2 месяца спустя…
Тэхен замечает его с другого конца клуба, и ему требуется несколько секунд пристального взгляда и проблеска татуировки на рукаве его левой руки, прежде чем он действительно вспоминает, кто этот парень, который кажется до боли знакомым. Прямо напротив бара сидит парень, который проколол ему член два месяца назад. — Подержи мой бокал, — надменно говорит он Хосоку. — Можно мне его выпить? — Хосок быстро отвечает, ловя стакан Тэхена прежде, чем тот выскальзывает из его расслабленной хватки. — Конечно. Не жди меня, — небрежно машет Тэхен, сосредотачиваясь в другом месте, когда он шагает прочь. Вернее, пытается отойти, но довольно медленно проталкивается и пробирается сквозь толпу к бару, где сидит дик-пирсер, который разговаривал с кем-то невысоким и синеволосым, потягивая что-то темное. — Ты! — кричит Тэхен, когда он достаточно близко, чтобы угрожающе указать на парня и сузить глаза. Или, по крайней мере, надеется, что это пугает. — Ты заставил меня перестать дрочить на полторы недели! Пирсер оборачивается с большим удивлением и замешательством от этой вспышки гнева, останавливая свой разговор с коротышкой и теперь смотря на Тэхена сверху вниз с некоторым беспокойством. — Простите? — пирсер изумленно моргает, выглядя оскорбленным, когда он оглядывает Тэхена с ног до головы. — Какого хрена? — спрашивает друг пирсера, переводя взгляд с одного на другого с сердитым выражением на тонком лице. — Ты вставил Альберт в мой член, и мне стало слишком больно дрочить! — Тэхен теперь стоит прямо перед пирсером и использует эту возможность, чтобы ткнуть его в грудь, кипя от злости. — О, теперь я вспомнил, — на лице пирсера появляется довольная улыбка. — Ты пришел за пирсингом. Как он заживает? — Думаю, все в порядке, — фыркает Тэхен. — На самом деле уже не больно. До сих пор не переспал ни с кем… благодаря тебе. — Это не тот разговор, который я хочу слышать, — говорит друг Чонгука с выражением легкого отвращения на лице, когда он отступает. Ни Тэхен, ни Чонгук не смотрят ему вслед. — Ты не был ни с кем пару месяцев? — Чонгук поднимает бровь, и он выглядит таким самодовольным по какой-то причине. Тэхен не может определить, что приводит его в ярость, из-за чего он делает ещё один шаг ближе, уже действительно попадая в личные границы парня. Тем не менее, пирсер удерживается на месте, немного откинувшись назад на бар, давая себе пространство чтобы он мог посмотреть на Тэхена. — Я имею в виду, может быть, — бормочет Тэхен. — Но что, если они испугаются? У меня в члене металл! Как мне справиться с этой ситуацией?! — Ты ищешь учителя, как заниматься сексом с пирсингом? — Чонгук кивает головой, и Тэхен не может сказать, воображает ли он намек, ощутимый между ними сейчас. — Ты предлагаешь себя? — он бросает вызов в ответ. — По крайней мере, я готов угостить тебя выпивкой, — пожимает плечами Чонгук, кивая на пустые руки Тэхена. — Компенсируя все страдания, которые я тебе причинил. Тэхен моргает секунду, голова кружится от перехода от гнева к сексуальному напряжению, оно кипит на коже и оседает на конечностях под пристальным взглядом Чонгука. — Отлично. «Южный комфорт» и лимонад, — приказывает он так высокомерно, как только может, и вместе с Чонгуком принимает более расслабленную позу у стойки. — Фу. Ты видел, какой здесь настоящий виски? — Чонгук показывает на ряды бутылок за стойкой. — Самое меньшее, что ты можешь сделать после нескольких недель вынужденного безбрачия, это принести мне напиток, который я люблю, — рычит Тэхен. — Ты буквально заплатил мне за пирсинг, о котором просил, — закатывает глаза Чонгук. — И без обид, но я не собираюсь сочувствовать принцу Альберту. — Но он все равно говорит заказ Тэхена бармену и платит, прежде чем поставить напиток перед Тэхеном. — Какой самый жесткий пирсинг ты когда-либо делал? — Тэхен бросает вызов. — Хм, есть парочка хардкорных, — Чонгук наблюдает, как Тэхен делает первый глоток своего напитка. — Рассказывай, — подбадривает Тэхен. — Есть пирсинг под названием уздечка, — говорит Чонгук, поднимая указательный палец. — Представь, что мой палец — это член. Они идут вот так, — он проводит пальцем горизонтальные линии, — на нижней стороне твоего члена. — Ой-ой. Но не так плохо, как я ожидал, — нахмурился Тэхен. — Может быть. С одним или двумя, — Чонгук приподнимает бровь. — Но к нам пришел парень, который хотел лестницу Джейкоба, а это значит, что они должны пройти весь путь вдоль члена. — О, ничего себе, — выдыхает Тэхен, наполовину в ужасе, наполовину впечатленный. — Да. Кроме того, он хотел, чтобы она растянулась на его яйцах, так что это получается десять пирсингов вместе, — объясняет Чонгук. — Это можно было сделать за пару сеансов, но он настаивал на том, чтобы делать только пару за раз, поэтому потребовались недели, чтобы сделать это. И он тоже был одним из тех подонков, в которых попадаешь. — Что ты имеешь в виду? — Очевидно, часть работы заключается в том, чтобы трогать чужие члены, — Чонгук жестом показывает на промежность