***
Асгард, 981 год нашей эры. — Тор, ты бы не мог проведать своего младшего брата? — спросил Один, когда царская семья собралась на ужин. Пришли все, кроме Локи. — Наверное, он опять зарылся в книжках, отец, — ответил Тор, приступая к еде, — небось проводит эксперименты с магией, его в такое время лучше не отвлекать. — Мы за него переживаем, — вступила в разговор Фригга, — и думаем, лучше поручить тебе эту миссию. Тор, на самом деле, тоже переживал. Последний месяц младший брат почти не показывался ему на глаза, избегал его, родителей и их семейные посиделки, которые и так были редкостью. Локи недавно исполнилось шестнадцать — и его будто переклинило. Тор вдруг в один прекрасный день почувствовал между ними стену, выстроенную младшим по непонятной причине. Но почему? Тор не знал. Фригга порой пускала на них обеспокоенные взгляды, тоже замечая странности в поведении младшего сына. С родителями спорить было бесполезно, так что старший Одинсон взвалил на свои плечи это дело, пообещав, что со всем разберётся. На самом деле он боялся подходить к брату с таким вопросом. Да и как начать беседу? «Эй, Локи, а ты бы не мог сказать, почему избегаешь меня уже целый месяц? Думал, я не замечу? Заметил». Как тупо. «С каких пор общение с братом стало таким трудным?» — подумал Тор, когда дошёл до покоев Локи. Дверь открылась, но брата в комнатах не оказалось. Надо сказать, Тору очень льстило, что если другим людям вход в комнату Локи был запрещён, дверь для старшего была всегда открыта. Буквально. Ручки дверей считывали ауру Тора — и двери отворялись. Старший Одинсон прошёл на балкон и посмотрел вниз, на раскинувшийся сад фруктовых деревьев. Было уже темно, и внимание Тора привлекло скопление зелёных огоньков среди деревьев. «Нашёл», — сказал сам себе Тор и улыбнулся. Прежде чем выскочить из покоев брата, он порылся в его шкафу и захватил оттуда плед, потому что Локи, хоть и был жутко умным, часто забывал о простых вещах: он мог не завязать шарф или не надеть варежки в жуткий мороз, а потом Тор маялся с его простудой. На дворе было лето, и ночью трава покрывалась росой, а в тени становилось зябко, поэтому старший Одинсон взял плед и побежал к брату. Локи услышал, как знакомый голос чертыхнулся где-то позади него, и усмехнулся: Тор в темноте впечатался лицом в ветку яблони. Однако младший Одинсон не решился поворачиваться на приближающиеся шаги. Он сделал вид, что ему всё равно, да вот только сердце зашлось в бешеном темпе и даже огоньки вокруг стали двигаться хаотично, отражая душевное волнение юного мага. Когда на его плечи лёг теплый плед, Локи не понял: это так звонко упало яблоко в саду или это его сердце ушло в пятки? Принц уставился на старшего брата в немом вопросе. — Уже холодно, — сказал Тор и присел рядом. — И тебе тоже, ты же в одной рубашке, — ответил Локи. Он освободил правую руку и попытался накинуть плед брату на плечи. До второго плеча было добраться труднее, однако Тор совсем не думал ему помогать. Он замер, сам не понимая почему, наблюдая за тем, как лучики зеленоватого света падают на бледное лицо Локи. Их лица были так близко, на расстоянии нескольких сантиметров, когда младший остановился, заметив на себе внимательный изучающий взгляд. — Что? — А, — заморгал Тор, — почти месяц тебя не видел. — Обвиняешь меня? — хмыкнул Локи. — Нет, — Тор вдруг засмущался и отвёл взгляд, — просто скучаю. Он боялся поднять взгляд, руками водил по дереву скамейки, на которой они сидели, и осознавал, что ладони покрылись холодным потом. Странно. С чего такая реакция? Перед глазами стоял образ брата, уже давно не ребёнка, а юноши, причём очень красивого юноши с редкими для асгардцев изящными чертами. В Локи было красиво и утончённо всё от его острых скул до тонких бровей и аккуратных чёрных кудряшек на затылке. Тор