swing on a chamomile field

Сумрак ложился на землю, открывая прекрасный вид на солнце, уходящее за горизонт. Все деревья пропитаны атмосферой, которую ощущали только двое мальчишек лежащих на траве.  — Джинни, а помнишь, как мы познакомились? — Феликс лежал на коленях Хёнджина заглядывая тому в глаза. Перебирая в руках новый венок сплетёный для старшего. — Конечно, Ликси. Думаешь забуду, как пять лет стремался к тебе подойти? — забирая венок к себе и надевая его на голову, Хёнджин тепло улыбнулся. — Пять? Ты серьёзно? — звонкий смех, который разнёсся по всей поляне. Даря незабываемые эмоции Хвану. *** Эта история началась с качелей на поляне в конце забытой всеми деревушки. Висели они на дереве, покрытом тёмно-зелёным мхом, светлые верёвки не выглядят крепкими, но мальчишка раз за разом прибегает к ним, цепляясь ручками за эти самые верёвки, садясь на деревяшку, которая висит недалеко от земли, покрытой зелёной травой. Изо дня в день, он качается на этих качелях со временем начиная замечать худенького паренька. Он приезжает на эту полянку на велосипеде и иногда с книжками в рюкзаке и кажется блокнотом, где тот рисует. Хван полюбил наблюдать за мальчишкой, что молча сидел на траве, изредка поглядывая на Хвана. Позже, Хван понял, что незнакомец привлекает его всё больше и больше. И не видя ничего плохого в том, что его привлёк человек своего пола, хотел познакомиться с ним. На тот момент, ему было одиннадцать лет. Сейчас ему шестнадцать. И только спустя пять лет, он решил признаться человеку, которого тайно любит уже на протяжении пяти лет. Ещё с одиннадцати лет, приезжавший к бабушке Хван, начал замечать веснушчатого мальчишку, который приезжал на дальнюю полянку, к этим качелям изо дня в день. Ещё с одиннадцати лет, Хван хотел познакомиться с ним и скрасить своей компанией его одиночество. Гулять всё лето, а потом разъезжаться по домам, дождавшись следующего лето, для заветной встречи. Но решился на это лишь спустя пять лет влюблённых взглядов, гаданий на ромашках и детских наивных слёз, когда казалось, что они больше не приедут в эту «глушь», как называют это местечко его родители, не познакомятся и не увидятся уже никогда. Но стечение обстоятельств, ранний приезд Феликса, того самого маленького мальчишки, и безумное желание Хвана встретить его личное солнышко вновь, дало шанс побыть любимыми, хотя бы на одно лето. *** День, который изменил жизни двух парней навсегда, быстро и бесповоротно. Утро. Солнце светит в окошко маленькой комнатки, которая всецело принадлежит Хёнджину. Унюхав запах блинчиков с вишнёвым вареньем, печенек с шоколадом и тёплый малиновый чай, Хёнджин тут же поднялся с кровати, потирая кулаком слипшиеся от сна глаза. Жмурясь из-за яркого летнего солнышка, Хван босиком бредёт на кухню, не удосужившись даже длинные, светленькие волосы поправить, которые с утра жили своей жизнью. Скрипя досками на полу, Хван дошёл до кухни, которая встречала его тёплым завтраком. И сидящей за столом бабушки, которая увлеченно что-то читала. Услышав приход внука, она тут же поднялась, откладывая книгу в сторону. — Ты уже проснулся, дорогой, садись за стол я тебе уже завтрак сделала. — улыбается она искренне из-за чего, морщинки у глаз и краешек губ, проявляются чётче. — Привет, бабуль. — Хван сел за стол, потирая затылок ладонью, что взлохматило его волосы ещё сильнее. — Что читаешь? — О, да книжку нашла в шкафу " Пробуждение» о любви. — Ну ты не любишь другие читать. — Подросток улыбнулся, откусывая очередной кусочек блинчика, запивая глотком чая. — Слушай, ба. Нам надо поговорить. — Хван давно решался рассказать хоть кому-то про свою влюблённость, но боялся, очень