***
— Ламберт, мне нужна твоя помощь. Голос из трубки устало вздохнул, и с еле заметным волнением в голосе говорит: — Что на этот раз? Если это Вальдо, то, пожалуйста, вызови полицию! Я понимаю, что ты всепрощающ и мил, но он… — Ламб. — Да, прости, я не подумал. — Ты никогда не думаешь, Ламб. У меня проблемы — к 17:00, переулок Харрининг-стрит у дома 23. Меня размажут по асфальту! Ты обязан пойти со мной! — А разве Маркс не поблизости… —Лютик перебивает говорящего, не дослушав его: — Ламб, я попал впросак. Мне конец! Я умру, всеми забытый! — Ты думаешь, я отпущу тебя одного? Хорошо же ты обо мне думаешь, сучка. — Придурок, —ласково говорит Лютик и отключается.***
Так получается, что Лютик приходит немного раньше — в без пятнадцати пять — и из-за лёгкого дождя спешит скрыться в какое-то кафе на углу дома, несмотря под ноги. Он спотыкается и неловко растягивается на асфальте — ему чертовски больно в районе первой плюсневой кости, а левая рука в крови — он неудачно налетел на осколки стекла. Он не может даже подняться — кровь пугает его, он дрожит и просто смотрит на то, как она стекает по руке, все так же как и раньше, но он ранил себя сам, а не его ранили. Ничего необычного, сейчас Вальдо схватит его за шею и будет угрожающе что-то шипеть, путаясь в словах, ведь он пьян. Всё как и обычно. Это нормально. Сердце бьётся судорожно, Лютик вдыхает слишком часто — так нельзя, его психолог будет расстроена, у него опять приступ гипервентиляции… — Вы в порядке? У Лютика нет сил, чтобы поднять голову, что говорить об ответе — да и приступ усиливается, он дышит всё чаще. Незнакомец мягко трясёт его за плечи, и это резко контрастирует с его голосом — он звучит почти угрожающе, угрюмо. Лютик находит в себе силы прошептать между вздохами: — Гипервентиляция. Незнакомец чуть сильнее сжимает плечи Лютика, и преувеличено бодро, но всё ещё чуточку угрожающе говорит: — Не дело так сидеть, простудитесь. Что насчёт того кафе, как его, — незнакомец на секунду замолкает, видимо читая вывеску, — «Милашка пирог*». Боже, что за название… Они перемещаются в кафе, новый знакомый Лютика заказывает им по чашке чая и куску пирога, спросив о его предпочтениях, и вообще очень мил, даже просит аптечку в кафе — а у Лютика дыхание приходит в норму. — Спасибо… — Да не за что, — лицо все ещё незнакомца возвращается в угрюмое состояние, когда он понимает, что Лютику стало лучше. — Я — Юлиан. — Лютик впервые за пять лет представляется настоящим именем, ведь Лютик мертв. Все что осталось — это Юлиан. — А вы? Хочется произвести впечатление, и это иррационально — этот человек видел, как он сидит на относительно сухом куске асфальта в своем бежевом пальто и смотрит как с его руки стекает кровь, какое хорошее впечатление? — Геральт Ривийский. — Очень рад! — к их столику подходит официантка с аптечкой. — Вы просили… — Да, спасибо, милочка, — Лютик неловко тянется правой рукой к аптечке, но Геральт опережает его, подхватывая коробку. Лютик обтирает и перевязывает руку довольно ловко — Вальдо ненавидел то, что Лютик левша, ему не впервые делать это. Им приносят их заказ. Лютик не знает почему, но они говорят о какой-то ерунде. О ценах на киви и том, что бирюза подорожала. Лютику страшно и странно — он говорит с незнакомцем, но при этом спокойно. Он позволил себе говорить с кем-то, и ему было страшно — Вальдо все ещё мог прийти, избить и оставить так — только это Лютик и заслуживает. Никчёмный. — Эй? Ты как? Лютик с усилием ставит чашку на стол. — В полном порядке, приступ… — Не надо. Лютик вопросительно смотрит на парня — он красив. Довольно длинные волосы — пепельный блонд, по-видимому, натуральный цвет, ресницы, брови и легкая щетина такие же — собраны в пучок, лицо простое — но вместе с этим и сложное до ужаса. Светло-карие, почти жёлтые глаза, глядящие будто в самую душу. Геральт — Лютик же правильно запомнил его имя, да? — тоже отставляет свою чашку и берет руки Лютика, холодные и с длинными тонкими пальцами в свои, большие и теплые. — Я, знаешь ли, не психолог, — оставлю это Трисс, но понять когда человеку плохо могу, несмотря на то, что я затворник. Лютик криво улыбается. Это огромный, накачанный парень формата «шкаф-купе 2-х створчатый с антресолями» совершенно очарователен. — Спасибо, но я в полном порядке. Вызову такси, вернусь домой. Надеюсь, вы позволите оплатить весь заказ в благодарность? Лютик ослепительно улыбается. Он знает: его игра б е з у п р е ч н а, ее не прочитать никаким проницательным взглядом. — Счёт, пожалуйста! Лютик оплачивает счёт