вдруг впомнил, как зарывался в них носом, когда они спали на одной кровати в детстве. Захотелось сделать это снова, но теперь почему-то это чувство сопровождалось стыдом и смущением, корень которых для старшего Одинсона оставался недоступным к пониманию. — Тебя подослали родители? — спросил Локи, прищурившись. — Нет, — выпалил Тор, тут же поняв, что попался. Локи покачал головой, улыбаясь. Брата можно было читать как открытую книгу. — Они переживают за тебя, — сказал Тор. — А ты? — спросил младший, смотря на магические огоньки вокруг. — Конечно, очень. — И поэтому так неактивно пытался до меня достучаться эти недели? Тор задумался на мгновение, а потом широко улыбнулся и ляпнул: — Обвиняешь меня? — Идиот, — выдохнул Локи. Он ни за что бы не признался, но ему было очень важно знать, переживает брат за него или нет. — Что с тобой случилось? — спросил Тор, легко толкнув Локи своим плечом и ни капельки не отодвигаясь после, подсознательно получая удовольствие от тепла родного тела. А Локи чувствовал это тепло от соприкосновения тел, смотрел в голубые глаза, которые выражали искреннее переживание, и думал о том, что пропал окончательно. Уже год как пропал, да вот только месяц назад понял, что насовсем. Они с Тором ушли купаться на озеро. Как обычные братья, они брызгали друг в друга, дёргали за ноги под водой, соревновались, кто быстрее доплывёт до берега. Битва продолжилась на берегу, а закончилась тем, что Локи лежал у самого озера, наполовину ногами в воде, а Тор нависал сверху. — Я победил, — коварно ухмыльнулся старший, закусив губу. И в этот момент, находясь под тяжестью крепкого мокрого тела, под пристальным взглядом ярких глаз, и ощущая чужое дыхание на своём лице, в этот момент Локи понял, что утонул. «Лучше бы утонул в самом деле», — думал он после. Локи ограничил общение с Тором и размышлял о том, как избавиться от этого влечения, он целый месяц перебирал разные варианты, даже думал начать с кем-то встречаться. Да вот только опыта у него не было. А у Тора был. «А что, если…» — пришла в голову Локи идея. — Я влюбился, — выпалил он. По лицу Тора нельзя было сказать, что до него дошло. До него и впрямь доходило туго и со скрипом. «Локи влюбился? Так. Спокойно… Влюбиться — это проникнуться сильным чувственным влечением к кому-то, да? Локи, что, хочет кого-то? Типа так же, как я влюбился в ту служанку, как бишь её зовут... Такая брюнеточка. Милая… М-м-м… Неважно. ЛОКИ ВЛЮБИЛСЯ». — Что? — в итоге сумел вымолвить Тор. — Ты? — Ну да, а что? — взъелся Локи. — Тебе можно, а мне нельзя что ли? — Я не запрещал тебе влюбляться, что ты несёшь... — совсем уже растерялся Тор. — Вот и правильно, потому что я могу влюбляться в кого захочу, — сказал Локи и отвернулся, но не отодвинулся, потому что уходить из-под теплого пледа совсем не хотелось. Любовь — это кинжал. Это оружие, которое годится и издалека, и вблизи. Совсем немножко ему было обидно, что Тор не запрещает ему ни с кем встречаться, ни к кому не ревнует, потому что Локи ревновал его к каждой юбке и имел, как сам считал, на это полное право, хотя и прикрывался в своих вспышках гнева по поводу очередных пассий брата заботой о репутации царской семьи. Локи не мог признаться в своих чувствах, он не дурак, чтобы лишаться навсегда возможности быть братом Тора. А он бы непременно потерял эту возможность, если бы признался. Странный младший брат, изгой общества, ведьмочка… Нет, ему не нужно было очередное клеймо. Впрочем, на слова прохожих было плевать, а вот потерять Тора не хотелось. Лучше быть братом, чем быть никем. — Ладно, давай заново, — сказал Тор, прерывая младшего от размышлений. — Ты влюбился. Какая она? — Глупая и самонадеянная до ужаса, — буркнул Локи. — Очень интересно, — с лёгкой улыбкой наблюдал за братом Тор. А посмотреть было на