Ирин Аласайл

      Стефано Москони, уполномоченный посол из Питакса, не ждал многого от новоиспечённой баронессы молодого государства Ирин Аласайла. Ну и название они придумали! Язык сломаешь, пока выговоришь эту эльфийскую белиберду!       Впрочем, чему он удивляется? Вот что выходит, когда во главе государства стоит, во-первых, девушка, во-вторых, блондинка, в-третьих, друидка, в-четвёртых, дремучая эльфийка. Как там её зовут? Гваэль?..       Вот то ли дело Питакс! Его величество Ироветти ни за что не допустил бы, чтобы на главной площади стояла статуя… Кому вообще посвящена эта статуя?!       Стефано остановился, пытаясь постигнуть всю глубину скульптурного замысла. Трагическая ошибка — рядом с улюлюканьем пронеслась телега, заехав колесом в лужу и обрызгав посла до пояса. Стефано громко выругался и послал вослед вознице проклятие. Возница обернулся — им оказался гоблин! — и состроил ему обидную рожицу, пока его повозка с грохотом катилась с холма.       Снова переведя взгляд на статую, Стефано показалось, что он снова видит очертания того гоблина и какой-то девушки… Нет, бред какой-то. Он обошёл статую и вошёл на рынок. Несмотря на то, что кое-где уже велись работы по облицовке улиц камнем, на рынке царила вечная грязь. Брезгливо подобрав полы плаща, посол направился в обход самых многолюдных лотков. И чуть не оказался затоптанным мамонтом. — Эй, слепой, что ли?! Смотри куда прёшь! — одёрнул его грубый женский голос. Какая-то варварша погоняла мамонта, который тащил за собой повозку с кучей доспехов и оружия. На неё тут же радостно запрыгнули детишки. — Вау! И это всё добро баронесса нашла в логове троллей? — спросила девочка, примеряя шлем. — В три раза больше! Я сам видел ещё три таких телеги у ворот! — ответил мальчик.       Стефано презрительно хмыкнул и наконец поднялся во дворец по побитым ступеням. Вроде дворец только недавно отгрохали рестовские строители, а уже всё разрушается? Ха, халтурщики! Никакой позолоты, мрамора, стеклянных витражей… одно слово — провинция.       Изнутри дворец тоже не производил особого впечатления. Гобеленов было мало, тронный зал — маленький и тёмный, и в довершение к нему не подбежал никто из слуг! Только какой-то слепой эльф-старик стоял у дверей, но на окрик даже не повернул головы. Он ещё и глухой? — Деревенщина кругом… — фыркнул Стефано.       Баронессы на троне не оказалось. Оказывается, она вообще не была в курсе его приезда! — Но я же присылал голубя с письмом! — возмутился посол.       В ответ рыжая полуэльфийка почему-то покосилась на странное животное, прятавшееся под столом. Помесь совы и кошки, этот гибрид сверкнул жёлтыми глазами и выбежал из укрытия, таща какую-то тушку в клюве. Мерзость!       Ему пришлось ждать баронессу. И никто не предложил ему даже отдохнуть в гостевых покоях! Какой-то гном подошёл к нему с кружкой, но когда Стефано потянулся к ней, наивно полагая, что наконец ему несут напиток, гном прочитал ему целую отповедь! И не отдал кружку. Видите ли, ещё никогда его, Джубилоста Нартроппла, не путали со слугой!       Чтобы избавиться от надоедливого гнома, Стефано решил сходить в уборную… Опустим те мучительные полчаса, пока он её искал. Главное, что он наконец-то нашёл! Чуть ли не на краю обрыва. Пейзаж окрестностей с такой высоты, конечно, впечатлял и волей-неволей заставлял думать о вечном… Но кто только додумался расположить здесь туалет?!       Когда Москони только собрался выйти из кабинки, в её дверь кто-то… поскрёбся. Судя по звуку, когти у неведомого зверя были размером с хорошие рыболовные крюки!       