***
Чайлд родился мальчиком-омегой, первым за более чем десятилетие. С момента его рождения все его права принадлежали Снежной. В то время как девушки-омеги оставались рядом со своими родителями или братьями и сестрами, он же оказался рядом с самой Царицей. Ему постоянно говорили, что это большая честь - жить в тех же стенах, что и Её Величество. Ужинать за столом с ней, вежливо отвечая на вопросы о прошедшем дне занятий по этикету и уроках истории. Он прекрасно понимал, что это было не совсем правильно. Чайлд не был королевской крови, он сын обычного мужчины и его столь же обычной жены. За пределами владений Царицы, помимо Чайлда, у них есть еще двое детей и еще один мальчик на подходе. Он думает, что должен быть там, с ними, со своими законными родителями, братьями и сестрами, бегать по лесу и учиться ловить рыбу в проруби. Но вместо этого он в столице, среди придворных и политиков, множества альф, из которых ее величество, в конечном итоге, выберет ему пару. Потому что Чайлд омега. Он такой редкий и желанный. Лучше любого драгоценного камня. Беты и альфы могли вынашивать одного ребенка от девяти до десяти месяцев, иногда с осложнениями, даже если у них был лучший уход. Девушки-омеги ценились больше, потому что это означало, что счастливому альфе в будущем будет дан шанс произвести на свет бесчисленное количество наследников. Именно омеги возродили почти мертвые семейные линии, с телами, более подходящими для родов, поскольку они могли сократить продолжительные девять месяцев до шести, с легкостью вынашивая близнецов или тройню. Но, будучи парнем-омегой, согласно физиологии его организма, он отличался от девушек-омег сравнительно более высоким уровнем тестостерона. Если бы Чайлд спаривался с другим альфой, их дети гарантированно рождались бы либо альфами, либо омегами. Поэтому он знает, что для этого от него ожидают связи с альфой, вопрос только в том, когда это произойдет. Чайлд получает ответ на свой вопрос однажды за завтраком, когда Царица просит горничных и дворецких покинуть их для такого личного разговора. — Когда у тебя будет следующая течка? — тихо спрашивает она, прикладываясь губами к краю чашки, отпивая из неё. С тех пор как он оказался здесь, она никогда не требовала от него соблюдения королевского этикета. С Чайлдом не обращались так, как со слугами или другим обслуживающим персоналом, никогда не учили обращать свой взор на Её Величество. И все же ему все еще трудно посмотреть в её глаза: серые, холодные и отстраненные. Ее серебристые волосы собраны в элегантный пучок. Распущенные пряди свисают мягкими локонами, обрамляя ее, немного резкие, черты лица; солнце, падающее в столовую, отражается на ее бриллиантовой серьге, отражая свет по всей комнате. Он проглатывает кусочек пирожка. — На этой неделе, — отвечает Чайлд. Няня, которая воспитывала его, всегда подчеркивала важность соблюдения его циклов. Его течка, как правило, наступала быстро и неожиданно, до такой степени, что даже выдающиеся альфы, такие как Её Величество, не могли учуять, что с ним что-то происходит. Обычные омеги чувствовали наступление течки за два-три дня до ее начала и источали густой запах гормонов, но его тело решило, что одной ночи будет достаточно для предупреждения. Чайлд думает, что Её Величество просто беспокоится о нем и проверяет, но, с другой стороны, она могла бы просто поговорить с врачами, которые ухаживали за ним, о его здоровье. Чего он не ожидает, так это ее следующих слов. — Замечательно. Тебе уже подыскали достойного партнера. Он чуть не роняет ложку в борщ, а его голубые глаза смотрят на неё с удивлением, пока та продолжает наслаждаться ароматным чаем. — Партнёра..? — Да, дитя, — безмятежно отвечает она, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, — Дотторе расскажет тебе подробнее. Будь готов к вечеру. Впервые с тех пор, как он приехал во дворец, Чайлд не ужинает с ее величеством.***