Тэхена, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. — Что и происходит большую часть моего времени. Некоторые парни становились твёрдыми, и это нормально. Это не слишком необычно, когда кто-то трогает тебя там внизу. — Особенно если это такой горячий пирсер, как ты, — Тэхен поднимает свой бокал и делает глоток. — Что? — Чонгук часто заморгал. — Что? — невинно повторяет Тэхен, хлопая ресницами. Чонгук качает головой, отмахиваясь от этого момента. — Во всяком случае, некоторые из них не просто трудные. Они типа кайфуют от этого. Этот парень был одним из них, и он даже стонал, когда я делал это, — морщится Чонгук. — Это было чертовски неловко. Он продолжал флиртовать со мной, как будто я хотел что-то сделать с его грубым членом кроме одних втыканий в него иглы. — Держу пари, ты видишь больше членов за неделю, чем проститутки, — хихикает Тэхен, проводя пальцами по запотевшему стеклу. — Ты, наверное, эксперт по членам. — Возможно, — ухмыляется Чонгук, пожимая плечами. Наступает пауза, пока они оба пьют, глядя друг на друга поверх своих бокалов, пока Тэхен не прерывается. — Тогда оцени меня. — Что? — Чонгук приподнимает бровь, как будто не знает точно, о чем Тэхен собирается спросить. — Да ладно тебе, парень. Я должен знать, — Тэхен мягко толкает руку Чонгука, борясь с желанием остановиться и сжать ее, потому что, черт возьми, это было крепко. — Как ты оценишь меня? — Ты хочешь, чтобы я сказал, насколько хорош был твой член? — Чонгук на самом деле смеется над этим, зубы сверкают в черных огнях клуба. — По шкале от одного до десяти, — подбадривает Тэхен. — По сравнению с остальными какой я, по твоему профессиональному мнению? Чонгук делает явно задумчивое лицо, поглаживая подбородок и дразняще глядя вниз, как будто он мог видеть сквозь штаны Тэхена. — Хм, — Чонгук поджимает губы. — Семь. Может быть, шестерка. — Что? — Тэхен задыхается, снова ударяя Чонгука по руке, на этот раз сильнее.— Уверен, что я лучше этого, придурок! — Ну, — Чонгук облизывает губы, наклоняется чуть ближе, рука скользит по боку Тэхена, и его дыхание щекочет его ухо; достаточно близко, чтобы быть незаметным, но слышимым из-за музыки. — Я не видел его в действии, так что у тебя еще есть шанс поднять свой счет. Затем он снова откидывается назад и смотрит на Тэхена, как будто точно знает, где он его держит, когда делает глоток из своего стакана. — Это вызов? — Тэхен наклоняет голову, и легкая улыбка играет на его губах. — Может быть, — пожимает плечами Чонгук, застенчиво крутя лед на дне стакана. — Точно, — фыркает Тэхен, полностью допивая свой напиток двумя глотками. Он ставит пустой стакан на стойку бара, после чего резко выхватывает из рук Чонгука его же стакан и ставит его рядом со своим. — Давай потанцуем, придурок.Глава 1
24 июня 2021 г. в 15:28
Тэхен замечает вывеску, висящую возле салона татуировок и пирсинга, и упирается пятками в тротуар, громко скуля, чтобы Чимин — его лучший друг, ставший предателем — мог видеть насколько он расстроен на самом деле.
— Нет, Чимини, серьезно! Я слишком молод, чтобы умереть!
— Ты не умрешь, королева драмы, — смеется Чимин, решительно подталкивая Тэхена вперед. И поскольку Тэхен — высокий и стройный красавец, а не 170 сантиметров протеинового коктейля и часы потения в тренажерном зале — Чимин может легко тащить его за собой. Тэхен скулит, ноет и волочит ноги, но все же позволяет себя тащить, потому что Чимин, вероятно, продолжал бы тащить его, даже если бы он лег на тротуар, а его достоинство не может допустить такой сцены.
— Это несправедливо! — кричит он. — Я плачу, Чимини! Посмотри на эти слезы, — он широко раскрывает глаза для эффекта и дрожит своей нижней губой, желая, чтобы некоторые настоящие слезы вышли на поверхность, дабы поддержать его заявления.
Чимин смеется и тычет в его щеки, явно не обеспокоенный состоянием друга. Тэхен делает мысленную пометку найти нового лучшего друга, который проявит сочувствие перед лицом тяжелых обстоятельств.
— Это справедливо! Ты сделал ставку и проиграл, — напоминает ему Чимин.
— У тебя нет доказательств, что я сделал эту ставку, — фыркает Тэхен.
— На самом деле, — Чимин достает телефон и быстро обнаруживает видео с Тэхеном, снятое несколько ночей назад, где он стоял на стуле в середине речи с высоко поднятым стаканом в руке и группой своих друзей, стоящих вокруг него и кричащих.
Слышимый через динамики телефона Чимина, на видео Тэхен кричит: «Ни за что на свете Намджун-хен не сможет переспать с кем-то быстрее меня! Если он потрахается раньше меня, я проколю свой член в наказание, и это обещание!».
— Прекрати, — теперешний (и ужасно сожалеющий) Тэхен отталкивает телефон Чимина от своего лица. — Я и не знал, что у него уже есть девушка! И это было на вечеринке у Джексона; я не был трезвым, так что ты не можешь меня обвинять!
— Тебя назначили водителем. Ты пил газировку и сок всю ночь, так что виноваты только твои собственные опрометчивые заявления и высокий уровень сахара у тебя в крови, — Чимин качает головой, ухмыляясь.
