Destruction

Каз устал просыпаться задыхающимся и мокрым от пота, пока Инеж беспомощно повторяла его имя рядом с ним. Ему надоело так упорно пытаться привыкнуть к ощущению прикосновения к коже Инеж, только чтобы отступить назад и начать с нуля. Каз не знал, как выразить это чувство словами. Ему было достаточно ощущения комфорта, но при этом он знал, что, если бы Инеж попыталась всего лишь положить ему руку на плечо, он, вероятно, просто потерял бы последние крупицы рассудка. Иногда он просыпался громко. Он бился в кровати и запутывался в простынях, кричал, если он касался кожи Инеж при этом. Иногда он просыпался тихо. Только вздыхал и сжимал кулаки. Инеж спала рядом с ним, когда была в Кеттердаме, а не на «Призраке». Они не спали, обнимая друг друга и целуясь до поздней ночи – они засыпали на противоположных сторонах кровати, изредка касаясь друг друга. Если бы они чувствовали себя храбрыми, они бы лежали лицом друг к другу, прижавшись спиной друг к другу, доверяя другому присматривать за ними всю ночь. – Я буду скучать по тебе, – прошептала Инеж. Каз посмотрел на нее, уставший после очередной беспокойной ночи. – Будь осторожна, – сказал Каз. – Тебе следует прислушаться к собственному совету. Каз только фыркнул в ответ. – Позаботься о себе. Поговори с нашими друзьями. В следующий раз, когда Джеспер и Уайлен пригласят тебя на ужин, попробуй сказать «да». Не бойся пойти к ним, если почувствуешь, что тебе это нужно – они тебя не осудят. Каз только кивнул и без энтузиазма пообещал, что сделает это. В глубине души он знал, что не станет делать ничего из этого. В глубине души он знал, что Инеж тоже это знала. Она встала на цыпочки, притянула его к себе за пальто и нежно поцеловала его макушку, там, где, как она знала, его волосы послужат барьером между их кожей. Затем она повернулась и побежала обратно к своему кораблю, обернувшись, чтобы помахать ему рукой, на что он коротко кивнул. Каз повернулся на пятках и начал обратный путь к Планке. Его трость ритмично и успокаивающе постукивала о землю, и парень пытался сосредоточиться на этом звуке. "Я хочу, чтобы ты был без доспехов, Каз Бреккер. Или я не хочу тебя вовсе". Тогда эти слова вызвали легкое беспокойство. Теперь они вызывали боль каждый раз, когда он утром натягивал перчатки и видел озабоченный хмурый взгляд в печальных глазах Инеж. Он настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что чуть не был сбит с ног рычащим клубком, налетевшим на него. Существо выскочило из переулка и вцепилось в лодыжку Каза. Щенок. Хотя маленький черный щенок не причинил (и, вероятно, не мог причинить) большого вреда, Каз определенно не мог ходить с ним как с грузом на ноге. Он оттолкнул его ботинком. Он не особо беспокоился об этом. Большие заостренные уши, со слегка свисающими кончиками, и густая пушистая шерсть. Щенок был достаточно милым, чтобы какой-нибудь жалостливый придурок подобрал его. Но когда он повернулся, чтобы уйти, щенок тут же вернулся, но вместо того, чтобы схватиться за его лодыжку, вцепился в штанину и покачал мордой взад и вперед. Каз повернулся и ткнул его в бок своей тростью. Достаточно сильно, чтобы оттолкнуть дворнягу, но достаточно осторожно, чтобы не сломать ей ребра. Он не хотел убивать щенка – он просто хотел, чтобы он оставил его в покое. Они вели этот танец большую часть пути, пока Каз, наконец, не решил, что с него достаточно. Он повернулся к щенку. – Что? – рявкнул он. – Что мне нужно сделать, чтобы ты прицепился к кому-нибудь другому? Он присел на его уровень. Щенок просто смотрел на него, присев на задние лапы. Каз не понял этого, пока не стало слишком поздно. – Не смей! Щенок прыгнул на него, ударив его в живот и повалив Каза на спину. Каз был готов отшвырнуть щенка, которому было не больше трёх месяцев. Он был очень удивлен, когда почувствовал на своем лице грубый влажный язык. Щенок почти забрался на него и уперся обеими лапами на его плечи, облизывая его щеку и время от времени лая. Звук был высоким и неприятно действовал Казу на слух, и на мгновение он шокировано