Постулат

У Локи есть излюбленное место, куда он каждый раз любил всаживать свой кинжал — под левую лопатку, чуть ниже центра, туда, где находилось сердце. Это самое беззащитное место, куда предательски можно ударить, пока человек этого не ожидает. Оно не так банально, как простой удар в грудь, и более драматично, а Локи любил разводить драму, чем трагичный удар под ребро. Локи идет следом за Сильвией по длинным и монотонным коридорам УВА и сразу подмечает тот факт, что лопатки у той надежно спрятаны под темной тканью ее одеяния. Так делают либо те, кто был предан, либо те, кто не раз предавал. Локи кажется это разумным, ведь он тоже привык носить такой же плащ. ~ Она приближается к нему не с грациозностью кошки, не с холодной элегантностью, с какой привык появляться сам Локи. Ее шаги подобны волне цунами — она накатывает быстро, глобально, совершенно не давая шансов на спасение. Локи сразу заметил между ними это различие: она совершенное проявление грубой силы с зелеными искорками на кончиках пальцев, он дипломатия и коварство с бурной, искрящей зеленым магией. Локи никогда не показывает своих слабых сторон. Он так годами выстраивал собственную бесстрашную иллюзию, что это стало таким же рефлекторным действием, как дыхание. Это был самый жестокий, продуманный трюк, созданный, чтобы устрашать. Нет слабости. Особенно, когда его женская версия подходит вплотную, что Локи может уловить взглядом движение ее ресниц, и касается так осторожно зелеными огоньками его виска. Особенно, когда он наизусть знает, что никому доверять нельзя. Но, выходит, это касается даже себя самого. Однако в этот момент, несмотря на взаимный скрежет стали и холодный блеск кинжалов, каждый из них понимает, что глубоко внутри в них теплится некоторый огонек чувства, влекущего их друг к другу, как магнит. Каждый привык заталкивать подобное глубже подкорок сознания, но и такое далеко не упрячешь. Иначе бы Локи не пошел за Сильвией. Иначе бы Сильвия убила Локи. Боги лжи искусны в своей лжи не только другим, но даже себе. — У меня ТаймПад, но я не смогу далеко уйти, если будешь пытаться меня прибить, — произносит Локи, начиная свою любимую игру «Обмани-заручись доверием-предай-уйди с победой». — Ты мне врешь, только потому что я тебе нужна, — отвечает Сильвия, потому что по таким же правилам играет сама. Иногда Локи кажется, что Сильвия и без проникновения в его разум читает его насквозь, но потом вспоминает, что она это он, и потому позволяет ей это делать ровно столько, сколько сам считает нужным. На деле оказывается, что он вывалил ей всю подноготную, будучи в нетрезвом состоянии, и это было наиглупейшим поступком с его стороны. В такие моменты он сам себе напоминал Тора и его необдуманные глупые решения и поступки. Локи считал своим долгом всегда стыдить брата едкими комментариями за такое, однако Сильвия же назвала его выходку «собственным стратегическим преимуществом». Вполне в духе Локи. Локи не знает, о том, кто она и что, какие травмы она перенесла в детстве, сколько поражений у нее уже было на счету, какая в конце концов у нее великая цель, однако единственное, что вдруг хочется ему за этим дурацким разговором про любовь — это улыбнуться ей искренне, так, как он улыбался только своей матери. Да и вся эта тема про воображаемый кинжал и любовь — это просто напускное. Локи и понятие не имел, что такое настоящая любовь. Не те чувства, которые он маской надевал на себя в стенах Асгарда, встречаясь с принцами-принцессами, чтобы потешить собственное эго. Но и точно не этот глупый героизм, которым весь светился Тор, будучи молодым человеком Джейн, — девушку, влипающую в не самые приятные ситуации. Хотя, признаться, Локи, действительно, хотел хотя бы часть того, что было тогда у Тора. Чего-то на миллионную долю не иллюзорного, правдивого. За всю свою жизнь Локи успел познать удел ледяных великанов Йотунхейма насчет любви, дружбы и семьи. Что насчет Сильвии, Локи и спрашивать не хотел или просто боялся. Боялся услышать ответ, что и ей в прошлом пришлось также несладко или даже хуже. От осознания этого становилось не по себе, и Локи впервые глубоко внутри, пусть он этого никогда не признает, почувствовал желание проявить сочувствие к своей женской версии, не потому что она это в некоторой степени его копия, а потому что… Почему? Локи так много раз предавал, что сам боится того, что может учинить эта очаровательная, но разрушительная, как тайфун, аномалия, если довериться ей полностью. ~ Локи смотрит на свои ладони — фейверки, совсем такие же, как в детстве ему показывала мама. Простой фокус, но такой красивый, завораживающий взгляд. Локи было приятно то, как зачарованно с ноткой далекой печали смотрела Сильвия на них, пусть потом она сразу же перевела тему и напустила на лицо холодное выражение. Ее лицо всегда такое сосредоточенно ледяное. Лицо Локи — лицо, как сказал бы Мобиус, напуганного мальчика, прячущего свою истинную натуру под маской озорства и шалости. Когда ты остаешься один перед перспективой неминуемой, Сильвия сделала на этом слове акцент, гибели, хочется, чтобы кто-то разделил последние мгновения рядом с тобой. Хочется тепла, что ли, такого близкого и родного, такого, чтобы тебя поняли без лишних слов. Локи вспоминает свою смерть, совершенно глупую и нелепую, идущую вразрез с его великой целью и понимает, что он не хотел бы умереть так же глупо здесь. Не хотел бы этого не только для себя, но и для Сильвии. Потом во время битвы Локи замечает ее открытые ему лопатки и осознает, что Сильвия совершенно не ждет от него предательства, потому и подставляет ему свою открытую спину. В новинку для себя, Локи впервые не чувствует желания ударить кого-то под лопатку как можно внезапнее и больнее. — Ты доверяешь мне? — говорит Сильвия. — Ты можешь доверять мне, — отвечает Локи. Каждый думает, что соврал другому, потому что так заведено у Богов обмана: не доверяй никому, кроме себя, но именно сейчас, именно в этом месте каждый из них почувствовал, что истины в этих словах было больше, чем когда-либо.