Мой любимый враг

Йоши холоден как лед, а от его тона у меня в голове вспышками проносятся воспоминания. Он произнес свою отповедь так, будто ничего нелепее фразы Леонарда в жизни не слышал. Маленькая глупышка Лана Баретт, разве можно принимать ее всерьез, она ни в чем не может сравниться с Йоши Мурой, ни на каком поприще. Я просто посмешище. Никакая работа мне не светит, о чем тут вообще говорить? Мне еще надо поучиться, как разговаривать по телефону. – Может быть, и нет, – задумчиво произносит Лео и, явно довольный тем, что разворошил два пчелиных улья, уходит. В ожидании лифта он оглядывается на нас. – Но все-таки, доктор Йоши, вы можете передумать. Пока закрываются двери лифта, беззвучно произнесенное Йоши «Да пошел ты!» разделяет нас. Потом он смотрит на меня: – Я лгал. Тишина звенит, как сдвинутые вместе хрустальные бокалы. – Что ж, ты хороший актер. Я и правда поверила. – Беру бутылку воды и отпиваю глоток, пытаясь ослабить злобное напряжение в горле. На самом деле я благодарна ему. Именно этого мне не хватало. Мы две скаковые лошади, несущиеся к финишной черте. Я давала слабину, но тут почувствовала первый хлесткий удар бича. Нужно не утратить этого ощущения, пока я не выйду с собеседования. – Я всегда этим отличался. Меня взбесило, как он пялился на тебя, и я выпалил лишнее. У меня есть плохая привычка срываться. Посмотри на меня, Лана. – Когда я делаю это, он медленно повторяет: – На самом деле я так не думаю. – Все в порядке. Мне это было нужно. – Я использую тот же прием – ледяной тон, каким он только что говорил с боссом. Сама не представляю, как мне удается говорить так холодно, когда гнев рокочет в груди реактивным двигателем. Я тоже неплохая актриса. На лбу у него появляется фирменная озабоченная складка. – Тебе это было нужно? Чтобы я вел себя как мудак? Кажется, только это ты от меня и получаешь. – Ты сказал то, что мне нужно было услышать. На все в жизни можно смотреть с разных сторон: если я склонюсь к тому, что сейчас получила мотивирующий пендель от своего соперника, то забуду об уязвленной гордости. Но я нацелюсь вперед. Мой взгляд теперь сфокусирован – это лазерный луч, которым снабдил меня Йоши. Компьютер подает звуковой сигнал. Пять минут до встречи с Джейком для обсуждения работы над моим проектом по электронным книгам. – Погоди. Нам нужно с этим разобраться. Хотя я пока не могу четко все объяснить. – Йоши выглядит взволнованно. – Время поджимало. Я совсем не то хотел сказать. – Я ухожу. – Я беру свою сумку и пальто. – А куда ты идешь? Если Лилит спросит… – пытается оправдать свое любопытство Йоши. Вид у него несчастный. – Ты вернешься? – Я встречаюсь кое с кем в кафе. – Что ж, – говорит через секунду он, – не могу тебя удерживать. – Спасибо, что позволяешь мне выполнять свою работу. – Сердито столкнув с места поднос для входящей корреспонденции на столе Йоши, я марширую к лифту. Отправляюсь в «Старбакс» на другой стороне улицы. Хочу ли я вновь вступить в бой с Йоши Мурой? Проблема в том, что мне никогда не выиграть. Вот в чем кроется ловушка. Стоит мне помыслить о победе, как тут же происходит нечто напоминающее мне: ни о каком триумфе и речи нет. Прошу тебя, дай мне насладиться этим моментом. Йоши Мура официально мой друг. Только ощутила вкус победы, и вот – на́ тебе, полный аут. Джейк уже занял место у окна. Я опоздала, и это еще один гвоздь в крышку моего профессионального гроба. – Привет. Спасибо, что пришел. Извини за опоздание. Я заказываю кофе, после чего быстро обрисовываю свою идею. – У меня есть время в эти