— Моя мама не дала мне разрешения, — Тэхен делает последнюю отчаянную попытку, уже находясь всего в нескольких шагах от двери в салон тату и пирсинга.
— Тебе двадцать три, — Чимин закатывает глаза. — Как бы я не любил твою маму, миссис Ким никогда не должна узнать о пирсинге.
Тэхен хнычет, когда Чимин толкает дверь и впускает его первым, приближаясь к девушке за столом с таким же энтузиазмом, с каким, по его мнению, преступник подошел бы к виселице. Стены салона выкрашены в странный желтый цвет, который должен быть уродливым, но вместо этого его дополняют классные произведения искусства на стенах — картины и эскизы целого ряда предметов, некоторые из них сопровождаются фотографиями искусства, вытатуированного на чьем-то теле. Три деревянные скамьи, которые выглядят почти как церковные, занимают один угол возле двери, с потертыми подушками, брошенными на них для удобства. В деревянном шкафу со стеклянным фасадом выставлены на продажу десятки стендов с блестящими украшениями для тела, и Тэхен дрожит, глядя на все эти маленькие кусочки металла, которые однажды пройдут через чью-то кожу. Открытая двойная дверь ведет в заднюю часть салона, где Тэхен видит такие же кушетки, как у врачей. Некоторые из них были заняты клиентами, в то время как над ними нависал татуировщик. Жужжание машин и болтовня едва были слышны сквозь гул старой рок-музыки, доносящейся из динамиков на весь салон.
Девушка за стойкой регистрации, к которой Чимин ведет его, чрезвычайно хорошенькая, с длинными темными волосами и длинными ногтями, постукивающими по столу, и если бы Тэхен не чувствовал себя готовым умереть из-за того, зачем он здесь, возможно он бы подумал о том, чтобы пригласить ее на свидание. Она тоже покрыта элегантными завитками цветочных татуировок, которые выглядят изящно, но мысль о всей боли, которая была вложена в замысловатые рисунки на ее руках, заставляет Тэхена содрогнуться.
— Привет, я Дженни. Добро пожаловать в салон татуировок и пирсинга, — говорит она ему с австралийским акцентом и тоном, предполагающим, что она приветствует всех одинаково. — Чем я могу помочь?
Тэхен отводит взгляд от узора незабудок, скрученных на ее ключицах, когда Чимин толкает его локтем в ребра, делая шаг вперед к столу и прочищая горло.
— Я… э-э… пришел сделать пирсинг?
Она приподнимает бровь в ответ на его вопросительный тон.
— У вас назначена встреча?
— Эм, нет.
— Где ты хочешь его сделать?
— Мой… мой… — Тэхен сглатывает и показывает на свою промежность, морщась от одной только мысли.
— Верно, — протягивает Дженни с легкой ухмылкой на лице. — Это член или яйца?
— Определенно его член, — усмехается Чимин, выглядя слишком возбужденным, учитывая, что Тэхен, вероятно, закончит этот день евнухом, если его друзья и это дурацкое пари имеют к этому какое-то отношение.
— То, что он сказал, — скривился Тэхен, сожалея обо всех своих жизненных решениях.
— Круто, — пожимает плечами Дженни, как будто она имеет дело с парнями, приходящими по десять раз на дню и спрашивающими, могут ли они заплатить кому-нибудь, чтобы он проткнул их член. Тэхен задается вопросом, действительно ли она так думает. — Не то чтобы это имело значение, но наш пирсер — парень. Ты не против?
— Ага, — сглатывает Тэхен. Он в порядке с кем бы то ни было на самом деле, пока у него все еще есть функционирующий пенис, в конце концов. Он старается не думать об этом сексуально, хотя и не уверен, насколько хорошо это пройдет, когда чьи-то руки будут касаться его барахла.
— Круто, — снова говорит Дженни, откидывая волосы назад и доставая лист бумаги и ручку, которые она протягивает Тэхену. — Заполните это, подпишите и принесите мне.
Он берет бланк дрожащими руками и садится на одну из скамеек в зале ожидания. Он записывает свое имя и контактную информацию и ставит крестики в квадратах, спрашивающих его о любых аллергиях, проблемах с сердцем, кожных заболеваниях или болезнях крови.
— Это так круто, — говорит Чимин театральным шепотом рядом с ним, широко раскрыв глаза, когда мужчина входит в приемную с предплечьем, обернутым пленкой, с яркой новой татуировкой рыбы кои, плавающей по его коже. — Ты будешь таким крутым, Тэ!
— Что? У меня будет дырка в члене! — Тэхен шипит в ответ, снова морщась и подтягивая свое тело ближе к коленям, защищаясь. — Это круто?
— Конечно, круто! — говорит Чимин, мечтательно глядя в комнату, где люди делают татуировки. — Не то, что пирсинг в ухе, ведь он есть у всех.
— Верно, — скривился Тэхен. — Разве это не странно?
— Будет горячо, — уверенно сообщает ему Чимин. — У меня был друг, у которого там был пирсинг, и все, с кем он был, сходили по нему с ума, говорю тебе! Парни, девушки… все! Ты станешь легендой.
— Хм, — Тэхен садится немного прямее. — Возможно, это и вправду круто.
— Очень круто. Самый крутой из крутых, — говорит ему Чимин с едва заметной иронией в голосе.
