1
Локи вскинул голову, откидывая спутавшиеся волосы назад. Подскочил на ноги, оглядываясь. «Музей естественной истории», — гласила надпись, вращающаяся вокруг огромного глобуса. Локи отряхнулся от пыли. Он не знал, в какой таймлайн попал — от апокалипсиса пришлось спасаться второпях, и он просто нырнул в первый открывшийся портал, не обратив внимание на координаты. Правильно Мобиус делал, что не хотел давать Локи отдельный ТемПад. Скорее всего, там были другие причины, но это было не важно. Важным было то, что ТемПад грустно пискнул и разрядился, когда Локи попытался открыть портал обратно в ТВА. — Прекрасно, — недовольно выдохнул Локи, усаживаясь на широкий постамент, на котором возвышался скелет динозавра. Где ему найти энергию, чтобы перезарядить ТемПад? Хотя вряд ли у него получится это сделать — видеоурок с инструкцией он благополучно пропустил и прогнал мисс Минутки свёрнутым журналом до того, как она успела проверить его знания по этой теме. — Прошу прощения, но музей закрыт. Как вы вообще сюда попали? Я запер двери десять минут назад. Локи поднял глаза на приближающегося к нему человека, одетого в форму охранника. Тот выглядел больше встревоженным, чем недовольным. Решив, что для начала надо разведать обстановку, Локи приветливо улыбнулся. — Прошу прощения. Произошло… так скажем, недоразумение. Я не собирался здесь оказываться. — В таком случае вам не составит проблем удалиться, я полагаю, — мужчина постоянно переводил взгляд с Локи на часы, и тот чувствовал чужое волнение. — Конечно, — Локи поднялся на ноги, но тут же отлетел в сторону. В боку ухнуло, висок несильно загудел от столкновения с холодным полом. — Рекси, нет! — крикнул мужчина. Локи приподнялся и замер. Скелет динозавра с интересом обнюхивал его ноги, виляя хвостом, которым, похоже, и сбил его. Мужчина подбежал, ударяя ладонью по черепу. — Нельзя! Отойди от него. Динозавр, которого, видимо, звали Рекси, по-собачьи заскулил, но отошёл. Мужчина протянул Локи руку, помогая встать. Тот воспользовался помощью, не отрывая глаз от Рекси. — Он ожил. — Ну… да. Понимаю, в это сложно поверить… — Ему даёт жизнь какой-то артефакт или руны? Или это проклятие? — деловито поинтересовался Локи, поднимая упавшую из грудной клетки Рекси кость. Тот завилял хвостом. Локи улыбнулся и кинул её в другой конец зала, удивляясь, как пол не крошится под ударами мощных лап. — Артефакт… — осторожно ответил мужчина, внимательно разглядывая совершенно не испуганного и может совсем немного удивленного, но в большей степени заинтересованного Локи. Тот заметил настороженный взгляд и широко улыбнулся. — Локи. Бог озорства и обмана, ныне работающий на ТВА — компанию, что следит за тем, чтобы священный таймлайн был в порядке. Вы один из множества вариантов вселенной. Я из другой. Возможно. Какой сейчас год? — Две тысячи шестой. Я, кстати, Ларри. Ларри Дейли. Локи кивнул, оглядываясь на начавших сновать по центральному залу других оживших экспонатов. — Возможно и из вашей. Но это не важно по большей части в данный момент. Каким образом они оживают? Что за артефакт? Ларри часто заморгал, на что Локи не смог не рассмеяться. — Говорю же, я бог. Меня не убедишь ходящими статуями. — Не-не, я понял, — Ларри кивнул, окончательно приходя в себя. — Со временем привыкаешь и новые чудеса не кажутся и в половину настолько странными, как должны быть. Это всё скрижаль Акменра. Она… в общем, оживляет экспонаты. Локи с любопытством вертел головой, пока Ларри вёл его по музею. Помахав Колумбу, с которым в своё время они открывали новые земли и кутили на корабле, Локи краем глаза заметил красивую женщину в древних одеждах. Она улыбнулась ему, приподняв руку в качестве приветствия. Ларри, поймав их переглядки, хмыкнул: — Ты поосторожнее. У неё ухажер — 26-й президент Соединенный Штатов. Не уверен, что богу это кажется большой угрозой, но он человек чести и горячего нрава. — Если он человек чести, то он даст своей женщине самой решать, с кем общаться. Оскорблять или причинять вред я ей не собираюсь, в остальном у него нет на неё никаких прав, — пожал плечами Локи, улыбаясь женщине напоследок. Ларри только покачал головой. Зал Древнего Египта встретил их недружелюбными статуями, которые угрожающе направили на Локи копья. Однако приказ на уже давно мертвом языке успокоил их. Они встали у стен, но продолжали пристально следить за новым гостем. — Хранитель Бруклина, ты привел кого-то нового? Я не слышал, чтобы у нас было пополнение в экспонатах, — невысокий египтянин обернулся и широко улыбнулся застывшему Локи. У него были отношения, если таковыми можно было назвать периодические встречи, жаркие объятия, смятые простыни и исчезновение перед рассветом. Ничего настоящего, заставляющего сердце сжиматься. Попав в ТВА, Локи начал чувствовать, что-то похожее на симпатию к Мобиусу, но тот нуждался в откровениях, а открываться полностью Локи пока не был готов. С Мобиусом было как-то… не так, как раньше. А вот светлая улыбка и большие глаза на смуглом лице вызывали вполне естественную реакцию. Сглотнув вмиг ставшим сухим горлом, Локи широко улыбнулся в ответ. — Локи. Принц Асгарда. Тут случайно оказался, но, видимо, задержусь. Если вы не против, конечно. Египтянин