Дотторе... эксцентричен. Это единственное слово, которым Чайлд может описать ученого-бету, который слишком быстро движется по коридору. Чайлд старается идти в обычном темпе, едва поспевая за ним. Дотторе - видная фигура в Снежной, которая, судя по тому, что он слышал, возглавляет исследовательскую группу, которая занимается изучением драконов. Все, начиная от понимания их среды обитания и заканчивая использованием драконьей крови в медицине, а в последнее время и их размножением. Он колебался. Конечно, он колебался, ведь один лишь взгляд через стекло и вид зверя заставили его отступить. Дотторе сказал ему, чтобы он не волновался. Драконы могут менять свою форму, и Чжун Ли сделает это, если он примет Чайлда. Чжун Ли. Какая-то крохотная часть его разума жалела это существо. Он остро ощущал, что за ним постоянно присматривают и наблюдают. Все пахло стерильностью и отбеливателем, никаких следов естественных запахов, которые мог бы уловить его омежий нос, он не почувствовал. Команда Дотторе - это отряд белых халатов, суетливых фигур, следящих за сердцебиением дракона, и камеры, отслеживающие каждый угол комнаты, чтобы зафиксировать изменения в его поведении. — Мы будем наблюдать, — пытается утешить его Дотторе. Там были специально подготовленные люди, чтобы усыпить дракона, если что-то выйдет из-под контроля. Чайлд молчит. Он не знает, как относиться к людям, что будут наблюдать за ним в процессе течки. — Знаешь, достать тебя было не так уж и просто. Ее величество тебя ценит, —добавляет Дотторе, ухмыляясь. Чайлд хмурится. В это было трудно поверить, учитывая, что они редко видели друг друга вне трапез и случайных балов, устраиваемых во дворце. — Только после того, как я сказал ей, что такого шанса больше никогда не будет, она согласилась. У ее единственного мальчишки-омеги должен быть особый партнер, — продолжил Дотторе, величественно указывая на стекло с дикой маниакальной ухмылкой на лице, как будто это каким-то образом могло заставить Чайлда чувствовать себя лучше в сложившейся ситуации. — А что может быть лучше, чем альфа дракона в роли партнёра?***
Чайлд дважды принимает душ и надевает свободную белую одежду. Все для того, чтобы показать то, что он нетронут. Его ведут в комнату, где находится дракон, страх и тревога нарастают, он слышит, как за ним закрываются тяжелые металлические двери, решая его судьбу. Не помогает и то, что он на пороге течки, может чувствовать покалывания где-то под кожей, усугубляемые альфа-феромонами дракона. Существо лижет его, оставляя мокрые дорожки, и сладкая природа его омежьих инстинктов цепляется за тот факт, что перед ним есть доступный альфа. Сквозь медленно сгущающийся туман в его сознании, он замечает, что человек-дракон тоже обнажен, тело полностью выточено, словно он - статуя. Глаза Чайлда опускаются, и его сердце замирает. Он посетил все доступные лекции по биологии, и это определенно не был член нормального обычного человеческого альфы. Он был длинный и сужающийся к кончику, где должна быть выпуклая головка. — Ты справишься, — рокочет глубокий голос над ним, низкий и довольный. Чайлд дрожит, а в глубине его горла формируется тихий стон, — ты выносишь и родишь моих детей. Он никогда не проводил течку с альфой, с любым альфой. Только в компании своей комнаты и служанок-бет, которые периодически заходили, чтобы убедиться, что его накормили и обтерли. Как бы сильно он ни плакал, стеклянный узел, находящийся внутри него, никто и не думал вытаскивать. Так что, прикосновение Чжун Ли теперь заставило его крупно вздрогнуть. Даже сквозь тонкий материал одежды это ощущалось, словно электрический разряд. Сильные руки альфы тянут его вперед, он даже не предпринимает никаких попыток сопротивляться, и осторожно помещают в импровизированное гнездо, что заставляет его почувствовать себя еще хуже, потому что там