Тэхен заканчивает заполнять бланк, чувствуя себя немного лучше, и подходит к столу, чтобы отдать его Дженни. Она быстро проверяет его, прежде чем взять телефон рядом с собой и набрать номер, держа его у уха, не глядя на Тэхена.
— Эй, Чонгук? Тут есть парень, который хочет поговорить с тобой о том, чтобы ему прокололи член.
Тэхен съеживается от ее громкости, не громче обычного телефонного разговора, но это почувствовалось достаточно громко, чтобы его услышали люди в соседней комнате. Он слышит, как Чимин насмешливо фыркает позади него, и краска заливает его щеки, но он отказывается поворачиваться, чтобы посмотреть на своего уже хихикающего друга.
Дженни слушает еще несколько секунд, прежде чем что-то промурлыкать и положить трубку, оглядываясь на Тэхена.
— Наш пирсер будет тут через несколько минут. Пожалуйста, присядьте и подождите его.
Тэхен шаркает обратно на свое место рядом с Чимином и снова и снова повторяет плюсы в своей голове: он станет богом секса и сможет подобрать для него крутые украшения. Он останется человеком слова и, надеюсь, получит какую-нибудь репутацию за то, что прошел через это. Если дело дойдет до худшего, он может просто вынуть его и позволить ему зажить, если ему это не понравится. Сегодня же он просто должен пережить небольшой момент боли.
Он так погружен в свою внутреннюю ободряющую речь, что только сейчас сосредотачивается на настоящем, когда кто-то незнакомый зовет его по имени, заставляя поднять глаза и вернуться к стойке администратора.
Рядом с Дженни теперь стоит мужчина, высокий, почти такой же высокий, как и сам Тэхен, который держал в руках бланк Тэхена и глядел прямо на него. На нем были черные рваные джинсы, большие рабочие ботинки и простая черная футболка, достаточно свободная, чтобы не обтягивать его тело, но и достаточно плотная, чтобы Тэхен мог сказать, что парень крепко сложен. На левой руке у него рукав с замысловатыми черными татуировками, хотя правая поразительно пустая, учитывая количество тату в здании. Однако Тэхен ловит себя на том, что теперь смотрит на лицо парня — с его гладкой линией подбородка и розовыми губами, слегка приоткрытыми от произнесения имени Тэхена, его широко раскрытыми глазами, устремленными на Тэхена, и одна идеальная и проколотая бровь, которая была слегка приподнята в знак того, что он ждёт ответа.
— Ах, я! — резко говорит Тэхен, возвращаясь к жизни и выбираясь из своего кресла. — Я Ким Тэхен!
— Верно, — кивает парень за столом, быстро оглядывая Тэхена с ног до головы. — Я Чонгук, твой пирсер на сегодня. Пожалуйста, пойдем со мной.
— С таким лицом я бы кончил до неловкости быстро, — бормочет Чимин из-за спины Тэхена, когда пирсер поворачивается и уходит.
— Заткнись, — злобно шипит Тэхен, шлепая своего лучшего друга по голове, прежде чем сделать небольшой рывок, чтобы догнать пирсера.
— Да он тебя сейчас облапает, везучий ублюдок! — Чимин скулит в ответ, заставляя Тэхена покраснеть так сильно, что он сам чувствует свой же румянец на собственных щеках. Он быстро догоняет пирсера, одновременно молясь, что он не услышал слова Чимина, которые он крикнул достаточно громко.
Чонгук ведет Тэхена в боковую комнату рядом с основной татуировочной. Она достаточно большая, чтобы вместить такую откидную кушетку, которую Тэхен ожидал бы увидеть у врачей, и стойку вдоль одной стены с шкафами под ней и маленькими пластиковыми коробками с этикетками, сложенными сверху. Он заметно скудно украшен по сравнению с главным помещением, стены бледнеют до неприкрашенного кремового, а не желтого цвета снаружи. Тэхен заходит в маленькую комнату и слегка подпрыгивает, когда Чонгук с щелчком закрывает за ним дверь.
— Пожалуйста, сядь, — говорит Чонгук, указывая на кровать, и снова смотрит на тело Тэхена. — Итак… пирсинг пениса. — Тэхен нервно сглатывает, сплетая руки. — Какого рода?
— Просто… просто пирсинг в моем члене, — нахмурился Тэхен. — А разве существует больше одного вида?
Чонгук непонимающе смотрит на него, словно пытаясь понять, серьезно ли говорит Тэхен. Но его растерянное выражение лица убеждает пирсера, после которого он издает страдальческий вздох и скрещивает руки. Тэхен вообще не замечает, как он демонстрирует мускулы.
— Где ты хочешь его сделать? Головка? Основание? Сверху, сбоку, где?
— Господи, — пробормотал Тэхен, нахмурившись. Он даже не думал, что на такой маленькой территории будет столько разнообразия. — А какой самый распространенный?
— Принц Альберт.
Тэхен молчит, пытаясь вспомнить, слышал ли он когда-нибудь об этом раньше.
— Это идет до конца, — вздыхает Чонгук, явно жалея его. — Он проходит через уретру и выходит с нижней стороны члена, сразу под головкой.
— Ох-ох, — вздрагивает Тэхен, сложив ладони чашечкой у себя между ног.
— Это один из наименее болезненных проколов на теле, — пожимает плечами Чонгук. — Обычно люди говорят, что это даже не так плохо, как проколоть уши.
— Тогда запиши меня на хрен к королю Альфреду, — Тэхен пытается ухмыльнуться, показывая Чонгуку большой палец. На секунду ему кажется, что он ухитрился рассмеяться, но он лишь слегка улыбается, прежде чем парень закатывает на него глаза.