выходные, – благородно предлагает Джейк. Он разглядывает меня с нескрываемым интересом: убранные наверх волосы, обнаженная шея, красные губы. Появляется неприятное чувство, будто он надеется, что наш провальный поцелуй был случайной ошибкой. – Я буду платить тебе из своего кармана. Не намекнешь, сколько это может стоить? Его такая постановка вопроса, кажется, ничуть не обеспокоила. – Почему бы нам не заключить сделку? Ты упомянешь мое имя на собеседовании и расскажешь Лилит о моей разработке. Функционал платформы для самопубликаций может быть пригоден и для твоего проекта. И… тысяч двадцать твои. – Отлично! Конечно, я все это сделаю, – спешу заверить я Джейка. Это я могу. Представить его работу начальству и помочь ему выстроить бизнес. Пара сотрудников «ТВ и ПХ» стоят в очереди за кофе и подозрительно косятся на нас. Другие проходят мимо по улице и машут мне рукой. Я сижу в огромном стеклянном аквариуме. Щеки у меня начинают гореть при мысли о том, что я наговорила Йоши и как вела себя там, на верхнем этаже офиса. Колкости, оскорбления, обжигающие поцелуи. В нашем маленьком изолированном мирке все кажется таким нормальным и приемлемым. – Спасибо, что вспомнила обо мне. – он отпивает глоток кофе. – Ну, после нашего ужина в понедельник я убедилась, что могу доверить тебе свои маленькие секреты. Как ты и говорил, мне понадобилась помощь, и ты был первым человеком, о котором я подумала. – О-о, так, значит, это секрет? – Лилит, конечно, знает. Мистеру Леонарду известна концепция проекта, но не конечный продукт, который я собираюсь представить. – Хотелось бы мне обойтись без следующей фразы, и очень жаль, что, как следствие, ситуация становится такой запутанной. – Я должна попросить тебя: пожалуйста, не говори ничего Йоши. Я знаю, что ты с ним больше не встретишься, но все равно пусть это останется между нами. Он так уверен, что получит повышение. Для меня как никогда важно утереть ему нос. – Я не скажу. Но он и сам тут как тут. – Что? – Я едва не вскрикиваю. Оборачиваться нельзя. – Веди себя по-деловому. Я рисую диаграмму в блокноте, Джейк проводит по ней несколько косых линий. – Что ему тут понадобилось? У него всегда такой злобный вид. – Он качает головой, глядя в мой блокнот, и мы оба изображаем жестами, что заняты деловой беседой. – Это его лицо. – Между вами, ребята, что-то странное происходит. – Странное? Ничего странного. – Я отхлебываю кофе. Плохая идея: он слишком горячий. – Но ты знаешь, что он влюблен в тебя, да? Делаю большой глоток, жидкость попадает не в то горло, и я начинаю тонуть на суше. Джейк наклоняется ко мне, стучит ладонью между лопаток. Слезы струятся по моему лицу. Лучше бы он дал мне умереть. – Ничего подобного, – сиплю я и вытираю салфеткой лицо. – Глупее ничего в жизни не слышала. Никогда. – Как твой друг, – Джейк с легкой усмешкой напирает на последнее слово, – говорю тебе, это правда. – Что он делает? – Пугает до смерти кассиршу. Люди беспокоятся, что будет, если он получит работу. Мы знаем, как он хорош в сокращении персонала. Несколько ребят из дизайнерского отдела на всякий случай уже обновляют свои резюме. – Уверена, с ним будет хорошо работать. – Усилием воли я включаю дипломатичность. До уровня Йоши опускаться не собираюсь. Я встаю и собираю свои вещи. – Давай скажем ему «привет», – говорит Джейк, и я почти уверена, что он поддразнивает меня. Уголки его рта приподнимаются в полуулыбке. – Нет, мы выберемся отсюда через окно в уборной. Быстро. Он смеется и качает головой. Меня снова впечатляет его смелость. Обычно люди стараются избежать