Все, что осталось

      „Она лежала на траве, раскинув руки в стороны. В лунном свете ее бледная кожа казалась почти прозрачной, красные треугольники алели на щеках резким контрастом, словно кровавые раны. Она была похожа на раненного зверя, выдыхающего из себя остатки сил белыми клубами пара.       - Похолодало… — шепотом произнесла она.       Я накинул на нее жилет и обнял за талию, чтобы помочь согреться, но она сбросила мою руку и поднялась с земли.       - Мне пора, — сказала она, натягивая на себя одежду.       Я тоже встал и быстро оделся.       - Я тебя провожу, — сказал я.       - Это ни к чему, — сказала она, — я не собираюсь возвращаться в деревню. По крайней мере сейчас.       - И куда ты пойдешь? — С любопытством спросил я.       Она вытянула руку и пальцем указала на драконью гору.       - Собираешься взобраться на вершину?       Она молча кивнула мне в ответ.       - Серьезно? — я усмехнулся. Она что бредит? Не каждый шиноби сможет это сделать, куда уж ей с нулевой физической подготовкой?       Но она только уверенно кивнула мне в ответ.       - Я тебя не отпущу, — сказал я, — тебе ни за что не забраться на эту гору. Ты погибнешь там.       Но она лишь рассеянно пожала плечами и не спеша направилась к спуску со смотровой площадки. Она не слушала меня.       - Кики! — Окликнул я ее.       - Не зови меня так больше, — крикнула она мне в ответ, даже не обернувшись, — мы с тобой больше не друзья.       Она как загипнотизированная шла по направлению к драконьей горе. Я догнал ее и схватил за руку.       - Подожди, — говорю я, — о чем ты?       Она резко выдернула руку и обернулась ко мне. Ее грозный вид поверг меня в замешательство.       - Что тут не понятного?! — Крикнула она. — Все кончено! Оставь меня в покое!       -Что? ..       Я не мог поверить своим ушам, в голове что-то щелкнуло и мой разум вытолкнул эту информацию из мозга, не желая ее воспринимать.       - Не говори глупостей, — сказал я, — пойдем, я отведу тебя домой.       Я снова взял ее за руку, но она опять вырвала ее и пихнула меня в грудь.       - Иди один, если не вернешься, тебя припишут к отступникам, потом поймают и упекут за решетку, — сказала она, — ты домашний пес, до кончиков волос принадлежащий Конохе, а на мне нет ошейника и только я могу решать куда мне идти и что делать. Я не стану спрашивать разрешения ни у Конохи, ни у тебя.       - Да что ты несешь?! — Я начал злиться. Все эти детские выкрутасы довели меня до бешенства. Что значит я ей не в указ? А как же все то, что было между нами только что?       - Просто иди домой, — уже спокойно сказала она, — я же сразу тебя предупредила на счет наших отношений. Все прошло по плану. Моя цель достигнута, ты мне больше не нужен. Уходи.       Понимание происходящего свалилось на меня тяжелым камнем. Ну конечно! Месть… Она и не думала влюбляться в меня, а вот моя к ней любовь была тщательно запланирована. Мне захотелось выть от той боли, которая внезапно пронзила мое сердце. Я же с самого начала знал, что так будет. И вместо того, чтобы защитить себя, я послушно пошел на поводу. Более того, я сам пришел к ней и сам просил, чтобы она сделала мне больно. Риск не оправдался, мне не удалось влюбить ее в себя. Миссия провалена. Все кончено. Ненавижу ее! Боже…       Я смотрел, как она дробным шагом идет по направлению к драконьей горе. Я понимал, что должен остановить ее, но ноги не желали меня слушать. Я просто стоял и смотрел. Это больше не мое дело…       Я вернулся в деревню, сообщил Кейске о намерении его сестры и отправился домой. Вот что я сделал. А что еще я должен был сделать?       Сейчас прокручивая в голове события той ночи я не нахожу себе места. Я не знаю где моя любимая, что с ней. Смог ли Кейске остановить ее? Вернулась ли она домой? Жива ли она?       