попасть на прием к психотерапевту Миллер смогла лишь через три недели. И когда она вошла в кабинет, врач, Вирджиния Эплтон, чуть не потеряла дар речи, увидев пациентку буквально сияющей от счастья. По обыкновению, сев напротив психотерапевта, девушка терпеливо ждала, когда та начнет сеанс. Женщина открыла папку с историей болезни и пару раз щелкнув ручкой заговорила: — Рада видеть тебя, Амелия. Последний наш сеанс не увенчался успехом, но сегодня ты явно в приподнятом расположении духа. Тебе есть, что мне рассказать? Девушка кивнула и постепенно поведала о знакомстве с Лиамом и о том, что она чувствует, когда они вместе. Миссис Эплтон внимательно слушала ее все фиксируя на бумаге и была несказанно рада, что пациентка вышла на контакт. Плодотворно поработав, Амелия попрощалась с доктором и решила по пути домой заскочить в магазин, чтобы купить чего-нибудь к столу. — Мам, я дома! — со входа оповестила девушка. Шарлотта выглянула в коридор и улыбнулась. — Как все прошло? — полюбопытствовала женщина, забирая пакет с продуктами из рук дочери. — Прекрасно. Сегодня мы отлично пообщались, — ответила Амелия и помыв руки начала собирать чаепитие. — М-м-м, тортик? Что за повод? — Просто захотелось вкусненького. Разве нужен повод для торта? — хихикнула девушка. Шарлотта задержала взгляд на дочке. По щеке скатилась горячая слеза, которую женщина сразу смахнула. Она уже забыла, когда последний раз видела ее такой счастливой. Амелия радовалась, порхала и была преисполнена живости. Все это было для измученного материнского сердца, как бальзам. Накрыв стол женщины сели. Между делом Амелия рассказала и матери о парне, с которым познакомилась на их с отцом озере. Шарлотта была рада столь ярким ощущениям в жизни дочери, и ненавязчиво интересовалась ее чувствами. — Когда будешь готова, пригласи Лиама на ужин к нам. Я бы хотела с ним познакомиться, с твоего позволения, — тепло глядя на дочь, сказала миссис Миллер. Амелия смущенно улыбнулась и согласно кивнула. Несколько дней девушка не виделась с Лиамом, но он часто писал и обещал скорее разобраться с делами, чтобы вновь увидеться, потому что сильно соскучился. Долгожданная встреча состоялась в любимом заповеднике. Лиам сидел у корней могучего дерева и упирался спиной в ствол, а в его объятьях нежилась Амелия. Сегодня они читали Шекспира и наслаждались природой. Когда девушка остановилась и взглянула на парня, он коснулся ее щеки и удержал личико, чтобы Амелия в смущении не отвернулась. Девушка будто под гипнозом смотрела в его чарующие глаза и не заметила, как он приблизился. Его губы накрыли ее волной нежности и ласки. Она отвечала немного робко и неуверенно, но вскоре отдалась порыву и запустила пальцы в волосы парня. Прервав поцелуй, но не меняя расстояния между ними он шепнул: — Я так рад нашей встрече. Если бы ты только знала, как долго я не мог ничем заполнить пустоту в душе. Мне было так одиноко и тоскливо. Я прятался в книгах и малолюдных местах… — взгляд юноши отражал всю палитру описываемых им ощущений. — Боялся жить и проматывал дни, слагая их в месяцы, а потом в года. Амелия слушала Лиама и явственно ощущала в нем родственную душу. — Но появилась ты. Ласковый, — парень мягко провел пальцем по бровке девушки, — теплый лучик. Нежная, — снова скользнул по щеке и спустился к губам, — внимательная. Не оставляй меня, ладно? Он прижался лбом ко лбу Амелии, продолжая шептать приятные вещи. Посидев еще немного, ребята поехали домой. — Лиам, как ты отнесешься к тому, если я приглашу тебя на ужин ко мне домой? Моя мама хотела бы с тобой познакомиться, — сказала девушка. — Уже есть конкретная дата? — Нет. Мы подстроимся под тебя. — Тогда дай мне немного времени. Я улажу свои дела, чтобы в ответственный момент они не испортили встречу. Ну, и морально подготовлюсь, — хохотнул парень. — Знакомство с твоей мамой весьма серьезный шаг. Мне нельзя ударить в грязь лицом. Амелия шутливо пихнула его в бок. — Хорошо. Как будешь готов, сообщи мне. Но затягивать не советую, — подмигнув ему, ответила Миллер.***