что, даже в сумерках румянец, выступивший на щеках Локи, был очевиден. — Вдобавок у неё тупое чувство юмора, и она обжора. Она любит уча… — Локи осёкся, — смотреть на кулачные бои, она ещё та прогульщица, ненавидит всё, что связано с политикой, и делает всё прежде, чем подумать. Мало читает, зато много и громко говорит. Тор захохотал. — С каких пор тебе нравятся такие… полные твои противоположности? Локи сам себе безуспешно задавал этот вопрос, поэтому промолчал. — Хорошо, а она красивая? — Она считает, что да, нарциссизм у неё в крови, — улыбнулся Локи. — А ты как считаешь? — Очень красивая… И что за тупой вопрос, разве я влюбился бы, если бы не считал так? — Типаж? — пропустил вспышку Тор мимо ушей. — Блондинка. Высокая… Спортивная. Глаза небесного цвета. — Спортивная? — удивился Тор. — До ужаса. — Ну и угораздило тебя, братец, — ответил старший, потирая лоб. «Как будто я и сам не знаю», — с горечью подумал Локи. Где-то далеко на задворках сознания Тора пронеслась мысль о том, что эта девушка, которая понравилась его брату, похожа на него самого. Сердце вдруг защемило, то ли оттого, что Локи скрывал от него, то ли… Нет, Тор, что за глупости. Ты не станешь сравнивать себя с девушкой, которая нравится твоему брату. Он пытался не сравнивать, но получалось плохо. Если Локи нравятся такие девушки, нравятся ли ему такие парни?.. Тор почему-то всегда был уверен: его брат вряд ли мог похвастаться тем, что был гетеро. Он никогда эту тему не затрагивал, понимая, что Локи бы не хотел этого, боясь получить ещё один ярлык от общества сверстников, которые и без того повесили на него ярлык фрика. Но эта мысль постоянно юлила на краю сознания Тора, проедая ему мозг. И вот теперь Локи влюбился в девушку, которая очень похожа на самого Тора. Как это вообще возможно?.. «Был ли у меня шанс быть на её месте?» — старший Одинсон чуть не ударил себя по лбу. «Что со мной творится?» Любовь — это кинжал. Это оружие, которое годится и издалека, и вблизи. Ты можешь увидеть себя в нём… — Ты приглашал её на свидание? — спросил Тор. Ему теперь захотелось обязательно свести своего младшего брата с этой блондиночкой, как будто он сам себе хотел доказать что-то. Я смогу свести их и не приревновать. Наверное, он сошёл с ума, да?.. — Нет… Я даже не знаю, как они проходят, — смущённо ответил Локи. Тор улыбнулся и толкнул брата плечом снова, притираясь ещё ближе. — Старший брат всё тебе расскажет, — шепнул он, и в голубых глазах Локи увидел озорной хитрый огонёк, отчего внизу живота что-то ухнуло и приятно свернулось. — И что я должен делать? — спросил Локи, не отрывая взгляда от настроенного на лекцию брата. — Быть самим собой. Локи фыркнул. — Говорит тот, кто выпендривается перед каждой встречной. — Ну… Это всё несерьёзно, это так… — Тор отвёл взгляд, — не по-настоящему. И Локи почувствовал некоторое облегчение от этих слов, а затем его за это уколола совесть. — Почему ты думаешь, что у меня это по-настоящему? — наклонил голову Локи. — Ты хорошо в себе разбираешься, — признался Тор, — ты, возможно, единственный, кого люди зовут лжецом, но кто не станет лгать самому себе. — Это похоже на комплимент, — ответил маг. — Он и есть, — пожал плечами старший Одинсон, — я на такую честность к себе нечасто способен. — И в чём ты пытаешься себя обмануть? — недоуменно похлопал ресницами Локи. — По-моему, мы отошли от предмета нашего разговора, — увильнул Тор. — На свидании будь собой. — Ты можешь сказать, что обычно на свидании делают? — принял правила игры Локи, взяв на заметку докапаться до того, в чём его брат обманывал самого себя. — Гуляют, рассказывают смешные истории из детства, чтобы узнать друг о друге побольше, спрашивают всякую ерунду про то, что кому нравится: какой цвет, фрукт, какие цветы… «Красный, персик, васильки», — подумал