встречи с человеком, которого считают монстром. Но мне известен секрет Йоши. Я думала о нем прошлой ночью, вспоминала, как он щупал мой пульс, считал удары сердца. Накрывал меня одеялом, подтыкал его под ноги. Весьма примечательно, что ему удавалось так долго сохранять этот устрашающий вид. – Привет, – говорим мы в унисон, приближаясь к Йоши. – Ну привет, – лукаво отзывается он. – Хватит вынюхивать, – говорю я обиженным тоном. Девушка за кофемашиной хохочет в голос. Йоши поправляет манжету: – Соскучились друг по другу, да? Я лазерными лучами черчу в мозгу Джейку слово «СЕКРЕТ». Приподнимаю брови, он кивает. Йоши наблюдает за этой пантомимой. – Лана говорила со мной о… о возможности… поработать с ней. – Джейк гений. Ничто не звучит убедительнее правды. – Это верно. Он помогает мне… с презентацией. – Более таинственными мы выглядеть не могли бы, даже если бы попытались. – Ты работаешь над своей презентацией. Ну что ж, отлично. – Выкрикивают имя Йоши, он берет свой кофе и бросает на меня такой осуждающий взгляд, что я спадаю с лица. – А мы не тем же занимались с тобой, Лана? Прошлым вечером на моем диване? Челюсть Джейка отпадает на пол. Мне не смешно. Если это выйдет наружу, моя репутация будет разодрана в клочья. Какая смачная новость! Джейк поддерживает связь со многими людьми из отдела дизайна. И к тому же он любитель собирать сплетни. – В твоих снах, Мура. Не слушай его, Джейк. Пошли со мной. Я тяну его вперед, чтобы он не оторвался от меня в потоке движущихся навстречу людей. Йоши вяло плетется следом, потягивая кофе. Я сжимаю руку Джейка так крепко, что он морщится, пока я тащу его на другую сторону улицы. – Даже если он похитит тебя и будет пытать, не говори ему, что ты для меня делаешь. Он использует любую информацию, чтобы раздавить меня. – Ну и ну, да вы, ребята, и правда смертельные враги. – Да, до самой смерти. Обнажим мечи и вынем пистолеты на рассвете. – Так он делает это, чтобы вынюхать твою стратегию на собеседовании? – Джейк на ходу приветствует коллегу и проверяет телефон. – Именно! – Из меня вылетает нервный смех. Думаю, теперь все шито-крыто. – Я позвоню тебе после работы, как только соображу, какую книгу ты для меня отформатируешь. Йоши у нас на хвосте. Я начинаю думать, не толкнуть ли Джейка под колеса, чтобы покончить с этой затянувшейся сценой. – Окей, поговорим вечером. Пока, Йоши. Удачи на собеседовании. – Джейк уходит по пешеходной дорожке. На пути к лифту мы с Йоши не произносим ни слова. Мой приятель очень бледен, у него явно проблемы с желудком. Тем временем сама я едва не отдаю концы при мысли о словах Джейка. Ты ведь знаешь, что он влюблен в тебя, да? – Он такой добряк. Что за милый парень! Думаю, я понимаю, что ты нашла в нем, – вдруг говорит Йоши, я отшатываюсь назад и врезаюсь в стенку. – Должно быть, вчера вечером мне приснился очень живой сон. – Эй, а что я могла сказать? Только солгать. Я хорошая актриса. – Значит, ты стыдишься меня? – Нет! Конечно нет! Но никто не должен знать. Думаю, Джейк сплетник. О, не делай такое сердитое лицо. Люди будут судачить о нас. – Тоже мне новость, люди всегда судачили о нас. И тебя не волнует, если начнут говорить о тебе и о нем, а не о нас с тобой? – Мы сидим за рабочими столами в трёх метрах друг от друга. Это совсем другое. Я хочу вывести профессионализм в этом офисе на новый уровень. Йоши пощипывает переносицу: – Отлично. Буду играть по-твоему. Это последний разговор личного свойства, который мы имели в пределах этого здания, так что я скажу тебе сейчас. Приноси свои вещи в пятницу. – Что? Что случится в пятницу? – Приноси свои вещи для свадьбы. Платье и все прочее. – Видя мой окосевший взгляд, он напоминает: – Ты идешь на свадьбу моего брата. Ты сама рвалась, помнишь? – Погоди, зачем мне приносить платье в пятницу? Ведь свадьба в субботу. Планируется репетиция? Я не давала согласия ходить на свадьбу дважды. – Нет. Свадьба состоится в Ярославле, так что нам придется добираться туда на машине.