Кофейня Хаотиксов — 19:35
Рабочий день закончился и кофейня «Хаотикс» закрывается. Вектор с отчаянными слезами на глазах меняет табличку у двери с предупреждением, что они закрыты, будто они закрываются навсегда и больше никогда не откроют и не заработают ещё кучу денег. — Ты чего такой грустный? — обратился хамелеон к крокодилу. — Мы уже который раз под вечер закрываемся. Меня это расстраивает каждый вечер. — объяснил Вектор, а Эспио его успокаивает: — Успокойся, Вектор! Мы ещё не закрыты. — Но ведь вечер же! — заявил крокодил, указав пальцем на плакат с тем, что они работают с понедельника по субботу с шести утра до семи часов и тридцати минут ночи. — Да, но ты упустил одну маленькую деталь. — ответил хамелеон и указал пальцем на одну из табличек на столе, что гласило о том, что они работают до последнего клиента. — У нас пока что последний клиент, который ещё ничего не успел заказать. — добавил он указав на соседний стол, за которым сидела крольчиха и заснула за ним, читая меню. — Так что расслабься! Может ещё поработаем. А если повезёт, то сюда ещё кто-нибудь зайдёт. — на этом последнем слове он поменял табличку обратно. Крольчиха Крим проснулась и не понимала, что она тут делала. Эспио же тихо шикал, накрыл её одеялом и погладив по голове шептал: — Спи! Спи! — Ребята, можно я пойду домой? А то я обещал Боккуну слетать к нему и шутки ради подложить ему в письмо для Эггмана бомбу. — стоя у кассы, попросил Чарми. — Ладно, только не забудь вынести мусор! — сказал Вектор, поставив большой мусорный мешок. Потом обратил внимание на спящую крольчиху и указав на неё пальцем шепнул пчеле: — И её тоже проводи отсюда домой! Просто я сам хочу выйти домой пораньше. Не спрашивай почему и Эспио об этом не говори! Пока он шептал это ему, сам Эспио снял невидимую маскировку, стоя между ними и ехидно улыбаясь, спросил: — Что мне не говорить? — А ты ещё здесь? Я думал, что ты пока вышел в туалет и... — пытался как-то отговориться Вектор, пока Эспио не перебил его: — Вектор, если ты тоже хочешь домой, то можешь идти. Я потом тут сам всё закрою. — ответил он, а Чарми в это время взял мусорный пакет и крольчиху вместе с собой. Поднять её вроде бы поднял, а разбудить забыл. Выйдя на улицу сзади кофейни пчела выбросил мусорный пакет в бак с кучей таких же мешков и стал слегка трясти крольчиху, чтобы разбудить её: — Крим! Крим, вставай! — А! Что? — не понимая где она, спросила и зевнула, не забыв прикрыть свой рот. — А где моё блюдо? — Прости! Ты пока долго думала, что заказать, уснула. Ты тут до вечера просидела и мы уже закрываемся. А знаешь что. Приходи лучше завтра и мы дадим тебе морковных палочек! Если хочешь, могу мёду добавить. — предложил Чарми и только собирался сам уходить, как обратил внимание на надписи на мусорном баке, а оторваться от них не прочитав не мог, ибо они ему показались интересными. — Да здравствуют, Соник и Шедоу! Долой доктора Эггмана! — Роботы тоже личности. — Крим тоже привлекло одно слово на баке. Потом она увидела фразу, которую видимо забыли дописать. — Ой. А вот кажется забыли дописать. Наклз пахнет, как ромашка. — последние два слова и запятую перед ними она сама дописала своим фломастером. — Хотя я не понимаю, зачем я ношу его собой? — О! А вот тут смеху то! Совершенная форма жизни на самом деле это Соник, а Шедоу отстой! — прочитав это он вместе с Крим засмеялись от прочитанного. Рядом по случайности стоял сам Шедоу и серьёзно посмотрел на них, после чего повернулся, закатив глазами и прошёл мимо. — О! О! Смотри, тут ещё надпись! — добавила Крим, увидев с боку ещё три слова, последнее из которых показалось ей странным. Она такого слова ещё никогда не слышала ни от кого и не видела нигде. Тем