Бесплатные обнимашки

Сильно нервничая, Намджун сидит на скамейке, которая расположена на главной аллее Центрального парка. Там постоянный поток людей, родители с детскими колясками, множество собак, которых выгуливают различные владельцы, бегуны всех форм и типов, дети бегают и смеются с воздушными шариками, пожилые пары прогуливаются рука об руку. Сегодня солнечная майская суббота, и все в полной мере наслаждаются летней погодой без чрезмерной влажности, которая обязательно последует через несколько недель. Он находится в нескольких автобусных остановках от своего района, но никак не может избавиться от ноющего страха, что один из его друзей появится. Когда парочка на другом конце скамейки уходит, он проверяет, чтобы никто не обращал на него внимания, и не интересовался тем, что он собирается сделать. Только после этого он решительно кладет рюкзак на колени и расстегивает его. Бросив несколько беглых взглядов по сторонам, он достает ярко-розовый рулон бумаги из крепкого тубуса для постеров из своего рюкзака. Борясь с иррациональным желанием забраться под скамейку и спрятаться, он встает, зажав рюкзак между ног, и разворачивает табличку. Он украсил ее сам, тщательно выведя "FREE HUGS" большими объемными буквами, добавив "все мы когда-нибудь в этом нуждаемся" в нижнем углу, как запоздалую мысль. Он нарисовал большой улыбающийся смайл, который в итоге стал большой улыбающейся медвежьей мордой, как будто тот зажмурил глаза. Его состояние похоже на то, как если бы его голова физически наполнялась стрессом и по возможности выскочила бы из его тела, когда он стоит там, пытаясь выглядеть доступным, а не неуклюжим и испуганным. Несколько человек, проходя мимо, бросают на него взгляды, опуская глаза на его табличку и снова поднимая на него, улыбаясь, как будто жалеют его, или идут чуть быстрее, как будто боятся, что он попросит их подойти. Он пытается сосредоточиться на вещах, которые делают его по-настоящему счастливым, зная, что его улыбка будет выглядеть натуральней, чем плотно сжатые губы отчаяния. Листья на деревьях густые и ярко-зеленые, щенок набрасывается на палку и плюхается на спину. Есть хорошие вещи, и все прекрасно. Есть хорошие вещи, и все прекрасно. Есть хорошие вещи и- К нему приближается женщина, ужасно похожая на его маму. Она улыбается, как обычно, улыбаются мамы, и заключает его в теплые объятия. - Спасибо, милый, - говорит она, у нее дружелюбно пухлые щечки и морщинки вокруг глаз. - Спасибо, - с трудом отвечает он, выдыхая и немного расслабляясь. По крайней мере, все это - не полный провал. После того, как шестой или седьмой человек подошел с широко раскрытыми руками и улыбкой, его руки перестали дрожать. В основном, это было приятно. Конечно, были объятия, которые заставляли его чувствовать себя немного некомфортно и даже оскорбленным, мужчина средних лет с распутными руками или бегун с мокрыми от пота волосами, скользящими по его плечам. Это было не очень приятно, но в целом, его нервы смягчались с каждым объятием. Не совсем то чувство удовлетворения, ради которого он это сделал, но он все равно гордится собой. Хорошо, что все вышло не совсем так, как он надеялся, в любом случае это была довольно глупая идея, конечно, он не мог получить любовь, которую хотел от незнакомцев. Конечно, это фундаментальная наука, что люди нуждаются в физической привязанности, но ему придется столкнуться с тем, что пустота, которую он чувствует, немного глубже. Он просто должен попробовать что-то другое. Может, завести собаку. Глядя на солнечный свет, пробивающийся сквозь листву, мимо пробегает парень, делает второй круг вокруг Намджуна и возвращается. Фу, еще один бегун. Вау, черт возьми, горячий бегун, черт возьми, он горячий. - Бесплатное объятие? - Парень ухмыляется и задыхается. Он выдергивает наушники