(Они типо в Москве) Я гляжу на него в большом сомнении: – Это не слишком далеко. – Достаточно далеко, чтобы мы отправились в путь после работы. Накануне вечером маме нужна моя помощь. Я раздражена до крайнего предела, напугана, уязвлена и абсолютно уверена в том, что это будет настоящая катастрофа. Мы смотрим в глаза друг другу. – Я знал, что ты не обрадуешься, но такого полного ужаса не ожидал. – Йоши отклоняется назад в кресле. – Не чуди. – Мы с тобой даже в кино не ходили или там в ресторан. Мне было не по себе ехать в твоей машине. А теперь ты говоришь, что мы проведем в дороге несколько часов, и велишь принести пижаму? Где мы остановимся? – Возможно, в каком-нибудь задрипанном отеле. Я начинаю часто дышать. И уже готова кинуться к пожарному выходу. У меня сформировалось ясное представление о том, как мы в какой-то момент дойдем до игры в «Или что-нибудь еще». В моем представлении это должно произойти в его голубой спальне или в кладовке уборщицы, когда я буду бросать ему обидные слова. Но сегодня слишком много всего произошло. – Я пошутил, Лана. Я поговорю с мамой о том, где мы остановимся. – Я, вообще-то, еще не обдумывала знакомство с твоими родителями. Слушай, я не поеду. Ты только что поступил со мной как мудак, помнишь? Тебе не нужна помощь, чтобы разделаться со мной, не забыл? После такого с моей стороны было бы безумием помогать тебе. Поезжай один, как настоящий лузер. – Но ты согласилась. Ты обещала. И никогда не нарушаешь данного слова. Я пожимаю плечами, и на совести становится неспокойно. – А мне плевать. Йоши решает выложить на стол главный козырь: – Я выбрал тебя в качестве моральной поддержки. Ничего более интригующего он сказать не мог. Мне не устоять. – С чего это тебе понадобилась моральная поддержка? Йоши не отвечает, но ерзает в кресле, будто ему неудобно. Я поднимаю брови и смотрю на него, пока он не сдается. – Я не тащу тебя с собой как сексуальную рабыню. Пальцем к тебе не прикоснусь. Просто я не могу приехать без девушки. И это будешь ты. У тебя передо мной должок, помнишь? Я помогал тебе блевать. У Йоши такой мрачный вид, что по телу от недоброго предчувствия пробирает холодная дрожь. – Моральная поддержка? Там будет настолько плохо? Звонит его мобильник (ну да, он всё портит, а Вы что думали?). Йоши смотрит то на телефон, то на меня, разрываясь надвое. – Сейчас на это нет времени. Я должен принять звонок. Он выходит в коридор, я отказываю себе в удовольствии проследить, куда пошел мой заимодавец, потому что, к несчастью, это правда. Я обещала. Когда-то, маленькую вечность тому назад, я могла спокойно лежать на своем диване, как любой другой человек. Могла смотреть телевизор, хрустеть чипсами и красить ногти. Могла позвонить девочкам, и мы с ними пошли бы мерить одежду. Но сейчас я одержимая, мне приходится впиваться обглоданными ногтями в подушку, чтобы не позволить себе встать, сунуть ноги в туфли и побежать к дому Йоши. От этих усилий у меня все болит. Придавливаю себя к дивану, поставив на грудь ноутбук, и вполглаза просматриваю вперемешку новости, свою презентацию, аукционы смурфов и любимый сайт с дурацкой