не менее она постаралась это прочитать в слух: — Блейз настоящая... (Цензура)? — И этими губами ты целуешь свою маму? — обратился к ней уборщик, похожий на фиолетового ежа, который начал выгружать все мусорные мешки из бака в мусоровоз. — Это не ваше дело, дяденька! — нагрубила крольчиха. Ей с одной стороны запрещали говорить с незнакомыми мобианцами, а с другой ей было обидно за такую наглость и ей хотелось высказаться. — Нет, думаю он имел ввиду, что ты произнесла то странное слово. Я сам если честно впервые о нём слышу. — объяснил Чарми. — Ну что ты тут так долго? — прилетел тут же Боккун. — Вы что тут по помойкам лазите? — Нет, мы тут надписи читаем на мусорном баке. Только вот одно слово незнакомое встретилось и мы не понимаем, что оно значит. — ответила Крим и указала на него. Боккун посмотрел на надпись и сказал: — Ха! Так тут же русским языком же написано. Блейз настоящая (Цензура)! — Мы знаем, что тут написано. Мы не понимаем, что означает слово (Цензура)? — спросил Чарми. Боккун сначала хотел объяснить им, что это слово оскорбительное и что его употребляют для оскорбления и унижения, но решил шутки ради разыграть их и придумал ложь. — Это слово приукрашивает другие фразы и его вставляют просто так, чтобы звучало круто и высказать своё уважение. Достаточно вставить его между другими словами, где вы сами захотите. Это всё равно, что добавить пружину между гайками. — объяснил Боккун, а потом вспомнил зачем прилетел. — Чарми, ты вроде бы хотел, чтобы я доставил Эггману письмо от Вектора? — Да. Вот оно. — ответила пчела и дала конверт, а внутри разумеется был динамит с таймером. — Ну ладно! Доставлю за пару минут. Пока. — попрощался Боккун и улетел. — Может он прав? Это слово действительно лишь для украшения? — спросила Крим саму себя, а Чарми решил, что она его об этом спрашивала и ответил: — Ну давай проверим! — после он кашлянул в сторону пару раз и сказал: — Здраствуй, Крим. Прекрасная сегодня (Цензура) ночь, не так ли? М-м-м... Что ж я согласна, Чарми. День (Цензура) и правда вышел (Цензура) отличным. — всё что придумала сказать Крим, чтобы вставить это слово пару раз. — А что (Цензура)? Здорова ли ты, Крим? — спросила пчела крольчиху. И так несколько раз они повторяли это самое слово в слух. — Ух ты! Боккун был прав. Мои губы прям горят от этого разговора. — сказала Крим. — Ага. Мои тоже. Приятные (Цензура) ощущения. — ответил Чарми и вместе с крольчихой посмеялся над этим. — Слушай, а давай завтра встретимся снова здесь и всем на слуху его расскажем? — Давай! — согласилась Крим, после чего они пожали руки и расстались. Крим разумеется вернулась домой немного поздно, чем планировалось, за что ей пришлось выслушивать скандалы от мамы и что она должна вовремя возвращаться домой. Из за этого она даже успела забыть о том слове и после выслушивания выкриков от матери она сразу пошла спать.На следующее утро
Крим как и обещала вернулась в кофейню «Хаотикс». Она раскрыла двери и крикнула: — Здраствуйте, друзья. Прекрасный (Цензура) денёк сегодня? Все в кофейне, кто принимал заказы и ел за столом, как услышали, что крольчиха матюкнулась, тут же выпучили глаза и задержали еду в щеках. — Я не ослышалась? — спросила Стикс, почесал указательным пальцем у себя в ушах, а рядом сидящая Эми ответила ей: — Нет. Я тоже это слышала. Крим подошла к кассе, за которой сидел Чарми, чтобы принять обещанный заказ в виде блюда с морковными палочками, за что она отдала двадцать лишних долларов. — Привет, Чарми. Как (Цензура) дела? — спросила она его. — Дела (Цензура) хороши, Крим. — ответил ей Чарми. — Странно. Я думал, что это кофейня, а не сомнительное заведение. — сказал Биг, сидя в углу у окна. Чарми достал микрофон