и выжидающе протягивает руки. Намджун приготовился к отвратительному запаху пота, но вместо этого его окружил мускусный цветочный аромат ванили. Парень силен, заключает его в крепкие объятия и Намджун просто тает, тонет прямо в них. Все закончилось слишком быстро. - Спасибо! - Парень улыбается и машет рукой, засовывая свои наушники обратно, когда убегает. Он пытается взять себя в руки, но сладкий, глубокий запах парня остается. Эта мысль непроизвольно всплывает у него в голове; именно в такой привязанности я и нуждаюсь. Несмотря на его окончательное суждение, что это была хорошая попытка, в конечном счете это не то, что должно было помочь ему. В следующую субботу Намджун обнаруживает себя стоящим на том же самом углу рядом с той же самой скамейкой в парке. Все еще нервничая. Определенно нервничая из-за суждения незнакомцев, но, совсем не нервничая, чтобы увидеть, придет ли восхитительный ванильный бегун снова. Такие же странные люди обнимают его и сегодня: застенчивый панк с зеленым ирокезом и множеством тяжелых пирсингов, который краснеет, когда отстраняется, деловой человек, который кричит и поднимает Намджуна, обнимая на весу, прежде чем искренне поблагодарить его и вручить ему визитную карточку. Парочка, у которой вид библиотекарей, душат его в костлявых объятиях сразу с двух сторон. Наступает затишье, и Намджун смотрит, как солнечный свет медленно мерцает сквозь зеленые листья наверху. Дуб, высокий, с толстыми жилистыми ветвями, дрожащий под тяжестью прыгающей белки. - Парень - бесплатные объятия! - Кто-то кричит, и он чует, кто именно, прежде чем замечает приближающегося к нему парня. Сильные руки обнимают его, и, как и в первый раз, это просто божественно. Это самое тяжелое одеяло из цветов, выталкивающее все напряжение из его тела, его разум - блаженная, теплая пустота. Горячий бегун дает ему дополнительное небольшое полуобъятие, прежде чем отстраниться. Намджун как следует разглядывает его: кроличьи зубы, улыбка с блестящими глазами, мокрая от пота челка, которую он стряхивает с лица. Все кончается так же быстро, как и начинается. Он старается не разочаровываться, наблюдая, как горячий парень бежит прочь под сенью деревьев. Да, может быть, он думал об этом немного или много каждый божий день на этой неделе, и конечно, может быть, 10-секундное объятие — это причина, по которой Намджун стерпел пересадки двух автобусов, и 30 минут ходьбы сегодня. Но это было просто объятие, от незнакомого парня. Ничего особенного, просто мимолетный миг новизны, вот и все. Но это не мешает Намджуну появиться в следующую субботу, и в следующую тоже. С каждым разом скачок его сердца при виде горячего бегуна становится сильнее, улыбка расцветает шире. Он улыбается ему и широко раскрывает объятия. Настоящая, большая улыбка с ямочками, которую, как он знает, он не дарит другим незнакомцам. Он ничего не может с собой поделать. Нет ничего лучше, чем это крепкое объятие, мускус и цветы, ваниль, излучающее тепло, влажного от пота тела, мальчишеский смешок, когда он отстраняется и сжимает руку Намджуна, прежде чем засунуть наушники обратно и убежать. *** Его друзья еще ничего не заподозрили в том, что у него внезапно загруженный субботний график, оправдание обучения ребенка английскому языку держится крепко. Так прошло еще три субботы. Шесть дней ожидания Намджун пытается притворяться, что это бессмысленно, шесть дней мечтаний о сильных руках горячего парня, когда он вертит ручку в своих руках на бесконечных встречах и разочарование, что мы не можем восстанавливать запахи в своем уме. Три субботы, три объятия, которые каким-то образом сделали все это стоящим, три кроличьи улыбки, сопровождаемые “увидимся на следующей неделе!” Сейчас 4 часа дня следующей субботы, ужасно душной, липкой субботы, и не было никакого появления