Январь 1984
Журналисты в туре — это всегда некоторое стеснение. Но ничего, с этим как-то можно жить. Некоторых из них легко сделать своими собутыльниками, и ничто не мешает весело проводить время, если, конечно, это те самые журналисты, которые любят закладывать за воротник так, что покрышки горят. В общем, журналисты — это не такая уж и проблема. Главное, чтобы MTV с ними отправили нормального парня, которого можно совратить и научить многому, а лучше всего — того, кто умеет кутить. Такие есть, несмотря на то что многие боятся увольнений. На дворе чудное время: рок-журналисты, как и в семидесятые, продолжают тусоваться с музыкантами, наслаждаясь шумными компаниями с виски, сигарами, шлюхами и наркотиками. Никки залил в себя алкоголь, ощущая, как наступает приятное расслабление. Тур с Оззи Озборном, что может быть лучше? Ну, лучше только минет, который сделает самая симпатичная девчонка на Сансет-Стрип. Хотя нет, все же лучше тур с Оззи. — Док сказал, что от MTV поедет в тур Энди Томпсон! — В комнате оказался Томми. — Она в своей программе то и дело негативно высказывалась о нас. — Понятное дело, что никто нас по головке гладить не будет, — пробурчал Сикс. — Тем более она. Энди Томпсон… Кто не знает эту ледяную суку? Все, кто смотрит музыкальный канал, видели, как она ведет «Рок-н-ролльный цирк», названный в честь парижского клоповника, где, если верить легенде, Джим Моррисон принял героин, а потом умер. «Рок-н-ролльный цирк» был вотчиной Энди Томпсон, этой брюнетки с внешностью дьявола и душой стервы. Она никому не давала спуску, говорила всегда прямо и не упускала возможности критиковать всех подряд. С ней мало кто дружил, но многие старались и не ссориться, чтобы не нажить врага в лице Энди Томпсон, способной позвонить в любую редакцию, чтобы напечатали ту или иную статью. Никто толком не мог понять, кто ее любимчики и какому музыкальному направлению она отдает предпочтение. То ли ей нравился Дэвид Боуи, то ли Принс. Ее пристрастия менялись в зависимости от дня недели. Кто-то говорил, что она не любит рокеров, но все знали, что Энди постоянно проводит с ними время. У нее был роман с Дэвидом Ли Ротом и Линдси Бакингемом, а может быть, еще с кем-нибудь. Энди не боялась менять мужчин и делала это с завидной частотой, словно доказывая, что не только те, у кого есть член, могут спать со всеми направо и налево. Группи часто делились новостями, разносили слухи, а еще все где-нибудь да пересекались и за коктейлем говорили о работе, а за наркотиками развлекались как могли. В музыкальной среде все друг о друге всё знали. Про Энди много чего говорили, и Никки не хотел гадать, что правда, а что нет. В любом случае пусть едет с ними, чего ее бояться? Она же не монстр. Она просто журналистка, которая в свои двадцать пять добилась многого, наверняка зная, кому нужно давать. Иначе трудно объяснить ее наглое поведение. Никки быстро понял правила игры, некоторым его научила Бетти Данлер, с которой он крутил роман в прошлом году, повстречавшись с ней всего три месяца. Это очень долгий срок, но, учитывая звездный статус Бетти и слухи о ней, удивительно, что она вообще с ним задержалась на столько недель. Они подцепили ее в «Rainbow», когда она потягивала виски за барной стойкой. Винс поспешно вызвался пригласить ее за их столик, под которым сновала пара девок, стараясь успеть удовлетворить всех. Бетти сразу догадалась, что ее пытаются склеить, но не отшила Винса — просто очаровала и ушла, после чего бармену пришлось объяснять, с кем он говорил. Бетти часто бывала в их компании. Она жила в районе Бель-Эйр, в роскошной вилле с бассейном и прислугой, знала Роя Томаса