и через громкоговоритель по всей кофейне решил высказать свою речь, где он разумеется также решил употребить это слово несколько раз: — Прошу (Цензура) внимания! Сегодня у нас (Цензура) медовые оладья с соусом из (Цензура) томатов, приготовленных по (Цензура) рецепту. И не забудьте заказать у нас (Цензура) картошку фри! Всем спасибо за (Цензура) внимание! Все в кофейне были в шоке, лишь Крим смеялась громко и не сдерживаемо от услышанного. Даже Вектор, который принёс чили-доги Сонику, как услышал всё это, замер как статуя и не мог пошевелиться. Отойдя от шока он подошёл к Чарми, а последний сказал: — Прекрасный (Цензура) денёк сегодня, Вектор? — Я не понимаю, он же хороший малец. Ругаться ему не к лицу! — сказал Сильвер, сидя вместе с Блейз. — Давай поедим в другом приличном месте? — спросила его Блейз и собралась уходить. Как только они покинули кофейню, счётчик с боку от двери, показывающий количество максимальных сборов денег, снизился и включилась сигнализация. Тут же появился Эспио и закричал: — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО??? КУДА ПОДЕВАЛИСЬ ВСЕ НАШИ КЛИЕНТЫ??? — Полагаю наш не разлучный друг с её подружкой выучили новое слово. А потом Чарми произнёс его на слуху у всех по громкоговорителю. — объяснил Вектор. — Какое слово? Что он сказал? — спросил Эспио и Вектор шепнул ему на ухо то самое слово, которое Чарми и произносил. Эспио выпучил глаза от услышанного и крикнул. — ЧАРМИ!!! КРИМ!!! НУ КА ИДИТЕ СЮДА!!! — крольчиха и пчела встали перед ним и хамелеон продолжил орать: — КАК ВЫ ПОСМЕЛИ РАСПУГИВАТЬ НАШИХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ, ПРОИЗНОСЯ ЭТО РУГАТЕЛЬСТВО??? — Какое ругательство? Мы просто хотели приукрасить свои фразы словом (Цензура). — объяснил Чарми. — Да. Нам сказали, что это слово для красоты. — объяснила Крим. — КАКОЙ ДУРАК ВАМ СКАЗАЛ, ЧТО ОНО ДЛЯ УКРАШЕНИЯ??? — крикнул Эспио и в этот случайно момент в кофейню зашёл Боккун испачканный в саже и спросил: — Зачем ты подсунул доктору Эггману бомбу? — ОН!!! — крикнули Крим и Чарми одновременно, указав пальцем на Боккуна. — Ясно! — покатил глазами хамелеон, вставил Боккуна между Крим с Чарми и начал объяснять. — В этом слове, которое вы произносили, нет ничего красивого. — В слове (Цензура)? — спросила Крим и Эспио продолжил объяснять: — Да. Его нельзя говорить в слух и даже писать где попало. В бумаге, книгах, стихах, на стенах и даже на мусорных баках! Это очень-очень плохое слово, а проще говоря ругательство. — РУГАТЕЛЬСТВО??? — крикнули Крим и Чарми одновременно от услышанного, выпучив глаза от испуга, потом сердито посмотрели на Боккуна и накричали на него. — БОККУН, ТЫ (Цензура)!!! — и потом высунули свои языки наружу, начав вытирать их своими руками. — Да-да. Это ругательство. А точнее это плохое слово под номером девять. А есть всего тринадцать плохих слов, которые вообще нельзя произносить в слух или писать. — рассказывал Эспио. — Я знаю только шесть. — поедая бургер, вмешался чёрно-алый ёж в чужой разговор. — Тринадцать? — спросил Чарми. — Так много (Цензура) плохих слов? — спросила Крим. Эспио подошёл к ним и обняв продолжил разговор: — Так вот, мальчики и девочки, вы должны дать мне клятву! Обещайте мне, что больше никогда не то, что не будете произносить это слово, но даже не будете его нигде писать! А-а-а... Взамен вы будете хорошо вознаграждены. Чарми может приходить с понедельника по пятницу на работу и отдыхать по два дня в неделю, а Крим может приходить каждое утро к нам в кофейню за бесплатным завтраком в виде морковной похлёбки или морковной каши. Обещаете? — Обещаем! — одновременно выговорили крольчиха и пчела.Дом крольчих
