Luberto

      После ответа друга на свой вопрос Джулия поняла, что потеряла Луку надолго. Потому что для Пагуро «поплавать» после девятимесячного перерыва — значит провести в воде очень много времени, ни на секунду не высовываясь на поверхность. Она понимает его, ведь там его стихия. А помимо этого дом, двери которого всегда для него открыты, и семья, которая всегда его ждёт. Любовь к Луке в этой семье была действительно поражающей. Даниэлла никогда не упускала возможность передать ему в письме все подводные новости, помогала заботливыми словами и советами, Лоренцо в письмах с гордостью объявлял о том, что Принчипесса уже второй год подряд занимала второе место на выставке крабов (всё-таки ферму семьи Бранзино у них обскакать не получается), рассказывал житейские мудрости, а бабуля Сэнди в красках описывала ему истории из своей сумасшедшей молодости, которые практически всегда были связаны с поверхностью. Их всех можно понять, ведь они волнуются об их маленьком счастье и стараются делать всё для того, чтобы обезопасить его жизнь, развеселить в грустные моменты или успокоить, когда тот сильно переживает. А Лука, если честно, и заслужил такую любовь с их стороны. Парень действительно отличался послушностью, скромностью, вежливостью и сочувствием ко всему живому. Короче говоря, учителям в школе он понравился с первого взгляда: они были в восторге от такого уникального мальчика после всех тех непоседливых детей, которых им довелось видеть и обучать на протяжении многих лет (в их число входила Джулия). И девушке правда очень сложно думать о том, что было бы, если бы, например, Альберто учился с ними. На какой день учителя бы сошли с ума?       Кстати о нём. Судя по тому, что уже вечерело, а Луки до сих пор не было — тот скорее всего встретился с Альберто. Да и своего названного брата Джулия так с приезда и не видела, поэтому всё очевидно. Жаль только, что не стала свидетельницей ежегодных объятий, а также этого Альберто-Скорфановского обряда, состоящего из необычного рукопожатия и странных, никак не связанных между собой слов. Это действительно та вещь, на которую Марковальдо желает взглянуть каждый раз.       Конечно, Джулия сейчас уже обо всём догадывается. Она ведь очень умная девушка. Хотя она начала замечать неладное ещё тогда, когда эти двое только заявились в город и расспрашивали её обо всём, буквально не отлипая друг от друга ни на минуту. Но тогда они были мальчишками, которые держались друг за друга, как за спасательный круг. Один — за человека, который смог показать другой мир, открыть много нового, и обещавшего показать ещё больше, другой — за человека, который вытянул из одиночества и помог почувствовать себя нужным. И то, как они спасают друг друга до сих пор, поражает и умиляет Марковальдо.       Следующим сигналом для Джулии стало то, как открыто Альберто ревновал друга, и как Лука в упор не замечал этого. Тогда Лука списывал эмоции друга на злость на Марковальдо за то, что она вот так легко поменяла взгляды и интересы Пагуро, которые, между прочим, первым установил именно Альберто. И Скорфано действительно злился на это: девчушка будто заменила его самого, и теперь Лука, для которого Альберто раньше являлся экспертом во всём, больше тянулся за знаниями именно к Джулии. Он откровенно боялся, что друг больше не нуждается в нём и теперь мечтает совсем не о Веспе и приключениях с ним, а о звёздах и знаниях, которые могут дать в школе, если он будет учиться с Джулией. Боялся, кстати, зря. Лука — многосторонний мальчик, и смог уместить в своей душе обе эти мечты, тянясь за ними до сих пор.       Но всё же Марковальдо почему-то уверена в том, что помимо злости на неё в этой ситуации у Альберто присутствовал ещё один скрытый мотив.       Ну а дальше предательство Луки, их примирение на гонке, прощание на вокзале с тесными объятиями и слезами. Они точно стали значить друг для друга намного больше за то лето. В следующие годы это только укреплялось, что подтверждалось многочисленными письмами и звонками. И, несмотря на то, что семьи и сама Джулия тоже часто принимали участие в разговорах, в большей степени общались именно Альберто и Лука.       