По спине посла невольно пробежали мурашки. Края здесь дикие, почти не обжитые… да и сама баронесса — друидка, кто знает, каких зверей она могла сюда притащить?! Смерть в уборной — какой позор!       Из-за двери послышался низкий и крайне недовольный «мяв». Стефано рискнул приоткрыть дверь, но, увидев огромную клыкастую морду смилодона, тут же захлопнул и завопил: — На помо-о-ощь! Меня хотят сожрать!       Но никто не пришёл. Ни через пять минут, ни через десять. Когда Стефано уже почти охрип, за дверью наконец раздалось деликатное покашливание. — Чем могу помочь? Бумага закончилась? — Там за дверью огромный смилодон! — Да? Его уже нет, можете выходить. — Правда?       Стефано снова осторожно выглянул через щёлочку, увидел, что горизонт чист, и наконец вылез наружу со вздохом облегчения. Его спасительницей оказалась миловидная эльфийка в скромном зелёном платье. Судя по косе, которую она держала в руках, она была фермершей. Какой стыд! Так опозориться перед крестьянкой!       Не произнеся ни слова благодарности, Москони отправился в тронный зал с желанием поскорее высказать баронессе всё своё презрение и свалить наконец отсюда. Эльфийка пожала плечами и последовала за ним.       Баронессы снова не было на месте. Зато на троне уже сидела рыжая кошка — по виду, родная младшая сестра того зверя, который ломился к нему в туалет! А рядом на полу счастливо каталась на спине красная панда… — Зверинец какой-то!.. — снова проворчал Стефано.       Советники вокруг засуетились и обступили ту эльфийку-фермершу. Их совещание длилось довольно долго, и Москони уже даже устал подслушивать. Всё равно они говорили о чём-то непонятном: о каких-то холмах, о каких-то лысинах… Делать им больше нечего! Ироветти может быть доволен: подчинить Ирин Аласайл будет проще простого!       Наконец группа советников переместилась ближе к трону вслед за эльфийкой, и Москони стал что-то подозревать… Когда та самая «крестьянка» наконец прислонила косу к спинке и села на краешек трона, чтобы не стеснять кошку, всё стало ясно: местная баронесса сама не отличается от своих немытых подданных!       Стефано поправил причёску, разгладил манжеты своего костюма и наконец получил свою аудиенцию. Он высказал баронессе всё, что думал о ней и её стране… И по мере его рассказа он приковывал к себе всё больше взглядов.       Гном смотрел на него снисходительно-насмешливо, как на глупого ребёнка. Полуорк — с жестокой усмешкой. Полуэльфийка гневно раздувала ноздри, готовая кинуться в драку, но её удерживал на месте её приятель-полуорк. Юноша в капюшоне что-то пробормотал о «милосердии к глупцам». Дворф сказал, что всё тленно, и покинул тронный зал. Сама баронесса внимательно слушала, чуть склонив голову к плечу. — Скажи-ка, сэр Стефано, случалось ли тебе близко познакомиться с копытом осла? Я имею в виду, какого-нибудь другого осла, не тебя самого, — абсолютно серьёзно спросила она, когда он взял паузу, чтобы перевести дыхание.       Москони уже хотел колко ответить, но тут из-за портьеры бесшумно вышел он. Смилодон. Тот самый, что ломился к нему в туалет. Стефано стремительно побледнел до мертвенного оттенка, чем вызвал презрительную усмешку темноволосой девушки-инквизитора, тоже загаром не отличавшейся. Смилодон не подал виду, что узнал его, и вальяжно прошёл к баронессе. Он попытался было влезть ей на колени, но друидка его отпихнула, и он только положил на неё морду. — Я, пожалуй, пойду… меня… меня король ждёт! — Скатертью дорожка! — крикнул ему в спину полуорк. — И чего они все такие нервные? — задалась вопросом баронесса Гваэль, почёсывая своего верного спутника, Шлепандиэля. — Понятия не имею! — откликнулась Октавия. — Кажется, ему не понравился Шлёпа.       Смилодон небрежно фыркнул, отозвавшись на своё имя.