— Это принц Альберт.
— Как скажешь.
Чонгук поворачивается и начинает вытаскивать вещи из ящиков: пару маленьких кусочков металла, которые, должно быть, были пирсингом, и запечатанный ярко-желтый пакет с тонкой пластиковой трубкой. Он все время искоса поглядывал на Тэхена, словно пытался понять, серьезно ли тот говорит или просто собирается вскочить и убежать. А Тэхен не собирается убегать. Он будет придерживаться своих обещаний.
— Тебе нужно снять штаны, — указывает Чонгук, оглядываясь через плечо на Тэхена, все еще сидящего полностью одетым.
Тэхен испытывает ужасное чувство страха от теперь уже очень ощутимого осознания того, что ему придется раздеться перед этим пирсером. Этот великолепный пирсер по имени Чонгук собирается увидеть его член, а затем воткнуть в него иглу, как коктейльную палочку в сосиску. Черт побери, вселенная ненавидит его.
Но Тэхен — человек своих проклятых обещаний. Даже если они действительно чертовски глупы.
Поэтому он стискивает зубы, расстегивает джинсы и стягивает их вместе с нижним бельем, затем выходит из них и неловко стоит у кровати, сцепив руки перед собой, чтобы сохранить редкие остатки своей скромности, пока это возможно.
Чонгук отворачивается для того, чтобы достать вещи, держа в руках два маленьких кусочка металла, каждый в прозрачном крошечном пластиковом пакете. Один похож на маленькую изогнутую палочку, а другой на кольцо.
— Штанга или кольцо? — спрашивает его Чонгук, сверкая драгоценностями на свету. Святое дерьмо, один из них будет внутри него…
— Выбирай сам, — слабо говорит Тэхен, закрывая глаза.
— Тогда штанга, — оживленно говорит Чонгук, убирая кольцо.
— Отлично, — стонет Тэхен. Он вставляет металл в свой член. Какого хрена он делает?
— А теперь ложись, — приказывает Чонгук, отворачиваясь. Это избавляет Тэхена от некоторых забот о том, как лечь на кровать, все еще держа руки на своем члене. Он отвлекается от сохранения своей скромности из-за щелкающего звука, когда Чонгук натягивает тонкие латексные перчатки, как у его дантиста. На молодом человеке это выглядит странно профессионально, резко контрастируя с его повседневной одеждой, татуировками и искусно взъерошенными волосами.
— Господи, — бормочет себе под нос Тэхен, откидывая голову на кровать и зажмуривая глаза. Его задница чувствует себя странно на одноразовой бумажной простыне, и он полуобнажен перед незнакомцем, который вот-вот проколет его член. Буквально.
— Ты в порядке, парень? — спрашивает Чонгук, и Тэхен приоткрывает один глаз, чтобы увидеть пирсера, выглядящего явно более удивленным, чем раньше. Он, наверное, получает удовольствие от чужой боли, как садист. А может быть, пирсинг людей — это изюминка этого парня. Или он просто смеется над драматизмом Тэхена. Но Тэхен уверен, что это точно садизм.
— Да, всё отлично. Я в порядке, — отмахивается Тэхен, когда Чонгук подходит с маленьким металлическим подносом, который он кладет на кушетку рядом с Тэхеном. Тэхен смотрит, прежде чем может остановиться, видит иглу, и она оказалась больше, чем он ожидал — больше, чем швейные иглы или даже больше, чем те, которые использовала его бабушка. Святое дерьмо. Ему нравится думать, что писк, который он только что издал, прозвучал мужественно и достойно, но из-за веселой ухмылки пирсера начал подозревать, что это не так.
— Тогда руки прочь, — махнул Чонгук туда, где все еще прикрывался Тэхен. — Не могу ничего сделать, когда ты прикрываешься.
— Это странно, — говорит себе Тэхен, наконец-то убирая руки и позволяя им упасть по бокам, намеренно уставившись в потолок и пытаясь не смотреть на Чонгука, пока тот смотрит на его открытый член.
— Все в порядке, чувак. Думай обо мне как о докторе или что-то в этом роде, — фыркает Чонгук, и Тэхен подпрыгивает, когда чувствует эти покрытые латексом руки на своем члене, начавшие поднимать его и нежно оттягивать кожу. — Просто отмечу, куда пойдет пирсинг, хорошо? Нужно убедиться, что это не будет тебе мешать когда у тебя будет стоять.
— Ты собираешься сделать меня твердым, чтобы проколоть его? — Тэхен пискнул, глядя вниз, чтобы увидеть, как Чонгук двигает его кожу. Он был бы не против небольшого прикосновения со стороны Чонгука, но сейчас не время и не место, и он предпочел бы иметь больше времени, чтобы прийти в себя. На его вкус, все это чересчур клинически.
— Нет, — говорит Чонгук, теперь уже по-настоящему улыбаясь. — Когда у тебя будет немного практики, ты сможешь сказать, куда идет пирсинг, в каком бы состоянии не был член. И у меня было много практики.
— Значит, у тебя это хорошо получается, да? — спрашивает Тэхен, наблюдая, как Чонгук держит его член со странным чувством отстраненности. Это одна из самых странных вещей, которые он когда-либо делал в своей жизни. Он лежит на застеленной бумагой докторской кушетке, а горячий молодой парень так близко прижимается к его члену, что он чувствует его дыхание на чувствительной коже (что совсем не помогает всей этой Не усложняющейся ситуации, большое спасибо); когда упомянутый горячий парень концентрируется на том, чтобы отметить темной ручкой место на нижней стороне члена Тэхена, он сосредоточенно кусает губу, поскольку он делает это так, как на самом деле Тэхену тоже не нужно представлять его образ прямо сейчас, когда негде спрятать лишнюю кровь, спешащую на юг.
