Если ты мне враг — Кто тогда мне друг? Вертится Земля, Как гончарный круг. Мучась и бесясь, Составляет Бог Карточный пасьянс Из людских дорог. Л. Филатов
Этери Георгиевна Тутберидзе стоит в очереди итальянского торгового центра. В очередях такого рода она не стояла… никогда. А уж за автографами от писателей перестала стоять на три года раньше, чем в очередях торговых центров. От пристального внимания публики ее спасает чужая страна, темные очки и спрятанные под тюрбан волосы. Просто высокая худая поклонница фигурного катания и бульварного чтива в очереди за автографом. Женщина выкладывает свой экземпляр на стол, за которым, не поднимая головы, автор подписывает одну книгу за другой почти без остановки. Темная вихрастая макушка склонена над постоянно подсовываемыми форзацами книг. Шмуцтитулы заполняются размашистым почерком. И вдруг тренер слышит снизу: - На итальянском? Этери Георгиевна, вам камин топить больше нечем? Русскоязычные экземпляры закончились? Голова романистки, которая последние полтора года издевается над ее жизнью, став неотъемлемой частью вопросов чуть ли не в каждом интервью, поднимается, и Этери впервые вживую видит пару насмешливых прищуренных глаз. Шатенка за столом устало откладывает ручку, забрасывает пальцами назад челку, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула: - Я, признаться, не планировала с вами знакомиться, уважаемая Этери Георгиевна, но я, признаться, рада вашему вниманию. **** За три года до встречи Старший тренер “Хрустального” подходит к тренерскому месту и видит, как только что что-то увлеченно читающий с телефона Глейхенгауз, переворачивает экран вниз и смущенно отводит глаза. - Ты тут порнуху что ли смотришь, Даниил Маркович? Или вакансии хореографа у конкурентов?- Этери поднимает телефон, который тут же загорается, и читает текст. “Его глаза блестели темным огнем, губы были совсем близко и с них, едва слышимым шепотом срывалось: - Никто мне не нужен, кроме тебя! И ни с кем я не смогу быть настолько счастлив, как тобой. Даже если наши отношения никогда не переступят грань дружбы…” - Дань, с каких пор ты стал ценителем дамских любовных романов? Новая девушка что ли приобщила?- Этери поднимает бровь, продолжая бежать по тексту глазами и тут спотыкается об имена “Даня смотрел на изящную блондинку так преданно и очарованно, что никакое сердце не могло бы выдержать этот взгляд, не дрогнув. И сердце Тутберидзе не стало исключением…” - Что за хреновина, Глейхенгауз? Это про нас что ли? - Ага… Уже двадцать страниц прочитал. Автор жжет напалмом. Кстати, слог вполне приличный и про работу тоже пишет, так что мы не только объясняемся в любви и трахаемся, но еще и занимаемся подготовкой спортсменов,- Глейхенгауз не знает, то ли ему смеяться, то ли бояться. - Так мы еще и трахаемся там?- глаза Этери расширяются еще больше. - Я даже пару новых способов открыл, настолько мы там изобретательны,- решил все-таки смеяться мужчина. - Блин, Даня, чем ты занимаешься вместо работы?!- женщина возвращает ему телефон и садится на свое место, начинает готовиться к тренировке, но в итоге не выдерживает и спрашивает,- Это кто такой умный про нас пишет? - Да их там много. Я тебе потом ссылку кину. Ты только будь готова, ты там живешь бурной сексуальной жизнью со всеми подряд от спортсменок до Дудакова и Лайшева,- Даня уже откровенно ржет. - Я не хочу этого знать!- поднимает глаза к потолку Этери. - Да чего ты переживаешь, я там тоже живу бурной регулярной жизнью со всеми, от спортсменов до Дудакова и Лайшева,- совсем расходится хореограф. - И ты все это читаешь?- не отрываясь от подготовительной работы, спрашивает Тутберидзе. - Ну, как читаю… Просматриваю. Держу себя в курсе событий, так сказать. Даня готовит фонограммы для репетиций. - Зачем они все это делают?- искренне не понимает Этери. - Ну, нет у людей собственной жизни, фантазируют про нашу,- пожимает мужчина плечами. - Хорошо хоть фантазируют?