Больной Лисенок

Заказывать еду на дом было самой главной ошибкой Чуи. Пока его парень был на очередной самой-важной-в-мире встрече, — такой, что даже прогулять по причине смерти нельзя, — Накахара решил посмотреть фильм вместе с прекрасной компанией в виде еды. Как бы ни любил говорить о своих успехах Чуя, он никогда не сможет признать себя кулинаром. Кажется, быстрее сгорит печь или вся квартира, нежели парень сможет приготовить что-то кроме яичницы и пережаренных тостов. Поняв всю печальность ситуации и отсутствие рук из положено растущего места, Чуя с тихим стоном недовольства набрал номер ближайшего кафе японской кухни. Дальше кулинарии трагедия не ушла, а скорее проросла корнями глубже — рыжеволосый парень, что сейчас хмурился от долгих гудков, совершенно ничего не знал о выборе лучшего места для заказа еды. Раньше это не особо волновало, ведь готовил всегда Осаму, а если парни и решали что-то заказать, то делал это тоже Дазай. Порой Накахаре даже казалось, словно его парень демон, умеющий буквально все (в особенности действовать на нервы). По ту сторону телефона наконец раздался звонкий женский голос, что фальшиво радовался клиенту: — Добрый день, кафе «Монохром» вас слушает. Парень нервно закусил губу, проклиная девушку вместе с кафе «Монохром». "Кто вообще додумался в здравом уме сделать такое название?" — Добрый, хочу сделать заказ на одну персону. У вас есть онигири* и темпура**? На другом конце утвердительно ответили спустя пару секунд, сразу оглашая счет и уточняя адрес для доставки. Накахара остался в легком нервном ступоре — все же как-либо взаимодействовать с едой и ее появлением в доме (или желудке) он не любил. Порой возникало ощущение маленького ребенка, которого приходится кормить с ложечки просто потому, что он не хочет есть сам, а умереть с голоду ему не дадут. Чуя и правда часто забывал сделать такое простое и нужное каждому человеку действие, как поесть. Из-за бесконечных дел по работе или дому такое времяпровождение часто откладывалось в дальний ящик, а порой парень мог забыть и просто не есть целый день. В такие моменты появлялся всегда веселый бездельник Дазай, что в миг становился серьезной грозной мамочкой. Смерив осуждающе-изучающим взглядом своего вечно голодного парня, Осаму вне зависимости от места, — будь то работа, парк или дом, — уходил в неизвестном направлении, а через время так же молча приходил назад, усаживаясь рядом и начиная кормить Чую с ложечки, пока тот не начнет пускать пар от злости, не вырвет ложку из обмотанных бинтами рук и сам начнет есть, обиженно отворачиваясь от вмиг подобревшего парня. Но теперь, когда рыжеволосый парень с веснушками остался один в доме, «добывать» пищу приходится самому. Жить в центре города было странно. С одной стороны работа, магазины и кафе были в предельной близости друг от друга, благодаря чему можно было не тратить такое важное для Накахары время на проезд в общественном транспорте по всему городу. Но с другой стороны — постоянный шум. Стоит открыть окно, как шум улицы окутывает с головы но ног. Где-то играет тихая музыка; рядом шумит вечно забитая проезжая дорога, где изредка из потрепанных или новых автомобилей кричат разумные и не очень водители на других, когда впередистоящая машина не видит зеленый свет, продолжая стоять на месте, пока человек за рулем отвлекся на телефон; через дорогу кричит младенец в коляске, мать которого тщетно пытается его успокоить. Город живет, кричит и плачет, но каждый воспринимает его по-разному. И Чуя входит в ту часть людей, которая его люто ненавидит. Парень, любящий покой и тишину, терпит жизнь в центре города лишь из-за заката и счастливого вида своего парня, что каждый вечер выходит с пледом и кружкой кофе на балкон, смотря на город. Нет, в основном, конечно, из-за красивого заката, а не из-за самого сексуально сидящего на балконе предпоследнего этажа Дазая, что с теплой улыбкой и чуть прищуренным взглядом смотрит вдаль ночных улиц, попивая кофе. "Так, спокойно". (Факт: Накахара очень туго переживает долгие разлуки с Дазаем и неважно, что эти разлуки составляют максимум день-два). Квартиру оглушил звонок в дверь. Чуя отложил ноутбук с открытым сайтом с фильмами, и направился к ждущему на лестничной клетке курьеру. Три щелчка замка и взору небесных глаз открылся вид на равнодушного парня. Мешки под глазами и полное отсутствие жизни в серых глазах говорили сами за себя. Чуя молча расписался, отдал деньги и забрал заказ, не желая задерживать курьера, что умереть хотел сильнее, чем главный суицидник мира — Дазай. После фальшивой приветливости в голосе девушки по телефону и умирающего от скуки курьера надежда на хорошую еду значительно снизилась. Из бумажного пакета, где лежали боксы с едой, пахло вполне съедобно, поэтому парень бросил его на стеклянный круглый столик рядом с диваном, даже не удосужившись посмотреть содержимое. Настроения для долгого и тщательного выбора у Накахары совершенно не было. Выбрав первый попавшийся детектив, Чуя включил передачу экрана на телевизор, отставил ноутбук к краю стола, разложил еду и взял в руки свежезаваренный кофе (единственное, помимо яичницы и пережаренных тостов, что умеет готовить Чуя). Пока шла заставка, парень взял телефон, начиная одновременно писать и брать палочками креветку в кляре: "Привет, я устроил вечер просмотров самых-скучных-в-мире фильмов, пока выбрал какой-то детективный. Когда вернешься?" "Ого, Великий и грозный Чуя вдруг решил побаловать себя фильмами? Это очень мило! Вернусь к девяти:D" "Идиот. До встречи". В ответ полетели миллион стикеров с сердечками, которые парень благополучно проигнорировал. Легкая улыбка проскользнула на лице, когда Накахара заметил на часах 7:42 вечера, что означало скорое прибытие любимого долбоеба.