горячего бегуна. Намджун получил больше потных объятий, чем он думал, что может выдержать, и разочарование почти оставляет привкус во рту. Он вытирает пот с лица своей свободной голубой футболкой и плюхается на скамейку, картонка с надписью «FREE HUGS» падает на землю. Он глотает воду и смотрит на листья деревьев, колышущихся на ветру, который, кажется, не достигает земли. - Парень - бесплатные объятия! – Кричит кто-то, и сердце Намджуна подпрыгивает, когда он поднимает голову. Это горячий бегун, выглядящий особенно горячим, действительно неоправданно, чертовски горячим. На нем нет ничего, кроме коротких шорт для бега, которые обнажают подтянутые, мускулистые бедра и его обнаженные мышцы живота - это уже слишком. Пот стекает по его груди и капает с волос, и Намджун без колебаний подпрыгивает, чтобы обнять его. Но горячий бегун достает наушники и садится на скамейку рядом с ним, все еще тяжело дыша и глотая воду. Его тощий живот слегка морщится, когда он садится, и это так странно привлекательно, что Намджуну хочется кричать. - Не волнуйся, сегодня я не попрошу тебя обнимать меня, - смеется он, указывая на свое потное тело. Он знает, что это должно быть отвратительно, но все, что чувствует Намджун - это влечение и разочарование. - Ну, ты не будешь первым потным объятием за сегодня, - смеется он, сердце подпрыгивает от милой улыбки горячего бегуна. - Итак, почему ты делаешь это? - Я хмм... Как объяснить кому-то, что вам было так одиноко, что вы чувствуете, что как-будто сгорите, если не получите некоторый физический контакт? - Ну, просто ... иногда людям просто нужны объятия, понимаешь? - Он пожимает плечами. К счастью, горячий бегун только смеется и кивает, вытирая капельки пота с подбородка. И он выглядит так, будто снова готовится к бегу, и разочарование Намджуна становится ощутимо. - Знаешь, ты самый офигенно пахнущий обниматель. Пока что. Он не может поверить, что выпалил это, он просто не хотел, чтобы этот парень уходил. Он уверен, что его шея покрывается румянцем. - Маленькая девочка, которая всегда носит с собой гигантскую сахарную вату, почти вторая, но, - говорит он небрежно, надеясь, что горячий бегун рассмеется. И он делает это, и сердце Намджуна тает от облегчения. - Ах, да? - Горячий бегун ухмыляется из-за своей бутылки с водой. - Хочешь знать, что это за парфюм? Застенчиво спрашивает он, шевеля бровями и смеясь над этим. Намджун кивает. Да, конечно, он хочет знать. Горячий бегун мог бы спросить его, не хочет ли он узнать, как починить тостер, и он бы с таким же энтузиазмом кивнул. - Я пользуюсь мужским одеколоном и женскими духами, - признается он с усмешкой. Намджун фыркает и медленно кивает. - Мило. Черт бы побрал людей, и к черту систему и все такое. Горячий бегун кивает в знак согласия. - Мне нравится то, что мне нравится, - пожимает он плечами. - Но все же, почему от тебя пахнет ... - Заткнись Намджун, о боже, ругает он себя. Но уже слишком поздно, горячий бегун вопросительно поднимает брови. - ...так, так хорошо. Я имею в виду, что весь день чувствую запах множества надушенных или не надушенных людей, но никто - никто другой не пахнет так хорошо. Так что, молодец. Ты мастер смешивать парфюмы, я думаю. В первый и единственный раз за всю неделю он благодарит гнетущую жару за то, что предварительно покраснел, так что его румянец не так заметен. Горячий бегун только улыбается и опускает взгляд. - Спасибо. - Он вскакивает на ноги и поправляет провода наушников. - Ладно, вернемся к делу, - объявляет он, хлопая себя по бедрам. - Увидимся на следующей неделе ... ? - Намджун, - подсказывает Намджун, поняв, чего ждет горячий бегун. Горячий бегун улыбается еще шире и вставляет наушники. - Чонгук, - отвечает он, отходя достаточно далеко, чтобы увидеть, как Намджун произносит его имя, прежде