Бейкера и всю тусовку Эл-Эй, могла просто так прийти к кому-нибудь в студию и рассказывать всякие рок-н-ролльные байки. Обычно она приносила вино и шампанское, реже виски и водку. Пила она так, как многим и не снилось, при этом знала, когда остановиться. Ходили легенды о том, как она проводила время с музыкантами, особенно с Led Zeppelin. Никки считал ее чокнутой, впрочем, про нее все так говорили. Она пила как сапожник, нюхала кокс по вечерам, чтобы расслабиться, знала, какие колеса надо принимать, чтобы весело жилось, и курила как паровоз, а в сексе была богиней. А что она была старше него, крутилась в компании музыкантов и встречалась то ли с Робертом Плантом, то ли еще с кем-то — это не имело никакого значения. Но в конце концов Бетти решила с ним расстаться, а спустя некоторое время переметнулась к Винсу, но и с ним долго не продержалась, бросив его ради работы с Робертом Плантом. Винс был не в обиде. Никто не был в обиде, учитывая, что в свое шоу «Искусительница» она включила пару их песен. Все знали железное правило: если Бетти танцует под твою музыку, то дело в шляпе — популярность обеспечена, а MTV принадлежит теперь тебе. Эта сирена с телом, о каком даже модели «Плейбоя» могли только мечтать, показала ему, что прессы не стоит бояться, с ней можно заигрывать и вообще показывать только то, что ты хочешь. Никки прекрасно понимал, что, хотя Энди Томпсон ее закадычная подружка и часто тусуется с Бесси Рочфорд, еще одной занозой в рок-журналистике, Бетти вряд ли будет названивать Энди и умолять ее быть чуть мягче к молодой группе, покорившей Лос-Анджелес. Хотя попробовать все же стоило. Нет, никто не станет звонить этой английской красотке, чтобы попросить ее об одолжении. Зачем? Никки сделал еще один глоток виски. Завтра они отправятся в Портленд, и начнутся приключения. Главное, чтобы журналисты и остальные не мешались под ногами, ведь очень хотелось развлекаться. Все уже приготовили алкогольный арсенал, а учитывая, что все знали слухи о том, сколько пьет Оззи, конечно, всем захочется посоревноваться со старой гвардией. Говорят, лишь Бонзо ему в свое время не удалось перепить. Из гостиной слышалась возня. Наверное, опять пришли девки. Никки собирался выйти к ним, чтобы отхватить себе одну из них. Он поднялся с дивана. Иногда он жалел, что «Пестрый дом» был позади него, но, с другой стороны, первым деньгам сопутствуют первые серьезные траты. Кто покупает себе автомобили, кто снимает жилье получше прежнего. Так было и с Никки — теперь у него был дом куда лучше, недалеко от Томми, а еще «Порше» как свидетельство того, что его музыка все же продается. Стоит ли сказать спасибо рекламе красотки из Англии? Конечно, стоит. Она собирала стадионы, битком набитые девчонками и парнями, желающими посмотреть, как пот стекает по ее ложбинке, а от самого танца исходит волна секса. Вот тут стоит вспомнить, как Энди Томпсон была лояльна к ним, когда Бетти выпустила свой промо-ролик на «Danger». Это было очень эротично, хотя Никки не понравилось, что именно эта песня воплотилась в видеоряд. Но на готичную Лолиту, как ее прозвала мисс Томпсон, все желали посмотреть. Бетти умела угадывать настроение, а еще делать из музыки деньги. — И кто бы мог подумать, что весьма простая в звучании музыка получит вот такую окраску, — сказала тогда в «Рок-н-ролльном цирке» Энди. Она хитро улыбнулась, а потом обернулась к Бетти, которая сидела рядом с ней. — Скажи, почему это не главный хит, или тебе со времен твоего первого шоу не нравится вся эта мрачная тема? — Ну, все знают, что будущей весной я начинаю новый тур «Избранное», и там будут номера из «Черной богини». Конечно, иногда