Свидетельство о смерти

Внезапная боль топорно коснулась головы, нещадно сбивая с ног. Родион тонущими руками ухватился за поручень металлических перил, повисая на нём всем телом. Слова идущей позади Стекловой казались несвязанным шумом, а реальность замедленно и смазано начала отображаться перед глазами. — Ключи, — с трудом обронил Меглин, отрываясь от проржавевшей опоры и сбрасывая увесистую связку стажёрке в руки. — Подожди в машине, я в туалет. Как только Меглин переступил порог собственного дома, оказавшись вне видения Стекловой, он наконец поступился слабости и сполз на холодный пол. Сыщик спешно ощупал внутренние и наружные карманы на наличие небольшого пластмассового контейнера с таблетками, однако тех не оказалось. — Твою мать, — коротко описав ситуацию, он звонко поставил фляжку на каменный пол. Чем запить есть, а что запить — нет. Приложив усилия, Родион переместился в помещение где-нигде облицованное голубой и синей плиткой — одно из немного, чем оно могло походить на ванную комнату. Он опустил голову в покрывшуюся трещинами раковину и до конца выкрутил краник с холодной водой. Найденный — и, самое главное, действенный — на скорую руку паллиатив отлично справился со своей задачей — почти что мгновенно снял стягивающую голову спазм. Родион обессиленно опустился на пол, припав головой к холодному бетону, но память предательски закоротило; перед глазами оказались воспоминания недавнего времени. «От неё, спящей Стекловой, несло алкоголем и беспечностью, которая наивно-доверчиво оставила себя наедине с Меглиным. Осознание принадлежащей ему власти над молодым женским телом невыносимо свербело инстинктивные желания. Охватывающее сыщика наваждение насильно рисовало перед ним леденящее лезвие складного ножа, которое с лихорадочной поспешностью было приставлено к утончённой, пульсирующей алым огнём шее. Острый конец оружия спускается вниз от самой ярёмной впадинки и останавливается лишь добравшись к низу живота. Он варварски разрезает майку и проскальзывает уже тупой стороной ножа меж грудей, которые мгновенно вздрагивают и бархатная кожа покрывается мурашками от холодного металла, точно так же, как если бы её коснулся он сам своими загрубелыми пальцами». Жмурится, ладонями обхватывает голову, и пальцами, будто в мысли, пытаясь их остановить, впивается в череп. Всё тщетно. В поражении стягивает сыщик кепку на лицо, поджимая ноги к локтям. Мысли охотно продолжали избивать, — голову обжигать, — оказываясь на глазах смоляным покровом неконтролируемых видений. Х Х Х Занедуживший разом продирает глаза, поднимая взгляд на находившуюся уже подле него Стеклову. «Таблетки», — эхом прозвучал голос девушки в голове. Сыщик тут же зашарил по карманам плаща, вновь усаживаясь на пол и приникая затылком к стене. — Тьху, твою мать!... — скинул он край плаща со своих колен, уставившись на Стеклову, и вскоре расплылся в улыбке. — Без таблеток-то... да, — повторил он ею сказанное утверждение, переходящее больше в укоризненное замечание. — И легче без них не станет? Ухватившись за раковину, и на нетвёрдых ногах Меглин поднялся с пола, чтобы вновь нырнуть головой под холодную струю воды. — Станет, — ратифицировал он, выплёвывая находящую потоком воду со рта. — Спорим, — обернулся он к ней, продолжая держаться обеими руками за расшатанную раковину в старой ванной. — На бутылку коньяка? Не дожидаясь согласия стажёрки, сыщик направился в комнату и с каждым новым шагом ступал всё увереннее. Оказавшись у письменного стола, он посмотрел на Стеклову — по обыкновению заискрил глазами — и тут же принялся стучать выдвижными ящичками, что-то настойчиво искать. Вскоре на столе Меглин начал взращивать горсть из затёртых упаковок, порожних медицинских контейнеров и прочего мусора, находящегося в беспорядочных шуфлядах, но на этом поиски он не прекратил. — О! — наконец отозвался сыщик и поднял вверх указательный палец акцентируя на этом внимание заведомо проигравшей спор Стекловой. Он достал уже когда-то им заготовленный, или, точнее, данный Бергичем шприц с лекарством в разодранной упаковке и моментально ввёл содержимое в вену.