пожал протянутую руку. Подсознательные ожидания Локи оправдались — ладонь была горячей, словно пустыня, из которой хозяин был родом. — Акменра, фараон четвертой династии, правитель страны моих предков. — Так это твоя скрижаль воскрешает всё неживое здесь? — Локи ненадолго оторвался от разглядывания красивого лица, переключая внимание на золотую табличку, висящую над саркофагом. Он медленно подошёл, проводя ладонью рядом с ней, словно считывая энергию. По коже приятно кольнуло. В юности мать рассказывала ему про древнюю египетскую магию, но, так как к тому времени их цивилизации не стало в первоначальном виде, Локи ограничился изучением культуры, языка (просто потому что тешился фантазиями когда-нибудь использовать свои знания. Будь то необходимости или развлечения ради) и парочкой магических трюков, которые имели, на самом деле, косвенное отношение к настоящей египетской магии. Приходилось как-то выкручиваться — живых учителей тогда уже не было. Однако юный Локи в своё время изучил много доступных ему артефактов и примерно понимал суть. Акменра остановился возле его плеча, легко улыбаясь. Ларри, видимо, решив, что царская кровь сама разберется, отправился выполнять свои обязанности, так как в залах уже начало становиться шумно. — К сожалению, отец не передал мне всех знаний об этой скрижали, но да. Мы оживаем благодаря ей. — Занятно, — протянул Локи, касаясь крутящихся пластинок кончиками пальцев. — У вас, египтян, своеобразная магия. — Надеюсь это был комплимент, — улыбнулся Акменра. — Ты тоже владеешь магией? — Больше об иллюзиях, чем о наделении неживого жизнью, конечно, — усмехнулся Локи, поворачивая голову к Акменра. И без того по детски большие глаза распахнулись еще сильнее. Локи понял его без слов. Поднял руку ладонью вверх, позволяя взрывам салюта вырваться из-под кожи. Вспышки превратились в асгардских маленьких птиц, которые защебетали, кружась вокруг восторженно улыбающегося Акменра. Одна из них села на его протянутую ладонь. — Выглядят совсем как живые. — У меня было много свободного времени во дворце, — усмехнулся Локи, но не особо радостно. Акменра сразу же это заметил. — Тебе было одиноко? У себя на родине. Локи немного помедлил с ответом. Врать или недоговаривать, глядя в эти чистые, но удивительно мудрые глаза, казалось невозможным. Как и отказать ему в ответе. — Довольно часто, — грустно усмехнулся Локи, наблюдая за собственными иллюзиями. Те теперь кружили вокруг них обоих, выделывая петли и кувырки. — Мой брат… Мы были с ним слишком разными. И у него было множество друзей, которые не очень жаловали меня. Вот и получалось, что он постоянно уходил с ними в походы, а я оставался дома с книгами по заклинаниям. — Порой лучше быть глупым, но счастливым, чем умным, но одиноким, — мягко произнес Акменра, чем вызвал у Локи вполне искреннюю улыбку. — Мне трудно представить, каково тебе было — я был любимцем в семье. Но понимаю, что это было тяжело. — Не так уж и сильно, на самом деле. По крайней мере, сейчас это уже не кажется чем-то важным. Ничего уже не важно. — Твои чувства важны, — Акменра коснулся чужого плеча, сквозь пиджак и рубашку обжигая горячим прикосновением. Локи было инстинктивно напрягся, но негромкий голос и приятная тяжесть чужой ладони слишком легко проникли ему под кожу, расслабляя. — Со временем раны затягиваются, и ты привыкаешь к их еле ощутимой боли. Но от этого она не перестает быть важной частью тебя. — Я даже не могу съязвить, что ты просто любимчик родителей, который «естественно знает всё на свете» из-за твоей манеры говорить. Словно котенок на груди свернулся, как ты это делаешь? Акменра рассмеялся, сверкая белозубой улыбкой. Локи улыбнулся, любуясь. Фараон ему определенно нравился. И раз ТВА всё равно будет искать его, он в целом может немного задержаться здесь и насладиться приятным обществом.2
Полночи Локи вытягивал из Акменра всю доступную тому информацию про скрижаль и рвался изучать её. Владелец сначала немного нервничал и не был уверен в правильности таких действий, но Локи состроил щенячьи глазки, и он не смог отказать. Акменра нагло солгал бы, если бы сказал, что его не увлекало, с каким любопытством и трепетом Локи относился к скрижали. И как они постоянно менялись ролями, пускаясь в длинные объяснения чего-либо. Хотя Локи всё же выигрывал. Акменра это устраивало. Он всегда был любознательным, но последнее время в музее не происходило ничего необычного и нового, поэтому он впитывал рассказы Локи, словно губка, переживая каждую эмоцию как свою. — С твоей стороны было очень вежливо спросить имя, прежде чем начать угрожать. — Угроза должна быть максимально личностной, — важно ответил Локи, пытаясь поудобнее устроиться на каменных ступенях. За несколько часов он так и не смог найти нормальное положение, чтобы ничто нигде не затекало. — Может пройдемся? У меня уже все мышцы превратились в эти камни. — А представь каково весь день лежать в этом саркофаге, в бинтах, духоте и с клаустрофобией, — усмехнулся Акменра, поднимаясь на ноги. Они прошли мимо сторожевых псов-статуй, которым Локи, не удержавшись, показал язык возле самого выхода. — Ты бы хоть подушку мягкую постелил себе там. — Мы пытались. Хранителя