Императрица

— Ты спрашиваешь, внучка, какой она была в молодости? Когда она вернулась в Нильфгаард, мы думали, что не будет ни дня без высочайшего скандала или светлейшей истерики. Только мачеха могла с ней справиться. Почему так? Не знаю. Может быть, потому, что они были ровесницами, может быть потому, что они были так похожи на лицо, но по характеру разные совсем. Дополняли друг друга, хе-хе-хе. А у эмгыровой-то жены парни так и не получились, нет. Родила двух девок, Калантэ да Паветту. Вот скандалов-то было с аристократами нашими, когда они узнали, что новорожденная принцесса будет носить имя бывшей цинтрийской королевы. Но Эмгыр молчал, дочку сам именовать в храм принес. Хотя и не положено. Светлейшие герцоги должны нести новорожденную. Любил принцессу Калантэ, ох и любил. А потом, когда Паветта родилась, сам скандал устроил. Говорит, совсем жена с наследницей спятили. Да только ему наследница шепнула что-то, видно было, будто с собой там внутри где-то боролась перед тем. Враз смягчился. И принцессу Паветту обожал тоже, конечно. Камергер, правда, как-то после пары стаканов вина проболтался. Шепнула, говорит Цирилла Эмгыру, что простит его, если согласится на имя это. А за что простит, не слышал. Ну да это их дела уже, семейные, не государственные. Но, видать, что-то важное там было. Калантэ сейчас точнехонько в провинции Цинтра правит, вышла за местного герцога, да ее за уши теперь не вытащишь оттуда. Сидит в своем медвежьем углу, нравится ей там. И народ её любит. А Паветту в Ковир выдали, за Эдмунда Тиссенида. По любви, говорят. Ну скандал-то был уже сам по себе, что жена эмгырова — подставная принцесса. Нашли ее там где-то, отмыли, реверансу научили да за Эмгыра и выдали. Но император сказал, что таков государственный интерес был, и что он и сам всё знал. Несогласным намекнул на виселицу, те враз притихли. Помнили, что с заговорщиками стало, мало времени прошло. А Цирилла настоящая успокоилась, конечно. Как навалилась на нее учеба, да государственные заботы, да сестрички родились, да принц Морвран посватался — так и поутихла. Но потом, когда на престол уже взошла, чуть кто ей перечил — так рявкала, будто не женщина вроде, а драконица. Но то уже суровость королевская, не истерики. Боялись её, да. Боялись, но любили. Хоть характером она и сурова была, но честная была и справедливая. Интриг и подковерных обсуждений не любила, все надо честно да на людях проговаривать, если только угрозы государству какой нет. Соберет, бывало, совет, так все советники да министры с генералами быть должны в урочный час, и чтоб дела все друг с другом обсуждали, а не прятались и не плели козни. И слуге порой давала высказаться, что ей вино подливал да бумаги подносил. Глас народа, говорила. Если дельное говорил — так и делала, как посоветовал. Конечно, не сразу так легко все стало. Сначала, как Эмгыр на покой ушел, да корону ей передал, смуты бывали. И узурпаторшей ее величали, и девкой пришлой, и акцент северный ей припомнили, и что явилась она только взрослой, неизвестно где шаталась до того. Одни, из Гесо, хотели юную тогда совсем Калантэ короновать. Только не учел никто, что в семье императорской завелись любовь да верность. Ну и умные девки были, не отнять. Калантэ, когда к ней приступили с предложением, прикинулась, будто согласная, а потом всех этих, из Гесо, в одно место собрала и сестрице с гвардией и сдала. Эмгыр с женой Цирилле с Калантэ потом письма посылали, что гордятся дочерями-то и любовью их сестринской. Другие потом взбунтовались, из Виковаро. Республику захотели, как в Новиграде северном. Сами управлять будем, говорят, без королев и королей. Да только бунтовщики-то все были дворяне да купцы, как те, что против Эмгыра заговор делали. Ну и не пошёл за ними народ, не поверил. Сказали «Какая разница, какие богатеи нами править будут?». Ой, много бывало бунтов и смут в первые годы императрицы Цириллы, всего не упомнишь. Только все это воду аристократы мутили, народ-то у нас неглупый, императрицу сразу полюбил. Почуял, кто