Наконец, ребята договорились о совместном ужине. Лиам поинтересовался, какие цветы любит мама девушки, и как ему лучше одеться. Весь день Амелия вместе с матерью корпели на кухне и к шести вечера стол был готов. Парень немного опаздывал, и девушка начинала нервничать. Шарлотта была абсолютно спокойна и старалась передать свое настроение дочери. — Не накручивай по пустякам. Может он в пробку попал. Ты знаешь, в каком районе он живет? — спросила женщина. Миллер отрицательно тряхнула головой, стоя у окна и сжимая в руках телефон. Когда прошло сорок минут телефон пискнул, оповещая об смс: "Прости, солнышко. Я не могу приехать… У меня не все в порядке дома. Прости…" — Он не приедет, — расстроено сказала Амелия. — Почему? — подхватилась мама. — Что-то дома стряслось… Наверное, с родителями. — Если, действительно, так, то ты не вправе обижаться на него. Ну, ничего, не расстраивайся, милая. Встретимся в другой раз. Зато нам теперь неделю не надо ничего готовить, — переводя все в шутку, сказала Шарлотта. Она подошла к дочери и обняла ее, стараясь скрасить горечь от сорвавшихся планов. Поужинав вдвоем, женщины разошлись по свои делам. Шарлотта смотрела мелодраму и вязала шарфик, а Амелия слушала музыку и рисовала. К печальному настроению девушки присоединился ливень, заунывно стучавший по стеклу. Просидев за рисованием до поздней ночи, Миллер решила все-таки поспать. Едва накрывшись одеялом, она услышала негромкий стук в окно. Подумав, что ей показалось, перевернулась на другой бок, но стук повторился, а следом еще. Подкравшись к окну и выглядывая из-за шторы, девушка заметила под моросящим дождиком Лиама. Открыв створку она вполголоса сказала: — Лиам, что ты здесь делаешь? — Пришел мириться. Я сорвал встречу и чувствую вину. Можно мне подняться? — негромко спросил он. — Мама спит внизу, она услышит, если я открою дверь, — виновато ответила Амелия. — Не волнуйся. Отойди от окна и закрой глаза. — Зачем? — удивилась девушка. — Доверься мне, — мягко улыбаясь ответил юноша. Миллер послушно отошла от окна и зажмурилась, для пущей убедительности закрыла глаза ладошками. Послышалась глухая возня, и вскоре ее рук коснулись. Лиам, промокший под дождем, был прохладным и пах хвойным лесом. Не давая ей опомниться, парень поцеловал девушку. — Прости меня, солнышко. Я так виноват, — шептал он, касаясь разгоряченной кожи. — Если ты обиделась, я готов понести наказание, — улыбнулся он и скинув куртку увлек ее к кровати. Держа Амелию в объятьях, Лиам мягко опустился на постель. — Конечно, я расстроилась. Но больше переживала за тебя. Как ты? — водя пальчиком по его груди, спросила она. — Терпимо. Родители крепко поссорились, я не мог оставить мать наедине с отцом. Сейчас он уехал и пока мама спит, я решил, что обязан прийти к тебе. Смс-ки это такая ерунда. Мне важно убедиться лично, что после случившегося ты не укажешь мне на дверь и мы больше не увидимся. — Что за глупости! Я бы не стала разрывать общение из-за несостоявшегося ужина, — заверила Амелия. — Вот и хорошо. Потому что я бы не пережил этого, — довольно улыбнулся он и прильнул к ее губам. Как только пришел Лиам и укутал Миллер в объятья, ее одолела такая усталость, что девушка не заметила, как уснула. На утро парня, конечно же, уже не было. Лишь открытое окно говорило о ночном визите.***