Локи. Своего брата он знал наизусть. — Ещё во время свиданий можно обниматься, когда сидишь, — добавил Тор, — так невзначай забросить руку на её плечо, привлекая к себе. Он так быстро притянул Локи к себе, что тот не успел осознать, как уже был прижат к тёплому телу. — Тор?.. — И вы сидите и просто любуетесь чем-то там, звёздами на небе, утками в пруду, неважно, главное, что вместе, — продолжал старший. Локи прикрыл глаза, положив голову брату на плечо. Сдался. Он вспоминал, как они сами частенько любовались звёздами, как кормили уток в пруду. Тор будто говорил о них самих, но в то же время имел в виду кого-то другого на своём месте. Вернее, другую. Младший Одинсон уже прослушал несколько предложений из лекции правильных свиданий, убаюканный речью брата. — Локи, ты слушаешь? Для тебя же стараюсь. — Да… Я понял, но, — он надеялся, что Тор ещё об этом не говорил, — а как прощаться? Сердце затарабанило, и Локи казалось, что этот стук слышно на другом конце сада. Повисла тишина. У Тора свидания в девяти случаях из десяти заканчивались постелью. Но… Тор понимал, что с Локи такое не прокатит, да и советовать ему такого он не хотел, потому что… Потому что потому. Не хотел и всё. Так думал он сам. Во время своего рассказа Тор ощущал нарастающее нежелание того, чтобы Локи с кем-то встречался. А когда брат почти что засопел у него на плече, Тор вообще подумал: какого хрена он тут советует, какого хрена Локи влюбился? Разве может кто-то узнать его младшего брата так, как он? Может ли кто-то любить его так, как Тор? Вряд ли эта блондиночка пожертвовала бы собой ради Локи, а Тор бы и глазом не моргнул, сразу бы откинулся. Общение с этой мадам только отдалит Локи от брата. «Так что же я делаю?..» — думал Тор. — Ты… Должен поцеловать её. Он был уверен, что Локи спросит… — Как это? Маг поднял взгляд на Тора, по виду которого было ясно, что его мозг сейчас работает очень быстро, что-то лихорадочно пытаясь обдумать. Старший смотрел ему прямо в глаза, не моргая и пытаясь что-то уловить в зелёных глазах младшего. Локи сглотнул. Нельзя. Нельзя открываться.Тор уже наклонялся к его лицу, и у Локи пот выступил на спине, а щёки горели, и маг был уверен, что это видно, потому что огоньки вокруг засветились чуть ярче. Локи волновался. Он еле слышно проскулил и шумно выдохнул, когда Тор прикоснулся губами к его раскрасневшейся щеке. Старший мог бы пошутить и они бы увели разговор в безопасное русло, но Тор не отодвинулся ни на сантиметр и продолжал дышать ему за ухом, касаясь пылающей щеки то губами, то носом. Локи разомлел, закрыл глаза, отчасти и от испытываемого смущения. Он слегка повернул голову и поцеловал щёку брата в ответ. — Так? — шепнул он на грани слышимости. — Почти... Крепкая ладонь мягко обхватила его шею сзади, заставив посмотреть страху в глаза. И взгляд напротив был такой, какого Локи не видел никогда. В нём бурлили и жажда, и любопытство, и несказанное «я тебя никому не отдам». — Блондинка, да? — усмехнулся Тор прямо ему в губы и ещё раз чмокнул в щёку, но ближе к губам. Пальцами руки он зарылся в волосы брата, чуть оттягивая их. — Да, с очень раздутым самомнением, — улыбаясь от прикосновений, как довольный кот, ответил Локи. — Кто бы говорил, — совершенно с ошалелыми глазами, отвечал старший. — Между прочим- Договорить Локи не успел, так как Тор потёрся носом о его нос, отчего у мага просто отпал язык. Брат заглянул ему в глаза, как бы спрашивая разрешения. Локи только вздёрнул брови, а уже через секунду был вовлечён в свой первый поцелуй. Тор целовал осторожно, боясь спугнуть. Однако в какой-то момент Локи издал весьма двусмысленные звуки, поэтому Тор не удержался и обнял брата за талию, прижимая их тела ещё ближе. Локи лизнул его губу. — Открой ротик, — шепнул старший. Ох да, язык Тора творил