Бруклина тогда жутко отчитали. Локи понимающе замычал, немного сбавляя шаг, пропуская Акменра вперед. Не потому что вспомнил об этикете (хотя дискуссию, кто из них выше по положению они так не завершили), а потому что в свете ламп смуглая кожа переливалась, идеально дополняясь золотым одеянием. Ровная осанка, уверенная поступь, стройное, поджарое тело… Локи очень бы хотелось узнать, везде ли он такой горячий или дело только в ладонях, но пока держал это желание в себе, присматриваясь к Акменра, пытаясь заметить ответный интерес такого уровня. Пока что он видел только детский восторг от нового члена их компании и новой магии, от которой он не мог оторвать глаз. А Локи не мог перестать пускать иллюзии — радостное лицо Акменра слишком уж сильно тешило его самолюбие. Остановившись возле окна, они с минуту молчали, наблюдая, как окном падает снег. — Так ты… Уже четыре тысячи лет не видел солнца. Скучаешь? — Ко всему привыкаешь со временем, — улыбнулся Акменра. — Скучаю. Но возможность каждую ночь просыпаться и жить - вполне достойная плата за такое. — Никогда не хотелось узнать, почему скрижаль работает именно так? — Конечно, хотелось. Но у меня нет и доли тех умений, что есть у тебя. Помимо дипломатических навыков правителя в тебе есть огонь исследователя и изобретателя. — Зато ты ужасно умный, — пожал плечами Локи. Акменра закусил нижнюю губу, скрывая довольную широкую улыбку. — А можешь мне почитать что-нибудь на древнеегипетском вслух? Текст я в большинстве своём понимаю, но никогда не слышал вживую. — Что угодно, принц Асгарда, — солнечно улыбнулся Акменра, направляясь в сторону архивов, где наверняка была куча документов его времени. Локи фыркнул: «Можно и просто по имени», — и поспешил вслед за ним. Они провели на мягком диванчике почти всю оставшуюся ночь. Акменра с упоением зачитывал даже самые скучные документы, радуясь, что мог снова слышать родной язык, а Локи старался улавливать суть предложений, иногда спрашивая значения некоторых слов и выводя их в добытом в одном из ящиков блокноте, но периодически просто залипал на шевелящиеся губы и наслаждался мягким голосом, который без акцента звучал еще более гипнотически. Они сидели достаточно близко — диван был слишком узким, поэтому Акменра старался полностью сосредоточиться на тексте, а не на тепле чужого бедра или тонком запахе свежести, исходящей от светлой кожи. Он не совсем понимал природу этого нового чувства. Он любил раньше, как мужчин так и женщин, но Локи казался каким-то другим. Словно он — дымка от костра, которая развеется от неосторожного движения. Это порождало противоречивые желания — даже не приближаться, чтобы впоследствии не причинить никому боли, и поймать ускользающий образ, чтобы насладиться им в полной мере, пока есть возможность. Акменра решил не развивать эту тему даже мысленно. Помогало тёплое чувство в груди, когда Локи пытался повторить за ним, забавно коверкая слова. Хотя выходило у него очень даже неплохо. Когда дело доходило до красочных описаний, он, наотрез отказываясь принимать подсказки по переводу, с помощью иллюзий воссоздавал описываемый пейзаж или строение. Акменра заливался смехом, когда видел нелепые детали, на что Локи только фыркал, заставляя их отделяться от общей композиции и со свистом разлетаться на блестящие монеты при столкновении со стеной. Ларри нашел их под конец ночи. Страшно ругался, грозя, что в следующий раз Локи сам потащит засохшую мумию через весь музей. Локи фыркал, отшучиваясь. Акменра улыбался, наблюдая за их саркастичной перепалкой, не сомневаясь, что в этот раз проиграет Ларри. Так и вышло. Плюнув и сказав, что раз Локи такой умный, пусть сам своего нового друга в бинты и заматывает, он махнул рукой и отправился проверять остальные экспонаты. Локи пожал плечами, потянувшись к чужому плащу. Акменра удивленно вскинул брови. — Тебе не зазорно раздевать кого-то? Локи на несколько секунд подзавис, хмурясь. — Ну… нет. — Ты ведь тоже царских кровей. Разве у тебя не было слуг, что одевали тебя? — Ну… были. Пару раз им даже удалось что-то на меня напялить, а после я просто их разогнал, сказав отцу, что руки у меня не отвалятся. Да и знаешь — переодевание достаточно интимная вещь. Может ты к этому и привык, но мне всегда было комфортнее всё делать самому. Акменра понимающе замычал, позволяя себя раздевать. Локи выглядел абсолютно спокойным, даже незаинтересованным, но внутри его буйной головы шёл активный процесс запоминания и анализа. Горячая во всех местах, а не только на ладонях, кожа, крепкие мышцы, запах масел и фиников. Чувствовалось, что Акменра действительно одевали всю его жизнь — он лишь хихикал, когда бинты щекотали нежную кожу. Ниже талии Локи приказал себе не смотреть. — Что ж, до рассвета совсем немного. Спеть тебе асгардскую колыбельную? — улыбнулся Локи, садясь на край саркофага, в который укладывался Акменра. Тот удивленно распахнул глаза, не уловив иронии. — А ты можешь? Это было бы чудесно. Локи слегка смутился, но решил, что это не самое странное, что он творил в своей жизни, поэтому устроился поудобнее и тихо запел. Акменра не понимал языка, но негромкий урчащий голос убаюкивал и окутывал ощущением безопасности. Он подумал, что Локи эту песню наверняка пела мама, когда тот не мог уснуть. Сквозь накатывающую сонливость и постепенной потере контроля над телом, он пробормотал: — Ты придешь завтра? — Непременно, Акменра. Непременно, — мягко улыбнулся Локи. Он не мог сказать, услышали его или нет. В музее повисла утренняя тишина.3
