***
Рабочий стол Миранды был завален стопками документов и записей, а также письмами от некого Озвелла Спенсера и кучей фотографий с не самым приятным для глаз содержимым. На правой части стола, ближе к краю, красовалась большая банка с растущим Каду, который предназначался для новой пленницы. Она так и не успела им воспользоваться, потому что больше не видела нужды в его применении. Когда Роза попала в её руки, Миранда поняла, что этот ребёнок будет превосходной оболочкой. А потому она отбросила идею об экспериментах и решила заняться подготовкой к церемонии. Она, поодаль от своего рабочего места, увлечённо записывала что-то в свой дневник. Её взгляд парил над появляющимися предложениями и двигался дальше между строк, когда она записывала новые. Шариковая ручка скользила по бумаге, вырисовывая идеальные буквы и числа. Своим каллиграфическим почерком, отточенным долгим столетием, она записала свою последнюю фразу: «Люблю тебя, Ева...», и закрыла дневник, грустно отложив его в сторону. — Сначала я потеряла родителей, потом мужа. Мне приходилось выживать в одиночку с маленьким ребёнком. Это давалось нам трудно, но вместе мы были счастливы. — Всхлипнула Миранда, медленно приближаясь к левому краю стола. Аккуратно взяв в руки фотографию, на которой была изображена её девочка, она ласково провела пальцем по очертаниям милых детских щёчек. — А когда у меня отобрали и её… Я просто не могла найти себе места в этом мире, мне казалось, что это конец. Но сейчас всё изменится. Вместе с этой девочкой Розой у меня, наконец, всё получится. — Это и был Ваш план? Забрать мою дочь только для того, чтобы возродить свою? — послышался гневный женский голос со стороны клеток. — Это эгоизм! Нельзя отбирать чужого ребёнка потому, что Вы не смогли смириться с гибелью своего! Миранда раздражённо обернулась в сторону исходящего звука, но, увидев лицо своей пленницы, расплылась в ненастоящей улыбке и словно гадюка заскользила к ней поближе. — Ах, мисс Уинтерс, я совсем о Вас забыла, — вежливо начала она, сокращая между ними расстояние, — честно говоря, я была приятно удивлена, когда увидела Вас вновь. Побывать на Вашем месте было очень приятно. Ваш муженёк просто чудо! — она специально растянула букву О в слове «очень» и прикусила нижнюю губу. Мия злобно оскалила зубы и так крепко вцепилась руками в ненавистную решётку, как будто пыталась согнуть её. Но худощавое телосложение обессиленной девушки сыграло на этом злую шутку. Миранда только высокомерно усмехнулась над её смехотворной, но в тоже время милой безысходностью. — Работать с Вами в «Соединении» было довольно неплохо. Я считала Вас очень хорошей сотрудницей, я бы даже сказала, что одной из самых надёжных, — спокойным тоном сказала Миранда, подойдя к решётке вплотную, — конечно же очень жаль, что Вы провалили свою последнюю миссию, связанную с экспериментом E-001. — Создав Эвелину, Вы обрекли на смерть множество невинных людей! — дрожащим голосом обвинила её Мия. — Из-за этой маленькой сучки вся семья бедных Бейкеров сошла с ума! Миранда протянула руку через решётку, медленно взяв Мию за подбородок, а когда та гневно отпрянула от прикосновений, Матерь схватила двумя когтистыми пальцами её за скулы и, больно сжав, притянула ближе к себе. От такой резкости у Мии свело челюсть. — Милая, ты ещё слишком молода, чтобы понять тот ад, через который мне пришлось пройти! — прошипела она и грубо отпустила пленницу, корчащую лицо от боли. — Этот ад чувствует любая мать, потерявшая своего ребёнка! Но не волнуйся, скоро это узнаешь и ты, когда потеряешь Розу! — Даже не думай, сука! — крикнула Мия, ударив со всей силы ладонью по чёртовой решётке, — Итан найдёт тебя и мокрого места от тебя не оставит! Неожиданно за спиной Миранды резко расправились чёрные вороньи крылья, разорвав её белый халат на куски, и, подняв мощные порывы ветра, она сбила и без того истощённую Мию с ног. — Довольно, дитя! — грозно прокричала Матерь Миранда, устрашая свою пленницу массивными крыльями, вокруг которых развивались как на ветру тёмные перья. — Я тебе обещаю, я разорву твоего мужа в клочья в независимости от того, будет ли он стоять на моём пути или нет! Моё счастье совсем близко, и никто не смеет путаться у меня под ногами! Я целую вечность ждала этого момента. — Подождёшь ещё столько же, тварь! — выпрыснула Мия, сверля оппонентку яростным взглядом. Судя по лицу Миранды, она уже собиралась разделаться с этой наглой мерзавкой особо болезненным и мучительным способом, но её остановило приближение одного из разведывательных воронов, который дал о себе знать, когда только залетел в комнату. Чёрная птица элегантно приземлилась на подставленную Мирандой руку и начала беспрерывно каркать на всю громкость. Этот пронзительный и неприятный шум разнёсся по всей лаборатории. Мия зажала уши и закрыла глаза. — Так значит Хайзенберг решил опробовать себя в роли революционера, — злобно растянула она, отпуская отчитавшуюся птицу снова в полёт, — глупое дитя. Он ещё пожалеет об этом. А ты, — она обратилась к измученной Мии, — будешь гнить здесь до конца столетия, пока не станешь кормом для здешних червей, и никакой Итан Уинтерс не придёт ни за тобой, ни за твоей дочерью! После этих пугающих слов Миранда обвила себя своими крыльями и, превратившись в стаю чёрных воронов, выпорхнула из комнаты, оставляя бедную девушку одну. — Чёрт, она ненормальная, — тяжело дыша, прошептала Мия, ничком облокачиваясь спиной к покрытой мхом стене, — Итан, умоляю, спаси нашу дочь, — еле как выдала из себя она, прежде чем отключиться.***