боялся быть отвергнутым и непринятым родными людьми. В итоге обдумав все за и против, решил открыться бабушке, которая, как думал сам парень, должна его понять и принять. — Ты слишком серьёзный, что-то случилось? — она вытерла руки о полотенце, которое привёз сам Хван с моря, как дополнение к подарку. — Да, тут такое дело. — Вдох, выдох, вдох… — мне понравился один мальчик, который тут гуляет. — На выдохе выговорил эту фразу, опуская глаза в пол, боясь даже вздохнуть. — Ты думал я не заметила это? — Хёнджин непонимающе уставился на бабушку, сердце пропустило несколько ударов перед тем, как упасть в пятки. — Ты смотришь на него всегда неотрывно, бегаешь на поляну каждый день. И не бойся, ничего против не имею, даже рада, что ты смог найти человека, который делает тебя счастливым, только при взгляде на него. — она говорила это всё с улыбкой, смотря Хвану в глаза. А он тем временем пытался сдержать накатившие слёзы. Не зная, что ему делать, он подошёл к ней и обнял, начиная плакать совсем тихо. Простояли они так минут пять, после чего Хёнджин собрался, вытер слёзы и улыбнулся, давая понять, что всё хорошо. — Ты же собираешься ему признаться? — резко заговорила она, прерывая тишину в доме, которая развеивалась лишь пением птиц за окном. — Я не смогу, — честно, даже не представлял, что будет делать дальше, — он не поймёт меня. Он же даже не знает меня. Она подошла к окну, разглядывая в них птиц, которые сидели на ветке дерева рядом с домом. — Ты упустишь своё счастье, о чём будешь жалеть всю свою жизнь. Не бойся ничего, не бойся признаться, не бойся быть отвергнутым, эта жизнь слишком жестока и коротка, чтобы боятся. Поборись за своё счастье и ты получишь всё о чём желаешь, всё, что кажется невозможными. Ты и только ты решаешь, что в твоей жизни будет, а чего ты видеть не хочешь. Ты же любишь его, так скажи, не молчи, подари букет ромашек, вон какие у нас красивые растут, ему всегда нравились, он часто проходил мимо дома засматриваясь на цветы. — Рукой показала на ромашки, которые цвели у деревянного забора, — Даже если парень тебя отвергнет, жизнь на этом не закончиться, ты сможешь пережить, а я всегда буду рядом и помогу, если же примет чувства, лишь поддержу вас и буду счастлива зная, что мой внук обрёл счастье. Которое обрести бывает сложно, невыносимо сложно. Но у тебя есть шанс, так воспользуйся им, он может быть последним. Ты же понимаешь, вы взрослые и возможно следующим летом, никто из вас не приедет сюда, так почему бы не попытаться сейчас? — она говорила всё это медленно, чётко. Хван же стоял будто в трансе, слушая и проглатывая каждое сказанное слово. Впитывая в себя каждое предложение, каждую фразу запоминая на всю жизнь. — Иди, нарви самые красивые и большие. Я видела, как он утром ехал к поляне. — она повернулась, смотря на Хёнджина уже более грозным, но таким же родным взглядом. *** Стоя позади, Хёнджин теребил в руках букет, который нарвал во дворе. Обдумав всё, что сказала ему бабушка, он направился к сидящему на качелях Феликсу. Он был необычайно красивый сегодня шорты, которые открывали вид на худенькие ноги, футболка и поношенные кеды, которые Феликс всегда носил, приезжая на поляну. Услышав шаги, он поднял голову видя перед собой Хвана, которые стоял с букетом ромашек. Тех самых, что Ли видел во дворе одного из домов, те на которые всегда падал его взгляд. — Это тебе. Я Хёнджин. — он протянул ему в руки букет из-за чего Феликс покрылся румянцем, тут же беря подарок в руки и сползая с качелей. — Хёнджин, значит. Я Феликс. Ты же тут всегда сидишь, да? — Да, нашёл это место ещё в девять лет, когда бегал по деревне. — Спасибо за ромашки, давай