замер. Он Каз Бреккер. Грязные руки. Ублюдок из Бочки, которого боялись почти все, кто когда-либо имел неудовольствие встретить его (или даже услышать о нем, если на то пошло). И эта дворняга понятия не имела, что она сделал то, о чем большинство людей даже не помыслили бы. Она несколько раз накинулась на Каза, перепрыгнула через него и вела себя так спокойно, как будто ничего не случилось, и осталась целой и невредимой после всего этого. – Знаешь что? – сказал Каз, выходя из ступора. – Давай. Ты так сильно хочешь быть со мной? Посмотрим, как долго ты продержишься на Планке. Каз встал, щенок вскочил и схватился за его ногу. Каз заметил, что всякий раз, когда собака нападала на него или хваталась за него, она всегда избегала его больной ноги. Казу показалось это странным. Щенок продолжал мешаться под ногами, пока они шли, и Каз понял, что он хочет, чтобы его взяли на руки. – Нет, – строго сказал Каз. – Этого не случится. Это за пределами моей любезности. Только когда Каз увидел кривую походку щенка и то, как, когда он встал, перенеся весь свой вес на переднюю левую лапу, он понял, что он хотел, чтобы его взяли на руки, потому что ему было больно. Неожиданно для себя, Каз обнаружил, что проделывает остаток пути со щенком в одной руке и переносит большую часть своего веса на трость. Ходьба с дополнительным пассажиром становилась все труднее. Как только он вошел в свою комнату на Планке, он поставил щенка на пол. Его колени подогнулись, и он практически упал на кровать. Он чувствовал себя так, как будто он потратил последние остатки энергии, и даже мысль о том, чтобы сдвинуться с места, утомляла его. Он снял перчатки впервые за много дней. Он привык носить их и по ночам, к большому разочарованию Инеж. Но Каз знал свои пределы, и он знал, что с его постоянно ухудшающимся психическим состоянием, даже риск прикосновения после пробуждения от кошмара будет иметь катастрофические последствия. Он кинул их через комнату, и Пес погнался за ними. – Эй! – слабо сказал Каз. – Плохая собака. Пес не не обратил на него внимания. Каз подумал было дать ему имя, но затем напомнил себе, что Пес был здесь, пока он не поймет, что есть места получше, чем это. Пока Каз лежал в постели, борясь со сном, опасаясь кошмаров, но слишком измотанный, чтобы делать что-либо еще, Пес, наигравшись с перчатками Каза, решил присоединиться к нему на кровати, свернувшись калачиком, и положив морду на изгиб шеи Каза. Бреккер воспользовался возможностью осмотреть Пса на предмет каких-либо травм, кроме лапы, которую он раньше не замечал. Пес оказался девочкой. Даже просто подталкивая Пса, и проверяя, нет ли ран, он едва мог оставаться в сознании. Он отважно пытался бороться со сном, но с приятной тяжестью щенка, устроившимся на нем, и усталостью тела, он, наконец, уснул. Сегодня он проснулся громко. Ему не хватало воздуха, он запаниковал, когда одеяло, спутавшееся вокруг его ног, поймало его в ловушку безумия. Его грудь сжалась, он не мог дышать. Оннемогдышатьоннемогдышатьоннемогдышать Вода поднималась, и Каз тонул. Он почувствовал, как что-то влажное и холодное прижалось к его щеке, заставляя его тело напрячься, а затем пушистое и теплое нечто коснулось его лица. Сознание немного прояснилось. На барже Жнеца не могло быть ничего пушистого, теплого или успокаивающего. Его зрение вернулось в норму. Было еще темно. Каз все еще чувствовал себя усталым, но чуть менее вымотанным, чем когда он засыпал. Все еще слегка дезориентированный, он чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда морда маленького щенка оказалась на его лице. "Пес" вспомнил он. Он почувствовал себя благодарным за то, что Пес вывел его из того странного состояния, в котором он находился. В хорошие ночи он смог бы справиться с этим за десять - двадцать минут после успокаивающего повторения имен ножей Инеж. По ее словам, этот трюк помогал ей прийти в себя , и в то время, надо признать, Каз отчаянно нуждался в чем-то надежном. В плохую ночь Каз едва ли оставался в сознании до утра, то погружаясь в сон, то выныривая из