Поскольку сегодня как раз была суббота, Чарми вышел с работы намного раньше и решил пойти в гости к Крим, где они рассказали Ванилле ту самую историю с тем плохим словом, которое они узнали вчера вечером и произносили на слуху у всех сегодня в кофейне. Разумеется само слово они при ней не произносили, а просто рассказывали или упоминали, что оно плохое, так как они дали клятву. — И вот так Эспио объяснил нам, что это плохое слово и что его не в коем случае нельзя произносить или писать. — договаривал Чарми. — Я рада, что он объяснил нам, что это слово плохое. — добавила Крим. — Да. Потому что такие утончённые личности, как мы не должны употреблять плохие слова или подобные им. — высказался Чарми. — Мда. Вам здорово тогда наверное от него влетело за него? — спросила Ванилла и доставала из духовки горячие пирожки. — Ну да хватит разговоров. Обед готов. — М-м-м... Мои любимые пирожки с морковью. — принюхавшись выговорила Крим. — А я больше люблю с мёдом. — ответил Чарми.Спустя время обеда
После перекуса Крим и Чарми пошил в её комнату и решили поиграть в настольную игру «Поцелуи и веселья». Настольная игра чем-то была похожа на игру для взрослых, клеточки были из синих и красных, а также были и карточки, которые также были из двух таких же цветов. — Ну что ж. Давай сыграем в партию поцелуи и веселья? — Давай! Чур моя пешка желтая! — обрадовался Чарми. — Вперёд красные! Мне уже не терпится расцеловать пчёлку. — выговаривала Крим и бросила из рук кость первой. Сверху выпала пять точек и Крим сделала пять шагов вперёд, наступив на красную. Затем она взяла красную карточку и прочла её в слух: — Поцелуйте своего соперника в лоб, тогда вы продвинетесь на три шага вперёд. — так Крим и сделала. Чарми даже приятно было получить поцелуй в лоб, а Крим сделала ещё три шага вперёд. — Теперь моя очередь. — сказала пчела и бросил кость следующим. У него выпало шесть, а сделав шесть шагов вперёд он наступил лишь на синюю пешку. Ему пришлось снять синюю карточку, а потом зачитал её в слух: — смотрите своему сопернику в глаза до того, пока он не моргнёт. Если вы моргнёте раньше его, то вам придётся сделать три шага назад. Чарми и Крим стал смотреть упорно друг другу в глаза и не моргая. Прошло где-то пол минуты и оба стиснув зубы ели держались, но всё же Крим выстояла и Чарми моргнул первым. Ему пришлось отступить на три шага назад. — Ну ничего. В другой раз повезёт. — успокаивала его крольчиха и следующей бросала. У неё по совпадению опять выпало пять и она сделав ещё пять шагов вперёд, снова наступила на красную клеточку. После она достала ещё одну красную карточку и зачитала её: — Поцелуйте соперника в обе щеки и сможете продвинуться на двадцать шагов вперёд. — она так и сделала. Чарми к слову было ещё приятнее от поцелуев в щёки. Как только Крим сделала после этого ещё двадцать шагов вперёд, она по совпадению наступила на зелёную клеточку со стрелкой, которая продвинула её на ещё четырнадцать клеток вперёд. — Я уже далеко от тебя. — Ну же. Давай! — волновался Чарми и бросил следующим кость и у него выпало двойка. Он сделал пару шагов вперёд и наступив на красную клеточку обрадовался.На кухне
Эспио отвёл крольчих с пчелой на кухню и строго заявил: — Раз уж вы так любите ругаться, как взрослые! Тогда и поработайте, как взрослые! Сначала передвиньте все плиты и столы к центру, а потом покрасьте стены. Только стены и ничего кроме стен! — затем он в буквальном смысле достал из за спины две банки с белой краской. — Эта краска самая быстро сохнущая и совершенно не смываемая. Если я увижу после покраски хоть одно белое пятнышко от краски на полу возле стен или вдали от них или ещё где-то, то я вам... — вместо последней фразы он провёл пальцем по своей шее. — Я понятно объясняю? — Крим