«Маленькая девочка со взглядом волчицы,
Я тоже когда-то был самоубийцей...»
Крематорий— Маленькая девочка
Ларри было скучно. Дни тянулись за днями, недели за неделями, возможно прошёл год или два. Он не считал, просто существовал в этой маленькой, камерной вечности. Иногда в его скромную обитель заглядывали шумные компании подростков или одинокие взрослые люди, но он прогонял их всех одним своим видом. Домик на дереве медленно разлагался, как и сам Ларри где-то в узенькой могилке на городском кладбище, теперь он призрак, просто одинокий неприкаянный дух. Мысли о прошлом тягучей карамелью окутывали рассеянный разум. Всё было как обычно, но вдруг в домике появилась ты — маленькая девочка со взглядом волчицы. Маленькой, конечно, лишь для пожившего Ларри, а так, подросток, как подросток. Мужчина не показывался, просто наблюдал за тобой. Ты приходила почти каждый день в одно и то же время, иногда со старыми книжками или учебниками, иногда с дешёвыми, тонкими сигаретами без фильтра и бутылкой такого отвратительного алкоголя, что даже Ларри был уверен в твоей скорой смерти от цирроза печени. Ты выглядела слишком худой, слишком спокойной, слишком ярко накрашенной со своими подведёнными чёрным глазами, которые было видно за километр. Джонсон узнал в тебе себя в последние годы жизни, когда он притворялся счастливым, но его очень настораживали бинты по локоть на твоих худых руках, вечно разбитые колени и след от верёвки на шее, что обычно закрывал ворот трикотажной водолазки — всё это выглядело такими знакомыми неудачными попытками суицида, что Ларри медленно прикрывал глаза, вспоминая, что тоже когда-то был самоубийцей, что тоже лежал в окровавленной ванне и вдыхал дым марихуаны в обречённом молчании, правда потом неделю не вылезал из любимой толстовки чтобы не пугать мать и друзей. Умирать было очень больно и страшно, поэтому в последний момент Ларри нашёл в себе силы встать из ванны, обработать руки и потом два часа отмывать подвал от следов крови, чтобы точно никто ничего не заподозрил, об этом не знал даже Сал. От воспоминаний о лучшем друге тонкие губы невольно расплывались в широкой улыбке. Жив ли он? Что с остальными? Но сейчас кроме тебя у него никого нет, поэтому задаваться такими вопросами казалось бессмысленно. Ты стала такой привычной почти родной, но Ларри смешила мысль, что фактически вы не знакомы. Может ты и видела его имя в новостях или в одной из газет несколько лет назад, но скорее всего не обратила внимания, ведь тогда умы всех заполняло расследование жестокого массового убийства, совершённого Салом Фишером, и на самоубийство рядом с местом происшествия никому не было дела. Апартаменты Эдисона частенько обходили стороной после того как уехала полиция, а люди разграбили и загадили всё что можно было. Ты просто хотела найти для себя тихое местечко, и домик на дереве оказался для тебя самой настоящей удачей, всё для ночлега здесь уже было: парочка пыльных спальников, старый фонарик, упаковка батареек и красная толстовка. Фотографии и вещи, которые выглядели совсем личными не трогала, но при этом позволяла себе полноправно хозяйничать, то как ты оттирала домик от пыли пачкой влажных салфеток и выбивала пыль из спальника с помощью отпавшей доски Ларри запомнит ещё надолго. Ты нигде не ощущала такого покоя как в своём ветхом пристанище, ведь здесь можно было всё, пока родители верили в твою наглую ложь о ночёвках у подруг и помощи по учёбе. Жизнь огромным валуном медленно катилась по наклонной грозясь задавить стоит только остановиться, а домик — крепость, что даёт отдохнуть перед очередным боем с десятками людей, с которыми встречаешься ежедневно, которые вместо понимания выбирают осуждение и травлю. Смерть просто отказывалась тебя принимать: при попытке повеситься рвались верёвки или отваливалась люстра, а лезвие при вскрытии вен оказывалось настолько тупым, что не могло оставить даже царапины. Ты уже перестала плакать или как-то жалеть себя, ведь это оказалось бесполезно. Пробовала защищаться, давала отпор, но ничего