Доктор Эплтон не удержалась и однажды позвонила матери Амелии, чтобы обрадовать женщину, что лечение дает свои плоды и вскоре девушка вернется к нормальной жизни. Это были самые лучшие слова для матери, что ребенок будет здоров и счастлив. Отдать должное следовало некоему Лиаму, в которого, без сомнения, была влюблена Амелия, и кто вновь вдохнул в девушку жизнь. По обыкновению после прогулки Лиам проводил Миллер домой. В этот раз они решили не скрываться за деревьями и остановились на видном месте. — Предлагаю на следующий уик-энд махнуть в другой городок. Тут недалеко. Подробностей не расскажу — это сюрприз, — обняв Амелию сказал Лиам. — Согласна. Ты же знаешь, как сильно я люблю природу, а с тобой хоть на другую планету. — Как приятно слышать, — протянул он и поцеловал ее. Ребят из окна дома видела миссис Миллер и весь ее вид выражал взволнованность. Когда входная дверь открылась, и счастливая девушка вошла, Шарлотта тут же вышла в коридор. — Милая, ты с кем-то встречалась? — спросила издалека мать. — Да. Мы с Лиамом гуляли, а что? — невозмутимо ответила она. Шарлотта напряглась еще больше, поджала губы, а потом начала заламывать пальцы. — Мам? Что такое? — спросила Амелия, заметив странный вид матери. — Тебе не стоит с ним больше видеться, — вдруг сказала женщина. Миллер оборвала вздох. — Что?! Почему? — тут же воскликнула девушка. Мать кинулась к дочери, пытаясь взять ее за руки, но та вырывалась. — Просто послушай меня. Ты должна прекратить это, — твердила миссис Миллер. — С какой стати?! Я столько лет была одна и едва в моей жизни появился дорогой человек, ты говоришь мне его бросить? Да что с тобой?! Ты не хочешь, чтобы я была счастлива? — сквозь слезы прокричала Амелия. — Для меня нет ничего важнее, чем твое счастье и благополучие! Но… это… — Шарлотта не могла говорить, судорога сковала горло, а слезы дочери пугали ее еще больше. — Просто прекрати это… — шепнула женщина и тут же всхлипнула. — Нет! Ни за что! Я люблю Лиама и буду видеться с ним столько, сколько захочу! — крикнула Миллер и стремительно поднялась в свою спальню. Щелкнул замок, а Шарлотта осела на ступени лестницы и зарыдала, заглушая плачь рукавом кофты. Эта ночь для Амелии была сущим кошмаром. Ей снились жуткие сны, но она никак не могла проснуться, поэтому к утру подушка была мокрой от слез. Девушка игнорировала мать. Демонстративно молчала за столом, а когда та обращалась к ней с вопросом, то просто уходила, сделав вид, что не слышит. Шарлотта рыдала каждую ночь и молилась, чтобы этот кошмар прекратился. Некоторое время Лиам был занят, а когда освободился, то написал с утра пораньше и Амелия покинула дом, прежде чем мать могла бы поймать ее. Весь день девушка провела с возлюбленным. Она рассказала ему о ссоре и от услышанного парень чувствовал себя крайне неловко. — Не знаю, чем заслужил такую реакцию, но… ссоры с предками разрушают тебя эмоционально. Мои постоянно цапаются, и я встреваю в это, чтобы защитить мать. Иногда так накатывает, хочется крикнуть: — Да разведитесь вы, в конце концов! Или поубивайте друг друга… только прекратите это. Юноша тарабанил пальцем по коленке, попутно успокаивая Амелию, спрятавшую лицо у его шеи. — Я не понимаю ее… Нам так тяжело далась смерть папы. В первые полгода после похорон мы ругались каждый день. Потом стало полегче. Но стабильно через каждые два года мы