Акменра не сдержал широкой улыбки, когда он вышел в центральный холл и застал за столом ресепшена спящего Локи. Ларри негромко рассказал, что он провёл в музее большую часть дня, изучая экспонаты и слушая экскурсоводов, потом куда-то смотался, вернулся с пакетами и прикорнул за пару часов до заката. Отправив стража выполнять свою работу, Акменра тихо подошел к Локи, разглядывая его. Ему всегда говорили, что человек честнее всего во сне. Локи выглядел совершенно умиротворенным и безобидным, несмотря на то, сколько боли он причинил в прошлом (вчера он не вдавался в подробности, но Акменра понимал, что там не парой сломанных костей обошлось). Локи походил на котёнка, который весь день кусался, царапался и ронял цветы, а после подошел ласкаться. Одновременно согревало сердце, но и лёгкое подозрение вкупе с улыбкой вызывало. Акменра осторожно коснулся чёрных волос, проводя по ним рукой. Мягче самого дорого сукна, что ему когда-либо встречался. Он сомневался несколько секунд, но потом здраво рассудил, что фараон вполне может делать то, что хочет, поэтому зарылся в немного вьющиеся пряди пальцами. Локи заурчал, приоткрывая глаза. Акменра улыбнулся, но руку не отдернул. — Рад, что ты снова с нами. Только, — он нахмурился, — разве твои друзья из ТВА не будут о тебе беспокоиться? — Они в любом случае найдут меня, — Локи сел, потягиваясь, решив никак не комментировать поползновения чужих пальцев к его священной шевелюре. Пока что. — А пока я могу хоть немного отдохнуть. Я притащил кое-что. Думаю, тебе должно понравиться. Он вытащил из шуршащих пакетов несколько бутылок. Говорить о том, что он провел целый час в магазине, размышляя, что может в теории понравится древней египетской мумии, он, разумеется, не стал. Все старания окупились одним загоревшимся взглядом. Акменра увлечённо изучал этикетки. — Ну, что думаешь? — Думаю, нам стоит спустится ко мне в зал и вкусить плоды трудов современных виноделов, — широко улыбнулся Акменра. Локи довольно хмыкнул, идя следом за ним. Разумеется, чтобы споить бога нужно чуть больше, чем несколько бутылок. Всё же на пирах в Асгарде Локи отрывался всегда по полной. Однако легкий туман в голове, расслабленность и навязчивые мысли сделать что-то рискованно-глупое и вызывающее уже завладели им. С Акменра было проще — несмотря на царскую кровь и почтенный возраст (они с Локи уже посмеялись, что он выглядит намного моложе него, но по факту вдвое старше), он довольно быстро дошел до состояния, в котором широкая улыбка не сходит с лица, а хихиканье возникает по каждому поводу. Локи был откровенно очарован. — Не поверю, что у вас в Египте не танцуют! — Танцуют, конечно, — смутился Акменра. — Просто я не очень хорош в этом. Точнее мне всегда казалось так. Локи резво поднялся, оглядывая зал. Сторожевые шакалы стояли к ним спиной, отгораживая их от остального музея. Он постучал носком ботинка по полу, раздумывая. — Да и я мало что помню уже. Я видел столько танцев за время, пока оживал, что всё смешалось. — Ну так же веселее! — Локи залпом осушил бокал и за один прыжок оказался посередине зала. Критически себя оглядев, он дернул плечами, облачаясь в одежду, похожую на одежду Акменра. Тому пришлось приложить все фараонские силы, чтобы позорно не подавиться вином. Светлая кожа идеально контрастировала с золотыми украшениями и зеленой тканью. Узкие бедра покачивались, заставляя пояс тихо позвякивать, а изящные лодыжки преступно обхватывали ленты босоножек. Локи покрутился вокруг своей оси, заметив чужой взгляд. Акменра на мгновение зажмурился. — Чтобы мы были в равных условиях, — стоически сдерживая смех, пояснил Локи, щелкая пальцами. Иллюзорные вихри магии собрались в музыкантов, которые начали играть какую-то задорную песенку, что Локи услышал, пока был на улице. — Давай, не стесняйся. — Что… что ты хочешь станцевать? — Акменра, усмехнувшись, уставился на протянутую руку. — Навряд ли я знаю танцы, которые знаешь ты. — Первое правило веселого вечера с танцами — в танцах нет никаких правил и чётко построенных движений. Танец — это свобода мысли, тела и чувства. Просто танцуй, как велит тебе ситуация, — широко улыбнулся Локи, нетерпеливо облизывая губы. Он видел горящее желание в светлых глазах, и ему ужасно хотелось это желание распалить ещё сильнее. Акменра кинул взгляд на скрижаль, словно она могла поделиться мудростью предков, а потом сделал внушительный глоток и схватился за протянутую руку. Локи тут же притянул его к себе, обнимая другой рукой за талию, кружа в импровизированном вальсе и напевая что-то на асгардском. Уже на первом припеве в Акменра окончательно проснулась юношеская непосредственность и задор — он задвигался свободнее, начиная закручивать не сопротивляющегося Локи в пируэты и быстрые повороты. Ощущая горячие ладони на голой пояснице, Локи чувствовал, как с каждым движением в горле пересыхает. Стоило Акменра расслабиться и действительно