чем повернуться и убежать. *** В следующую субботу Намджун стоит на своем месте в парке и обнимается, и стоит, и обнимается, и еще немного стоит. Чонгук не появляется, и у Намджуна от этого скручивает живот. Может быть, он был слишком странным на прошлой неделе? Слишком прямолинейным? Всю неделю он с нетерпением ждал этого момента, испытывая некоторую гордость за то, что на самом деле сделал нечто похожее на движение к самому великолепному человеку, которого он когда-либо видел. Он поймал себя на том, что иногда повторяет про себя имя Чонгука, когда остается один, улыбаясь так, словно у него в сердце спрятан тайный драгоценный камень. Но теперь тревога превращает его в нечто более тусклое. Солнце уже садится, и между большими дубами распускаются тени, похожие на синяки. Намджун никогда не задерживался так поздно, но, похоже, он не может заставить себя уйти. Табличка с FREE HUGS, забытая, болтается в одной руке, он наблюдает, как три вороны в стороне дерутся из-за упавшего хот-дога. Внезапно из него почти выбивают воздух. Он отшатывается, но тот, кто обнял его, удерживает их обоих. Намджун делает вздох, и он знает, кто это. Запах дымных деревьев и ванильных цветов наполняет его нос. - Чонгук? Но тот просто обнимает его чуть крепче. И пытаясь скрыть свое удивление, Намджун обхватывает его руками. Проходит несколько минут, и даже воздух темнеет. Намджун понимает, что Чонгук шмыгает носом ему в плечо. Он пытается отпустить его, чтобы спросить, все ли с ним в порядке, но Чонгук обнимает его еще крепче. - Еще немного, - умоляет он. - На твоей табличке нет временных ограничений, верно? Намджун хихикает и снова обнимает его. - Нет. Ты... в порядке? - Глупо спрашивать это, когда он явно не в порядке. Чонгук снова шмыгает носом и кивает ему. - Иногда людям просто нужны объятия, понимаешь? - Он отвечает, повторяя слова Намджуна, сказанные неделю назад. -Ну, для этого я и здесь, - говорит он, не зная, что ему сделать. Объятия ослабевают в течение следующей минуты, на самом деле только они обнимают друг друга в сумерках. Намджун беспокоится о Чонгуке, и не может отрицать, что это чувство проникает в его кости, но он чувствует себя от этого хорошо. Намджун набирается храбрости, чтобы снова заговорить. - Иногда ... э-э ... тебе нужно еще и с кем-нибудь поговорить? Может быть, тебе поможет то, что я здесь чужой. Еще один кивок в сторону его плеча. - А мы можем сделать и то, и другое? - Жалобно спрашивает Чонгук. - Д-да, конечно, - нервно смеется Намджун, крепче обнимая его. - У тебя должна быть банка для чаевых или что-то в этом роде, - шутит Чонгук низким ворчанием. Это занимает минуту, но Чонгук, наконец, начинает говорить. - Ничего серьезного, честное слово. Я просто... потерял всякий смысл в своей жизни. - Звучит очень серьезным для меня! – Улыбается Намджун. - Нет, я ... у меня хорошая жизнь! Мне многое было дано. У меня есть родители, готовые помочь мне двигаться за моей мечтой, которая не была особо оригинальной. Но вот я здесь, в конце аспирантуры, и вдруг, я даже не могу получить работу, которая была фактически обещана мне с момента моей стажировки! Что же мне теперь делать? Творческая работа не просто сваливается с гребаного неба! Я не могу начать все сначала! Я даже не знаю, люблю ли я то, что люблю. Попытка сделать из этого карьеру убила все волшебство. Он не видел его лица, но мог сказать, что сейчас Чонгук определенно плакал. Он медленно проводит большими руками по спине, не обращая внимания на то, что у него затекли ноги. - Тебе не нужно ничего говорить. Это действительно помогает, рассказать незнакомцу. Все остальные будут разочарованы во мне, даже если скажут, что это не так. Намджун открывает глаза и понимает, что он так глубоко погрузился в ощущения и голос Чонгука, что его глаза закрылись. Сейчас, в