А Джульетте везёт в том плане, что она круглый год проводит с Лукой. Школа, дом, прогулки — всё происходит вместе с ним. И благодаря этому она прекрасно выучила его все его привычки, каждую эмоцию на лице и скрытые желания, которых, порой, стесняется сам Пагуро. Марковальдо может с уверенностью заявить, что он неравнодушен к Альберто. Взять хотя бы тот факт, что он постоянно рассказывает о нём что-то новое для одноклассников, будто гордится его действиями и поступками больше, чем своими. Хотя, возможно, так и есть, ведь Лука очень стеснительный. Подруга ни раз видела, как его щёки наливаются краской, чуть ли не сливаясь с тёмными веснушками, когда она заводила речь о том, как сильно в этот год подрастёт Скорфано. Так ярко представлял? Пагуро всегда резко реагировал на любое короткое упоминание имени друга в разговоре, будь то общение Джулии и его мамы Элеоноры на кухне, или рассказы незнакомых людей, которые идут на встречу по улице, упоминая своего знакомого Альбертино. Он мгновенно поднимал голову, желая услышать, что говорят о его друге. А также то самое «Silenzio, Bruno!», которое Лука до сих пор произносит чуть ли не каждый день. Джулия чувствует, что эта фраза не только вызывает в Пагуро уверенность в себе, но и заставляет вспомнить Альберто и (Santa ricotta, неужели он думает, что никто этого не замечает?!) нежно улыбнуться всплывающему в голове силуэту.       А насчёт чувств Альберто можно вообще не сомневаться. Достаточно одного его взгляда на младшего, чтобы понять, что он обожает Луку и готов ради него на всё. Буквально на всё, ведь когда-то он пожертвовал своей самой серьёзной мечтой для того, чтобы Пагуро смог поехать в школу. К тому же Скорфано постоянно заботится о Луке, иногда даже похлеще, чем его мать.       Одним словом, она считает уверена в том, что оба взаимно влюблены. Но вот когда эти двое сами поймут это? Как они будут вести себя друг с другом, когда узнают? Как на них отреагирует общество? Сама Джульетта не видит в этом ничего плохого и часто, читая учебники в школе, узнаёт о том, что однополая любовь действительно существует и иногда бывает даже крепче, чем у людей разного пола. Её очень притягивают эти знания и она не редко читает различные истории однополых отношений из реальной жизни прошлого века, а иногда даже и раньше. Недавно она даже узнала о том, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации существовали ещё до нашей эры, чем была шокирована.       Усмехаясь своим любимым двум идиотам, младшая Марковальдо спускается на первый этаж, чтобы помочь отцу с работой. Они с Массимо встретились ещё утром. Джулия отпустила Луку плавать (тот, только завидев по дороге знакомое побережье, кинул свои вещи на берег и незамедлительно нырнул под воду), а сама побежала домой. Сказать, что Массимо был удивлён — ничего не сказать. Он сначала стоял перед ней как вкопанный, внимательно разглядывая ошарашенными глазами, а потом тепло обнял дочь, подняв её высоко над землёй, и ещё долго говорил ей о том, что она очень подросла за учебный год. Девушка с гордостью заявила отцу, что выросла на целых семь сантиметров. А затем уже со смехом добавила, что Лука только на два. Ему не повезло с ростом, да и крепким телосложением природа его обделила, из-за чего девушка часто смеялась. По-доброму, конечно. Естественно, расспросила отца о том, как идёт работа, много ли заказов от клиентов, как много рыбы попадает в сеть. Получив в ответ «Хорошо», «Стало ещё больше» и «Много», она удовлетворённо кивнула. А затем, сощурив глаза и внимательно присмотревшись к Массимо, тихо спросила, на сколько же вымахал её старший братец. Так уж получилось, что у этих двоих каждое лето идёт маленькая война: кто вырос больше. Тот, кто проигрывает, целый день выполняет все желания победившего. Старший Марковальдо только пожал плечами, хитро улыбнувшись, и отвернулся к столику, где чистил рыбу. Этот человек не умеет отдыхать.       