Agreement / Уговор

POV от третьего лица. Хёнджин не мог вспомнить, что именно случилось и как это вообще произошло, но он знал, что две крепкие руки прижали его к стене, пока чужие губы сминали его собственные. Его голова была настолько затуманена, что он просто этого не заметил. Алкоголь бежал по венам, делая тело совершенно легким и заставляя голову кружиться, как после карусели. Светловолосый пытался наполнить легкие кислородом и почувствовал влажный язык, что оказался вдруг на сжатых губах, вытягивая из парня всхлип. Не в силах противостоять напору, он слегка приоткрыл губы, и парень над ним тут же воспользовался возможностью, скользя языком внутрь его рта и исследуя каждый миллиметр. Словно отрепетированный танец, их языки сплетались друг с другом, воздух вокруг них становился все плотнее, а поцелуй — жарче и страстнее. Парень протиснул ногу между ног Хёнджина, сильнее прижимая его тело к своему, когда светловолосый пальцами вцепился в чужие волосы. Две руки осторожно скользнули под его рубашку, слегка задирая ее вверх, пока теплые пальцы очерчивали живот, вызывая мурашки по всему телу. Большими пальцами парень рисовал маленькие кружочки на его оголенной коже, в то время как Хёнджин ощущал горько-сладкий вкус чужих губ, которые все еще двигались синхронно с его собственными. Поцелуй был полон страсти и похоти и с каждой секундой только усиливался. Светловолосый притянул тело перед собой еще ближе. Он почувствовал улыбку на своих губах — парень находил очень сладким то, как отчаянно Хёнджин цеплялся за него. Медленно руки опустились обратно к штанам светловолосого, затем поднялись к пояснице и обвились вокруг, не оставляя ни сантиметра между телами. Когда Хёнджин почувствовал, что чужие руки оказались на его заднице и слегка сжали, он мгновенно оторвался от парня и тяжело вздохнул. Но губы напротив снова соединились с его, не давая блондину прийти в себя. Внезапно его подняли вверх. Ноги сами обвились вокруг торса парня, чтобы не упасть, а руки вцепились в шею. Не разрывая поцелуй, парень понес его куда-то. Он услышал, как за ними закрылась дверь, а через секунду он оказался прижат к мягкой поверхности кровати. Глаза Хёнджина широко раскрылись от потрясения, и он попытался сосредоточиться на чем-то в этой полуосвещенной комнате, но его зрение было затуманено алкоголем. Он ощутил, что матрас под ним начал прогибаться, а затем увидел чужое тело, нависшее над ним. Парень смотрел ему в глаза, ставя руки по бокам от его головы. Хёнджин смотрел прямо на лицо шатена напротив, узнавая чистую похоть, в то время как все тело блондина начало покалывать. — Ты уверен? — раздался шепот, такой мягкий, но в то же время способный разломать Хёнджина на части. Этот голос был как музыка для его ушей, мелодия, которую он смог бы слушать часами и никогда не устать. Светловолосый раздраженно цокнул, не в силах поверить, что его об этом спрашивают в такой момент. — Полностью, так что перестань быть слабаком, Джисон. *Флешбэк* Хёнджин потерянно стоял в гостиной, пока люди вокруг него танцевали и веселились. Их вспотевшие тела терлись друг о друга, воздух был густым, и в помещении было душно. Казалось, что он может задохнуться в любой момент. Наблюдать минуту назад за тем, как Джисон страстно целует какую-то девушку, было невыносимо. Поэтому он извинился и вышел из комнаты, где только что играл в бутылочку с остальными. Он просто не смог вынести то, как губы Джисона прикасались к кому-то еще, и прежде чем он смог бы расплакаться, он вылетел из помещения, желая оказаться где угодно, но только не рядом со всем этим. Хёнджину всегда нравился младший, хотя и предполагалось, что он его терпеть не может. Но это все было неправдой. Все это было лишь показухой для того, чтобы защитить свои