не помогало, поэтому ты просто решила сдаться, плыть по течению и возможно вскоре наглотаться таблеток. В домике было очень уютно не смотря всепоглощающую разруху, но тебя не покидало ощущение небольшого холодка на руках или лице, словно кто-то пытается успокоить, погладить по голове. Тогда впервые за долгое время возникла мысль, что надо меньше пить, а желательно вообще бросить. Ларри очень хотел тебе показаться, но боялся. И вот в один осенний день это случилось. Был холодный вечер, ты сидела под окном, оперевшись на стену спиной, откинула голову назад, прикрыв уставшие глаза, потеплее укутавшись в красную толстовку ты чего-то ждала, но сама не понимала чего, просто было очень странное предчувствие, сжимающее низ хрупких рёбер. Вдруг, перед тобой возник призрак мужчины, ты сразу узнала его лицо, что видела лишь на здешних фотографиях. Тебе лень бояться, поэтому лишь приоткрываешь глаза и спокойно наблюдаешь за настоящим хозяином домика на дереве. Он не пытается навредить, садится рядом, просит сигарету и также опирается спиной на ветхую стену домика. Тебе уже всё равно галлюцинация он или нет, но долгие минуты молчания заполняют комнату, укрепляя уверенность в собственном сумасшествии. Вдруг доносится хриплое: — Ларри...— мужчина протянул призрачную руку для рукопожатия, оставляя приятный холодок на коже и вызывая мурашки. — Т/и... — говоришь устало, горло предательски пересыхает. Сигарета окончательно истлела, поэтому бычок отправляется в окошко. Ларри выглядит через чур реальным, с интересом рассматривает, хмурится, но пока ничего не спрашивает, потом закрывает тёмные, но тусклые глаза и тяжело вздыхает. В твоём горле комом застревает один единственный вопрос, который уже давно мучал истощённый разум, и ты чуть подумав его задаёшь: — Лар, а какого это быть мёртвым? — теребишь рукава толстовки, нервно кусаешь губы, просто не знаешь как он отреагирует. Как он вообще может отреагировать? —Это ужасно одиноко, чел, ужасно... Представь очень скучный сериал, что повторяется каждый день, изредка меняя актёров, но оставляя одну и ту же концовку у каждой серии. После такого откровения ты долго думала над словами Ларри и спустя месяц постоянного общения рассказала ему о всех попытках суицида, принеся пачку таблеток, сегодня было острое желание закончить начатое до конца и наверное навсегда остаться со своим милым другом. Джонсон стал практически твоей частью, ты любила его настолько, насколько представлялось возможным. Нежные чувства медленно губили, отравляя уставшую душу, но с собой уже ничего не получалось сделать. Знала, он не ответит взаимно, отшутится и будет долго смотреть в окно на мутное небо, ведь для него ты была и будешь всего лишь маленькой девочкой со взглядом волчицы, которая станет просто самоубийцей. Тебе страшно, больно, сердце стучит оглушительно, а потом словно рушится, обваливается в брюшную полость. Горло сохнет, язык, словно каменный, прилип к нёбу и абсолютно не поворачивается. В трясущихся руках горстка разноцветных пилюль из домашней аптечки. Слёзы стынут безжизненных глазах и вот ты умираешь, наглотавшись таблеток, но вокруг вовсе не домик и не Ларри, а пустота, что вскоре сменяется прекрасным пейзажем. Перед тобой луг, где мирно пасутся коровы, вдалеке виднеются хрустальные горы, слышится шум реки. Хмуришься от приятного солнечного света, что словно окутывает всё тело. Ларри здесь нет и никогда не могло быть. Грустно, ведь это место могло бы быть раем, но без него оно хуже ада. Ты ведь умерла, наложила на себя руки, но так и не стала призраком... В голове бегущей строкой: « КАК? КАК ЖЕ ТАК?» Слёзы скатывались по бледным щекам, но ты не ощущала их. Было чувство, что ещё мгновение и ты забудешь всё и ЕГО в том числе, ведь имя уже растворилось где-то в подсознании. Клонит в сон, глаза закрываются, стекленеют. Всё, вот и настал конец этой истории. А в голове звучит ласковый мужской голос: «Спи, милая, спи...» Сал ФишерКогда я знал тебя совсем другой
Когда-то ты жила рядом со мной, и я был вхож в твой дом...