— Да, — Чонгук заканчивает отмечать место, откидываясь назад и отпуская его член, чтобы Тэхен мог снова дышать. — Ты доволен тем, что пирсинг идет именно туда?
Тэхен смотрит вниз и видит пятно, отмеченное Чонгуком, со странным знанием, что это будет последний раз, когда он увидит его гладким и не отмеченным металлом или каким-то шрамом.
— О боже, конечно. Тебе лучше знать, — слабо машет он.
— Отлично. Это займет всего минуту, — Чонгук кривит губы, глядя на Тэхена. Он хватает пакет с маленького металлического подноса и разрывает его, вытаскивая антисептическую салфетку, которой он начинает использовать по всему члену Тэхена, чувствуя, как его обволакивает крошечный ледяной ветерок. Тэхен не может не вздрогнуть от этого ощущения, прикусив язык, чтобы предотвратить любые комментарии о том, как он обычно был бы более впечатляющим, если бы не холод.
— Не хочу переходить на личности, но ты когда-нибудь использовал саунд раньше? — спрашивает Чонгук, разрывая еще один маленький пакетик и сжимая его, чтобы получить немного прозрачного геля на пальцах левой руки, растирая их вместе.
— Использовал звук? Как… шумы? — недоуменно спрашивает Тэхен, совершенно озадаченный и отвлеченный гелем на руках Чонгука, который был тревожно похож на смазку.
— Нет, саунд. Как стимулятор, — Чонгук показывает на член Тэхена. — Как… Боже, ты такой ванильный, чувак.
— Эй! Я знаю звуки! У одного из моих лучших друзей музыкальная специальность! — Тэхен надувает губы, чувствуя себя защищающимся. Намджун никогда не упоминал о своей степени, связанной с иглами и членами, поэтому он не знает, почему Чонгук поднимает эту тему, который уже берет узкую пластиковую трубку со своего маленького подноса с инструментами для пыток.
— Как скажешь. Я просто вставлю трубку тебе в уретру, хорошо? Она делает это быстрее и проще для тебя.
— Трубка в мою что?! — пищит Тэхен, защищая руками промежность. — Она недостаточно велика, чтобы туда поместилась чёртова трубка, какого хрена?!
— Успокойся, — Чонгук закатывает глаза, отводя руки Тэхена достаточно мягко, чтобы тот мог оставаться прикрытым, если бы захотел. Тем не менее Тэхен позволил пирсеру положить их по бокам, глядя широко раскрытыми глазами на гель на его левой руке.
— Ты ведь не шутишь, правда? — Тэхен нервно смеется. — Это все равно что ехать не в ту сторону по улице с односторонним движением!
— Да, я говорю серьезно, — усмехается Чонгук. — Не волнуйся, это всего лишь небольшая растяжка. Вообще-то многие люди получают от этого удовольствие, так что тебе не о чем беспокоиться.
— Люди сходят с ума от многих вещей, о которых я должен беспокоиться, — ворчит Тэхен, когда Чонгук разрывает желтый пакет с иглой, как бы подчеркивая свою точку зрения.
— Просто лежи и дыши глубоко. От трубки, вероятно, будет болеть больше, чем сам пирсинг, если ты будешь извиваться, — бормочет Чонгук, сосредоточившись, когда он присаживается на корточки над членом Тэхена. Маленькая пластиковая трубка теперь смазана в его руке и готова пойти туда, куда Тэхен точно уверен, что ничто не должно войти.
— Подожди! — резко кричит Тэхен, зажимая рот руками. Чонгук замолкает, вопросительно глядя на него. — Ты уверен, что это то, что ты должен сделать?
— Тэхен, — очень медленно произносит Чонгук голосом, обычно предназначенным для маленьких детей, обучающихся самым основным фактам жизни. — Это моя работа. Я профессионал со специальной подготовкой в пирсинге, включая курс по интимному пирсингу. Ты не поверишь, сколько членов я видел и делал гораздо более сложный пирсинг.
— И ты уверен, что именно так ты это делаешь? — Тэхен указывает на трубу. — Ты действительно уверен, что принц Ангус так работает?
— Совершенно верно. Я тысячу раз делал «Принца Альберта» на других парнях, а пару лет назад сделал его сам. Три дня назад к нам приходил один парень, и он был в полном порядке, так что успокойся, — говорит Чонгук, похлопывая Тэхена по бедру.
— О боже… Так много членов с дырками, — скулит Тэхен, морща нос.
— Ты готов?
— Теперь да. Просто сделай это.
Тэхен чувствует малейшее давление на свою щель, а затем он кусает свою руку, в то время как Чонгук напоминает ему дышать, после чего медленно вводит тонкую пластиковую трубку, и Тэхен не может думать дальше растягивающегося давления, где он никогда ничего не чувствовал раньше, полностью задыхаясь, когда его ноги автоматически дергаются вверх, пальцы скручиваются, и он скулит в свою руку.
— Полегче, — бормочет Чонгук, осторожно опуская трубку глубже внутрь Тэхена, пока она не опустится достаточно низко, держа свою смазанную руку, мягко удерживающую член Тэхена. — Ты в порядке там наверху, Тэхен?