полной темноте, в парке не было почти никого из людей. - Не хочешь пойти перекусить? - Что? - Чонгук шмыгает носом. - Ты не можешь решить свое будущее прямо сейчас, и тебе, вероятно, нужно отвлечься, так что. И еще я почувствовал, как у тебя заурчало в животе, - поддразнивает он. Чонгук хихикает. - Ты приглашаешь меня на свидание? - Прямо спрашивает он. - Я бы хотел пригласить тебя на свидание, - осторожно отвечает Намджун, все еще потирая спину Чонгука, его глаза дико пляшут в темноте, пока он ждет ответа. - Хорошо. Мне бы хотелось сказать "да". *** Они идут по старой части делового района, который находится рядом с парком, когда-то заставленного зданиями со складскими помещениями, теперь заполненным шикарными ресторанами, маленькими магазинчиками и барами. Намджун никак не может привыкнуть к тому, как выглядит Чонгук за пределами парка, как будто он верил, что Чонгук вырос там из земли, как молодое деревце. Он продолжает смотреть на него, пока они идут по оживленным улицам, мягкое лицо контрастирует с твердыми, плоскими линиями зданий и неоновыми огнями вместо деревьев и солнечного света. Он пытается сделать вид, что ищет ресторан, но застенчивая усмешка на лице Чонгука говорит ему, о том, что он палится. Наконец до него доходит, что Чонгук в рубашке и брюках. Конечно, это поразило его еще при встрече, и он очень признателен за то, как облегающая рубашка подчеркивает его тонкую талию и сильные руки. Но теперь он осознал еще кое-что. - Ты сегодня не бегал. Глаза Чонгука широко распахиваются. - Да, ммм, да, верно. - Почему ... - он останавливает себя от того, чтобы выпалить что-нибудь еще, задаваясь вопросом, не бросил ли он это. Между ними повисло долгое молчание. Чонгук делает глубокий вдох, и ткань его светло-голубой рубашки немного натягивается на груди от этого действия. - Я прибегал только ради объятий, - храбро признается он с улыбкой, и наконец-то поднимает взгляд на Намджуна. - Объятий со мной? - выпаливает он, в свою очередь смущенно уставившись на тротуар. Чонгук хихикает. - Нет, другого парня с бесплатными объятиями, у киоска с хот-догами, - поддразнивает он. Намджун застенчиво ухмыляется и позволяет этому вопросу улетучиться. Но почему я? - О, нам сюда, - Чонгук хватает Намджуна за руку, чтобы затащить его в крошечный дверной проем в большом историческом кирпичном здании. Внутри он выглядел как настоящий японский ресторан с бамбуком, рисунками журавлей на стенах и традиционными столиками, утопленными в настил пола. Но в воздухе витает сильный запах чеснока и базилика, и, конечно же, мимо проходит официант с тарелками пасты. Официант проводил их к столику, ожидая, пока они скинут туфли и заберутся за стол, утопленный в полу, прежде чем вручить им меню. - Я люблю это место. - Чонгук светится от счастья, проблемы и неловкость, казалось бы, забыты в перспективе еды. - Почему? - Намджун замолкает, неопределенно разглядывая интерьер вокруг них. Чонгук смеется и переворачивает меню напитков. - Раньше это был японский ресторан, что очевидно, и они просто... оставили, все как было, - пожимает он плечами. - Здесь уютно и немного странно. А мне нравится все уютное и странное. То, как Чонгук улыбается ему, когда он говорит это, заставляет Намджуна чувствовать, что Чонгук имел ввиду и его. Я уютный? Немного странный, конечно, но уютный? Это была приятная мысль. Они делают заказ и им приносят бесплатный хлеб и салат, они задают друг другу все вопросы, которые должны были задать до того, как разделите восемь объятий, а не после. Фамилии, братья и сестры, спортивные команды, когда они потеряли свою мотивацию, и что они хотят сделать, когда снова ее найдут. Намджун заканчивает рассказывать ему о своей скучной новой работе и странном коллеге примерно в то же время, когда хлеб заканчивается. Чонгук