начать получать удовольствие, он мигом преобразился — пропала скованность и скромность. Наивность, конечно, ещё пряталась в уголках бездонных глаз, но от него жаром дышала сила, отчего колени невольно вздрагивали, рискуя подогнуться. Локи пару раз перехватывал инициативу, и Акменра по-детски задорно смеялся, позволяя ему вести какое-то время. Они танцевали, не думая ни о чем, кроме сверкающих глаз напротив и прерывистого дыхания, которое периодически переходило в смех или громкое пение. — Ты удивительный, Локи из Асгарда, — восторженно улыбнулся Акменра. — Будешь продолжать делать комплименты таким тоном, и я поцелую тебя, — усмехнулся Локи. Хорошо, возможно, он потерял чуть больше контроля, чем планировал. Но если фараон делает и получает, что хочет, то почему бог так не может? Акменра несколько раз моргнул и смущенно опустил взгляд. — Можешь и так просто поцеловать, — тихо произнес он. Локи поражался, как этот юный фараон постоянно скакал между ролью ведущено и ведомого, но в данный момент все его внутренности замерли по другой причине. На его флирт часто отвечали, но никогда настолько невинно и просто. Так, словно согласие рождалось от искренних чувств. — Ты уверен? — всё же решил уточнить Локи. Акменра цокнул, закатывая глаза. — Нет, я просто так сказал. Конечно, я уверен. Ты очень привлекательный мужчина и настолько же интересный собеседник, Локи. В прошлом мне хватало и первого пункта, но два сразу намного лучше, не находишь? Локи прыснул со смеху, притягивая картинно надувшегося Акменра к себе за шею, прижимаясь губами. Дальше поцелуев они в ту ночь не зашли — алкоголь и жуткая усталость после танцев дали о себе знать, но вот губы натурально болели. Акменра словно дорвался до воды после тысячи лет в пустыне и не отпускал Локи ни на секунду. Он обнимал его своими горячими руками, скользил ладонями по бёдрам и натурально имел своим языком его рот. Локи оставалось только постанывать, изредка прикусывать тонкие губы, чтобы не терять свое достоинство окончательно и стараться не ёрзать, потому что чужое возбуждение слишком сладко прижималось к его собственному. Акменра шептал какие-то восторги на своём языке, но Локи был слишком увлечен его мягкой кожей, которая натурально плавилась под его прикосновениями, чтобы думать над переводом. О том, что скоро рассвет их оповестил крик Ларри, прижимающего ладони к глазам. Акменра рассмеялся и даже попытался извиниться. Локи лишь лениво водил носом по чужому виску.4
Как только крышка саркофага отъехала в сторону, Локи наклонился, ловя губами чужие. Акменра с небывалой для него прытью и умением избавился от бинтов, утягивая Локи к себе на колени в саркофаг. Он был немного узковат для таких целей, но они были слишком поглощены друг другом. Локи зарылся руками в короткие волосы, откидывая буйную голову назад. Акменра прошелся влажными поцелуями по бледной шее, недовольно мыча — на Локи было слишком много одежды по сравнению со вчерашним. Куртка с позорной надписью «Вариант» полетела в сторону, вслед за ней вскоре отправилась рубашка. Локи медленно выдохнул, обхватывая чужое лицо ладонями. Темные крапинки светлых глаз словно увеличились, вкупе с расширенными зрачками делая взгляд Акменра тяжелее и ещё более притягательным. Он медленно, словно прикасался к величайшей драгоценности, провел кончиками пальцев по чужому животу, груди, плечам. Локи наклонился, оставляя на тонких губах лёгкий поцелуй. Акменра тихо фыркнул, широко улыбаясь. Горячие ладони обняли Локи за задницу, прижимая ближе. — У меня был опыт и в принимающей и в отдающей позиции, — выдохнул он, целуя дрогнувший кадык. Локи понадобилась пара секунд, чтобы сформулировать слова в осмысленное предложение. — Тогда ты сверху. Вот уж фараон внутри меня ещё ни разу не был, — он улыбнулся, помогая Акменра избавить себя от брюк. Длинные пальцы мягко погладили низ живота и обхватили член. Локи выдохнул, пряча лицо в изгибе чужой шеи, прижимаясь к ней ртом. Акменра довольно застонал, медленно двигая рукой, периодически чуть ускоряясь или надавливая в разных местах. Изучал. Локи оставалось только постанывать в смуглую кожу, цепляться за узкие плечи и удерживать бёдра на месте. Сдавленно застонав, он поднял голову, когда Акменра провел подушечкой большого пальца по головке. Тот широко улыбнулся, завлекая немного потерявшегося Локи в поцелуй. Он явно был в восторге от возможности изучить реакции другого тела на ласки. — У вас в древнем Египте была смазка? — выдавил из себя Локи, скользя ладонями по горячей сухой коже. Акменра неопределенно дернул плечами. — Да, но сейчас масла не достанешь. Слюной дольше, но… — Не забывай, что я бог, — самодовольно улыбнулся Локи, двигая бедрами, понукая скользнуть пальцами ниже. Акменра мягко провел по ложбинке между ягодиц и удивленно распахнул глаза. Поднёс влажные от масла пальцы к носу. — По запаху напоминают наши, — улыбнулся он. Локи взял его за запястье и завёл себе за спину, глядя потемневшим взглядом. Акменра тихо рассмеялся. — Прости, не знал, что ты такой нетерпеливый. Локи уперся ладонями в края саркофага, потому что ноги отказывались его держать в ровном сидячем положении. Тело извивалось, горло уже начинало болеть от