чувства и себя самого. Он вел себя так же, как Джисон вел себя с ним — как мудак. Но Хёнджин снова и снова пытался сблизиться с шатеном, каждый раз получая в ответ уничижительные комментарии, оскорбления и прямое отталкивание. Светловолосого обижали эти действия больше, чем он думал, и ему просто хотелось, чтобы всему этому пришел конец. Он даже не мог объяснить, как они дошли до этого. Джисон и Хёнджин, казалось, не взлюбили друг друга с самого первого дня их знакомства, когда они встретились в песочнице в детском саду. Хан тогда просто сломал песочный замок, что построил блондин. В тот день между ними разгорелась вражда, и хотя Хёнджин изо всех сил старался ненавидеть это мальчика так же сильно, как тот его, он все еще не мог спрятать где-то глубоко внутри ту часть себя, которая была заполнена совершенно противоположным чувством. Когда по какой-то иронии судьбы они попали в одну школу и стали зависать в одном кругу друзей, Хёнджину не стало легче давить в себе эти чувства. Как бы он ни боролся с этим, он не мог прекратить любить, не мог остановить это. Как рухнувшая плотина, которую невозможно починить, пока вся вода не пройдет через нее. И это было еще одной причиной, почему блондин продолжил притворяться, что Джисон ему не нравится. Он хотел любой ценой оградить себя от боли. — Ебанный в рот… — Хёнджин разочарованно пригладил свои немного влажные от пота волосы, которые свисали ему на лицо, а затем протиснулся между людьми, направляясь на кухню, где надеялся залить в себя приличное количество алкоголя. Он просто хотел забыть обо всем на мгновение, чтобы остановить боль в груди из-за картинки в голове, где язык Джисона смакует рот незнакомки. Так противно. Оказавшись на кухне, Хёнджин даже не потрудился найти стакан, а вместо этого схватил бутылку с водкой и сделал пару больший глотков, будто это была вода. Он почувствовал на языке горький привкус напитка, который стекал вниз по горлу, обжигая, казалось, все внутренности. Блондин скривился и прищурился из-за непонятного тревожного чувства, которое зародил в нем алкоголь. Но ему было все равно. Он просто хотел выпить — так много, чтобы потерять сознание и просто проснуться на утро без воспоминаний и боли, которая прожигала в нем все похлеще водки. Хёнджин просто не хотел чувствовать, не говоря уже о том, чтобы что-то помнить. — Ты в своем уме?! — из руки тут же выхватили бутылку, которую он почти закончил. Блондин в ярости скривил лицо и распахнул глаза, поскольку единственное средство, способное помочь ему, у него отняли. — Ты же угробишь себя! — Джисон ошеломленно смотрел на парня, стоящего перед ним, который только сердито смотрел на него в ответ. Шатен поставил бутылку обратно на стойку, опустил руки и смотрел на Хёнджина, который покачивался из стороны в сторону. — Тебе же наплевать… — пробормотал светловолосый. Слова, только что выскользнувшие из его рта, были едва различимы. Блондин начал медленно уходить от парня, так как не мог больше смотреть ему в глаза. — Не наплевать, вообще-то, — Джисон схватил Хёнджина за запястье, немного дернув его назад, а затем потащил его за собой. Светловолосого распирал гнев, смешанный с толикой печали. Почему Джисон просто не мог оставить его в покое? Ему было все равно на то, что с ним может произойти. Он ненавидит Хёнджина — всегда ненавидел. С чего он вообще должен волноваться? — Отпусти меня! — голос блондина стал громче, заставляя чужие пальцы на запястье немного ослабить хватку на какую-то миллисекунду, но затем снова крепко сжаться, усиливая давление. Хёнджин был повернут спиной к младшему. Он даже не думал смотреть на него, потому что прекрасно осознавал, что тут же разрыдается. — Почему бы тебе не вернуться к той девушке и не оставить меня уже, блять, в