слушает, но кажется беспокойным, двигая нож для масла по скатерти и глядя на сторону стола Намджуна. Вероятно, он думает обо всем том дерьме, из-за которого он был расстроен ранее, Намджун даже не ожидает, что последует дальше. - Послушай, можно мне просто ... можно, я сяду вот тут? - О. Да, конечно, ты хочешь поменяться местами? - Спрашивает Намджун, уже наполовину выползший из-за низкого столика. По лицу Чонгука расползается ухмылка, как будто Намджун - идиот или, может быть, он очарователен. - Нет, я имею в виду, рядом с тобой, могу я... Он широко раскрывает глаза, и выдыхает “да” — это все, что Намджун может сказать. Ухмылка становится шире, и Чонгук торопливо подходит и забирается за стол, садясь рядом, крепко прижимая свою руку к руке Намджуна. - Так-то лучше, - мурлычет Чонгук, пододвигая к себе ближе бокал и столовые приборы. Он расслабляется и немного наваливается на Намджуна, и Намджун снова тает, тепло поселяется в его теле, как будто он смотрит в камин. - Моя собака так делала, - говорит он, слишком поздно сообразив, что Чонгуку может не понравиться сравнение с собакой. - Что делала? - смеется он, осушая свой бокал. - Это, - повторяет он, наваливаясь обратно на Чонгука. - Мило. Я люблю собак. - Чонгук улыбается, как будто понимает, что Намджун не уверен в себе. Им приносят пасту и еще пару напитков. Руки соприкасаются, они едят и разговаривают, и так легко, так легко прижаться друг к другу во всех отношениях. Ни один из них не предложил прогуляться вместе после ужина, но вот они прогуливаются по тихим вечерним улицам, кошки бесшумно перебегают дорогу, время от времени сияние ночного магазина или дикие ветви плюща над каменными стенами выскакивают в темноте, чтобы ударить их по лицу. Рука об руку, с тех самых пор, как Чонгук вытащил из кармана правую руку Намджуна и переплел ее со своей. Головокружительная, мечтательная прогулка, затуманенная запахом Чонгука, светом луны и сонливостью от алкоголя, тихая беседа, от которой у него покалывают ноги, даже если он не может вспомнить, что было сказано четыре минуты назад. Чонгук останавливается перед высоким многоквартирным домом, прислонившись к каменной стене, их руки все еще переплетены. - Сегодня был очень милый вечер. Гораздо лучше, чем день. - Рад предложить свои услуги, - шутит Намджун с застенчивой улыбкой, слегка размахивая руками. - Итак, сколько стоит поцелуй? - Чонгук ухмыляется, наморщив нос от своего банального вопроса. - Бесплатно, э-э, тоже бесплатно, я ... я филантроп… - фыркает Намджун Чонгук смотрит, как он улыбается, улыбаясь в ответ, пока его глаза почти не закрываются, и Чонгук притягивает Намджуна ближе. Их губы встречаются, и Намджун настолько ошеломлен происходящим, что радуется, что они целуются дважды. Второй поцелуй, который он помнит, мягкое скольжение нижней губы Чонгука между его губами и щекотание его дыхания на щеке. Все еще так близко, что он скорее чувствует улыбку Чонгука, чем видит ее. Чонгук прислоняется к стене. - Так вот. Я дома, - Чонгук показывает на жилой дом, когда видит замешательство на лице Намджуна. - Можешь подняться, если хочешь. Займемся еще какой-нибудь благотворительностью, - он многозначительно улыбается, подмигивая при виде того, как быстро Намджун кивает в знак согласия. Его квартирка маленькая, странная и интерьер напоминает, что-то среднее между общежитием для студентов и квартирой молодого специалиста. Большинство предметов и мебели домашние и старинные, вероятно, подаренные его родителями, чтобы у них был повод купить новые вещи себе. Цветочный желтеющий горшок, тарелки и миски с петухами на них, рисоварка со стертыми кнопками, огромный темно-синий диван, который выглядит так, как будто у него были годы, чтобы принять форму удобную для людей. Ключи висят на специальном крючке, Чонгук