Когда я пришел к Кейске и постучал в дверь, он сразу распахнул ее. Словно он ждал, что я приду. Вид его не внушал спокойствия. Он был зол и молча смотрел на меня, грозно скрестив руки на груди. Видно после моего предыдущего визита ему так и не удалось уснуть.       - Чего тебе еще? — Недовольно прорычал он.       Но когда я в двух словах обрисовал ему ситуацию, все его недовольство, как рукой сняло. Он свистнул своему огромному псу и выбежал из дома, даже не закрыв за собой дверь. В тот момент его лицо отражало ужас. Не беспокойство, не волнение, а самый настоящий ужас. Но тогда я этого не осознал, мой разум застилала пелена. Я был в отчаянии, сердце горело огнем и не давало рассудку трезво оценить ситуацию.       Сейчас я все понимаю. Мой разум остыл, хоть боль и не утихла, я могу спокойно проанализировать ситуацию и с уверенностью сказать, что дело дрянь. Моя любимая исчезла, но я просто обязан узнать где она и что с ней.“       «И так, Какаши наконец-то заговорил и теперь его уже было не остановить. В его лексиконе появлялись все новые и новые слова. Он выучил слова: дай, мое, еще и кака. Последним словом он называл девяносто процентов всего, что его окружало, в том числе и меня. Слово „папа“ он забыл с такой же легкостью, как и все события того злосчастного вечера. А вот я не забыл. И Кейске не забыл. Теперь он каждый вечер наведывался к нам в дом и вымаливал прощение. Он просил позволить ему видеться с Какаши, как и прежде по субботам и воскресеньям, но я был неумолим. Он умолял, выклянчивал, стоял на коленях и в конце концов начал кричать.       - Какого черта ты решаешь за него?! — Кричал он стоя на крыльце моего дома. — Такой сильный и уважаемый клан как Инудзука даст ему невероятные преимущества в мире шиноби!       Но я пропускал мимо ушей все его крики и доводы. А вот Какаши ничего не упустил, шум привлек его внимание и он с деловым видом выполз на крыльцо, потом поднялся на ноги и указал пальцем на дядю.       - Кака? — Спросил он у меня.       - Кака, — говорю я ему, — правильно говоришь, сынок.       Кейске нахмурился. Какаши взял „Каку“ за руку и потащил в дом.       - Нет, — говорю я Какаши, — эту каку в дом тащить нельзя.       Какаши на секунду замер, обдумывая мои слова. Что такое нельзя Какаши знал хорошо. Но тот факт, что он понимал это не значит, что он меня слушался. Вместо того, чтобы отпустить Кейске и послушно уйти, Какаши заорал и упрямо потащил Кейске в дом.       - Моя кака!!! — Закричал он.       Лицо Кейске преобразилось. Он напустил на себя победоносный вид и, отпихнув меня в сторону, проследовал за Какаши в дом.       - Желание короля — закон, — сказал он мне.       Мне не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Если бы я не пустил его в дом, он пошел бы к Хокаге, снова подняв против меня весь клан и, конечно, добился бы права посещения. Вот так сын сломал все мои планы мести. Но может это и не плохо. Прошло достаточно времени, чтобы немного остыть и провернуть в голове весь сюжет наших с Кейске отношений. И как я ни крутил все связующие нас нити получался один результат - я, Какаши и Кейске одна семья и какой бы сильной ни была наша взаимная ненависть, ради Какаши нам придется о ней забыть.       - Ладно, — говорю я, — пусть Какаши сам решает, что для него лучше. Если он решит, что клан Инудзука для него наилучший вариант, пусть сам нам об этом и скажет.       - И ты не будешь возражать? — Недоверчиво спросил Кейске.       - Не буду, — пообещал я.       - Ладно, — Кейске с важным видом повернулся к Какаши и спросил, — хочешь ли ты вступить в один из сильнейших кланов в мире?       - Кака! — Уверенно крикнул Какаши.       - Рановато, — говорю я.       - Да, пожалуй, — согласился Кейске.       Вот так мы и прешли к общему знаменателю. Дележка ребенка временно приостановлена, можно вздохнуть спокойно.»