покое! — добавил старший, заметив, как его голос дрогнул на середине, а глаза начало жечь из-за слез, что накапливались в уголках. Он пытался изо всех сил их сдержать, не желая, чтобы Джисон увидел его плачущим. Он не должен был видеть, насколько слабым являлся Хёнджин на самом деле. Несколько застигнутый врасплох Хан отпустил его руку, просто глядя на парня перед собой, пытаясь понять, что он имел в виду. Но у него не было времени думать, потому что старший внезапно ушел. Можно было услышать короткий всхлип и увидеть, как Хёнджин тянется рукавом к глазам, а затем исчезает в толпе. Но Джисон незамедлительно последовал за ним, зная, что пьяного парня нельзя оставлять одного ни на секунду, потому что мало ли, что может случиться. Он никогда бы не признался, но он заботился о Хёнджине. Хотя его и совершенно не волновало, что парень чувствовал, когда младший тогда причинил ему боль своими резкими словами и зашел слишком далеко. На самом деле, это был просто некий механизм, придуманный Джисоном, чтобы держать дистанцию и скрыть свою небезразличность. Не особо обращая внимания на то, куда он шел, Хёнджин протиснулся сквозь толпу, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж к спальням. Тратя последние силы, блондин поднялся наверх, крепко держась за перила, чтобы не упасть. Водка в его крови уже дала о себе знать, затуманив его разум и лишив способности ясно видеть. Единственное, что он мог видеть, как пространство перед ним медленно вращается, и чувствовать, как щеки начали гореть от выпитого алкоголя. На верху было намного тише, людей почти не было, а если и были, то только парочки, что жадно пожирали лица друг друга по углам, или ученики, выбитые из колеи и сидевшие на полу. Потерянный Хёнджин прошел по коридору, пытаясь найти место, где бы его никто не смог найти, где бы он мог спокойно выплакать всю боль, сидевшую на сердце, без лишних глаз. Но старший не смог пройти еще дальше, так как его внезапно толкнули и прижали к стене. Из-за довольно неприятного столкновения его спины с жесткой поверхностью он резко втянул воздух. Широко раскрытыми глазами он смотрел на знакомое лицо перед собой. Глаза Джисон были устремлены на него, и он почувствовал, как его ногти неприятно врезаются в кожу на запястьях, которые тут же оказались прижаты к стене по обе стороны от головы. Хёнджин сглотнул, когда почувствовал горячее дыхание Хана на своей коже, которое зародило неверное чувство внутри. Его сердце бешено колотилось в груди, казалось, оно просто могло вырваться наружу в любой момент. Джисон молча смотрел на старшего, на самом деле не представляя, что сказать в данный момент, хотя он приложил все усилия, чтобы найти его. Он не мог выбросить из головы то, что Хёнджин сказал ему буквально пару минут назад. «Почему бы тебе не вернуться к той девушке и не оставить меня уже, блять, в покое!» Это была ревность? Нет, не может этого быть. При этой мысли Джисон покачал головой, оттолкнув ее куда подальше, хотя надеялся, что это была правда. Что Хёнджин ревновал и поэтому вел себя так. — О-оставь меня уже в п-покое, — слова больше походили на шепот, и блондин слегка склонил голову, чтобы Хан не увидел падающих на щеки слез. Прикладывая последние силы, он постарался оттолкнуть шатена от себя, но не смог. Его тело было слабым, и алкоголь внутри заставил мышцы перестать работать. — Хёнджин, что, черт возьми, с тобой не так?! — спросил Джисон, крепче сжимая запястья светловолосого. — Что со мной не так?! — блондин резко поднял голову, показывая шатену его порозовевшие щеки, опухшие глаза и влажный блеск на коже. Ему больше не хотелось бороться, это было просто слишком. Поэтому он позволил слезам вырваться. Джисон стоял как вкопанный, наблюдая, как слезы безжалостно стекают по щекам