извиняется, за то, что хочет переодеть свою тесную одежду. Без всякой причины Намджуну приятно, что у Чонгука есть крючок для ключей и он действительно им пользуется. Поцелуй, который они разделили несколько минут назад, прокручивается в его голове, пока он кружит по гостиной, и он заставляет себя не танцевать счастливый танец. Чонгук возвращается в спортивных штанах и футболке, улыбается, когда видит, что Намджун изучает картину, висящую на стене. - Это нарисовал мой брат. Правда, теперь он почти не рисует. Работает в банке, - объясняет он, с тяжелым вздохом опускаясь на диван. То, что являлось причиной слез Чонгука раньше в парке, похоже, всплыло на поверхность. Он выглядит меньше, чем воображаемая картинка в голове Намджуна. Мысль, пугающая его, проясняется в тихой квартире, даже без его слов: я не хочу, чтобы это случилось со мной, я не хочу стать моим братом. - Эй, парень с бесплатными объятиями, - зовет Чонгук, широко раскинув руки. Фыркнув, Намджун падает на диван рядом с ним и обнимает его. Это так хорошо, каждый раз, когда Чонгук обнимает его сильнее, они становится ближе. Это тепло, это притяжение, это все, как будто разговор между их телами. В одно мгновение до него доходит, как сильно он нуждался именно в этом. Эта привязанность - это то, чего он жаждал. И как невероятно, что он получает ее от горячего парня-бегуна, сидя на его диване. Намджун смущенно смеется, пряча лицо на шее Чонгука. - Что? - Спрашивает Чонгук тоже начиная улыбаться. - Ты просто очень хорошо умеешь обниматься. Я никогда не знал, что можно это делать так прекрасно, пока не встретил тебя. Ты мог бы стоять в парке и брать за это деньги, - хихикает он, отворачиваясь от Чонгука. Насколько чертовски удовлетворенным он себя чувствовал. Чонгук все равно разворачивает его к себе. - Почему ты начал делать это, бесплатные объятия? – прошептал он ему на ухо. Легче сказать правду, уткнувшись лицом в плечо Чонгука. - Я... ты когда-нибудь чувствовал, что просто испаришься в воздухе, если не ... если кто-то не обнимет тебя? – выдыхает он. Он делает паузу, обвивает пальцами талию Чонгука и пытается снова сформулировать свои мысли. - Я не могу проявлять нежностью, и я не могу просто ... просто начать обнимать своих друзей. Им покажется все это странным и смешным, даже если они все равно ответят на объятия, это просто не будет... ну, ты понимаешь? Дело в бесплатных объятиях... это не сработало, я думал, что, может быть, просто любое человеческое прикосновение поможет мне, физиологически, но это не сработало, а я просто нуждался в этом. Чонгук тихо смеется и сжимает его крепче, притягивая к себе на колени. - Значит, ты просто хотел бойфренда, - поддразнивает его Чонгук. Они оба смеются, головокружительные и уверенные в том, что это что-то значит. - Нет, не бойфренда, просто ... просто кого-то, ну, я не знаю. - Кто-то кто обнимает тебя, потому что хочет обнять? - Предлагает он, сжимая и разжимая пальцы на плече Намджуна. - Да, - выдыхает он в ключицу Чонгука. - Значит, бойфренда, - снова поддразнивает Чонгук, хихикая и удерживая его в ловушке своих рук, когда Намджун ворчит и пытается вырваться. Они затихают на мгновение, и Намджун задается вопросом, не этим ли они собираются заниматься всю оставшуюся ночь, просто обнимать друг друга в освещенной лампой тишине. Он не может ее выключить. - Чонгук? - Да? - Его пальцы легко скользят вверх и вниз по затылку Намджуна. - Так вот оно… что-то странное? – улыбается Намджун. -Ага, - смеется он, уткнувшись в волосы Намджуна. - И уютное. Они сидят так еще минут двадцать или тридцать, Намджун все больше и больше сдвигается ближе к Чонгуку на его коленях. Они болтают о пустяках, Намджун признается, что живет в соседнем городе и каждую субботу ездил сюда на часок, чтобы никто из друзей не застал его в