ретроодеждой. На экран выскакивает оповещение: мои родители только что вошли в скайп, и я моментально звоню им, даже немного стыдно. На экране появляется мама, хмурая и слишком близкая. – Это вообще будет работать? – бормочет она, а потом расцветает. – Смурфетка! Как ты? – Отлично. А ты? – Прежде чем я слышу ответ, экран заполняется мельканием ее джинсов – она встает и на протяжении долгой минуты настойчиво взывает к отцу: – Иди сюда! Скорее! – Слыша знакомый тон и модуляции ее голоса, я съеживаюсь от тоски по дому. Наконец она бросает попытки дозваться отца. – Он, наверное, на грядках, – говорит мне мама, садясь на стул. – Скоро придет. Мы долго смотрим друг на друга. Мне так редко удается побыть с ней наедине, без присутствия отца, который своим штормовым напором двигает вперед беседу, что я даже не знаю, с чего начать. О погоде говорить не хочется, как и о своей занятости на работе. Проницательные голубые глаза матери прищуриваются, я подыскиваю слова и тут понимаю, что лучше задать вопрос, который мучил меня последние несколько недель, а возможно, и всю жизнь. Мне нужно было спросить ее об этом уже давно. – Когда я еще не родилась и ты познакомилась с отцом… как ты смогла отказаться от своей мечты? Вопрос звенит в мертвом неподвижном пространстве между нами. Мама долго не отвечает, и я думаю: может, брякнула что-то не то? Когда она встречается со мной глазами, взгляд ее тверд и решителен. – Если ты спрашиваешь, жалею ли я о сделанном выборе, то нет. Она откидывается на спинку стула, я сажусь прямее на диване, и вдруг экран между нами как будто исчезает. Никакие рамки вокруг ее или моего лица и никакие квадратики с предпросмотром больше не отвлекают нас. Такое ощущение, что я могу дотянуться до нее и взять за руку. Так близки мы не были с того последнего раза, когда я обняла ее в аэропорту вдохнула запах шампуня и нагретой солнцем кожи. Смотрю, как она задумалась, часы тикают, отмеряя время до прихода отца. – Как я могу жалеть об этом хоть секунду? У меня есть твой отец, и у меня есть ты. Только такой ответ я и могла от нее услышать. Разве могла она сказать что-нибудь другое? – Но ты никогда не задумывалась, где была бы сейчас, если бы выбрала карьеру вместо него? Она снова уклоняется от ответа: – Это из-за твоего собеседования? Ты беспокоишься, что случится, если ты упустишь свой шанс? – Что-то вроде этого. Я только сейчас начала думать, что даже если получу эту работу, то могу потерять другие… возможности. – Я не думаю, что тебе нужно отказываться от своей мечты ради чего-нибудь. Ты хочешь этого, я вижу. По голосу слышно. Времена изменились, дорогая. Тебе нет нужды отказываться от мечты. Перед тобой не стоит такой же выбор, какой был передо мной. Тебе нужно полностью отдаться своему делу. Где-то на дальнем плане хлопает дверь, и мама отрывает глаза от экрана: – Это твой отец. Я начинаю впадать в отчаяние. Я не могу рассказать ей о переменах в отношениях с Йоши, о нашем соревновании и о том, что потеряю вне зависимости от того, какой будет итог. На это нет времени. Успеваю спросить только: – А если бы я оказалась в таком же положении, брела по фруктовому саду и готовилась пустить свою жизнь под откос, что бы ты мне посоветовала? Мама смотрит в сторону от экрана, и я слышу тяжелые шаги ботинок, топающих вверх по лестнице в кабинет. Ее ответ открывает мне суть того «что, если», которое всегда таилось в ее сердце. – Тебе? Я бы посоветовала продолжать идти. Пусть у тебя будет все. Не отрывай взгляда от поставленной цели и, как бы ни складывалась жизнь, продолжай