него. Собака, свернувшись клубочком на груди, нос к носу с Казом, создавала успокаивающую и поддерживающую тяжесть на его груди, в отличие от удушающего веса, с которым он проснулся. Он неуверенно провел пальцами по густой шерсти Пса, наслаждаясь ощущением прикосновения к другому живому существу, не возвращаясь при этом обратно на баржу Жнеца. Собака придвинулась ближе, облизывая его лицо. Каз осторожно оттолкнул ее нос, не желая, чтобы ее дыхание, отдающее мусором, касалось его лица. Он заметил, что она начала облизывать лапу. – Ладно, – пробормотал он. – Нужно об этом позаботиться. В комнату начал просачиваться свет. Каз решил, что сейчас самое время вставать. – Пойдем, – сказал Каз, садясь, и заставляя Пса перебраться к себе на колени. Собака протестующе заскулила. Каз усадил ее на кровать и побрел в ванную, собирая предметы, которые могли ему понадобится. Затем он сел на кровать и покачал головой, чтобы очистить голову. Он остановился на мгновение, оценивая и просчитывая свои следующие шаги. Планирование всегда помогало даже в самых обыденных ситуациях. Он начал с того, что взял Пса за лапу и раздвинул пальцы, чтобы найти рану. Он немного заскулил и попытался укусить его за руки, но не с явным намерением. – Не кусайся, – приказал Каз. Собака мотнула мордой. Каз нахмурился, когда обнаружил порез между двумя пальцами лапы. «Да, выглядит не очень хорошо». Он очистил рану как мог и нанес немного мази, которую нашел в самой задней части тумбочки. – Это лучшее, что я могу для тебя сделать, Пес, – сказал Каз, сразу же отчитывая себя за то, что разговаривает с ним как с человеком. Вот так ты и привязываешься. Это была не его собака, это был просто бродячий пес, который увязался за ним, которому он обработал рану, и который исчезнет, ​​когда поймет, что это не то место, где он хотел бы находится, и Каз не был тем человеком, с которым он хотел бы быть рядом. Собака снова заскулила, кладя на его колени здоровую лапу. Она гавкнула на высокой ноте, когда Каз проигнорировал ее. Тяжело вздохнув, Каз схватил свою трость в одну руку, а Пса – в другую, и собрался с силами, прежде чем встать и направиться к окну, гадая, как он собирается это сделать. Спуститься вниз с тростью в руке он мог. Но без рук? Каз был готов признать, что затея безнадежная. – Наверное, Инеж смогла бы, – с нежностью подумал он. Ему в голову пришла идея, и Каз очень надеялся, что его никто не увидит. Он усадил Пса и порылся в ящиках в поисках ремня. Он использовал свой пояс, чтобы привязать трость к бедру, затем натянул пальто и поместил в него Пса так, чтобы его голова выглядывала из верхней части, и она была надежно прикреплена к его груди. Спуститься из окна с дополнительным грузом было немного сложнее, чем самому, но оставлять Пса здесь было не вариантом – особенно после того, как Каз увидел весь урон, нанесенный этой дворнягой прошлой ночью, когда она пыталась занять себя. В ту же секунду, когда его ноги коснулись земли, он скинул Пса на землю, свернул ремень, который он использовал для своей трости, и сунул его в карман. Он направился в особняк Ван Эка, зная, что примерно в это время Джаспер и Уайлен просыпаются и готовят завтрак, а Каз предпочел бы не сидеть без дела на Планке весь день. Может, им захочется взять к себе "Пса". Каз с радостью отдал бы его – укусы действительно начинали ему надоедать. Каз знал, что это было странное зрелище – за Ублюдком из Бочки плетется тявкающий комок шерсти, но ему было все равно. В последнее время ему было все равно на многие вещи. Он не стал стучаться. Когда он вошел в кухню, Уайлен обернулся и подпрыгнул от удивления. – Привет, Каз! Заходи, чувствуй себя как дома! Каз уловил сарказм, но проигнорировал его. – Каз здесь? – послышался другой голос из комнаты. Появился Джаспер – Хэй, Каз! Каз кивнул в знак приветствия. – И привет, щенок! – лицо Джеспера просияло. Уайлен резко обернулся. – Щенок? – взволнованно спросил он. Его взгляд упал на собаку. Они оба бросились на пол, чтобы погладить Пса, и он радостно залаял от проявленного внимания. – О, что