Bon anniversaire, Zizou

— С праздничком, — Серхио, бодро улыбаясь, сжимает в руках перевязанную белой ленточкой коробку. Зизу немного подвисает, замерев у распахнутой калитки. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не Серхио. Не после того, как они расстались в последний раз — когда Зизу уходил и терпеливо, долго успокаивал впадающего то в ярость, то в отчаяние Серхио. С тех пор они даже не говорили. Зизу пробовал звонить, как только узнал новость об уходе Рамоса, но трубку тот так и не взял. А теперь стоит, улыбаясь, на пороге его дома с коробкой и пакетом в руках и с затаенной горечью во взгляде. — Чехо… — наконец находит в себе силы разлепить вмиг пересохшие губы Зизу. — Проходи. Серхио дополнительного приглашения и не нужно. Он проскальзывает внутрь, идёт прямо к дому, а там — сразу на кухню, как у себя дома. Он ставит коробку на стол, достает из пакета бутылку вина, тянется за бокалами. Зизу молча наблюдает, гадая, откуда паршивец мог узнать, что он дома один. — Мы теперь в одной лодке, — говорит вдруг Серхио, оборачиваясь и с улыбкой протягивая ему наполненным бокал. — Выпьем за это… и за тебя? Бокалы чокаются с тихим звоном. Зизу едва пригубливает вино, Серхио — пьет залпом, до дна. Его руки едва заметно дрожат. — Хочешь поговорить? — предлагает Зизу, отставляя бокал. Серхио медленно качает головой, наливает себе ещё: — О чем? Все прекрасно. Кажется, стадия отрицания у Чехо переросла в стадию сарказма. В любом случае, уговаривать его на разговор Зизу не собирается. Что-то подсказывает, что это совсем не то, зачем Серхио приехал. — Что у тебя там? — он осторожно заглядывает в коробку. Вопреки всем ожиданием, там не оказывается ничего провокационного или хоть сколько-нибудь необычного. Просто маленький тортик, покрытый нежно-сиреневым кремом и с украшением из засахаренных соцветий лаванды. — Я старался, — смущённо улыбается Серхио. — Даже бисквиты не сгорели, так что есть шанс не отравиться… Зизу негромко смеётся. О кулинарных способностях Чехо ходят легенды, хотя он каждый раз очень старается. Но в этот раз получается и правда вкусно. Зизу, не скупясь, хвалит, и Серхио расплывается в неуверенной, но искренней улыбке. А потом поднимается со своего места, подходит и утыкается в плечо, склонившись. От него немного пахнет алкоголем и знакомым терпким парфюмом, нос вжимается в шею Зизу, а руки осторожно пробираются под домашнюю футболку. В этом нет и намека на соблазнение — Серхио немного пьян, очень устал и до одури хочет контакта, прикосновений, тепла. Зизу медленно выдыхает и кладет ладони на его поясницу. Сжимает пальцы, тянет ближе к себе. Серхио понимает приглашение по-своему: легко оседлывает его бедра и крепко обнимает, чуть расслабляясь. Так они и сидят минуту или чуть больше. Потом Серхио вздыхает, ёрзает и немного отстраняется, глядя как-то странно. Зизу не успевает прочитать его намерений, когда он медленно, хрипло, с придыханием произносит: — Bon anniversaire, — и соскальзывает на пол, падая на колени. Зизу давится воздухом. У Серхио жуткий акцент, но он же придает его французскому какое-то внезапно сексуальное звучание. Зизу не успевает подготовиться, когда Серхио подаётся вперед и открытым ртом вжимается в его пах прямо через ткань шорт. — Чехо… — он кладет ладонь на его затылок, перебирает пальцами мягкие волосы и больше не говорит ничего. Чехо берет в рот жадно, глубоко, так, что глаза слезятся, и тихо постанывает по-блядски. У Зизу бедра дрожат от напряжения — хочется сильнее, глубже, но он сдерживает толчки и даёт Серхио сделать все самому. И Серхио отлично справляется. Он отстраняется, лишь когда начинает задыхаться, судорожно втягивает воздух ртом — его губы красные, припухшие, а взгляд затуманен — и доводит Зизу до финала парой движений ладони. А после проводит пальцами по лицу, собирая белые капли, слизывает и повторяет негромко: — Bon anniversaire, Zizou.