двигаться к ней. – Что происходит? – Появляется отец, целует маму в макушку и видит на экране меня. – Надо было меня дозваться! Как моя девочка? Готова победить Ежа на собеседовании? Представь себе его лицо, когда ты получишь работу. Я уже сейчас это вижу. – Он плюхается на стул рядом с мамой, а потом с блаженной улыбкой смотрит на потолок, упиваясь моей воображаемой победой и своей прозорливостью. На маленьком экранчике я вижу свое погрустневшее лицо. Из космоса его тоже можно разглядеть, а мама уж точно все замечает. – Ох! Теперь мне понятно. Лана, почему ты ничего не сказала? Отец, не дожидаясь моего ответа, берет нить разговора в свои руки. Следующий вопрос: – Когда ты приедешь домой? Признаю, для пущего эффекта я держу паузу несколько дольше положенного. – На длинные выходные. – Этот ответ я даю с болью в сердце. Видя, как лицо отца расплывается в щербатой улыбке, радуюсь, что сказала это. Мама неотрывно смотрит на меня: – Продолжай в том же духе, если только то, что висит на том дереве, не такое особенное, как это. – О чем вы вообще говорите? Ты слышала ее? Она приедет домой! – Стул скрипит под отцом в ритме его танца, а я, как мама, стою у ворот сада – вход в него страшит, и мне нужно сфокусировать взгляд, упорный, как лазер, на едва проступающем вдали выходе и не витать в облаках. Пятница. Сегодня должна быть ужасная горчичная рубашка, но ее нет. В багажнике моей машины лежит собранная сумка. На протяжении последних двух дней я так нервничала по поводу грядущих выходных, что была не в состоянии принимать твердую пищу. Жила на одних смузи и чае. Прошлую ночь спала всего два часа. Хорошо, что мы уже близки к главному моменту. Чем раньше уедем отсюда, тем быстрее все закончится. В голове прокручиваются возможные сценарии – во сне и в каждый миг бодрствования. Единственное, в чем я уверена: что бы ни случилось, скоро все останется позади. Йоши провел в кабинете босса больше часа. Слышались разговор на повышенных тонах, крики Леонарда, потом тишина. От этого уровень моей тревожности ничуть не понизился. Чуть раньше туда зашла Лилит, чтобы вмешаться. Еще больше успокоило меня появление Жени, она торопливо просеменила в кабинет мистера Лео минут сорок пять назад и вступила в свару. Может быть, стратегия Йоши подразумевает широкое сокращение штата и ее призвали для консультации. Уходя, Женя задерживается у моего стола, смотрит на меня и смеется. В смехе слышен отзвук истерики, как будто она только что услышала нечто презабавное. – Удачи, – говорит она мне. – Тебе она пригодится. Это вне компетенции отдела кадров. Нас застукали. Кто-то видел нас с Йоши вместе. Или Джейк кому-то разболтал. Все открылось. Такой сценарий еще не рассматривался. Я нагибаюсь вперед и прижимаю щеку к колену. Вдох, выдох. – Дорогая! – тревожится Лилит, подходя к моему столу. В глазах у меня потемнело. Я пытаюсь подняться и устоять на месте. Она заставляет меня сесть обратно и протягивает мне бутылку с водой. – С тобой все в порядке? – Я падаю в обморок. Что там происходит? – Они обсуждают собеседования. Идея Йоши о будущем компании не совпадает с ви́дением Лео. Ли придвигает стул и садится рядом со мной. Меня, похоже, уволят. Я начинаю тяжело, с присвистом дышать. – У меня проблемы? У них там нечто вроде предварительного интервью? Почему я тоже не прохожу его? И почему привлекли отдел кадров? Все время слышались крики. И Женя сказала что-то страшное. Мол, мне пригодится удача. У меня проблемы? – заканчиваю я на той же жалостливой ноте, с которой начала. – Разумеется, нет. Они