Когда-то ты была совсем другой, такой юной и смелой. Твои глаза горели от страсти и любопытства, а с лица почти никогда не сходила улыбка. Ты тоже жила в Апартаментах Эдисона. Салу нравилась твоя уютная квартирка с коллекцией старых зеркал, которые собирала твоя семья, в них было интересно отражаться. Ты каждый день приходила в гости поиграть с Гизмо. В отличии от Эш верила в призраков и тебе это невероятно шло, твои блестящие глаза при поиске новой информации навеки остались в памяти Фишера. Он не понимал своих чувств к тебе, но любил твои стихи, любил песни, которые ты писала. Но куда это всё ушло? Как получилось так, что творчество заняло последнее место в твоей жизни? Ты выросла, повзрослела, но так и не стала женой, как того хотели родители. Металась, искала ту самую «настоящую» любовь, только так её и не нашла. А Сал так и не стал рок-звездой, хотя ему бы это пошло. Он всегда жалел тебя, смотрел в глаза с надеждой, успокаивал после каждого неудачного романа, даже любил, но любовь бывает разной. Фишер всегда держит в голове тот старый образ тебя, когда ты была совсем другой, когда видела свет даже в этой непроглядной тьме, когда твоё счастливое число было девять, а любимый цвет голубой. Салли больно вспоминать, что когда-то вы часто говорили о снах, ведь теперь ты говоришь лишь о деньгах, пока он сидит у тебя в гостях. Ты пьёшь всё, что имеет вкус и запах, а Сал просто разглядывает свой чёрный чай, пытаясь поддержать разговор. Салу было сложно и тошно смотреть на тебя, твой рот стал жёстче, даже дома губы подчёркивала ярко-красная помада, смелые руки больше не могли дарить ласку, а свет в глазах уже давно угас. Никто не знал хочешь ли ты вообще жить. Было ясно, что тебе нужна передышка, покой, небольшой отдых от суетной действительности, но твой нынешний молодой человек не мог дать тебе этого. Ему наплевать на твоё состояние, на твои чувства, он видит в тебе лишь роковую женщину, которая по его мнению не могла быть другой. Ты скучающе сидела подперев рукой голову, смотрела на своего ухажёра, лживо ему улыбалась, принимала его комплименты, ведь он невероятно мил с тобой, но его личность вызывала много вопросов. Этот мужчина был невероятно доволен собой и носил странные вещи в гитарном чехле, проводил с тобой ночи в ожидании дня, возможно и любил... по-настоящему, страстно. Сал сидит напротив, смотрит на вашу пару и просто не узнает тебя. Проходит ещё один час и вы вместе слушаете джаз. От нервов Фишер хочет курить, но ты быстро прогоняешь его в коридор. Из-за громкой музыки соседи стучат по картонным стенам и Сал решает покинуть вас на сегодня. Ты скоро прощаешься с ним, оставляя след от помады на протезе на месте, где должна быть щека. Холодный, ночной воздух приводит мысли в порядок. Сал греет руки в карманах ветровки, закрывает глаза и надеется сегодня увидеть сон о том, когда ты была совсем другой.