— Господи, — сбивчиво вздыхает Тэхен, двигаясь, чтобы опустить ноги, когда первоначальное вторжение прекратилось, но снова останавливаясь, когда движение слегка толкает его член, заставляя его чувствовать все снова. Это так неправильно. Он начинает ненавидеть это. Но все тянет, и под этим может скрываться странное удовольствие, о котором он не хочет даже думать.
— Хорошо, теперь я сделаю пирсинг, — говорит ему Чонгук, похлопывая его по ноге свободной рукой. — Это будет щепотка боли, но это займет всего секунду. Продолжай дышать. Глубоко вдохни, а затем выдохни, когда игла войдет. Готов?
Тэхен кивает, но не знает, увидел ли это Чонгук, затем с некоторой решимостью уставился в потолок. Он слышит звон металла, и Чонгук слегка ослабляет хватку, а затем внезапно острый укол рядом с концом его члена, который заставляет его напрячься и вздрогнуть. Тэхен мысленно ругается, когда он чувствует каждое мельчайшее движение рук Чонгука на нем через иглу, проходящую через него, чувствуя, как в этом движении он может ощутить каждое крошечное движение вселенной через эту гребаную иглу.
— Выдохни, — быстро напоминает ему Чонгук. Тэхен повинуется, выпуская поток оставшегося воздуха и снова втягивая кислород, чувствуя, как его голова плывет от ощущений, а адреналин мчится через него.
— Черт, — досадно буркнул Тэхен, прижимая руки к глазам так сильно, что видны пятна.
— Одну секунду, я надену украшение сейчас, — говорит ему Чонгук, и затем происходит толчок, который почти ранит сильнее, чем настоящий пирсинг, прежде чем, наконец, Чонгук отпустит его через секунду.
— Господи Иисусе, черт возьми, — бормочет Тэхен в свои руки, стискивая зубы от боли, которая, по общему признанию, очень быстро отступает, когда Чонгук закончил.
— С тобой все кончено, парень! Даже не слишком сильно кровоточил или что-то в этом роде, — с улыбкой на лице говорит Чонгук, и когда Тэхен делает еще один глубокий вдох и открывает глаза, чтобы посмотреть вниз между пальцами, он видит, что пирсер определенно смеется над ним.
— Все кончено? — Тэхен останавливается, боясь посмотреть вниз. Он представляет себе кровь повсюду, его член в клочьях (хотя на самом деле сейчас он просто чувствует себя немного ушибленным, пульсирующим и немного жалящим).
— Все кончено, — Чонгук закатывает глаза. — Не надо быть ребенком.
Тэхен ощетинился.
— Ты только что воткнул чертову иглу в мой член! Это, наверное, тысячи нервных окончаний, через которые ты прошел! Мне позволено страдать!
— Она проходит только через миллиметр кожи. Твой пирсинг уха проходит через гораздо больше тканей, чем это.
— Ой! — решительно говорит Тэхен, впиваясь взглядом в Чонгука. Чонгук только смеется, качает головой и берет свой маленький поднос с инструментами, чтобы отнести его к стойке.
Тэхен осторожно садится, стараясь как можно меньше двигаться, и смотрит вниз. Он видит свой член сердитого красного цвета на конце, что необычно, когда он не твердый, и маленькую металлическую бусинку, расположенную у его уретры. Он не может не осторожно поднять свой член, просто чтобы увидеть другой конец драгоценностей, выходящий из нижней стороны, и кровь уже бисеринками вокруг серебра в алом краю.
— Черт, — выдыхает он, чувствуя головокружение от очень ощутимого вида пирсинга, хотя боль уже отступила. Он плюхается обратно на кушетку и пытается не думать об этом.
У него в члене металл. Металл. В его члене. И дыра. Там, где раньше были его кожа и кровь.
У него кружится голова.
— Ты в порядке, парень? — снова спрашивает его Чонгук, приподняв одну бровь, когда он возвращается к Тэхену, вытирая его свежевымытые руки.
— Супер, — невнятно произносит Тэхен, показывая знак «Окей» Чонгуку. — У меня новая дырка в члене. Именно так я и хотел, чтобы этот день прошел.
— Ну ладно, — говорит Чонгук таким тоном, что Тэхен понимает: Чонгук ему не верит. — Мне нужно рассказать тебе об уходе. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы слушать?
Тэхен стонет, но говорит ему идти вперед и слушает небольшую речь Чонгука о физиологическом растворе и ношении тесного нижнего белья, чтобы избежать болезненных ощущений, и о том, что является нормальной частью процесса заживления и о чем он должен беспокоиться. Затем он осознает, что все еще обнажен ниже пояса. Он хватается за штаны, прежде чем Чонгук вытягивает руку, чтобы остановить его.
— Подожди! Сначала я должен тебе кое-что дать.
— Что? — пискнул Тэхен, в панике оглядывая комнату. Что еще может быть? Он все сделал правильно? Боль прошла?
Чонгук поворачивается к одному из шкафчиков под стойкой и достает маленькую коробочку. Это была коробка ярко-розового цвета с подушечками, которую он тут же открывает и вытаскивает маленький, завернутый в пластик квадрат, закрывает шкаф и протягивает подушечку Тэхену, который секунду смотрит на нее в недоумении.
— Я надеялся, что ты уже заметил, что у меня нет матки. — Тэхен неловко хихикает, отступая назад, — Учитывая то, что ты только что сделал с моим членом.