сядем? — указывая на мягкую траву, предложил Ли. *** Три месяца прошли совсем незаметно. Днями напролёт ребята бегали по поляне, Феликс нашёл новое хобби, заплетать старшему маленькие косички, позже накрывая его голову венком из ромашек и красивых цветов из леса, которые Хван отважился добыть, поцарапав все ноги до колена. За что позже получил нагоняй от Ликса, и розовые пластыри на ногах. Где-то на втором месяце дружбы Хёнджин буквально пинком вылетел из дома, со словами бабушки, идти и признаться наконец таки Феликсу. Ему было страшно потерять ту хрупкую и до боли драгоценную дружбу, которую Хвану удалось найти спустя пять лет томного ожидания. Отыскав эту дружбу с его солнышком, совсем не хотелось разрушить всё, тремя словами, которые так часто вертелись на языке Хёнджина. Но вспомним слова, которые навсегда вписались в память Хёнджина, он решил не медлить. И попытаться стать любимым на месяц, что остался до конца лета. Сидевший на качелях Феликс вновь, рисовал что-то в скетчбуке. Хван подошёл к нему и сел рядом с качелями на траву, опираясь спином об дерево. — Ой, я тебя не заметил, ты чего такой грустный? Что-то случилось? — Ликс был до жути внимательный, особенно по отношению к Хвану. Мальчишка замечал любые изменения в старшем, любые эмоции тут же считывались с лица Хёнджина. Феликс был внимателен, но только по отношению к Хвану. — Феликс, а знаешь, что? — Хван повернул голову к солнышку, которое отложило свой скетчбук рядышком с собой, смотря большими глазами на Хёнджина, казалось он сейчас заплачет от волнения о своём друге. — Джинни, не пугай мен… — Я люблю тебя. Прервав слова Феликса сказал Хёнджин. Тут же отворачивая свой взгляд на букашку, которая ползала рядом с ним, преодолевая препятствия в виде травинок. Услышав шуршание со стороны качелей, Хёнджин по какой-то причине был уверен, что Ли собирается сесть на свой велосипед и уехать подальше от Хёнджина. Решил, что тот посчитает его мерзким, больным и просто уедет, позабыв о нём навсегда, оставив Хвана в одиночестве с разбитым сердцем, слезами в подушку и ромашками, которые он приносил бы каждый день к этим качелям. — Джинни, ты дурачок. — На Хёнджина тут же налетел Феликс обнимая старшего, так крепко, будто тот сейчас исчезнет из его жизни навсегда, оставив лишь венок, который с любовью и теплотой плетёт ему Ли. — Ты мой дурачок. — Младший обнимает, утыкаясь носом куда-то в ключицы, плача от счастья и вдыхая такой родной запах Хвана. Хёнджин, начинает тихо смеяться в плечо Феликса, от чего младший начинает улыбаться, выдыхая горячий воздух на тело Хвана. Отлипли друг от друга они только через полчаса, заплаканные смотрели в глаза напротив. Феликс первый принял инициативу продвигаясь к старшему и целуя его со всей теплотой и нежностью, которую мог подарить только ему. Хван отвечал ему тем же, не хотя прерывать такой драгоценный момент их личного счастья. Даря друг другу всю любовь, которая копилась годами в их маленьких подростковых сердцах. *** Вечером, солнце особенно прекрасно. Оно покрывает всю землю различными цветами радуги, на которое только способно. Деревья впитывали в себя каждый лучик, каждый цвет, излучаемый от солнца. -Джинни, смотри, смотри, смотри! — В руках младшего фотография, на ней два счастливых подростка сидящих на качелях, на той самой поляне, фотография явно пережила не одну поездку, но от этого делаясь лишь прекрасней. Фотография той самой поляны, что изменила их жизни навсегда. — Ты помнишь? — Конечно помню, Ликси. Такое я никогда не забуду. — тепло чмокнув младшего в носик, Хёнджин обнял свой лучик солнышка, который звонко рассмеялся, окутывая смехом их небольшую квартирку.