***

Дела были сделаны, скучные разговоры о работе с Куникидой закончились и теперь парень мог отправляться домой. Всегда работающий рядом Чуя сегодня остался дома, попросив отгул на пару дней. Такой расклад Осаму не устраивал — куда привычнее работать бок о бок, а скучать одному на рабочем месте было буквально пыткой. Театрально вздохнув своей горькой судьбе погибнуть на работе одному без своей любви, Дазай зашел в подъезд дома. Лифт на последний этаж ехал, по его подсчетам, около вечности, пока двери, наконец, не открылись, пропуская на светлую лестничную клетку. Забинтованная рука потянулась к карману пальто, доставая ключи от дома. Три поворота ключем в сторону и дверь открывается, впуская в долгожданный уют дома. На пороге уже сидит светло-рыжий кот с белыми пятнами, начиная обеспокоенно крутиться вокруг ног прибывшего. Дазай напрягся. Любивший ласки только от Чуи кот теперь терся об ноги Осаму, об которого обычно "тер" только когти. Слишком тихая квартира давала ложное ощущение одиночества, но пальто и обувь Накахары в прихожей говорили о том, что в холодный осенний вечер он точно остался дома. — Эй, Смертник, в чем подвох? — обеспокоенный парень поднял на уровень глаз не менее обеспокоенного кота. Тот лишь тихо мяукнул, ловко спрыгивая с рук и убегая в зал. Дазай нахмурился, наспех снимая пальто и обувь. Обычно встречающий его с работы Чуя вдруг куда-то пропал, выключив перед этим свет во всей квартире так, словно лег спать, но, очевидно, это было не так: скучающий Накахара наверняка бы дождался Дазая. Зайдя в гостиную, где топтался на месте кот, Осаму увидел упавший на пол с дивана плед, открытый ноутбук со вкладкой еще идущего фильма и недоеденная заказанная еда. "Если бы он случайно уснул, то сделал бы это здесь". Полностью исключив вариант спящего парня, Дазай направился на кухню, когда чьи-то когти вонзились в левую ногу. — Ай, Смертник! — шикнув на кота, Осаму потер пострадавшую ногу. Кот зашипел и побежал в сторону закрытой двери спальни. Следом последовал и сам «пострадавший». Чуть приоткрыв и просунув туда голову, шоколадным глазам открылась непонятная для адекватного восприятия картина: темная комната, освещаемая только двумя светильниками по обе стороны двух-спальной кровати, упаковки таблеток на столе, скомканное одеяло на полу и сжатый в клубочек Чуя. Молниеносно включив свет, Дазай в один прыжок оказался рядом с кроватью, обеспокоенно прыгая вокруг: — Умирает! Моя любовь умирает! Нет-нет-нет! Но как же так?! Ты ведь еще так молод! Или решил умереть первее назло мне?! — Заткнись, идиот! — щурящийся от ослепительного света лампы Чуя кинул вторую подушку в сходившего с ума парня. — И перестань называть Сэмми "Смертником", иначе смертником станешь уже ты. Увидев вполне себе живого и трезвомыслящего парня, Дазай чуть успокоился, принимая уже нормальный для обычного человека тревожный вид. Кинув подушку на место, Осаму сел на пол рядом с Накахарой, что лежал к нему спиной на кровати. Темно синяя футболка прилипла к мелко дрожащему телу, волосы растрепались, а по уткнувшемуся в подушку лицу текли струйки пота. Колени согнуты, руки обхватили живот, обычно уложенные волосы теперь растрепаны. Такая картина заставит волноваться кого угодно, а эмоционального Осаму тем более. Положив руку на локоть парня, Дазай лег головой на небольшой кусочек подушки позади Накахары, упираясь ему головой в шею. Мягко поцеловав выпирающий позвонок, Осаму перешел на шепот: — Что случилось, лисенок? Чуя вздрогнул, сжимаясь еще сильнее обычного. Внезапный рвотный позыв заставил вскочить с кровати и парень тут же пошатнулся из-за резкого головокружения. Тошнота усилилась, ноги отказывались слушаться, а руки не могли найти опору дабы не расшибить голову об пол. Молниеносная