случилось с твоей маленькой лапкой? – ворковал Уайлен. – С ней все хорошо, – заверил его Каз. – Настолько, что прошлой ночью она перевернула вверх дном мою комнату. Джаспер рассмеялся. – Никогда бы не подумал, что ты собачник. – Я не люблю собак, – парировал Каз. – Вчера она не оставляла меня в покое, поэтому я позволил ей остаться, до тех пор, пока она не поймет, что есть места получше. – У нее есть имя? – спросил Уайлен. – Нет, и я не дал ей имени. Потому что это не моя собака. – Мы можем дать ей имя? – спросил Уайлен. – Конечно! Но мы не будем давать ей глупое имя! – пообещал Джаспер. – Ладно, – вздохнул Каз. – Если уж она вам так понравилась, забирайте ее. Джаспер и Уайлен посмотрели на Пса, который устроился между ног Каза. – Каз? Думаю, нравится тебе это или нет, но теперь у тебя есть собака, – сообщил Уайлен, и на его лице расплылась ухмылка. И тут же исчезла. – Вафли! – Уайлен вскочил и бросился доставать готовящиеся вафли. – Я забыл про них, они немного пригорели ... Извините, парни. – Я уверен, они все равно будут замечательно вкусными, – успокоил его Джаспер, легко целуя. Каз на мгновение почувствовал зависть к тому, насколько естественными были их отношения. Он сразу же отругал себя за эту мысль. Уайлен поставил две тарелки перед Казом и Джаспером. – Завтрак подан! Немного подгоревший, но все же съедобный. – Ты сделал больше, чем нужно, – отметил Каз. – Уайлен всегда делает больше, – сказал Джаспер, набив рот вафлями. – Просто на случай, если ты появишься. Уайлен смущенно покраснел. – Ну, это к лучшему. Предпочитаю быть готовым ко всему. Пока они разговаривали, Пес сел и подозрительно разглядывал вафли Каза. Он понял, что собака, скорее всего, давно не ела. – Эй, Уайлен? У тебя найдется что-нибудь для Пса? Уайлен улыбнулся. – Я посмотрю, что смогу найти. После того, как все поели (Казу действительно не хотелось есть – его желудок вел себя странно, и, хотя еда восхитительно пахла и была очень вкусной, он все равно чувствовал себя плохо), они удалились в гостиную, чтобы поиграть с Псом. – Ты знаешь, когда Инеж вернется? – спросил Джаспер, держа щенка на спине, как младенца. – Через пять дней, – почти неслышно ответил Каз. Он знал, что Джаспер говорит обычным тоном, но это звучало и чувствовалось так, как будто он кричал ему прямо на ухо. Каз почти ничего не ел (он попробовал, и ему удалось съесть половину вафли), но его все еще тошнило и кружилась голова. Он предположил, что его плохое самочувствие было довольно очевидным, потому что Уайлен сказал: "Эй, Каз? Ты в порядке?" Каз больше ничего не помнил после того, как его тело упало на пол. *** На этот раз Каз проснулся тихо. Его дыхание было неровным, и он сжал кулаки так сильно, что у него свело ладони. Он замер. Перчатки. Его паника, должно быть, была заметна, потому что он услышал знакомый голос Джаспера Фахи. – Дыши, Каз. Все в порядке. И расслабь руки, пока у тебя кровь не пошла. Каз глубоко вздохнул, и когда Джаспер потянулся, чтобы разжать пальцы Каза, Бреккер сделал глубокий вдох и быстро отдернул кулак. Он заметил, что с него сняли его пальто. – Хэй, Каз, – снова попытался Джеспер. – Посмотри, кто хочет облизать тебе лицо! Это твой лучший друг: собака без имени, которая любит портить красивые вещи! Он положил Пса на грудь Каза. Он заскулил и уткнулся носом в изгиб его шеи, облизывая его подбородок и кусая его за волосы. – Перестань, – прошептал Каз и был вынужден разжать руки, чтобы оттолкнуть Пса. Он в последний раз лизнула его лицо, а затем свернулась калачиком в сгибе локтя Каза. Он протянул руку и нежно погладил ее по голове. Мех, а не кожа. Она попыталась прикусить его пальцы, и он поймал себя на том, что улыбается. – Ты потерял сознание, – сказал Джеспер. Каз дернулся. Он забыл, что Джаспер был там. – Я полагаю, от истощения, учитывая тот факт, что у тебя нет никаких травм, и ты выглядишь как ходячий труп с того момента, как вошел в эту дверь. Каз подумал, что Джаспер, вероятно, был прав. Все утро он чувствовал усталость. – Сколько? – спросил Каз, в горле было