там злобно спорят, дорогая. У них много разногласий. Я подумала, самое лучшее – привести Женю, чтобы она напомнила им о профессиональной этике. Нет ничего хуже двух мужчин, которые лают друг на друга, как собаки. Лилит смотрит на меня как-то странно. Должно быть, у меня ужасный вид. – А он… – Я закусываю губу вместе с продолжением фразы, но она не позволяет мне скрытничать. – Что – он? – Он в порядке? С… Йоши все в порядке? Она кивает, но дело в том, что я знаю: это не так. Два предыдущих дня были изматывающими. Йоши являл собой образец мрачной вежливости, но я теперь могу читать нюансы эмоций на его лице лучше, чем когда-либо. Он утомлен. Печален. Подавлен. Не может решить, что хуже: встречаться со мной глазами или нет. И я его понимаю. Правда понимаю. Я обнаруживаю, что если не смотрю на него, а сосредоточиваюсь на экране компьютера, то вероятность ощутить кувыркание в животе гораздо меньше. Я способна выгнать порхающих бабочек из своих внутренностей, если мне удастся не встретиться со взглядом его синих глаз, не видеть очертаний губ. Губ, которые я столько раз целовала. Никто не может целовать меня так, как Йоши, и это с еще большей очевидностью доказывает, как несправедлив мир. Боль от его замечания: «Мне не нужна помощь, чтобы победить ее» – притупилась и превратилась в мозоль, на которую я не могу не давить. Что за гадость он сказал! Но если бы мы поменялись ролями и нас изводила бы намеками Лилит, где гарантия, что я не произнесла бы ровно те же самые слова? В нашей частной войне я вовсе не безвинная жертва. Мы такие, потому что нашли человека, который способен принять удар так же хорошо, как ответить на него. И я могу гарантировать одно: на собеседовании я прекрасно это продемонстрирую. Даже во сне я знаю ответы на все вопросы, которые мне могут задать. Ему же наверняка понадобится помощь, чтобы обставить меня. Лилит наблюдает за мной, взгляд ее мягок и полон сочувствия. – Приятно, что ты беспокоишься о нем, дорогая, но Йоши – большой мальчик. Тебе следует всерьез тревожиться из-за Лео. Я знаю, на кого сделала бы ставку. – Но почему босс… – Не могу сказать. Это их личное дело. Давай поговорим о твоем интервью. Как прошла встреча с Джейком? – Все идет хорошо. Он переделает для меня в электронный формат старый триллер «Кровавое лето». Это любимая книга моего отца. Джейк управится за выходные и возьмет совсем недорого. – Ну что ж, очень мило с его стороны. Если презентация произведет впечатление на комиссию, может быть, в конце концов, мы привлечем его к работе в качестве консультанта. Как твой отец? Когда ты поедешь домой, дорогая? Родители наверняка скучают по тебе. – На ближайшие длинные выходные. Тогда мне нужно будет поехать. На самом деле, мне хотелось бы взять отпуск на неделю. – В продолжение последовавшей за этой фразой паузы я понимаю, что не присоединила к своим словам обычную присказку «если все будет хорошо». Прежняя я недоуменно качает за меня головой. Смотрю на свою милую, великодушную подругу; она, как я и догадывалась, кивает: – Очень хорошо. Возьми отпуск, прежде чем начнется новая работа. – Ее вера в меня непоколебима. Вновь обретенная напористость не помогает мне избавиться от ощущения, будто что-то идет не так. Я снова гляжу на запертую дверь Леонарда. – Иди домой, дорогая. Все равно в такое время в пятницу уже никто не позвонит. Это было бы нарушением правил. Что ты собираешься делать в выходные? У меня возникает очень странное чувство: уж не проверяет ли она меня? Кроме Йоши, я никому не могу врать нормально. – Наверное, отправлюсь