Сама же девушка после разговоров с отцом решила отправиться в свою комнату, чтобы поспать: всё-таки она очень устала с дороги. Комната всегда остаётся в идеальном состоянии. Это и неудивительно, ведь здесь никто не ночует. Раньше — ещё в первое совместное с Лукой путешествие до Генуи — Джулия думала, что Альберто будет спать именно здесь, но тот наотрез отказался. Как оказалось, ему неудобно спать на кровати: слишком мягкая. Зато идеалом для сна Скорфано считалась твёрдая деревянная или каменная поверхность. Джулия, когда узнала об этом, просто промолчала, пытаясь переварить информацию. Да и сам Альберто не горел желанием спать в её комнате, поэтому его постоянным местом для сна стал тот самый «домик» на дереве.       После своего пробуждения Джулия прочитала какую-то смешную детскую книжку, которую нашла под столом. Так весь день и просидела в комнате, очнувшись ближе к вечеру.       Не успев спуститься с последней ступеньки, Джульетта слышит уверенный и громкий мальчишеский голос, доносящийся с внутреннего двора. «Вернулись наконец, » — закатывает глаза девушка с лёгкой улыбкой на лице.       — Ciao, сестрёнка! — Альберто не церемонится и чуть ли не с ноги открывает дверь в дом, в руке держа чемодан Луки. — Сейчас ты ответишь за то, что решила не предупреждать о приезде! Ещё и Луку в это втянула!       Лука тихо следует за ним, внимательно осматривая дом на наличие каких-нибудь изменений. «Как мило, донёс за него вещи, » — думает Джулия, всматриваясь в покрасневшие ушки друга.       Скорфано твёрдо ставит чемодан друга на пол, и, ухмыляясь так опасно, что хочется сбежать, крепко обнимает Джульетту, не забыв при этом сильно потрепать её по и без того кудрявым волосам. Младшая Марковальдо сначала со смехом упирается, а потом на секунду забывает, как дышать, потому что перед ней стоит совсем другой человек! Она не может поверить, что Альберто всего за каких-то девять месяцев из того мальчишки, что плакал на вокзале, утирая нос и снова нехотя отпуская друзей в Геную, превратился в загорелого, высокого, крепкого, и даже привлекательного парня. Он, конечно, всегда был симпатичным, но, смотря на него сейчас, Джулия понимает, что все девочки в её классе, какими бы ни были городскими красотками, не отказались бы подружиться быть вместе с таким. Кажется, она даже забывает обнять его в ответ, но догадывается об этом только тогда, когда Скорфано отстраняется.       — Что ж, братик. — проговаривает Джульетта, складывая руки на груди, когда наконец отходит от слишком неожиданно выросшего Альберто. — Я вижу, ты очень старался перерасти меня, но, увы, у тебя не получилось. Семь!       Слово звучит как гром среди ясного неба. Лука, всё это время стоящий рядом с ними и пытавшийся что-то найти в своём чемодане, даже вздрагивает, с опаской оглядываясь на друзей       — Пф, — самодовольно усмехается старший, тоже складывая руки. Он выдерживает достаточно долгую паузу, твёрдо решив держать интригу. За эти секунды Джулия успевает испугаться этому надменному тону, мысленно успокоить себя, затем опять прийти в отчаяние, потом хорошенько нахмуриться. И Альберто наконец заявляет. — Десять!       Джульетта хватается за волосы, сгребая пряди под своими кулаками, и произносит долгий протяжный вой. Пагуро несколько раз легонько хлопает её по плечу, пытаясь успокоить, а Скорфано заливается в злодейским смехе. А она была так уверена в победе!       — Santa mozzarella, учти, при любом удобном случае я оторвусь на тебе по полной! — она настойчиво машет перед лицом Альберто указательным пальцем, в надежде, что это придаст серьёзности её словам. Она до сих пор удивлена тому, насколько мужественным стало это самое лицо.       — Ну-ну, не сердись. Я не виноват в том, что расту намного быстрее. — парень как бы невзначай показал на разницу в их росте своей ладонью. Несмотря на то, что девушка быстро росла, она так и оставалась ниже Альберто на полголовы. Джулия на эти слова только пихает брата локтём и недовольно хмыкает.       — Если вы во всём разобрались, то прошу за стол! — кричит где-то с кухни Массимо и Джулия с Лукой с энтузиазмом шагают на кухню, активно принюхиваясь, потому что действительно проголодались.       — Мне эспрессо! — сразу заявляет Альберто, но решает сначала отнести вещи Луки наверх. Однако, получив в ответ «Кофе на ночь — вредно», недовольно вздыхает. Скорфано поднимается по ступеням на второй этаж, думая о том, что чемодан Луки в его руке кажется ему практически невесомым. И почему младший так напрягался, когда его нёс?