сухо и оно болело. – Весь вчерашний день и всю ночь, – Джеспер протянул ему стакан воды. Каз осторожно взял стакан так, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Он сел, и Пес поднял морду, явно не особо довольный тем фактом, что рука, которую он использовал в качестве подушки, начала двигаться. – Может останешься еще на день? – с надеждой спросил Джаспер. Каз хотел сказать «да». Джаспер хотел, чтобы он сказал «да». Но Казу нужно было заниматься бандой. – Я не могу. Но может ты дашь мне с собой корм для собаки? *** К тому времени, когда Каз вернулся на Планку, чувствуя себя более отдохнувшим, чем за все последние несколько недель, он оставил надежду на то, что Пес был временным гостем. Он ненавидел признаваться в этом, но ему была приятна его компания. Он также не мог отрицать успокаивающее действие, которое он оказал на него после ужасного кошмара. Он решил, что в конце концов ему следует дать собаке имя, поскольку называть ее просто «Псом» нельзя. Когда он сел за свой стол и стал наблюдать за тем, как Пес пытается разорвать сложенное полотенце, которое он расстелил для него в качестве импровизированной кровати, ему на ум пришло имя Бэла. Имя Бэла означало разрушение, и Пес, казалось, очень хотел уничтожить все до последнего предмета мебели, и рассудок Каза в придачу. Казу нравилось думать, что он довольно аккуратный человек, но, учитывая количество случайных мелких вещей, которые Бэла сумела достать и попытаться съесть, он начал сомневаться в этом. Послышался стук в дверь. – Входите! – прокричал он. Аника вошла в комнату. – Тебе письмо от Инеж! А кто эта красивая штучка? – Это Бэла. И будь осторожна. Она кусается. – Ау! – Она тебя укусила? – Да. Аника продолжила гладить Бэлу. – Ой, а что случилось с ее лапой? – Почему все так обеспокоены ее бедной лапой? Она в порядке, это просто небольшой порез. Она останется в живых! Он проигнорировал ухмылку Аники. – Так где ты взял собаку? – Нашел. – Ладно. К счастью, этого было достаточно. Каз не хотел говорить о Бэле, он хотел прочитать свое письмо от Инеж. – Держи, босс! – она вручила ему письмо. – Увидимся позже, Бэла! Она в последний раз почесала собаку за ушами и ушла. Бэла подбежала к Казу и стала когтями царапать его ногу. Каз быстро понял, что она хочет на руки. Он, конечно, удовлетворил ее желание, но не мог избавиться от иррационального страха, что он приютил существо, которое может вырасти в сорокофунтовую псину. "Дорогой Каз, Я очень надеюсь, что у тебя все хорошо. У меня мало времени, но я не могу дождаться, чтобы снова увидеть тебя. Прошло всего несколько часов с тех пор, как мы отчалили, когда пишу это, и я уже сильно скучаю по тебе. С любовью, твоя Инеж." Каз скучал по ней. Ее не было два дня (и Каз проспал один из них), но ее отсутствие постоянно отдавалось болью. Бэла заскулила и потерлась о его грудь. Он обнял ее и со вздохом положил подбородок на ее морду. Каз обнаружил, что снова разговаривает с ней. По какой-то причине было легко говорить с кем-то, кто, как он знал, никогда не осудит его. Для Бэлы Каз не имел никакой репутации, кроме человека, который спас ее и накормил. – Я скучаю по Инеж, – прошептал он. Бэла наклонила морду и лизнула его подбородок. – Тебе, наверное, понравится Инеж. А если нет, то мне, возможно, придется хорошенько обдумать свое решение оставить тебя. *** Каз заполнял документы, прерываясь, чтобы погладить Бэлу, и к тому времени, когда он закончил, он понял, что впервые за долгое время работа не вызвала у него головную боль. Но Каз не был глупцом. Он знал, что его работа не вызывала у него какого-либо настоящего стресса или головной боли, потому что каждые двадцать минут или около того Бэла лаяла на него и запрыгивала ему на плечи, требуя внимания, отвлекая его настолько, чтобы дать ему отдохнуть на мгновение. Он снова обнаружил, что невероятно благодарен Бэле. Когда у него наконец появилась свободная минутка, он решил написать Инеж. "Инеж, Не могу дождаться твоего возвращения. Я тоже очень по тебе скучаю." Каз не мог придумать, что еще сказать. Он