— Может, у тебя и нет всех деталей, но это точно тебе нужно, — ухмыляется Чонгук, все еще протягивая ему квадрат. — Поверь мне, парень. Какое-то время ты будешь истекать кровью и не хочешь испортить себе штаны.
— О, черт, да, — Тэхен морщится, глядя на свой кровоточащий член, и осторожно вынимает подушечку из пальцев Чонгука. Он нащупывает его и приклеивает к нижнему белью, прежде чем осторожно подтянуть штаны, морщась от чрезмерной чувствительности нового пирсинга.
Он садится и пытается слушать, как Чонгук говорит инструкции о том, как держать свой новый пирсинг в чистоте, отключаясь, как только понимает, что это почти то же самое, что и для его пирсинга в ухе, но все же принимает распечатку инструкций, которые Чонгук протягивает ему из стопки на полке. Он просто немного (читай: очень) отвлекся на то, как он может чувствовать пирсинг как нежное давление в головке его члена, как он искрится чувством с каждым маленьким сдвигом, и он не может не ерзать на своем сиденье, совсем немного, дрожа от того, как это ощущается.
— Теперь ты можешь идти? — спрашивает его Чонгук в конце всей своей болтовни, приподняв проколотую бровь, возвращая Тэхена к настоящему моменту.
— Да… Да, конечно, — слабо кивает Тэхен. Он, должно быть, встал слишком быстро, тем самым получив головокружение, которое заставило его сделать шаг вперед, прежде чем Чонгук поймал его; сильные руки на бицепсах Тэхена.
— Ты уверен, что справишься? — вопрошает Чонгук, и когда Тэхен поднимает взгляд от мелькающих ключиц, он стоит так близко к Чонгуку, что видит глаза пирсера, устремленные на него с чем-то похожим на искреннее беспокойство.
— Отлично, — бормочет он, решив использовать этот момент для того, чтобы немного потакать себе в исследовании этих гладких грудей (это потеря крови влияет на его голову) и отталкиваясь руками от груди Чонгука, задыхаясь, когда он чувствует отчетливое твердое давление пирсинга под обеими руками, не зная что делать с этим маленьким открытием. Руки Чонгука теплые, когда он берет запястья Тэхена, мягко, но твердо оттягивает его руки от сосков, плотно сжимая челюсти.
— В этом заведении мы придерживаемся строгой политики смотреть, но не касаться нашего персонала, — бормочет он, глядя на Тэхена темным непроницаемым взглядом.
— Но ты прикасался ко мне, — надулся Тэхен, вывернув запястья из хватки Чонгука и отступив назад. — Нечестно.
— Это бизнес, милый, — ухмыляется Чонгук, открывая дверь в маленькую комнату. — А это значит, что тебе пора расплачиваться.
Тэхен пытается не поморщиться, чувствуя, что он слегка хромает, когда возвращается к стойке регистрации, приятно удивленный тем, как несущественно болит прокол, но учитывая, что он представлял фонтаны крови и агонии, он полагает, что это неудивительно, что разочаровывает.
Чимин вскакивает, когда он добирается до приемной, и радостно подпрыгивает.
— Ты это сделал? Ты действительно это сделал?!
— Конечно, — фыркает Тэхен, стараясь выглядеть достойно, когда шаркает к стойке портье, вытаскивая бумажник.
— В самом деле? Это было быстрее, чем я ожидал, — Чимин прищуривает глаза.
— Да. Это было легко, — блефует Тэхен. — Почти не чувствовал. Я удивлен, что ты поднял такой шум из-за всего этого, Чимини.
— Да, потому что ты был очень спокоен и собран там, — закатывает глаза Чонгук, появляясь рядом с Дженни за столом с бланком Тэхена в руке.
— Боже мой, он плакал? — изумленно ахает Чимин, хватаясь сзади за плечи Тэхена.
— Нет! — негодующе восклицает Тэхен, в то время как Чонгук со смешком говорит: — Только немного.
— Боже, Тэхен, — хихикает Чимин, прижимаясь к спине Тэхена и глядя на самодовольное выражение лица Чонгука.
— Лжец, — шипит Тэхен. — Грязный лжец. Не могу поверить, что доверил тебе свой член.
— О, этот Чонгук много знает о членах, — хитро улыбается Дженни. — Вы были в надежных руках. Буквально.
Тэхен моргает, не уверенный, был ли он просто грязно мыслящим на этом этапе или это действительно имело значение, которое он услышал. Чонгук подписывает бланк, не глядя на него, склонив голову, чтобы не видеть выражения его лица, и Тэхен понятия не имеет что с этим делать, прежде чем Дженни ангельски улыбается и просит его заплатить, принимая наличные, которые он протягивает, и прячет их в кассу.
— Спасибо, что пришли в Племя. Надеюсь, мы еще увидимся, — улыбается она.
— Да, спасибо, — бормочет Тэхен, неуверенно отступая назад и чуть не сталкиваясь с Чимином. — Спасибо, Чонгук.
— Нет проблем, — пирсер снова смотрит на него. — Присмотри за ним для меня, ладно? — Он кивает на свою недавнюю работу на Тэхене.
— О боже, — выдыхает Чимин слишком близко к уху Тэхена. — Ты только что…
— Конечно, — пискнул Тэхен, чувствуя головокружение от возможных последствий. — Пока!
И он, спотыкаясь, выскакивает из двери в магазин так быстро, как только может, и Чимин наслаждается, рассказывая всем своим друзьям о том, как Тэхен получил пирсинг от какого-то демона похоти, и что он выставил себя полным дураком перед этим пирсером.