и Чарми кивнули в ответ, обиженно смотря на пол. — А потом когда закончите красить, поставьте всё обратно, где оно и стояло. А потом выйдите на улицу и отмойте все надписи на стенах сзади кофейни и на мусорном баке, чтобы там больше не осталось ни одной буквы! Ванилла будет следить за вами, чтобы вы выполнили всё наказание. Когда закончите, получите по бесплатной котлетке. — последнюю фразу он уже спокойно ответил и покинул кухню. Крим и Чарми стало стыдно, что они даже дав клятву произносили это самое слово аж по два раза. Пока они с трудом тяжело перетаскивали плиту к центру, они ещё успели говорить между собой: — Теперь я понимаю какого тем мобианцам, которые знают и употребляют все тринадцать плохих слов. Они просто не выдерживают и выругиваются, так как им тяжело работать. — сказал Чарми. — Вот кто оказывается может ругаться так. А мы для этого вообще ещё слишком молоды. — выговорила Крим и сделала передышку. — Прости, что я хотела на ябедничать на тебя Эспио! — Ты меня тоже! — попросил Чарми. — Давай поклянёмся, что отныне с этого дня больше ни одно из плохих слов никогда в жизни не выскочит из под наших губ! — Давай! — согласилась Крим и пожала Чарми руку. Ванилла разумеется наблюдала за ними и слушала. Она всё же была рада, что они поняли свои ошибки, признали их друг другу и поклялись друг другу больше никогда их не повторять. Чарми и Крим принялись толкать уже следующую плиту, а она была ещё тяжелее. Ванилла в этот раз решила тайком немного помочь им и без труда потянула её к центру. — Зачем вы нам помогаете? Мы ведь должны выполнить всё это. — спросил Чарми. — Знаю. Но мы ведь не скажем Эспио? К тому же вы осознали свои ошибки и признали их. Это впервую очередь прощает вас. — ответила мама Крим. Затем они быстро передвинули остальные вещи к центру, взяли целую кучу старых газет из мусорного пакета, который потом планировали вынести и накрыли ими пол, чтобы случайно не накапать на пол, сделали себе шапки и новые перчатки, чтобы самим также не запачкаться. Достав кисточки они приступили к покраске стен. Краска и правда очень быстро сохла, что даже кисточки быстро покрывались белым, но остатки краски ещё оставались и ими удавалось покрыть стены. Стены удалось покрасить очень быстро за пол часа, учитывая что краска сохла быстро. После они передвинули все предметы обратно, где они и стояли. Испачканные кисточки, пустые банки из под краски и газеты в пятнах от краски они выбросили в мусорный пакет, который они выбросили в бак. Увидев надписи на мусорном баке они вспомнили, что им ещё надо стереть эти надписи. Отправившись за вёдрами с водой, жидким мылом и тряпками, они стирали каждое слово и граффити с бака и со стены. Мусорный бак и стена сзади кофейни стали блестеть, словно стекло и сквозь стену Крим даже увидела своё отражение, как в зеркале. — Вот это блеск! — сказала она. Тут же сняв маскировку появился Эспио с двумя тарелками в каждой из который было по одной жаренной котлете. Вручая их юным ругателям по заслугам за хорошую работу, он стал хвалить их за то, что в ходе работы они не разу не руганулись. Вдруг в небе произошёл какой-то взрыв на звук который Эспио, Ванилла, Крим и Чарми обратили внимание. С неба упал сам Боккун и отдышавшись заговорил: — (Цензура) моя (Цензура) спина (Цензура) какой (Цензура) мне перепутал (Цензура) красные и синие (Цензура) провода? Боккун ещё долго выругивался. Причём он ругался не только этим самым словом, но и остальными тринадцатью, а Чарми и Крим подсчитывали их. Разумеется Боккун не хотел их выкрикивать. Это произошло из за не большого сбоя в программе, после того взрыва. А когда перезагрузка завершилась, было уже поздно. — Все тринадцать, мам! — сказала