помедлил, прежде чем написать следующую строчку. "С любовью, Каз." С любовью. Он действительно любил Инеж. Он так сильно ее любил, что это было больно. Он так давно не говорил слова «Я люблю тебя» другому человеку … Но если бы он сказал это кому-нибудь, это была бы Инеж. Бэла, должно быть, почувствовал его внезапное изменение настроения, потому что она прижалась мордой к изгибу его шеи, а затем попыталась укусить его в лицо. – Нет! Никаких укусов – Каз нежно хлопнул ее по носу. Бэла дернулась и гавкнула ему в лицо. *** Каз впервые за несколько недель чувствовал себя хорошо. Он не думал, что присутствие маленького черного щенка, который не понимал понятия личного пространства и пытался погрызть все, что попадалось на пути, сделало его жизнь намного проще, но все же он оказался здесь. Каз с тревогой ждал в гавани прибытия Инеж. Прошли дни, и хромота Бэлы исчезла, что, к большому разочарованию Каза, сделало ее гораздо более разрушительной, и за ней стало труднее приглядывать. Да, он определенно дал ей подходящее имя. Все Отбросы познакомились с Бэлой в тот день, когда Каз получил письмо Инеж и немедленно приняли ее в банду. Каз не думал, что когда-либо видел в своей жизни столько безжалостных преступников, которые как дети бросались перед щенком, чтобы поиграть с ним. Бэла с радостью принимала все их внимание. В то утро Каз нерешительно оставил свои перчатки, чувствуя, однако, что не потерпит полного провала, если Инеж попытается взять его за руку. Бэла лаяла на стайку птиц, которые приземлились рядом с ними, и тщетно пыталась наброситься на них и ухватить за крылья. Каз старался подавить улыбку, также как и много раз до этого за последние несколько дней из-за этой дворняги. Когда Каз увидел "Призрака", его сердце забилось чаще. Он оплел пальцами трость и сжал ее в ожидании. Бэла каким-то образом улавливала изменения в настроении Каза. Также было и сейчас. Она гавкнула и потерлась о его ногу, прося, чтобы ее взяли на руки. Он прижал ее к груди одной рукой и еще больше оперся на свою трость. – Каз! – Инеж подбежала к нему с широкой улыбкой на лице. Она потянулась к нему и, казалось, наклонилась, чтобы обнять, но тут же одернула себя и отстранилась. Она все еще улыбалась, но немного более сдержанно. Каз отбросил сомнения и отпустил Бэлу. Он притянул к себе Инеж свободной от трости рукой, и обнял девушку, которую он любил. Инеж немедленно обняла его в ответ. Она засмеялась. Сердце Каза забилось еще сильнее. Когда они наконец разорвали объятия, Инеж (как и все до нее) опустилась на землю, чтобы погладить Бэлу. – Привет, щенок! – щебетала она, почесывая Белу за ушами. Собака лизнула ее лицо и стала лапами на колени. – Она хочет, чтобы ее взяли на руки, – сказал Каз, прежде чем остановил себя. – Правда? – спросила Инеж у Бэлы. – Хочешь, чтобы тебя подержали? – Бэла гавкнула. – Иди ко мне! – Инеж подхватила ее и прижала к себе, как младенца, так же, как это сделал Джеспер, когда встретил ее. Инеж поцеловала Бэлу в нос. – Так … – Да. У меня есть собака. Я нашел ее на улице, она увязалась за мной, пока я не привел ее обратно на Планку, а потом она не убежала. Кстати, ее зовут Бэла. Я ответил на все твои вопросы? – раздраженно сказал Каз, которому надоело давать одни и те же ответы с тех пор, как стало известно, что за Ублюдком Бочки по пятам всюду следует маленькая остроухая дворняга. Инеж посмотрела на него. – Мы оставим ее? – с надеждой спросила она, улыбаясь. И если у него когда-либо возникало сомнение относительно того, оставят ли они эту собаку, то сейчас оно точно исчезло. – Да. Мы оставим ее. Инеж опустила Бэлу на землю и посмотрела на руки Каза, которые были без перчаток, и, как будто это было возможно, ее улыбка стала еще шире. Она протянула руку, приглашающе поигрывая пальцами. Каз помолчал, а затем протянул руку и взял ее за ладонь. Паника охватила его на мгновение, прежде чем он понял, что не видит трупов. Он и не собирался. Он видел Инеж, их переплетенные пальцы, и надоедливого щенка, который поскуливал в надежде, что его возьмут на руки.