он чувствует запах Чжун Ли. Влажная земля и утренняя роса на свежескошенной траве, запах дороги после дождя, и пьянящий мускус, от которого у него слюнки текут. Он вскрикивает, когда его двигают задницей вперед и раздвигают ноги. Он пытается свести их вместе, но низкое, недовольное рычание дракона заставляет его прекратить. Чайлд обнажен, если не считать тонкой хлопковой одежды, и чувствует, как из его дырочки начинает сочиться жидкость в доказательство того, как сильно его тело хотело этого альфу. Он так хотел быть связанным. Его щеки пылают, ему жарко, он тихо стонет, когда Чжун Ли опускается между его ног. Когтистые пальцы осторожно раздвигают его бедра еще больше, чтобы открыть вид на сочащуюся дырочку. Чайлд задыхается, теплое прикосновение языка к его чувствительному колечку мышц заставляет его пальцы сжаться, зарываясь лицом в мягкие ткани вокруг него. Вдыхая запах своего альфы, чтобы заглушить прочие ненужные чувства, которые кружились где-то в подсознании, и тот факт, что за тем стеклом за ним наблюдают мужчины и женщины, некоторые из них даже альфы. Все изучают его реакции, каждый толчок его тела, которое быстро учится подчиняться действиям альфы-дракона. Это будет их первое исследование межвидового спаривания, как выразился Дотторе. Он знает, что через несколько минут это не будет иметь значения, он будет слишком погружен в процесс течки, чтобы беспокоиться о чем-либо, но смущение остается до тех пор, пока он еще в своем уме. Он снова дергается, когда его вылизывают, держа бедра в когтистых руках, когда его пробуют на вкус. Чжун Ли встречается с ним взглядом, его зрачки расширены, ноздри раздуваются, он наблюдает за каждой реакцией Чайлда, словно хищник, поймавший желанную жертву. — Сладкий, - мурлычет альфа, — мой. А затем раздвоенный язык входит в него, и Чайлд издает высокий стон, когда чувствует, как чужая слюна смешивается с естественной смазкой между его бедер. Его ноги дрожат, зажатые в крепкой хватке, неспособные даже пошевелиться в руках Чжун Ли. Где-то в глубине души он наслаждается этой силой. Язык Чжун Ли остается там, время от времени переключаясь с проникновения до слизывания всех соков, которые вытекают из его дырочки. Его член дергается, нетронутый, но твердый и истекающий прозрачной жидкостью. Все эти смешанные густые запахи буквально душат его. Наконец, дракон останавливается, вытирая жидкость со рта тыльной стороной ладони, и подползает ближе, чтобы соединить их бедра вместе. Паника наступает лишь в тот момент, когда Чайлд чувствует, как что-то горячее прижимается к его входу. — Подожди, остановись... Я не готов, тебе нужно- Его слова обрываются криком, когда его тело насильно раскрывается вокруг члена альфы. Боль острая и интенсивная, чем глубже он скользит, тем плотнее его стенки обхватывают альфу. И все же, неприятные ощущения тонут в удовольствии, и он стонет. Глаза закатываются от глубокого растяжения, заполненности, которой он никогда не мог достичь с помощью искусственных игрушек для связывания, которые он использовал, чтобы пережить свою течку. Слезы быстро скатываются по уголкам его глаз, от ощущения того, что он чувствует член настоящего альфы, и это не уступает чувству того, будто его сейчас разорвет на части. Внутренние стенки Чайлда раздвигаются с каждым грубым движением, заставляя его принимать член Чжун Ли, извиваясь и задыхаясь. За каждым толчком следует пошлое хлюпанье и влажный шлепок кожи о кожу. Его тело неподвижно удерживается когтистыми пальцами дракона, когда альфа врывается в него, входя и выходя из его тела с животной силой. Он был наполнен семенем альфы, который был готов к размножению. Его жар полностью усиливается, распространяясь, словно лесной пожар, когда его тело напрягается, чтобы принять каждый жесткий толчок. Он весь в слезах, а его конечности трясутся, а верхняя одежда задрана до груди так, что он может