сдавленных стонов, а Акменра даже не думал заканчивать. Внутри Локи плавно двигалось уже три пальца, мягко оглаживающих стенки. Он подавил желание заскулить, когда они дразняще коснулись простаты. — Я краем уха слышал, что тебя боялись, пока ты лежал в саркофаге. И правильно делали — ты чудовище, — простонал Локи, вскидывая бедра. Акменра рассмеялся, вытаскивая пальцы. Оставив на губах Локи легкий поцелуй, он ласково погладил его по острым скулам. — Комфорт принимающего должен быть на первом месте. В чём смысл занятия любовью, если кто-то не получает полного удовольствия? Локи хотел что-то съязвить. Правда хотел. Но в него медленно вошли, ласково целуя, и его мозг отключился. Осталось только давно позабытое чувство заполненности и жара, разгорающегося внутри и поднимающегося по позвоночнику раскалёнными волнами. Он надавил Акменра на плечи и задвигался самостоятельно, не отрывая взгляда от лёгкой улыбки и полных жадной увлечённости глаз. — Ты очень красивый, — негромко выдохнул Акменра, обнимая Локи под лопатками. Тот усмехнулся, плавно двигая бедрами и сжимаясь. Акменра сдавленно застонал, прикрывая глаза. Рваные стоны эхом отражались от высоких стен. Локи судорожно цеплялся за чужие плечи и края саркофага, Акменра царапал ухоженными ногтями спину и бёдра, прижимаясь своими губами к чужим, но не целовал, а лишь бездумно скользил по ним языком, тяжело дыша. Локи задрали голову, вцепившись в волосы и он вздрогнул, ощутив на шее зубы. Горло дрогнуло, выпуская наружу громкий стон. Он что-то хрипло шептал, мешая английский и асгардский, срываясь на вскрики, когда Акменра резко вскидывал бедра, сбиваясь с ритма. Акменра вторил ему сбивчивыми речами на мертвом языке, от чего мурашки сновали по телу со скоростью летящего Мьёльнира. Локи выгнулся, словно у него отсутствовал позвоночник, удерживаемый только сильными руками. Медленно выдохнул, растекаясь на горячей груди. Акменра провел кончиками пальцев по его лицу, повторяя потом свой путь лёгкими поцелуями. Локи довольно заурчал. — В следующий раз можно не так осторожничать. Не стеклянный. — Это я уже понял. Как и твое скрытое желание подчиняться, хотя внешне ты, наоборот, пытаешься манипулировать, — улыбнулся Акменра. Локи слегка дёрнулся, не ожидая, что его так легко раскусят. Несмотря на внешнюю невинность и детскую очаровательность, Акменра был далеко не идиотом, что понятно — абы кому трон не доверили бы. От этого приятно поджимались пальцы и ногах и тянуло в животе.5
Днём у Локи было предостаточно времени чтобы не только отоспаться (после четырех тысяч лет отсутствия каких-либо отношений Акменра отрывался на нём с особым энтузиазмом), но и подумать над планом дальнейших действий. Перспектива остаться в музее до скончания веков, проводя ночи в горячих объятиях и мудрёных беседах, была вполне заманчивой и комфортной, но Локи понимал, что очень скоро просто зачахнет, находясь в одном и том же месте. Да, теоретически, скрижаль вместе с прилагающимся к ней фараону периодически могли и будут перевозить в другие музеи или университеты, но концепция оставалась такой же. Он мог украсть скрижаль и сбежать с Акменра под покровом ночи, подарив им обоим свободу, но он знал, что тот не согласится ни за какие сокровища. И это наверняка повлечет за собой сбой в священном таймлайне и навлечет гнев работников ТВА не только на Локи, но и на жителей музея. Да и куда девать его тело днём было непонятно… В общем, Локи определенно нужно было возвращаться в свой таймлайн. А сделать это можно было только одним способом — дождаться, пока за ним придёт Мобиус. Локи не сомневался, что тот сейчас рыскает по всевозможным таймлайнам и роется в документах. Конечно, он ведь случайно потерял доверенного ему Варианта. Локи поморщился, понимая, как сейчас Мобиус бесится, боясь, что Локи сбежал по собственной воле и предал его. Стало немного обидно. Как бы сильно Локи не убеждал себя, что никому в ТВА доверять нельзя, доверие и открытость Мобиуса позволяла тому проникать под защитный панцирь, дотрагиваясь до самой души Локи. Хотелось огрызаться, дурачиться, выводить его из себя, только чтобы делать вид, что между ними есть стена из недоверия и вражды. На деле она слишком быстро стиралась. Отпив остывшего кофе, Локи с усмешкой вспомнил вчерашнюю ночь, когда они с Акменра делились историями из детства. Казалось бы, чем не доверие и открытость? Но для Локи это было чем-то другим. Ярким, настоящим, но несерьезным и временным. Оба понимали, что очень скоро Локи придется уйти и не тратили время на глубокие чувства. Острая, бурлящая в крови пузырьками шампанского влюбленность их обоих вполне устраивала. — Ларри, — негромко позвал Локи. Ночь уже опустилась. В холле, как в центральном зале, уже было полно народу. Локи мимолетно погладил Рекси и пожал руку Теодору. Его спутница мягко улыбнулась ему — они особо не говорили, но Локи с уважением отметил её заслуги и тем самым закрепил между ними статус приятелей. Будь он частью этого таймлайна, с удовольствием бы основательно с ней поболтал. Ларри оторвался от попыток поймать снова стащившего его ключи Декстера (как потом выяснилось, это была еженедельная традиция) и вопросительно замычал. — А экспонатам можно