реакция Дазая помогла предотвратить падение. Успев схватить падающего Накахару, парень перекинул одну руку Чуи на плечо, а сам обхватил его за талию, быстро направляясь к туалету. Добравшись до спасительного белого друга, Чуя упал на колени, выливая из себя в очередной раз остатки еды. Дазай одной рукой держал запутавшиеся рыжие волосы, а второй мечтал прямо сейчас задушить себя, но вместо этого лишь мягко поглаживал спину Накахары. Вина заполняла кровь Осаму вместе с переживанием за своего парня. Придя он вовремя, а не спустя полтора часа, — этого могло не произойти. Не нужно было звать Ранпо, чтобы понять очевидное отравление Чуи. Проклиная себя в сотый раз, Дазай принял решение больше никогда не оставлять парня одного, если холодильник не полон разнообразным обилием еды настолько, что закрыть его просто невозможно. — Только не говори мне, что решил заказать еду в Монохроме? — вернувшись в комнату и опустив тяжело дышавшего парня на кровать, Дазай сел на колени рядом. Чуя поморщился, вспомнив последние часы, и ответил вопросом на вопрос, прожигая нескрываемой злостью и обидой шоколадные глаза напротив: — Почему ты не пришел вовремя? Осаму взглянул на прикроватные часы, что показывали пол одиннадцатого вечера, и виновато опустил голову: — Мне нужно было помочь Акутагаве выбрать подарок для Ацуши, а твой телефон был недоступен, вот я и не поз... — О Господи, — Чуя закрыл глаза, протяжно простонав от накатывающей злости. — А теперь поспеши выбрать себе гроб, потому что мое желание тебя убить возросло на сорок процентов, учитывая что до этого уже было шестьдесят. Дазай тихо усмехнулся, поднимаясь с колен: — Я приготовлю тебе чай, а ты ложись обратно. Поставив чайник кипятиться и наложив Сэмми кошачьего корма, Осаму взял телефон и не глядя набрал номер Фукузавы. Молниеносно заваривая чай, Дазай одновременно просил пару дней отгула у директора и искал в принесенном на кухню ноутбуке советы по лечению от отравления. — …не знаю, но, кажется, виной всему "Монохром", — парень услышал на том проводе смех. — Конечно...да, я обязательно...да-да, обязательно проведем воспитательную беседу о... Нет, без присмотра оставлять не буду... Да, все нужное у нас есть... Нет, в аптеку не пойду... Да-да, мы справимся... И вам доброй ночи! Облегченно выдохнув, Дазай отложил телефон в сторону, высыпал на руку несколько разных таблеток после которых, как говорил интернет, станет лучше, подхватил кружку со стола и направился обратно в спальню. Чуя, что до этого был плотно укутан в одеяло, теперь вновь раскрылся, тяжело дыша. Осаму протянул тому таблетки с чаем и, дождавшись пока Чуя тщательно все запьет, поставил кружку на тумбочку, а сам лег на свою половину рядом. Накахара вновь свернулся калачиком, прижимаясь к груди парня. Рука, покрытая бинтами, проскочила сквозь две чужих, прижатых к груди. Осторожно пробравшись сквозь футболку, тонкие холодные пальцы начали осторожно поглаживать вздрогнувший от смены температур живот, желая чуть облегчить боль. — Я знаю, что ты не силен в кулинарии, но поверь, — парень чуть слышно усмехнулся, — последнее, где можно заказывать еду, это кафе "Монохром". Мало того, что у них почти нет клиентов, так все эти полтора клиента потом оказываются в больницах с отравлениями, а само кафе имеет уже как минимум тысячу заполненных книг жалоб. — Ты мог сказать это раньше, раз знал об этом уже давно, — Чуя фыркнул, утыкаясь носом в чужую шею. — Интересно, как ты будешь выживать со своими знаниями о еде, когда я умру, — несмотря на шуточный настрой, Дазай продолжал бережно поглаживать живот парня. — Никак. Я не дам тебе умереть и заставлю прожить долгую жизнь бок о бок со мной. Считай это своим наказанием. — Хм, тогда это будет лучшее наказание из всех возможных, лисенок.