невероятные вещи. Локи с ироней подумал о том, что в этом его брат настоящий ас. Уже через десять секунд Тор сграбастал младшего и усадил себе на колени, потому что иначе было ужасно неудобно целоваться на этой чертовой старой скамейке, которая не выдержала бы чего-то большего, чем поцелуи. Локи крепко сжимал бёдра брата своими ногами, а тонкими холодными пальцами уткнулся в крепкие плечи. Когда воздуха стало нехватать, он отстранился. Приятно было видеть, что красное лицо тут было не только у него. — Получается, это наше первое свидание? — спросил Локи. — Дурачок, — по-доброму усмехнулся Тор и снова прильнул к родным губам.***
Эта смертная отняла его у него. Самого родного для Локи человека она заставила забыть о нём. Любовь — это кинжал. «Брат, что бы плохого я тебе ни сделал, что бы ни заставило тебя пойти на это, прими мои извинения. Но эти люди ни в чём не виноваты, отняв у них жизни, ты ничего не приобретёшь. Забери мою, но останови всё это.» Он не заберёт, он не может, но он сделает ему очень больно. Любовь — это кинжал… И он прекрасен, пока не пустит тебе кровь. «Локи, это безумие!» Ещё недавно Тор сам грезил мыслями о войне, о желании доказать свою самостоятельность Всеотцу, готов был рубить ётунов налево и направо, утопая в их крови. Он чуть не утонул в их крови и в этом страшном желании, порождённом эгоистическим порывом. А сейчас брат Тора тонет в том же самом. Почему же он не заметил этого в Локи? Ты можешь увидеть себя в нём. Почему он не увидел этого раньше?***
— Посмотри вокруг! Думаешь, это безумие твой путь к трону? — Слишком поздно. Это уже не остановить. — Нет, мы сможем. Вместе. Разум Локи не подчиняется ему. Его сломали, перемололи и собрали заново при помощи камня бесконечности. На пару секунд Локи вспомнил её, вспомнил любовь. Ты можешь увидеть себя в нём. А в следующий момент Тор упал от удара клинком в живот, хватая воздух, стараясь не расплакаться прямо здесь, на этой чёртовой башне. И не от режущей боли, а от того, что… Это оружие, которое годится и издалека, и вблизи. Но в конечном итоге, когда ты достаёшь его… Это всё нереально.***
Мог ли он вернуться в свой таймлайн и всё исправить? Он так бы этого хотел. Зачем они ему показали это? Единственное желание Локи сейчас — разрушить это УВИ до основания, желательно размазав хранителей времени по полу, вернуться и всё исправить. Их мама не погибнет страшной смертью. Тор будет доверять ему, а не винить во всех грехах. Один не закончит свои дни в мерзком Мидгарде. И сам Локи не погибнет от рук того, кого боялся больше всего на свете, а у асгардцев будет шанс на выживание. И его семья любит его, такого неправильного, такого запутавшегося, вопреки всем ошибкам любит. А он не может к ним вернуться. Он не может вернуться к нему... «Локи, я боготворил тебя». «Будь ты здесь, я бы тебя даже обнял». «Почему же ты мне не сказал этого раньше?» — думал Локи, сглатывая слёзы. Зачем эти игры в ревность, зачем эта история со смертной? Зачем эта взаимная ложь, за которой прячется лишь страх оказаться покинутым навсегда? Ты можешь увидеть себя в нём. Ложь ради сокрытия уязвимости. Иронично, как его собственное оружие сыграло против него самого. «Нет, Локи, нет», — крутилась в сознании запись из будущего, которое он не мог предотвратить. Он погибал за брата, думая, что тот его ненавидит. Но погиб он горячо любимым. — Я придумал ответ на твой вопрос, — сказал Локи. Сильвия изогнула бровь, ведь уже забыла, что спрашивала, да и, мягко говоря, не время было для душевных бесед. Однако холодный клинок уже сверкнул перед её глазами, заставив насторожиться. Локи собрался с мыслями, Сильвии даже показалось, что маг протрезвел, потому что уж чересчур серьёзным и, она бы сказала, немного грустным был его взгляд, когда он произнёс: — Любовь — это кинжал.