картой, даже не смотрев на сумму. Поднимается, и идёт, изящно переставляя ноги цепочкой — привычка старая, он так ходил ещё до Вальдо, и тот обожал когда он к своей походке добавлял чуть больше движений бёдрами. Нога все ещё болит, но терпимо. Лютик вызывает такси, стоя под козырьком, и ему везёт: машина приедет в течение пяти минут. Он проводит три из них просматривая уведомления, среди них и сообщение от Ламберта — он не смог прийти. И к лучшему. Машина подъезжает к краю тротуара на другой стороне улицы, и Лютик шагает под дождь, поправляя воротник. Он благополучно проходит чуть меньше половины пути до зебры. И из-за угла выходит Вальдо. Он такой же как и прежде — чуть издевательски улыбается, глаза печальные, волосы растрёпаны; все та же желтовато-коричневая кожанка. Лютик оступается, едва не падает и Вальдо подхватывает его под локоть. — Ю-ю, ты также сногсшибателен как и раньше. Ну что ты пугаешься, лапушка, я же не убью тебя, — Вальдо безумно улыбается. Лютик выдергивает руку из его хватки и пытается отступить назад, все так же как и сотни раз до этого. — Или убью, сука, ты думаешь что можешь быть с кем угодно? Зря-я, зря-я! — удар приходится на левую сторону лица, в глазах выступают слёзы — рука у Вальдо тяжёлая. Лютик смиренно ждёт следующего удара, краем глаза видит, как Вальдо замахивается и рефлекторно сжимается, зажмуриваясь. Удара не следует. Это что, опять проклятое ПТСР рисует ему безумие? Лютик открывает глаза. Перед ним — Вальдо. Его руку держит кто-то, тоже в кожанке, но в черной. Лютик судорожно вдыхает и всхлипывает. Щека саднит и ему чертовски страшно. Такое уже было: кто-то вставал на его защиту, а потом Вальдо был в разы жёстче с ним. — Иди отсюда, мразь. Вальдо, повинуется. Лютика не держат ноги, и его подхватывают за бока сильные руки и легко встряхивают. — Холера! Ты как? — У Лютика дрожат руки, к чему этот чертов вопрос? Он и сам справится, все нормально — он так и отвечает. — Все в порядке. Спасибо. Второй раз за вечер меня спасаешь. Лютик встаёт крепче. Он уже справлялся с подобным, сможет и сейчас. Он выдыхает и аккуратно отступает на шаг, поднимает взгляд на Геральта — тому он едва достает до плеча. Отступает ещё на шаг, разворачивается и идёт к переходу. Там оборачивается — сам не знает зачем и машет Геральту, по-детски улыбаясь. Отворачивается, выше подтягивает воротник и идёт к такси. Он сегодня точно не уснет.***
Геральт с первого взгляда очарован мальчишкой, свалившимся на асфальт, а потом с ужасом смотревшим на кровь, капающую с руки. Геральту категорически не нравится то, как он дрожит — это странно, в каком-то смысле даже ново — что-то подобное он испытывает к Цири, но это совершенно иное что-то, и в этом убеждается, когда тот мудак ударил Юлиана — судя по тому, что Геральт услышал, этот… Человек, хотя таковым он вряд ли является, чересчур настойчивый поклонник или бывший Юлиана. Да и Геральт, скорее всего, не встретит его больше. Про встречу в переулке, Геральт как и его оппонент забывает.***
Лютику скучно — из не сделанных заказов сережки, с которыми он справится за несколько минут, и ещё не застывшая расческа из эпоксидной смолы и амаранта, а остальное только отправить. Этим-то Лютик решает и заняться. Уточняет требования к упаковке, укладывает в пупырчатую пленку и бумагу для упаковки, кладет в коробки — чертова почта очень опасна, а курьерами забирают лишь самые крупные и дорогие заказы. Лютик относит заказы на почту и решает выпить кофе — может, Туссент и славится своими виноградниками, но у них в округе выращивают привезенный из Зеррикании кофе и другие южные фрукты — заморские апельсины, манго, личи, папайю и другое наравне с персиками, абрикосами и яблоками. Вино в их местности предпочитали фруктовое — но далеко оно не уезжало, оставаясь в погребах и желудках жителей этого райского места. Да и самый большой город в округе — Кливленд, в котором и обитал Лютик, был небольшим — десять тысяч человек, и не туристическим — за впечатлениями ездят не к ним, хотя пляжи у них великолепные. И в рассуждениях об их райском округе успевает купить себе стакан бичерина, хотя обычно он пил латте или бревэ, и по два эклера и пончика. Лютик случайно сталкивается с кем-то, и, извиняясь, поднимает взгляд и сталкивается с медовыми глазами. Это Геральт. — И тебе добрый день. Займем ту лавочку раньше престарелых дам? И они занимают. На часа три — они говорят, говорят поначалу скованно и неловко, а потом что-то уходит и становится легко. Геральт делится с Лютиком ромовой бабой и булочками с корицей — и даже рассказывает где их купил, —Лютик плетет венок для Геральта из всей травы и цветов, что попадется, и тот, пока у него заняты руки, кормит его эклером. Лютику впервые за долгое время не страшно с кем-то — Геральт не пытается спросить про Вальдо, и это приятно. Они обмениваются номерами, и Лютик доволен. Теперь у него есть кто-то кроме Ламберта и Трисс с Йеннифер.***