с ними по-человечески, а не по-скотски обращаться будет. Морвран? Да, там тоже дело то ещё было. Отец же его против Эмгыра в заговоре был, да только когда всё открылось, ни его, ни Леуваарденов не повесили почему-то. Не знает никто, почему. Может, договорились как-то с императором, может, откупились, а может, и не доказали, что они в заговоре были. А он тогда принцем не был, генералом был. Хорошим был генералом, Альбой командовал, битвы выигрывал. Скачки любил, наряжался по последней моде. И вился вокруг принцессы с самой первой встречи, думал, что переиграть сможет и Эмгыра, и своего отца, и сам королем станет. А получилось-то, что сам себя переиграл, хе-хе-хе. Влюбился он в Цириллу, пока вокруг нее вертелся, да и пропал. Он влюбился-посватался, а она возьми да и прими предложение. Говорила, родство с хорошей нильфгаардской семьей трон её укрепит. Ну и понравился ей, конечно, она смелых да боевых любила. Так почему себя переиграл? Ох внучка, ты сама подумай, Морвран же у нас кто? Принц, а не король. Она его даже не короновала, только отправляла вместо себя на смотры да парады, ну и повоевать иногда, опытный вояка, серьезный, этого не отнимешь. А к короне не подпускала. Цирилла как говорила: у нас в Нильфгаарде мужчины и женщины равны, поэтому если я императрица, то мне и решать, какой тебе титул носить, а ты хоть и муж, перечить не смей. А он и не перечил, только глаза её зеленые и видел перед собой, а больше ничего. Может и жалел потом, конечно, что императором не стал. Но никому не говорил. А ещё в те годы как раз у нас ведьмаки завелись и к колдунам отношение поменялось. Она колдунов, конечно, в узде держала, лишнего не позволяла. Но магички и мыться стали, и наряжаться, и магики тоже на людей стали похожи. И вроде как почета им стало больше, а государству всё равно служи. Она же сама из магиков, только очень редко колдовала. Не любит, говорила. Воспоминания дурные. А ведьмаков она с севера выписала. Страшно сначала было, как узнали, сколько у нас в империи чудищ жутких водится, мы же раньше сказками их считали, думали, разбойники шалят на дорогах да улицах. А императрица нескольких гадин сама поймала с отрядом, да по столице их туши мерзкие провезла, чтоб все видели. Упырей пару я видела, да какого-то то ли вепря, то ли ящера огромного. Повезло, что дохлыми уже. Один ведьмак тут долго жил, беловолосый, некрасивый, смурной, но бабы к нему липли. Да и я, когда молодая была, засматривалась на него. Тянуло в нем что-то, что так просто и не поймешь, что. Вроде как спас он Цириллу когда-то, или учил, не знаю точно, не говорили, но отношение к нему особое было. Но дружили они крепко, это всем было видно. Жил во дворце, как у себя дома. После чудища приползет иной раз весь окровавленный и грязный, по мраморным полам следы оставляет, а Цирилла за ним бежит, слугам приказывает ванну готовить и врача звать, бывало сама ему раны омывала. Шрам? Да откуда ж мне знать, случилось с ней и случилось. Может, в скитаниях её, что до Нильфгаарда были, получила. Может, на чудище какое пошла. Она ж боевая. Ты не смотри, что сейчас она всё больше платья носит. Это потому, говорит, что не пристало старухе задницей трясти в штанах. Хотя лукавит, конечно. Это я старуха, а она ещё хороша, ой и хороша наша императрица. Так раньше она мужское чаще носила, штаны, рубахи, доспехи легкие. Тяжелые латы не надевала, мешают, говорила. И мечом махала получше любого мужика, я сама видела. Может, потому ещё с ней принц Морвран не спорил, хе-хе-хе. У нее и гвардия личная самой ей выученная, такие фокусы иногда на смотрах показывали, что только держись. Хороша наша императрица. Дай Великое Солнце, проживет ещё долго, хотя и наследник у неё хорош, достойный парень, и умный. Тоже имя дикое дали, но тут уже никто спорить не стал, только рукой махнули. Хоть на имперское чуток похоже, и на том спасибо. Вот, будешь тоже бабкой - будешь внукам рассказывать, как начало правления императора Весемира застала. Ну а теперь, Сейлан, беги к матери. Я посплю немного.