ругались так крепко, что меня отправляли в клинику и я бесилась еще сильнее, не понимая за что меня туда тащат. Я просто тоскую по папе… Я не больна! — воскликнула девушка и Лиам прижал ее крепче. — Конечно, нет, ты не больна. Но тосковать вечно тоже нельзя, рано или поздно придется встать и пойти дальше. И помнить близкого уже со светлой грустью, — шепнул он. — За что мама так со мной? Неужели она меня не любит? — Я не знаю, милая. Но, наверняка, у нее есть веский повод. — Какой еще повод? Она видела тебя раз в окне. Не разговаривала, не интересовалась тобой. Какой вывод можно сделать, лишь увидев меня в твоих объятьях? — Родители на то и родители. Иногда, они видят больше, чем их дети. — Лиам… — отпрянув от парня растеряно прошептала Амелия. — Ну-ну… Не хватало, чтобы ты и на меня обиделась. Иди сюда. Если хочешь, то я постараюсь переубедить твою маму. Если вдруг я произвел на нее не лучшее впечатление, — сказал он и прижал девушку к груди. Миллер нехотя вернулась домой и к своему удивлению заметила в гостиной доктора Эплтон и заплаканную мать. — Добрый вечер, Амелия, — аккуратно начала Вирджиния. — И вам, — с опаской бросила девушка. Она хотела прошмыгнуть в свою комнату, но ей преградили путь двое широкоплечих мужчин. — Что происходит? — тут же напряглась Амелия. — Ничего, успокойся. Просто я обнаружила, что подошло время для твоего визита в клинику. Тебе нужно пройти все тот же курс препаратов и через пару месяцев снова будешь гулять, — сказала психотерапевт. — Клинику я посещала только во время рецидивов. Но у меня их нет. К тому же, вы сказали, что мои показатели значительно лучше, — возмутилась девушка. — Бесспорно, ты изменилась в короткие сроки, но, чтобы терапия дала стойкий результат, даже во время подъема нужно проходить лечение, — настаивала на своем доктор. — Да сколько можно? Я скоро сама превращусь в огромную пилюлю! Я не даю согласия на госпитализацию. Столкнувшись взглядами с матерью Амелия разозлилась: — Это из-за тебя она здесь? Ну, поругались, с кем не бывает? Чего сразу санитаров звать? Тебе и в моем подростковом возрасте не нравились мои парни. Что ж ты и тогда не звала врачей? Шарлотта затряслась от плача, и Вирджиния мельком кивнула двум мужчинам. Те подошли и без церемоний скрутили Амелии руки. — Что вы делаете?! Пустите! Мама! Мамочка! За что?! — кричала и брыкалась Миллер. — Прости за ссору! Прости! Не надо в больницу! Я чувствую себя хорошо! Не надо в больницу! — надрывая связки кричала Амелия, но ее уже обездвижили и вынесли на улицу. — Все будет хорошо, миссис Миллер. Ваша дочь еще не безнадежна, — поддерживающе сжав плечо женщины, сказала Вирджиния и покинула дом.***
Амелия провела в клинике почти неделю. Из-за обилия лекарств она чувствовала себя сонной мухой. Но сегодня то ли дозу дали не ту, то ли перепутали лекарства, и девушка была более подвижной. Пристегнуть ее к койке после купания забыли и под вечер устав валяться в постели, она решила побродить по отделению. Внезапно дверь в палату тихонько начала открываться. Миллер упала на кушетку, чтобы в случае чего отвлечь от себя внимание медсестры. Каково было ее удивление, когда в проеме появился Лиам. Как только дверь за ним закрылась, Амелия кинулась в объятья возлюбленного. — Солнышко! Как я испугался! — шептал он, прижимая девушку к себе. — Лиам! — всхлипнула она, буквально вися на его шее. — Что случилось? Почему ты здесь? Я написал тонну смс, но ты не отвечала. Приходил к тебе домой и стоял под окном. Думал, камушками тебе стекло разобью пока дозовусь. — После нашей последней прогулки, мать