***
У Занзаса идеально выглаженная рубашка, которую его явно не научили застёгивать, и натёртые до блеска сапоги, почему-то украшающие его стол. Занзас вообще особо не парится - валяется в своём кресле, вяло называет всех мусором, материт на итальянском, считая это полноправным уроком. Тсуна не против, по сути, да и остальные члены класса не возражают - особенно, когда Скуалло заходит что-то сказать, демонстрируя те же самые матюки на живом примере. Лучший итальянский спектакль, за который даже платить не надо - только ушные перепонки. Тсуна редко смотрит на Занзаса - неинтересно, да и устраивать иного вида спектакль не очень хочется. Хватило того, что Гокудера-кун как-то зашёл отдать забытый дома обед во время одной из пар по итальянскому, когда Занзасу было особенно скучно. Вышел оттуда Гокудера с явным непониманием происходящего - то ли у Занзаса белка, то ли у Тсуны проблемы. В любом случае, за ответами он пошёл к Реборну. Взрывать Занзаса пока было не за что - подкаты и интимные шуточки на итальянском за причину служили мало. А жаль. Тсуна редко смотрит на Занзаса, зато много о нём слышит - каждую пару, где бы он ни находился. Девушки на его потоке сходят с ума от одного только упоминания нового профессора. - Он подошёл ко мне на днях, так сексуально нагнулся и прошептал на самое ухо что-то явно пошлое, - хихикнула одна из дам за партой перед Тсуной. Услышавший что именно ей сказал Занзас, Тсуна решает просто промолчать. И про "идиотку", и про "заткни свою пасть". Пусть верит в то, что делает её счастливой. Тсуну счастливым делает выходной. Когда никуда не надо, когда Реборн слишком занят чем-то своим, чтобы его доставать. Тсуне нравится лежать у себя на кровати и играть в видео игры, когда Ламбо и И-Пин где-то далеко от дома. Еще Тсуне нравится голос Киоко и сладости, которые она ему приносит время от времени. Тсуну счастливым делает, когда Занзас держится как можно дальше. Жалко, что Тсуна почти никогда не бывает счастливым. Он как-то случайно слышит очередной разговор девушек перед ним, - он знает все их потайные желания, пусть и поневоле, - и что-то серьёзно заставляет его задуматься о реальности происходящего. - Мне кажется, Занзас просто зверь в постели, - Тсуна уже не удивляется, как громко они это обсуждают. Что-то внутри подсказывает, что они это делают специально, чтобы Занзас как-то опровергнул или подтвердил. - После него наверняка нельзя и месяц с кровати подняться. Тсуна задумывается. Дама явно не знает, о чём говорит - в первый день лучше не вставать, но достаточная доза болеутоляющих и не такое исправляла, а на третий о Занзасе напоминают только укусы и засосы. Тсуна отмечает, что с этим у неё проблем явно не будет - достаточно нанести на тело столько же тоналки, сколько у неё на лице. Наверно, стоит меньше общаться с Мукуро - уже начал мысленно грубить невинным девушкам. - Если так интересно, - подаёт голос Занзас, заинтересованный только в своём виски и каким-то журналом у себя на коленях, - спроси у Вонгольского мусора. Cosa ne pensi, spazzatura, ha ragione? Девушка улыбается, мямлит что-то похожее на "ой,профессор Скайрини, как же Вы меня услышали, как стыдно", но понятия не имеет, кто такой этот Вонгольский мусор, или что он вообще сказал. Факт того, что Занзас обратил на неё внимание, кажется, перекрыл всё остальное. Тсуна вздыхает, наблюдая за поднятым в его сторону стаканом, тут же опустошённый Занзасом. Без лишних слов. Только визуальный контакт, чтобы передать свои мысли. Тсуна вздыхает и шлёт Занзасу невидимый фак. Занзас в своей голове этот невидимый фак видит иначе - в другом его значении, по крайней мере.***
Тсуна Занзаса предпочитает игнорировать - не смотрит в его сторону; сдаёт конспекты, аккуратно сунув их знакомым, чтобы сдали вместе со своими. Тсуна предпочитает вести себя так, словно они не знакомы - не сказать, что это полностью неправда. Савада знает Скайрини почти что с детства, - Тимотео и его глупое желание подружить сына с названным внуком, - проведя большую его часть избегая нежеланного "родственника" как только можно. Занзас сам не особо желал возиться с японцем, и Тсуна это всецело принимал и ценил. Разность характеров и тому подобное. А потом Тсуна напился, и какого-то чёрта это привело к непонятным отношениям недородственников. Тсуна сам не особо понимает, как они перешли с точки А на точку Б, но спорить с Занзасом вообще бессмысленно - Скуалло сумел доказать это ещё в возрасте четырнадцати лет. Вообще, Тсуна винит во всём Иемитсу. Глупому отцу захотелось поиграть в родителя - явился домой и заявил, что Тсуне нельзя встречаться с Занзасом, что он не даёт свое согласие. Веселый был ужин. Похоже, поцелуй при всей семье Занзасу понравился достаточно, чтобы терроризировать Тсуну до конца его дней. Даже в школу устроился, сукин сын. Тсуна дописывает конспект и кладёт тетрадь в сумку, готовый убраться домой уже вчера. Жаль только, что у Занзаса развлечений в жизни всего три - пить виски, кидать стаканы, когда нет виски, и трахать Тсуну, когда нет ни стаканов, ни виски. Жаль только, что у Тсуны возраст, когда гормоны и желание подпортить нервы отцу. Поэтому Тсуна устраивается на чужих коленях поудобнее, укладывает руки на широкие плечи, вдыхая запах дорогого одеколона и виски, стягивает идеально выглаженную рубашку. Тсуна царапает спину короткими ногтями, зарывается в чёрные волосы и захлёбывается в собственных стонах. - Guardami, - хрипло, когда они уже заканчивают, когда Тсуна оставляет тетрадь и собирается уходить, но всё равно послушно поворачивает голову. - Ti odio. Тсуна отвечает не сразу. Смотрит в глубину рубинов, улыбается едва заметно. - Io so, - поправляет лямку рюкзака на плече, не сводя глаз, не перестает улыбаться. - Anche a me. Тсуна выходит из кабинета, не оглядываясь. Только Занзас, больной ублюдок, посмеивается за закрытой дверью, откидываясь на спинке кресла. Тсуна Занзаса ненавидит.