покидать музей? При условии, что они вернутся до рассвета. — Нежелательно, конечно. Мало ли что случиться может, — пожал плечами Ларри. — А ты что, хочешь Ака на свиданку утащить? Локи поперхнулся следующей фразой, поджимая губы. Кинув испепеляющий взгляд на усмехающегося Ларри, он притворно-безразличным тоном ответил: — Человек столько лет взаперти сидит. Нехорошо это. — Ну его отпустить могу. Только найди ему нормальную одежду. Мало кого встретите в такой час, но он банально замерзнет в этих своих золотых тряпках. — Никогда бы не подумал, — едко ответил Локи, но внутренне обрадовался. Идея прогуляться по ночному Нью-Йорку пришла спонтанно. У него не было какого-то плана, просто хотелось в который раз насладиться выражением чистейшего восторга на чужом лице. Акменра разве что не запрыгал от радости, услышав предложение. Даже позволил сменить царские наряды на более современные. Локи с удовольствием отметил, что ему невероятно шло длинное тёмное пальто и узкие джинсы. С погодой им невероятно повезло — было достаточно тепло, снег большими хлопьями медленно падал с неба и мягко хрустел под ногами. Акменра, широко улыбаясь, не мог оторвать взгляда от вида заснеженного парка. Он периодически сжимал ладонь на чужом локте сильнее, чтобы привлечь внимание к особо красивому ракурсу. Локи наслаждался тишиной и теплом чужого тела. Нечасто в его жизни выпадали такие моменты, когда можно было действительно выдохнуть и расслабиться, не думая ни о чем. Они прошли по парку, мимо Ист-Ривер и даже добрались до знаменитого моста Трайборо. Упав на лавочку, они ненадолго замолчали, наслаждаясь видом. — Удивительно, насколько мир бывает разный, — улыбнулся Акменра. Локи мягко усмехнулся. — Ты ещё другие миры не видел. — Наверняка там чудесно. Локи повернул голову, встречаясь с искрящимися омутами. В груди тонко потянуло. Локи подался вперед, оставляя на холодных губах короткий поцелуй. Однако отстраниться ему не дали. Взбудораженный прогулкой и свежим воздухом, Акменра поцеловал его настойчивее, ныряя горячим языком в рот. Локи сдавленно застонал, поддаваясь. Очнулся он только когда почувствовал, как с него пытаются стянуть куртку. Совершив усилие, он оторвался от Акменра, облизываясь. Пришлось приложить ещё одно усилие, чтобы не вернуться обратно — блестящие от слюны, растянутые в широкой улыбке губы и горящие возбуждением широко распахнутые глаза были самым настоящим магнитом, который вызывал привыкание. — Зима на улице. — Ты вроде говорил, что снежный великан. Навряд ли им будет что-то от Нью-Йоркской прохлады, — Акменра наклонил голову, шепча Локи на ухо, забираясь руками под куртку, чтобы огладить лопатки. — А я заболеть не могу. Точнее, могу, но за день скрижаль всё восстановит. Локи забормотал что-то в противовес этому, но был прерван тяжелым взглядом и не менее тяжелой рукой, со шлепком приземлившейся на его бедро. — У нас нет причин не делать этого здесь, — вкрадчиво, но четко произнес Акменра. Локи сглотнул, чувствуя слабость, пробежавшуюся по мышцам. Этот египетский засранец прекрасно понял, что и как нужно говорить Локи, чтобы заставить его заткнуться и выполнять приказы. И где нужно трогать. Локи закусил губу, чувствуя горячие губы за ухом, спускающиеся к плечу. Нежные пальцы ласково зарылись в густые волосы, массируя кожу головы. Локи тихо замычал, сползая на устланную притоптанным снегом землю. Пальцы быстро расправились с молнией и ремнём, и Локи прижался губами к основанию ствола, медленно поднимаясь поцелуями выше. Акменра длинно выдохнул, зачесывая волосы назад, чтобы они не мешались Локи. — Не холодно? — всё же долго пребывать в состоянии грозного владыки он не мог. Локи покачал головой, обводя языком головку. Акменра прикрыл глаза, отдаваясь умелому рту, который был талантлив далеко не только в болтовне разного рода. Колени довольно быстро замёрзли, так как тонкая ткань брюк не была особо плотным материалом, но Локи слишком вошел во вкус, чтобы обращать на это внимание. Негромкие стоны и крепкая хватка в волосах распаляли его самого не меньше. Он опустился ниже, впуская член в горло. Смуглые бедра дрогнули, приподнимаясь, чтобы погрузиться ещё глубже. Локи рефлекторно сглотнул, чувствуя, как по подбородку течет слюна. Акменра громко охнул, вжимая Локи носом себе в лобок. Тот в который раз поблагодарил египтян за любовь к гладкой коже везде. Подняв голову, он встретил жадные губы на полпути, давая горячим пальцем обласкать нижнюю линию челюсти. — Иди сюда, — выдохнул Акменра, гладя подушечкой большого пальца чужую нижнюю губу. Локи широко улыбнулся, чуть поднялся, но лишь для того, чтобы парой движений избавить Акменра от пальто. Тот сразу вздохнул свободней, хоть и вздрогнул. — Наслаждайся прекрасным видом, моим ртом и невиданной щедростью с отсутствием эгоизма, — усмехнулся Локи, опускаясь обратно на колени. Акменра мягко рассмеялся, перебирая отяжелевшие от снега пряди волос. — Если не возражаешь, я буду наслаждаться только тобой. Локи промолчал, понимая, что голос его подведет — настолько много в словах Акменра было искренности и влюбленного восторга.6