сдала меня санитарам. Док высчитала дату предположительного рецидива и «по случайности» это был именно тот день. В общем меня скрутили и привезли сюда… Мне так плохо здесь, Лиам… — хныкала девушка. — Знаю, родная, — шепнул он, целуя ее. — Как ты прошел сюда? — Я знаю здешнего охранника и его привычку не закрывать дверь на крыше. Забрался по пожарным лестницам, а отделения знаю, потому что моя мама когда-то тут работала. Хочешь, прогуляемся немного? Я, к сожалению, не могу вывести тебя отсюда совсем. Дальше крыши путь очень непростой. В таких вещах тебе будет затруднительно перебираться. Да и одежда слишком приметная. Прости… — виновато сказал парень. — Ничего. Просто побудь со мной… — Конечно, милая. Пойдем. Парень взял ее за руку и тихо вывел из палаты. Они брели по полутемным коридорам в полном молчании. Но внезапно их заметила медсестра, вышедшая из палаты. Женщина вгляделась в полумрак и насторожившись сказала: — Мисс Миллер? Не получив ответа медсестра пошла следом. — Иди спокойно, — шепнул Лиам. — Амелия! Стой! Вернись в палату, — с нажимом сказала женщина и прибавила шаг. Ребята тоже пошли быстрее. Лиам уверенно петлял в сетях коридоров и в один момент медсестра побежала за ними, а ребята, держась за руки и тихонько хихикая, ломанулись вперед. Женщина звала Амелию и требовала остановиться, но они убегали так быстро, что очень скоро она потеряла их из вида. Завернув в очередной коридор медсестра огляделась. В нише среди коробок и прочего хлама, Лиам и Амелия нашли укрытие. Развеселивший кровь адреналин бурлил и заставлял смеяться. Парень прикрыл девушке рот рукой и чуть навалился сверху. Медсестра еще раз огляделась и ни с чем ушла. Убрав ладонь Лиам тихонько засмеялся и Амелия тоже. Под его теплым влюбленным взглядом девушка таяла. Игривость сменилась желанием. Лиам чуть присел и от коленей провел ладонями вверх по обнаженным бедрам Амелии. Она замерла от касаний, а когда руки парня поднялись еще выше, задирая больничную сорочку, тихо застонала. Чтобы не шуметь, Лиам стал целовать девушку, попутно избавляясь от ненавистной ткани. Она оказалась перед ним нагая и взгляд парня зажегся огнем страсти. Сорвав с себя футболку, он повернул девушку спиной. Провел пальцем по позвоночнику и она послушно выгнулась. Юноша прижал Миллер к стене. Яркий контраст между холодной поверхностью и горячим телом парня доставлял восхитительные ощущения. Войдя в нее сзади, Лиам от наслаждения шумно выдохнул и толкнулся снова, давая ей привыкнуть. Они начали нежно и без спешки, но в какой-то момент Амелия так сильно вспыхнула, что утянула его на пол и села сверху. Теперь весь контроль над ним был в ее руках и Лиам поддерживал этот жар, блуждая руками по ее обнаженному телу. Мир поплыл перед глазами Миллер и взорвался фейерверком приятных спазмов. Парень крепко вжимался пахом в бедра Амелии и вскоре его напряженное до отказа тело расслабилось. Оба ощутили сладкую усталость. Девушка лежала на его груди и улыбалась. — Я люблю тебя, Амелия, — вдруг шепнул он. — И я люблю тебя, Лиам, — ответила Миллер, тут же целуя его. Одевшись, парень предложил все-таки дойти до места, которое он так хотел ей показать. И найдя среди хлама врачебный халат, накинул на плечи Амелии. Ребята вышли на крышу. Теплые летние ночи несказанно радовали, а звездное небо так и манило, чтобы полюбоваться далекими светилами. Удобно расположившись в объятьях друг друга влюбленные просидели до рассвета, наслаждаясь моментом. Когда солнце поднялось высоко, на крышу ворвались несколько мужчин в больничной форме, Вирджиния Эплтон