Повторно сверив получившийся результат с набросками в своём дневнике, Итан вытер капли пота со лба. В литейной Хайзенберга было настолько жарко, что ему пришлось снять свою любимую куртку, с которой он всё это время не решался расставаться. Мия подарила её незадолго до того, как случилось то, что случилось. Он, устало вздыхая, упёрся руками об тёплый верстак, переводя понурый взгляд с незаконченной копии кинжала с замка Димитреску на то, что осталось от его левой руки. Смотря на то место, где когда-то был его безымянный палец, Итан вспомнил о своём обручальном кольце, которое он спрятал, когда забинтовывал отгрызанную кисть. Правая рука потянулась к карману на джинсах и почти сразу же нащупала заветное колечко. «Ох, милая, мне тебя не хватает», — подумал про себя Итан, уныло рассматривая ювелирную вещицу у себя на ладони. Воспоминания стали непроизвольно заполнять его голову сладким и уютным прошлым. Он припомнил, как подарил Мии такое же кольцо и как она бросилась тогда ему на шею, повторяя слова благодарности и бесконечно целуя в щёку. А как в один день они танцевали под приятный джаз после семейного ужина. Он держал её за талию — она его за плечи. Спокойная музыка непрерывно играла, и Итан, не попадая в такт, любовался красотой своей жены. На их лицах красовалась искренняя улыбка, полная любви и заботы. Крис вроде бы тогда чуть не расплакался, глядя на них. Неожиданные мысли о Крисе прервали волшебную эйфорию и вернули Уинтерса с небес на землю. Не желая перематывать у себя в памяти момент убийства его жены от рук лучшего друга, Итан тряхнул несколько раз головой и поспешил вернуться к работе. Когда кольцо было бережно спрятано обратно в карман, он снова схватился за рашпиль и стал затачивать лезвие липового кинжала. Убедившись, что острота соответствует оригиналу, он засунул лежащий неподалёку подлинник в свои ножны. Сейчас основной задачей было подменить настоящий кинжал самодельным. Итан украл его, когда Хайзенберг вышел за дверь, наивно полагая, что Уинтерс не откроет тяжёлый люк и не выберется наверх. Пока он шёл по тёмным коридорам, он молча молился, чтобы в это время наверху не оказалось самого Хайзенберга. В противном случае ему придётся несладко в окружении кучи монстров и озлобленного лорда металла. Когда Итан дошёл до заветной лестницы, он робко выдохнул и начал подниматься. Аккуратно высунув голову и убедившись, что никого здесь нет, Итан бесшумно проникнул в знакомую комнату. Тихими шажками он проскользнул к столу и положил копию кинжала на место, откуда ему пришлось стащить настоящий несколькими часами ранее. «Ну, вроде бы выглядит довольно правдоподобно», — подумал он, прежде чем снова скрыться за злосчастным, старым люком. Довольный собой Уинтерс направился обратно в мастерскую, где собирался закончить изготовление перекиси и патронов. Дойдя до заветной двери с надписью «Литейная», написанными почти стёршимися буквами, он услышал позади себя посторонний звук, на который, конечно же, мгновенно среагировал. Только его рука потянулась к рукоятке в ножнах, как резкий хлопок ударил по его ушам, и он, оглушённый, начал нащупывать дверь, чтобы понять своё положение в пространстве. Не успел он опомниться, как вдруг чьи-то сильные руки обвились вокруг его шеи и крепко сцепились в замок, совершая удушающий. Болезненный пинок по изгибу ноги заставил Итана упасть на одно колено. Ударившись им об твёрдый пол, он почувствовал, как оно неприятно хрустнуло. Приглушённо простонав от боли, Итан схватился одной рукой за чужое запястье, не давая ему сильнее смыкаться к его шее, а второй замахнулся, попав локтем супостату в бок. Враг тяжело выдохнул и быстро отстранился от Уинтерса, когда тот хотел совершить второй удар. Его заряженный локоть никуда не попал, а только бесполезно рассёк воздух, и по инерции продолжил движение, заставляя Итана завалиться набок. Непроизвольно развернувшись, Итан словил сильный удар своим лицом и упал навзничь, прокатившись по грязной поверхности на несколько метров назад. Потирая ушибленное место в районе левой скулы, он раскрыл глаза пошире и увидел громоздкую фигуру в чёрном пальто, стоящую перед ним стеной. Это был Крис Редфилд, недовольно наблюдающий над тем, как его друг повержено распластался на полу. «Сукин сын. Стоило только вспомнить…», — раздражённо произнёс в мыслях Уинтерс, отряхиваясь от пыли.