парке умоляющим обнять его. - Я удивлен, что ты продолжил свое путешествие, если бесплатные объятия не сработали, - замечает Чонгук, очень подозрительно относясь к истинным мотивам Намджуна. Он просто хихикает, зная, что Чонгук догадывается, что он продолжал приезжать ради него, но отказывается признать это. Он вздыхает, громко и тяжело. - Сколько сейчас времени? Я не хочу садиться в автобус. Этот момент намного лучше, чем все остальное. У меня такое чувство, будто я пьян в наших объятиях. Ты такой… ты просто… так хорошо обнимать тебя. - Просто оставайся здесь, - смеется Чонгук. - Если ты избавишь меня от моих проблем, я заплачу тебе завтраком. Я готовлю невероятный омлет. - Наверное и драники слишком легкое блюдо для тебя? - Поддразнивает Намджун. - Да, братан, - саркастически отвечает Чонгук передразнивая его. Он усмехается, толкает Намджуна обратно на диван и целует его, медленнее, чем первый или второй поцелуй. - Боже, как я люблю твои губы, - бормочет он после еще нескольких поцелуев, слегка покусывая пухлую нижнюю губу Намджуна. Расслабленный и обезумевший под весом Чонгука и его поцелуями, Намджун смотрит на него и хихикает. - Не могу поверить, что горячий бегун любит мои губы, - хрипло смеется он. Чонгук проводит пальцем по улыбке Намджуна, задерживаясь на его ямочке. - Горячий бегун, да? Намджун ухмыляется и притягивает его обратно для поцелуя, чтобы подавить любое предстоящее поддразнивание. *** Это было определенно лучшее утро в его памяти, кроме, может быть, далекого детского рождественского утра, когда обещания игрушек и снега было все еще достаточно, чтобы заставить его практически сходить с ума от счастья. Но сегодня утром, проснувшись от сильных рук, обхвативших его сзади за талию, и ног, переплетенных под простынями, он почувствовал тепло и волнение, на которые едва ли мог надеяться. Неудивительно, но одеяла Чонгука тоже хорошо пахнут, как лаванда, хлопок и сам Чонгук. Намджун счастливо вздыхает, прижимается к Чонгуку и крепче обнимает его за талию. От этого Чонгук просыпается со стоном и сонно целует Намджуна в плечо. Он перекидывает ногу через бедро Намджуна и, спохватившись, переворачивает Намджуна на спину и перелезает через него, словно медведь-коала прикрепляется к телу Намджуна. Он такой тяжелый, успокаивающий, Намджун чувствует вес Чонгука. Дышать тяжело, но Намджун все равно притягивает его ближе, улыбаясь, когда Чонгук утыкается носом ему в грудь. - Ради твоего блага, я не буду целовать тебя со своим утренним дыханием, но просто знай, что я целую тебя, очень много раз в своей голове. Намджун хихикает, бесцельно проводя пальцами по волосам Чонгука. Он смотрит на залитую солнцем белую стену и почти не видит ее. - Я не хочу, чтобы это сильно тебя удивило, но я думаю, что это лучшее утро в моей жизни. - Завтра будет еще более лучшее утро, - многозначительно ухмыляется Чонгук. Он закрывает глаза, наслаждаясь тем, как поднимается и опускается грудь Намджуна. - Я действительно, действительно никогда не чувствовал себя так, как вчера. Спасибо. Намджун подумывает спросить о проблемах Чонгука, начать обсуждать их. Но он понимает, что у них будет время для этого позже. Странное приятное ощущение опускается от его головы до пальцев ног; у них будет время, это не причудливый сон на выходные, который будет историей, чтобы рассказать, и ничего больше. Поэтому он позволяет Чонгуку оставить эту тему и вытащить себя из постели, Чонгук обещает кофе и завтрак с большой кроличьей улыбкой. У них будет время, чтобы исправить свою жизнь, время, чтобы доказать, что, все возможно, они могут быть здесь друг для друга. А сейчас, в солнечное июньское воскресенье, им больше нечего делать, кроме как прижиматься друг к другу у холодильника, пока разогревается сковорода, и целоваться, чувствуя аромат кофе.