и мать Амелии. Девушка тут же вскочила на ноги, отпихивая взволнованного парня за заграждение, чтобы его не заметили и отбежала дальше по крыше. — Стой, Амелия! Не подходи к краю! — крикнула Вирджиния, останавливая мужчин, что могли напугать девушку. — Что вам опять надо? — нервно спросила она. — Почему ты не в палате? Кто тебя сюда привел? — проигнорировав вопрос Миллер спросила доктор. — Лиам. Если хотите его наказать за это, то разумнее будет наказать охранника, который никогда не запирает дверь на крышу, — ответила Амелия. Наступающие приближались, а Миллер пятилась назад. — Амелия, я хочу помочь тебе! Но для этого тебе нужно отойти от края, — крикнула Эплтон. — И вы снова напичкаете меня лекарствами? Нет уж! Зачем вы пришли? Мы прекрасно проводили время, но вы все испортили! — Ты имеешь в виду Лиама? — уточнила док и получив от пациентки утвердительный кивок продолжила: — Где же он? Почему твой парень привел тебя на крышу и оставил тут одну? — Да потому, что моя мать его ненавидит! И я не понимаю почему! Если его не поймают, то и не смогут запретить навещать меня! — парировала девушка. — А если мы закроем дверь на крышу, как он будет тебя навещать? — Найдет способ! Он знает эту клинику и все лазейки! — Амелия, ты не пыталась узнать у матери причину ее резкого недовольства твоим парнем? — снова задала вопрос Вирджиния, подойдя чуть ближе. — Нет. Она всегда была поперек моей воли и только отец был для нее единственной причиной молчать. — Амелия, Лиам приходил к вам домой? — женщина осторожно развязывала язык пациентке. — Нет. То есть, да. Мама пригласила его на ужин, но Лиам не смог приехать из-за проблем в семье. Но в четвертом часу он залез ко мне в спальню, мы поговорили, и я уснула. Миссис Миллер громко всхлипнула, не в состоянии успокоиться и с мольбой смотрела на дочь. — Кто-то из твоих знакомых видел вас вместе? — Не знаю. У меня больше нет друзей. Мы гуляли в заповеднике, а там немноголюдно. — Может вы ходили в кафе или Лиам покупал вам вкусности? — продолжала допрос док. — Нет. Если я была голодна, то покупала что-то для себя, а Лиам не ел при мне. Не был голоден. — Как вы поддерживали связь? — При знакомстве я дала ему свой номер, и он писал мне смс. — Назови цифры его телефона. — 493 557 2… стойте… это мой. А его… Его… Я не помню… — взволнованно ответила Амелия. — Возьмите мой телефон и посмотрите! — Ты дарила что-то Лиаму? — Да. Картину. Наша любимая песня. А что? Почему столько вопросов? — чрезвычайно напуганно отвечала девушка. Доктор тяжело вздохнула, а миссис Миллер выла от горя за ее спиной. — Амелия… Ты же умная девочка и не сумасшедшая, — сказала Эплтон. — Ты знаешь, что я имею в виду, но так боишься себе признаться, что заставляешь свой разум обманывать себя. Давай, сложи пазл воедино. Я дала тебе все части. — Я вас не понимаю. Что вы от меня хотите? — отмахивалась Миллер. — Начни с простого. Ты не помнишь его номер, вы гуляете целыми днями, но он никогда не ест. Вас никто вместе не видел, а если и видел, то мгновенно испытывал страх и неприязнь. — Хотите сказать, что Лиам — плод моего воображения? — Докажи обратное. Если он здесь, пусть выйдет и тогда эти истязания кончатся, — сказала доктор. Амелия стойко молчала волком глядя на Вирджинию. Тогда женщина продолжила, взяв у одного из мужчин полотно. Повернув его лицевой стороной к девушке, заметила, как изменилось ее лицо. — Узнала. — Откуда это у вас? — дрожащим от напржения голосом спросила Амелия. — Мы забрали эту картину у сторожа заповедника. Помнишь мистера Майерса, вашего соседа? Последнее время