Крим и ахнула. — Тебе должно быть стыдно, Боккун! — указал пальцем пчела на робота-гонца. — Мы всё расскажем доктору Эггману! — Нет! Пожалуйста! Это всё у меня вырвалось случайно. — стоя на коленях умолял полуробот, но плеча и крольчиха уже полетели на своих двоих по тропинке. Мама и хамелеон побежали за ними из любопытства, а Боккун из за сбоя в ракетном ранце уже просто бежал за ними и кричал: — НЕТ!!! СТОЙТЕ!!! ПОДОЖДИТЕ!!! НЕ ГОВОРИТЕ ОБ ЭТОМ ЭГГМАНУ!!! ЕГО СТАРОЕ БОЛЬНОЕ СЕРДЦЕ ЭТОГО НЕ ВЫДЕРЖИТ!!! Юная крольчиха и пчела улетев в горы к башне доктора Эггмана стали стучаться в огромные двери и кричать: — ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ, ДОКТОР ЭГГМАН!!! ОТКРОЙТЕ!!! Эггман как не странно вышел на порог и удивился появлению двух юных зверьков у входа в его логово. Чарми и Крим рассказали доктору о том, что его робот-гонец Боккун повредил свой реактивный двигатель благодаря которому он летал и потом выругался всеми тринадцатью плохими словами, которые и они даже сами употребили при нём в слух. Эспио и Ванилла пробежав тоже это слышали и подключились к ним объясняя всё тоже самое. А потом прибежал Боккун и стал врать, да отговариваться, что он ничего такого не говорил, а они хотят его подставить. Эггман не выдержал всей этой мешанины слов и упал в обморок. Боккун успел подхватить доктора у холодного пола и стал скорбеть в слух: — Бедный доктор Эггман! Вот что с вами сделали эти гадкие сквернословы! — делал вид, что плачет, а потом накричал на остальных. — Пусть вам всем будет стыдно! Довели бедного старика своей руганью! Эггман тут же очнулся, резко встал и накричал следующим: — НЕ ТОЛЬКО ИМ, НО И ТЕБЕ ТОЖЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СТЫДНО, БОККУН!!! ВАМ ВСЕМ ДОЛЖНО БЫТЬ СТЫДНО, РАЗ ВЫ ТАК ЛЮБИТЕ РУГАТЬСЯ!!!Некоторое время спустя
Теперь доктор Эггман их пятерых наказал своими личными работами. Эспио чистил и умывал от пыли и грязи роботов с бадниками. Ванилла красила каждого робота и бадника в нужный цвет красок по чертежам. Боккун оттирал и отдирал роботов и бадников от ржавчины. Крим подобно Золушке мыла полы и напевала себе под нос песню «Пой соловушка надо мною!», а Чарми красил стены на базе в голубой цвет. Сквозь пот и стыд они управились за пару часов и доктор Эггман был доволен хорошими работами тех, кого он наказал. — Что ж, лентяи, думаю вы заработали по сэндвичу и стакану лимонада. — сказал он и хлопнул в ладоши. Тут же прибежали Деко и Боко, неся собой подносы с пятью сэндвичами и пятью стаканами лимонада. Причём каждый был для каждого. Два сэндвича с кусочками моркови для Ваниллы и Крим, третий с мёдом для Чарми, четвёртый с капустным листом для Эспио, а пятый с гайками и винтиками для Боккуна. Также и со стаканами. Два были морковными, третий из клубники, четвёртый медовый, а пятый вообще был не лимонадом, а чёрным смазочным маслом. — Какое унижение. Раньше мы хотя бы занимались завоеванием мира, а теперь стали служанками для перевоспитанных хулиганов. — сказал Деко. Пока наказанные принимали вознаграждение за отработку, Эггман собрался уходить в свою комнату по делам, как вдруг увидел на полу кусок ржавого и сломаного бандика в виде божьей коровки. — Груда металлолома. — высказался он и попытался пинком выкинуть его вдаль, да только получил перелом ноги и хруст, после чего схватившись за ногу, стал прыгать на месте и кричать: — А-А-А-А-АРГХ!!! МОЯ (Звук мотора мотоцикла) НОГА!!! Все ахнули от услышанного. — Доктор Эггман! — обратился Боко. — Что? Это Шедоу на своём мопеде. — объяснил доктор и указал пальцем на чёрно-алого ежа, который пытался завести свой транспорт. — Привет. — помахал он всем рукой, все тут же поняв прикол засмеялись.Конец