меня охватывают приятные воспоминания о временах, когда я только начинала танцевать, но при выборе музыки играют роль разные факторы. Для меня важна мелодичность и ритмичность. — О, знаешь, я смотрела на тебя и думала: «Вот же могут музыканты». — По-моему, ты зря их задеваешь. В любом случае это наша новая мода. В семидесятые все косили под глэм-рок и кок-рок. А сейчас все живут по принципу, что моду задает такая музыка. В этом что-то есть. Но да, ты прекрасно знаешь, что мне по душе несколько другое. — Да, твое видео с Робертом Плантом — оно просто восхитительно. — Энди стала рассыпаться в похвалах. — Не льсти мне, ты прекрасно знаешь, что я не покупаюсь на лесть. — Бетти засмеялась. Кажется, к Энди Томпсон все же можно подобраться, Никки уже усвоил это. Он слабо улыбнулся. Ну, пусть готовится к тому, что они устроят счастливые гастроли и носиться с ней не станут. Она может быть хоть трижды сукой, может быть хоть главной примадонной MTV, все равно никто не собирается ей уступать. Как сказал Винс, самое важное — в первые же дни затащить ее в постель, и тогда она станет благосклонна к ним. К девчонке нужно найти подход. — Эй, кто там? — позвал Никки. — Тут пришло пару цыпочек. — Томми просунулся в его комнату. — Давай, пошли с нами, а то я заберу их всех себе. Никки улыбнулся и пошел в гостиную. Надо оторваться перед туром, а то завтра сложный день. Хотя… Кто хочет, тот всегда найдет способ развлечься. Не проспать бы все на свете, остальное вообще неважно. А похмелиться с утра можно проверенным способом — трахнув еще раз какую-нибудь красотку.***
— Берти хочет, чтобы ты поехала в тур с Оззи, — сказала Сара, которая работала секретарем. Энди бросила недовольный взгляд на блондинку в обтягивающем голубом платье, показав ей указательный палец, и прошла в офис Берти Олсена. В «Роллинг Стоунз» сегодня была суета: совещание редакторов за кофе всегда собирало в офисе множество людей. Сара проводила взглядом Энди, не скрывая своего недовольства. Вот что в ней такого, что ее пропихнули на телеканал и дают брать интервью у многих музыкантов? Она, Сара, тоже окончила журналистский факультет и переспала с Берти, но почему-то именно Энди получила работу, и теперь он проталкивал ее, чтобы ее имя и лицо мелькали везде, где только можно. Все знали, что Энди любовница Берти. Все знали, что у Энди появилось свое шоу только благодаря тому, что она знала, с кем переспать. У нее как у выпускницы Гарварда было много перспектив, но она решила податься в рок-журналистику, чтобы крутиться в определенных кругах. Многие считали, что она хотела окольцевать какого-нибудь музыканта, чтобы потом использовать его как трамплин для своих целей. Но шло время, а Энди все не горела желанием идти под венец. Казалось, она та самая акула, что готова откусить от жизни все, чтобы потом ощущать себя в безопасности и в достатке. Сара закатила глаза. В свои нежные годы, а двадцать пять — это именно тот возраст, когда только начинаешь жить, Энди заработала репутацию суки. Она была бескомпромиссной и никак не мудрой, но никто не сомневался, что пройдет время, и ей достанутся лавры новой Лизы Робинсон [1]. Сара нечасто видела Энди в офисе. Все свое время она проводила в студии или писала статьи для «Роллинг Стоунз», гоняясь по всему свету за звездами. Энди прошла в кабинет Берти. Это была светлая комната, оформленная в современном стиле, с кожаной мебелью и бархатными кремовыми шторами. Берти сидел в своем кресле и курил, слушая какую-то новую пластинку — Энди не стала вдаваться в подробности и спрашивать, кто автор сего творения. Берти недавно исполнилось сорок шесть. Он давно занимал пост редактора