Хёнджина. — Ты вообще знаешь, что делаешь со мной? — зарыдал старший, его голос был ломким и полным такой грусти. — Знаешь, как больно понимать, что ты ненавидишь меня? Знаешь, как больно слышать, что ты на самом деле думаешь обо мне? Ты знаешь, как больно видеть тебя с кем-то другим?! Слова, которые так долго сидели внутри, вдруг легко слетели с губ, облегчая бедное сердце и развязывая тугой ком в горле. Джисон же, стоя напротив, не знал, что сказать, а все, что сказал блондин, повторялось и повторялось в голове, словно заевшая пластинка, с каждым рядом просверливая дыру в груди. Светловолосый не ждал ответа. Зачем? В конце концов, Джисону было все равно… — Черт, Джисон, я… Хёнджин не смог продолжить, так как внезапно ощутил, как чужие губы касаются его собственных, заставляя его замолчать. Широко раскрытыми глазами он смотрел прямо перед собой, ощущая губами мягкие, слегка отдающие алкоголем губы Джисона. Хватка на запястьях медленно ослабла, руки переместились на талию блондина. Тело светловолосого медленно расслабилось, и он не сдержал вздох, когда губы младшего начали сильнее прижиматься к его. Заметив, что старший не отвечает на поцелуй, Хан стал более требовательным, просовывая свою ногу между ногами Хёнджина и сильнее прижимая парня к стене, пока он, наконец, не ответил. Сердце Джисона пропустило удар. *Конец флешбэка* Джисон снова соединил их губы, проталкивая свой язык в горячий, влажный рот старшего, проходясь по зубам и чужому языку и прижимаясь бедрами к телу Хёнджина. Светловолосый начал хныкать, когда почувствовал, что Хан потерся своим пахом об его, постоянно контактируя с его членом. Младший медленно оторвался от горячих губ, провел дорожку нежных поцелуев от щеки вниз, а затем провел влажным языком по линии подбородка Хёнджина, пока не спустился к шее, припадая к чувствительной коже губами. Мурашки распространились по телу старшего, оставляя после себя приятное покалывание. Места, где Джисон целовал его, дико горели. Шатен начал посасывать одно место, тут же зализывая, и медленно проникал руками под рубашку, извлекая из старшего самые красивые звуки. Его руки нежно оглаживали бока, поднимаясь все выше и выше, пока не достигли сосков, играясь с ними кончиками пальцев. Хёнджин под ним томно стонал, выгибая спину от столь интимных прикосновений. Каждый кусочек кожи старшего хотелось сделать своим. Поэтому он оставлял яркие отметины на шее, кусая и облизывая. Когда младший услышал громкий стон, понял, что нашел нужное место, и начал вбирать в рот кожу, вызвав у Хёнджина хныканье и стоны, которые звучали, словно музыка. Он опустил руки на бедра старшего, прижимаясь еще ближе к нему. Блондин немного повернул голову в сторону, предоставляя Джисону больше оголенной кожи, которую он мог целовать, покусывать и лизать. Хан наслаждался каждым прикосновением своих губ к теплой коже, закатывая глаза от удовольствия. В то время как старший поднял бедра выше, чтобы увеличить трение. Это заставило Джисона томно застонать и усмехнуться сквозь поцелуи. Он медленно поднялся выше, по пути касаясь губами везде и возвращаясь к лицу старшего. Когда его глаза оказались на уровне глаз старшего, он поднял руки к его щекам, нежно их обхватывая и смотря прямо в черные омуты. Он не мог насмотреться. Раскрасневшиеся щеки, опухшие из-за горячих поцелуев губы и блестящие глаза, в которых все еще стояли слезы, просто завораживали. Хёнджин неотрывно смотрел в темное море глаз напротив. Он никогда больше не хотел отводить взгляд. Хотел выжечь в подкорке каждую деталь, каждую маленькую черту лица Джисона. — Если мы не остановимся сейчас, я не смогу себя контролировать… — прошептал младший, нежно поглаживая большими пальцами кожу на щеках светловолосого. — Тогда не останавливайся.