Прогулки по ночному Нью-Йорку рисковали перерасти в традицию. Локи нашёл недалеко заведение, которое продавало кофе до поздней ночи и теперь с умилением наблюдал, как Акменра слизывал с губ пену капучино. Правда, теперь они ограничивались только поцелуями, потому что мокрые насквозь колени Локи крайне не понравились Акменра, и он наотрез отказывался повторить их первый опыт, несмотря ни на какие ухищрения и манипуляции. Хотя один раз Локи всё же вышел из этой схватки победителем. И оно того стоило. Спустя пять дней после попадания Локи в музей, они устроили настоящее снежное сражение. Как живший в пустыне, Акменра до сих пор умилялся снегу, а Локи захотелось попроказничать. Изначально они выглянули на улицу просто чтобы освежиться и придумать, как спастись от Ларри, когда он зайдет в немного разгромленную сторожевую комнату, но разговор быстро перерос в потасовку. Они смеялись и изображали целую армию в одном лице. Локи не гнушался использовать магию, за что его вполне справедливо осыпали проклятиями. Акменра ловко проскользнул под снежным потоком и толкнул Локи, сваливая его в сугроб. Тот, смеясь, приподнял руки, показывая, что сдается. Акменра довольно улыбнулся и наклонился, целуя готово приоткрытые губы. Локи скользнул языком в чужой рот и, услышав тихий стон, резко надавил на плечи и поменялся с Акменра местами. Устроившись на его бёдрах, он прижал запястья к земле, самодовольно усмехаясь. — Это было подлое предательство! — Я бог обмана. Подло предавать — моя фишка. Акменра рассмеялся, без труда высвобождая руки из захвата. Он взялся за отвороты куртки Локи и хотел было притянуть его к себе и поцеловать, но их прервал недовольный крик Ларри: — Ну не перед музеем же! Ну что за люди! Боги. Мумии. Не важно! Локи несколько секунд смотрел Акменра в глаза, а после они расхохотались. Ларри тихо ругался, но они не вслушивались. Локи повернул голову, чтобы съязвить, но замер. Улыбка медленно сползла с его лица. Мобиус многозначительно помахал ему рукой. — Тут за тобой пришли. — Пришли? — Акменра сел нормально, замечая Мобиуса. — Полагаю, это твой напарник из ТВА, агент Мобиус. — Он собственной персоной, — Локи поднялся на ноги, не отрывая взгляда от дверей. Акменра, как обычно, приветливо улыбнулся, первым оказываясь возле Мобиуса. — Очень рад познакомиться. Локи про вас рассказывал. — Неужели? — Мобиус усмехнулся в усы. Локи закатил глаза. — Не льсти себе. Но… — он тряхнул волосами, — спасибо, что не бросил и быстро нашёл. — Бросишь тебя, как же, — Мобиус хлопнул Локи по плечу, пропуская обратно в музей. — Меня бы головы лишили, не найти я тебя. Хотя ты мне теперь должен. — Обещаю быть хорошим мальчиком до первого желания устроить что-нибудь разрушающее, — широко улыбнулся Локи. Мобиус ответил привычным мягким взглядом «ну как ребёнок». Достав из кармана ТемПад, открыл портал и приглашающе махнул рукой. Локи пробрало от воспоминаний длинных коридоров, косых взглядов работников и положения заключенного. Он напрягся всем телом, словно Мобиус сейчас потащит его силой. Акменра подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Всё будет хорошо. Испытания нам даются, чтобы мы становились сильнее. В конце концов всех нас будет ждать покой. — Помнишь, что я тебе говорил на счет такого тона? — почти серьезно произнес Локи, поворачивая голову к улыбающемуся Акменра. Тот провел тыльной стороной пальцев по линии челюсти. — Ты подарил мне несколько безумно радостных ночей, когда я как-никогда вспомнил, в чём прелесть любви и жизни. И я буду с теплотой вспоминать тебя. Надеюсь, ты тоже. — Твои глаза не забудешь, даже если попытаешься, — хмыкнул Локи, беря Акменра за руку и переплетая их пальцы. Тот тихо рассмеялся и коротко поцеловал Локи на прощание. Похоже так себя чувствуют мидгардцы, когда их отпуск заканчивается. Не самое приятное чувство. Локи напоследок сжал горячую ладонь своими вечно холодными пальцами и нырнул в портал. «Родные» стены ТВА встретили его как всегда — равнодушно и немного высокомерно. Как стены могли выражать настроение Локи не знал и знать не хотел. Они неторопливо шли по коридору. Локи скосил глаза на вроде спокойного Мобиуса. Не шутит, не ругает, похоже, нахождение Локи в том таймлайне ничего не повредило, а Вариант не появлялся. Это было хорошо. Но всё же Локи чувствовал легкое напряжение, хоть и не мог четко понять его причину. — У них интересная магия. Египтяне любили играть с жизнью и смертью, — лениво бросил он, внимательно наблюдая за Мобиусом. Тот кивнул. — Думаю, ты излапал эту скрижаль вдоль и поперек, — он улыбнулся, когда Локи фыркнул, закатил глаза и состроил лицо «ну а как иначе, как ты вообще мог сомневаться». — А этот парень… Сторож назвал его мумией? — Ну да. Он не декоративная фигура, а умерший фараон четвертой династии. Погиб от яда, не дожив до двадцати одного, бедняга. Зато сейчас каждую ночь энергичнее всех скачет. Мобиус хмыкнул. Локи выдохнул — похоже, конфликта не будет. Ему не хотелось бы ссориться с Мобиусом на пустом месте. Тот, похоже, быстро сообразил, что это была лишь случайность, и не сердился на непутёвого бога. Мобиус замедлил темп, несколько раз моргнул, а потом резко повернул голову к Локи: — Ты спал с мумией?! — С фараоном, который оживает по ночам и становится вполне живым человеком. — Ты спал с мумией.