и не церемонился со своими сотрудниками, всегда говорил, что хочет видеть в журналистах желание все отдать за интервью. Если уж связался с рок-н-роллом, то это навсегда. Из-за этого от него и ушла жена, забрав двоих детей, но Берти не впал от этого в депрессию. Он понимал, что не был ангелом: часто принимал наркотики, пил и трахался с разными девками — но все же и Шейла не была идеалом. В общем, их брак рухнул по естественным причинам. Берти знал, что он нравится женщинам. Еще бы они не находили привлекательными его темные кудри и модную стрижку маллет, не тонули в его карих глазах и не сходили с ума по спортивному телу. Неудивительно, почему вокруг него постоянно вились девушки, готовые на все, лишь бы женить его на себе. Энди, конечно, не преследовала таких целей, но Берти понимал, что последние два года она его нагло использовала. Однако в ней было то, чего он так страстно всегда искал в журналистах, — неуемная энергия, помноженная на жажду делать нечто новое. Наверное, только по этой причине Берти прощал Энди почти все. Особенно ее ужасный характер. Энди и правда была той еще сукой, хотя он понимал, почему она стала такой жесткой и бескомпромиссной. Но когда видел ее на экране телевизора, то все забывалось. Иногда мелькала мысль, что ей бы стоило работать моделью, но Энди хотела заниматься серьезным делом. У нее было необычное лицо: квадратное, с высокой линией лба, кошачьи голубые глаза и чувственная линия рта. Энди выглядела худой, но на самом деле она была просто высокой, отчего стандартный размер казался не таким волнующим. Она была бунтаркой, не готовой принимать правила. — Терри не может поехать в тур с Оззи, и я решил отправить тебя. — Берти потушил сигарету. — Кто будет на разогреве? — Энди села в кресло. Только сейчас Берти заметил, как она дивно хороша в этом оранжевом брючном костюме. — Mötley Crüe в начале тура, а потом RATT. — Берти улыбнулся. — Я знаю, что тебе больше нравятся старички, но молодые группы — это наше будущее. Мы не должны поступать как в прошлом и уничтожать новых музыкантов в самом начале их пути. — Что ж, они нравятся Бетти, а ты всегда говоришь, что к этой скандальной особе надо прислушиваться, — согласилась Энди. — Так когда надо выезжать? — Завтра. Она закатила глаза. — Твое счастье, что мы уже записали три предстоящих субботних эфира. — Она встала, взяла свою небольшую сумочку, расшитую бисером. — У Сары возьми все документы. — Берти показал ей жестом, чтобы она уходила. Энди не боялась подобных путешествий. Она любила туры музыкантов еще с тех самых пор, когда стала группи. В шестнадцать лет она стала гоняться по всему Нью-Йорку за музыкантами. Ее не пугала дурная слава этих девчонок, что постоянно ошивались в компании рокеров. Нет, она хотела этого, когда влюбилась в Пола Стенли и решила, что непременно заполучит его. Учитывая, что она родилась и выросла в Бруклине, найти Пола Стенли в городе было легко. В те дни никто никогда не спрашивал паспорта, поэтому алкоголь лился отовсюду, а наркотики можно было достать без проблем. Свобода кружила голову, пусть и секс не казался прекрасным, но главное — она была с музыкантами. Их было немного, но все же Энди очень гордилась тем, как она проводит время после школы. Первое время ее не волновало, что она может вылететь из школы, а потом Дэвид Боуи сказал ей, что лучше бы она занялась своим образованием, потому что для группи она очень умная девушка. Энди попала в университет, хотя это и стоило ей большого труда. Пришлось снова вспомнить, что когда-то она играла в волейбол — это могло стать ее билетом в жизнь. Так и случилось. Ее заметили и пригласили в Бостон, несмотря