Чудесная сказка идёт своим чередом — Лютик встречает Геральта ещё несколько раз, а потом они одновременно приглашают друг друга на свидание. У Лютика по прежнему бывают приступы ПТСР, но ему уже лучше, Трисс — его психотерапевт — довольна. Все отлично, они готовы перейти к новому уровню близости после поцелуев, когда Лютик и Геральт не сталкиваются с Ламбертом, решившим навестить первого из упомянутых выше. — Вечера! А недавно глотки друг другу перегрызть готовы были. — Ламб? Что ты имеешь в виду? — Тот же вопрос, что и у Юлиана. — То есть, вы не знаете? Геральт, Юлиан — Лютик. Мне, кстати обидно — ты себя по имени мне называть не разрешаешь, а ему можно? Несправедливость торжествует в нашем мире, погруженном во тьму. А, о чем это я? Геральт — Ведьмак. Я думал, вы знаете. У Лютика внутри что-то рвется. Он так и знал. Никто рядом с ним не задержится надолго — влюбит в себя, обманет и уйдет. — Идём. — Лютик распахивает перед Геральтом дверь. — Пойду-ка я отсюда, — бурчит Ламберт, отступая к лестнице. Они ссорятся оглушительно, и посреди всего этого Лютика настигает ПТСР. Геральт, было, бросается к нему, пытаясь помочь, но Лютик отталкивает его. — Уходи, — хрипит он. Где купить новую нервную систему? И память? И тело? И жизнь с чистого листа? Геральт не уходит, только пытается помочь и Лютик почти хрипит: — Уходи! — и добавляет: — я ненавижу тебя. Геральт предпринимает ещё одну попытку, но Лютик хрипит: — Я ненавижу тебя, слышишь? Уходи. И Геральт уходит. Лютик запирает дверь изнутри после его ухода, просто садится на пол и судорожно дышит, обнимая самого себя. Лютик плачет, спит и ловит флешбеки на каждом шагу два дня подряд, а потом просто встаёт и понимает, что отсюда нужно сваливать. Он надевает наушники, включает музыку. Становится легче. В холодильнике нет трупа — но есть 43 пропущенных от Ламберта. Лекарства от сегодняшнего дня нет — и Лютик готов с этим смириться. Он ставит кипятиться чайник, замешивает тесто для блинов, подпевает песне — почему-то легко делать это все. Лютик едва не сжигает блинчики, забыв про них, и завтракает на ходу, складывая бисер и бусины, натуральный камень и эпоксидку в пластиковые коробки. Находит потерянный носок с галькой, разбирает художественные завалы на столе и вокруг. Находит огромный кусок натуральной кожи отличного качества и носок Вальдо с уточками. Лютик собирает вещи в коробки. Упаковывает гитару. Ему нужно не так уж и много времени — посуда в квартире была, из одежды у него дюжина футболок, несколько рубашек и джинс, классическая тройка черного цвета (имеется ввиду костюм-тройка), пяток толстовок и обожаемое Лютиком пальто, похожее на то, что носит Кастиэль. Лютик выходит из квартиры и идёт в магазин поблизости — ему нужна упаковочная пленка. Лютик покупает пленку и направляется домой, когда встречает Геральта. Ну как встречает? Сталкивается с ним и устало улыбается: — Утра, Геральт. — Прости. А пленка…? — Я переезжаю. — В смысле? — Геральт, похоже, искренне недоумевает. — Сваливаю. Райское, конечно, местечко, но время навести суету в Ковире. Навещу матушку, послушаю ее ругань, плюну на могилу отца — надеюсь, он уже загнулся. Йен в Новиграде, напьюсь с ней, если не совершу самоубийство по-пьяни и не умру от похмелья— отправлюсь на поиски приключений. — Ты не сделаешь это. — Сделаю. Самое время свалить. — Ты идиот! — Я знаю, и что? Я идиот и мы все умрем из-за этого? Геральт не ответил — он просто притянул Лютика к себе и поцеловал. Они ещё часа два будут ругаться, а потом Геральт поможет упаковать коробки и совершенно внезапно предложит Лютику переехать к нему. Лютик совершенно внезапно согласится.***
— Лютик, где эта хрень? — Эта? Там, сбоку, подними ту коробку, — отозвался Лютик с кухни, продолжая шинковать болгарский перец. Ламберт съехидничал: — Идеальная пара! — Чисть креветки, придурок! Йен, дай ему по башке, достал своими подколами! Возможно, все не так уж и радужно — у Лютика все ещё бывают приступы, но Геральт рядом. Они справятся с этим — и какая им разница на Вальдо, орущего оскорбления под окнами, тем более что у донны Эстафаньи есть два бульдога и совершенно нет терпения?