- справившись с подготовительной работой, спрашивает женщина. - Иногда можно почерпнуть новые способы,- Даня сосредоточенно что-то исправляет в компьютере. - Чего?- Этери поворачивается к мужчине. - А? Что?- Глейхенгауз отвлекается на мгновение. - Способы чего?- не унимается Этери, то ли и впрямь интересуясь, то ли убивая время до тренировки. - Да практически всего,- снова погружается в работу мужчина, -закончу, скину тебе ссылку. И вечером она решила почитать. Сначала охренела от того, с кем ее спаривают. Глейхенгауз не соврал: и правда от несчастной Медведевой, с которой они оказываются страстно влюбленной парой, и самого Дани (ну, хоть мужик), до каких-то уж совсем невероятных персонажей. “Кажется, только Мишина и Тарасову пощадили”,- делает ввод Этери. Временами тексты настолько бредового содержания, что читать их можно исключительно как фантастику, временами чувствуется, что автор всерьез пытается понять ее жизнь, но чаще всего ей просто скучно. Однако, она возвращается из вечера в вечер и углубляется в новое чтиво про персонаж с ее именем. Примерно через месяц случайно натыкается на длинный то ли роман, то ли повесть и внезапно проваливается. Нет, это по-прежнему не имеет никакого отношения к ее жизни, но сама история играет живыми красками. Если поменять имена и часть фактов, то и правда получится неплохое произведение про мир фигурного катания. Знала бы она, сколько проблем ей принесет еще эта история и авторша, лицо которой через два года начнет выглядывать из каждого утюга. Редакция, куда ушел роман о фигурном катании, как и думала Этери с переделанными именами и измененными фактами, запустила бурное промо. А публика оказалась гораздо меньше дурой, чем можно было представить, так что никто не верил, что все это неправда и не про группу Тутберидзе. Самой же Тутберидзе очень хотелось найти автора и сказать что-нибудь очень “доброе” нежным голосом. В первую очередь за то, что романистка, мать ее за разные места, никогда не отрицала, что прототипом послужила именно Этери, ее команда и ее спортсменки. А наш человек точно знает: если прототип, то так все и было на самом деле. **** И вот эта нахальная, борзо пишущая мадам сидит на своем стуле, сложив руки на груди, и улыбается так, будто увидела долгожданную подругу, а не человека, которого уже год мучают постоянными вопросами о том, спит ли она с хореографом, правда ли Дудаков может скрутить бандита, влюблен ли в нее Аксенов и действительно ли она разбила сердце Медведевой и спасла от смерти Загитову. В итоге первый вопрос, который слетает против всякой воли у Этери, больше похож на восхищение, чем на возмущение: - Как вы меня узнали, даже не глядя? - Ну, лицо-то вы очками прикрыли, но руки-то у вас те же самые. Я на эти руки уже пять лет смотрю и четыре года описываю. Никаких шансов на ошибку,- голос негромкий, глубокий. Авторша действительно наслаждается встречей,- Милая Этери Георгиевна, если вы хотите поговорить, то я освобождаюсь через два часа. Предлагаю выпить по рюмке чая в траттории через две улицы, там прекрасное тирамису. Я питаю слабость к сладостям. Раскрывает положенную ей на стол Этери книгу и записывает на заднем шмуцтитуле название кафешки и адрес. - А пока, прошу прощения, но вынуждена прервать наше занимательное знакомство. Perfavore, signorina! Come ti chiama, carissima?*- авторша легко переходит на итальянский и внимательно смотрит на девочку лет тринадцати за спиной Тутберидзе. Этери забирает книгу c адресом траттории и отходит в сторонку. Странно вышло. Кто за кем бежал три дня, чтобы сообщить, что вторая ей не нужна и всю жизнь деформировала? Заслуженный тренер почему-то думает, что именно она проиграла эту битву. И, кажется, только потому, что вторая сторона совершенно не собиралась приходить на войну. ----- *Давайте, синьорина! Как тебя зовут, дорогая?Знакомство
24 июня 2021 г. в 13:10