видеть бугорок, который появляется каждый раз, когда Чжун Ли врывается внутрь. Местечко внизу живота, от толчка в котором он вздрагивает, - вот где он будет вынашивать его детей. Почти сразу же, как только эта мысль бьется где-то на подкорке, с его распухших губ срывается еще один стон, и он слабо вцепляется в мягкое постельное белье под ними. Это уже слишком, его внутренности такие разгоряченные и чувствительные, что каждый толчок отзывается эхом где-то в районе собственного члена. Чайлд кончает с пронзительным криком, тело сжимается. Сжимается, как тиски, вокруг члена в нем. Чжун Ли рычит и резко останавливается. Белые пятна мелькают перед глазами, а потом он и вовсе закрывает их от внезапного прилива блаженства. Чжун Ли ждет, пока он придет в себя от эйфории первого оргазма. Тело, наконец, отпускает сводящую с ума хватку на члене Чжун Ли только для того, чтобы мышцы стали с легкостью сокращаться в привычном темпе. На следующий заход, член каким-то образом становится в нем толще, набухая от сильных пульсаций. Это больно. Чайлд чувствует себя растянутым и слишком чувствительным, он хнычет. Но, вызванная течкой, часть его хочет этого, уже дожидаясь большего. Чжун Ли резко входит в него, выпуклость его узла зацепляется за край стенок Чайлда, прежде чем он кончает с довольным рыком. Сперма обжигает его изнутри. Он дрожит от каждой пульсации, член внутри продолжает двигаться через равные промежутки времени, давление в животе нарастает от количества спермы, а ещё от узла, проталкиваемого через его растянутое кольцо мышц, твердого и увеличивающегося в размерах. Это граничит с болью, но он уже знаком с этим чувством, поэтому послушно терпит. В глубине души Чайлд чувствует связь с альфой, и все встает на свои места. Чайлд ерзает, стараясь устроиться поудобнее, учитывая то, что он знает о том, что они будут соединены в этом положении ещё на некоторое время, а затем сразу же сожалеет об этом решении, потому что после движения он чувствует острое жжение; откуда оно исходит, он и понятия не имеет. — Не двигайся, — грубо инструктирует его Чжун Ли, снова наклоняя голову, чтобы уткнуться в изгиб шеи Чайлда, вдыхая, а затем облизывая соленую кожу. Чайлд вздрагивает, чувствуя, как острые зубы царапают местечко на шее. Он осознает, что его еще не пометили, предвкушая то, как он почувствует укус своего альфы. — Что такое...? — бормочет он в ответ, смущенный, но также и напуганный тем, что что-то было не так. Лекции о здоровье, которые он проходил с придворным врачом и его няней, подготовили его к ощущению узла внутри, боль притупилась и была терпимой. Он должен был сохранить все семя альфы внутри себя в процессе течки. Покалывание, которое чувствуется внутри, он опознать не может. Внутри все горит настолько сильно, что он едва дышит, задерживая дыхание просто из страха, что его разорвет внутри. — Шипы, — просто объясняет Чжун Ли, — это пройдет. (Дотторе позже объяснил бы измученному Чайлду об этом, поскольку он не упомянул об этом заранее. У альф драконов были шипы на кончиках их половых органов, которые помогали процессу размножения. Это гарантировало, что их пара не сможет вырваться и убежать, пока не будет полностью оплодотворена. Затем, он продолжил бы читать короткую лекцию о преимуществах шипов удивленному Чайлду, воспроизводя запись на мониторе, пока ученые делали другие заметки и снимки.) Он не знает, как долго они остаются соединены, лежа на простынях, теперь липких от их пота и жидкостей, но в конце концов узел ослабевает, шипы, впившиеся в стенки Чайлда, исчезают, и Чжун Ли, наконец, покидает чужое тело. Только для того, чтобы перевернуть Чайлда на живот, игнорируя его протесты. Он снова чувствует желание своей пары и раздвигает его ягодицы, одним толчком вбиваясь в его чувствительную дырочку. Чайлд стонет в простыни, мысленно молясь всем богам, чтобы пережить свою течку.