ты часто приходила туда, и он невольно стал обращать внимание на твои визиты. Ты любила сидеть под большим раскидистым дубом и говорила сама с собой подолгу. В один из дней ты пришла с картиной, и уходя оставила ее возле дерева. Мистер Майерс подобрал ее, а через пару дней позвонил в клинику, потому что ты снова пришла и разговаривала в одиночестве. В этот парк почему-то очень часто заглядывают люди с различными психологическими травмами и расстройствами. А он знал о твоем недуге и забеспокоился, что тебе стало хуже, — сказала доктор. — Бред! — Все смс, что якобы слал тебе Лиам, ты писала сама. Никаких контактов с таким именем у тебя не было. Листок с твоим номером, возле калитки вашего дома, утром обнаружила твоя мама. Вот он. Вирджиния показала обрывок бумажки и Амелия ошарашенно смотрела то на нее, то на листик. — Внезапная отрицательная реакция на Лиама со стороны твоей матери появилась, когда она увидела тебя… обнимающую пустоту. — Ложь! Это все ложь! — схватившись за голову крикнула Амелия. — Мы любим друг друга! У нас была близость! — Дорогая… Те коробки, за которыми ты пряталась от медсестры… — Я была не одна! — почти до хрипоты прокричала девушка. — Медсестры нашли среди тех вещей стеклянную бутылку с высоким горлышком… На ней были обнаружены следы твоей микрофлоры. Никакой близости не было… — с горечью сказала доктор и подошла ближе. Амелия рыдала в голос, до боли оттягивая волосы на голове. — Вы все лжете! Я не выдумала его! Нет! Внезапно девушка перестала плакать и подняла осознанный взгляд на санитаров, затем с болью посмотрела на мать, уже выплакавшую все слезы. Перед глазами всплывали картинки, приносящие столько боли… Вот она сидит на скамейке с книжкой, и улыбается в пустоту. Впервые обнимает его и чувствует тепло… от нагревшегося под пеклом фонарного столба. Открывает окно и нелепо улыбается, стоя посреди комнаты и ощущает аромат дождя с улицы и хвойного леса от аромасвечи. Измученный разум, гасивший боль годами, наконец не выдержал и стал подменять реальность. — Он говорил… моими мыслями, — хриплым голосом сказала девушка. — Мы любили одни и те же вещи… Он говорил, что тоже долгое время был одинок и несчастен, и никогда не говорил из-за чего. Я всегда так быстро засыпала в его руках… Очень тяжело было не уснуть. Но… — вдруг речь девушки прервалась, потому что рядом появился Лиам. В его глазах стояли слезы. — Прости меня, солнышко… — Не могу поверить, что мы никогда не встречались… — шепнула она, глядя ему в глаза. Остальные, кто присутствовал на крыше, замерли, стараясь не шуметь. Это был переломный момент, в который решалось дальнейшее психическое здоровье девушки. Либо она отпускает свой объект обожания, либо медленно сходит с ума. Парень молчал, стараясь сдержать жгучие слезы, а вот Амелия заплакала с новой силой. — Где мне найти тебя? — умоляюще спросила Миллер. — Я там, где ты оставила все свои надежды, любовь и стремление к жизни, — шепнул он. — Я похоронила их вместе с отцом, — ответила она, не отрывая взгляда от его карих глаз. — Ты обещаешь быть там? — Обещаю. Амелия повернулась спиной к солнцу и сказала: — Встречай меня. Миссис Миллер громко закричала и рухнула на колени. Доктор и санитары гурьбой кинулись к девушке, но она уже оттолкнулась от края крыши и летела вниз. Ветер трепал одежду и отнимал тепло, таящееся под тряпицами. Но вскоре девушку окутала пелена. Вокруг был дивный лес, яркое солнце. Лиам читал книгу под раскидистым дубом, а отец приглашающе протягивал руку, чтобы дочка, наконец, смогла присоединиться к теплым посиделкам у озера.