на не очень высокие оценки. В колледже у нее появилась мечта. Энди очень захотелось вырваться в свет, и она ни перед чем не останавливалась. Она не была наивной девицей и с тех времен, когда была группи, поняла простую истину: секс — такая же монета, как и связи, и им можно нагло пользоваться. Вся эта корпоративная этика, деловой этикет, студенческие правила вообще мало кого волновали, особенно во времена «свободной любви». В семидесятые все было просто: хочешь чего-то — знай, с кем лучше переспать. Так Энди и сделала. Провела ночь с руководителем практики и получила направление в Нью-Йорк, в сам «Роллинг Стоунз». В те дни все активно обсуждали обложку Бетти Данлер, где она обнаженная стояла на коленях спиной к камере. Многие в редакции были против этого, но Энди знала, как скандал хорошо продается, да и помнила, что творилось в Нью-Йорке каждый раз, как красотка там оказывалась. Энди именно тогда уговорила Берти убедить остальных, что эта съемка, сделанная Кэнди Руфин, прославит журнал. Отчасти так и было. Конечно, мамочки, вспомнившие о приличиях, не поняли этого, но последствия никого не волновали. Восьмидесятые — время свободы, еще большей, чем в прошлом. После этого пошло-поехало. Энди была стажеркой еще полтора года, а потом быстро заняла постоянное место в коллективе журнала, хотя многим это и не нравилось, а учитывая, что в то время расцветал MTV, конечно, Энди ухватилась и за этот шанс. Она девочка из Бруклина, которую воспитали мать, по профессии медсестра, и старшая сестра, которая работала барменшей в одном из заведений в Виллидже, желала вырваться и при этом помочь своей семье. В отличие от многих, Энди не отринула семью, не отказалась от нее, продолжала любить маму и Нену, считая их самыми важными людьми в жизни, и они не отказались от нее, когда она забросила учебу и стала гоняться по всему городу за патлатыми музыкантами. Энди недолго собиралась. Она не планировала переезжать из города в город вместе с Оззи и его роуди: считала это лишним. В любом случае через три недели ей надо было быть дома, чтобы записать несколько эфиров своего шоу. В Портленд она прибыла на чартерном рейсе и заселилась в тот же отель, что и Оззи со своей командой. Она не намеревалась праздно проводить время, пусть и иногда употребляла наркотики и выпивала. Энди отправилась сюда, чтобы работать. — Эй, Энди! — Кто-то ее окликнул. Она обернулась. Она не знала всех в лицо, знала только имена участников Mötley Crüe. Бесси Рочфорд, ее кумир, рассказывала о том, как в позапрошлом году ее подружка Бетти крутила роман с кем-то из черненьких. Энди не запомнила, чужие кроватные утехи ее мало волновали. Пусть желтая пресса занимается тем, что пишет про чужие приключения, а она говорит о музыке. — Для тебя Эндра! — громко сказала она. Это было ее полное имя, записанное в свидетельстве о рождении, данное в честь деда, ведь отец бросил мать еще до рождения Энди. Получая паспорт, она поменяла имя на уменьшительный вариант, хотя он и звучал несколько по-мужски и люди думали, что это имя принадлежит парню, а не девушке. — А почему так пафосно? — спросил блондин, вроде бы это был вокалист. — Отвали. — Она показала средний палец. — Иначе напишу такую статью, что никто не пригласит вас на MTV. — У тебя такая власть? — крикнул черноволосый парень. — Нет, я просто знаю, кому надо дать, чтобы добиться своего. Меня надо чесать за ушком и говорить со мной ласково-учтиво. Ясно? — Ну, это мы еще посмотрим! Кто устоит перед настоящей секс-машиной?! — сказал тот, кто окликнул ее первым, и они все, улюлюкая, ушли. Да пошли они! И Энди, положив пачку сигарет в карман жакета, направилась к лифту.