в небольшую поездку… с другом. На самом деле он мне не друг. Но пока не могу решить, стоит ли. Слово «друг» ощущается на языке как иностранное и в моем исполнении звучит некрасиво: «Дрюг». Ли делает паузу и улыбается: – Поезжай. Надеюсь, ты прекрасно проведешь время со своим приятелем. Тебе это нужно. Я знаю, ты осталась совсем одна после слияния, когда Ева и Ульяна переехали. – Неожиданно Лилит берет меня руками за плечи и целует в обе щеки. – Я вижу, как у тебя без остановки работает мозг. Думаю, надо отложить все это в сторону хотя бы на выходные. Забудь о собеседовании. Один день – и это испытание останется блеклым воспоминанием. – Надеюсь, приятным. Триумфальным воспоминанием. – Теперь все в руках кадровых божеств. Я знаю, ты сделала что могла. Вынуждена признать, это правда. – Пока идея с форматированием электронных книг не перечеркнута, я могу пройти интервью в любое время, хоть сейчас. – Я твой начальник и приказываю тебе в эти выходные пожить своей жизнью. Ты за последние дни исхудала. Посмотри на свои глаза. Они красные. Ты выглядишь так же плохо, как Йоши. Мы вас обоих привели на грань нервного срыва, объявив об открытии этой вакансии. – Лилит грустно выпячивает губки. – Бывают моменты, когда мне хочется, чтобы ничего этого не было. Ничего. Ни слияния. Ни этого кабинета. Ни повышения. С этим что-то закончится, и я пока к такому исходу не готова. – Сочувствую. – она похлопывает меня по руке. – Очень сочувствую. – Я готовила свои бумаги на случай, если придется уходить. Отправила по имейлу резюме в шесть рекрутерских контор. Выгребла барахло из своих ящиков. И почти все упаковала. На всякий случай. Ли смотрит на стол Йоши, который выглядит еще более стерильным, чем обычно. Он занимался тем же. На его рабочем месте можно проводить хирургические операции. – Я не могу потерять тебя. Мы найдем тебе место в каком-нибудь другом отделе, где ты будешь счастлива. Не хочу, чтобы ты испереживалась за выходные, думая, что у тебя нет никаких других вариантов. – Но как я буду сталкиваться с новым главным исполнительным в лифте? Это унизительно. Могу себе это представить. Кожу обдает жаром, и все волоски на теле встают дыбом от воспоминаний. Он будет смотреть на меня сверху вниз, в глазах – холодный профессионализм. Я вежливо приветствую его и вспоминаю, как он однажды прижал меня к стенке лифта, нарушив правила всех игр. Потом доезжаю до своего этажа и оставляю нового босса продолжать подъем вверх. Лучше уж совсем убраться отсюда, чем смотреть на него через стол в зале совещаний или краешком глаза ухватывать очертания знакомой фигуры на парковке. Он найдет себе новую женщину, которую будет мучить и пленять. И когда-нибудь я замечу на его пальце обручальное кольцо. – Зачем продолжать изводить себя? Думаю, мое лицо застыло в решимости, потому что Лилит предпринимает попытку меня взбодрить. – Поживи немного в свое удовольствие на этих выходных. Поверь, это пойдет тебе на пользу. – Я переключу телефоны на свой мобильник и дам вам знать, если случится что-нибудь срочное. Мне нужно спуститься вниз, к своей машине. Я хочу открыть багажник, посмотреть на собранную сумку и попытаться еще ненадолго оттянуть ответ на главный вопрос. Что я испытываю к Йоши? Ключи от машины сверкают в сумочке. Я могу сесть в машину и уехать. Постукиваю по карманам и понимаю, что у меня большая проблема. Мобильника там нет. Заглядываю под стол, в сумочку, в папки с бумагами. Не могу вспомнить, когда я видела его в последний раз. Нахожу телефон рядом с раковиной в женском туалете. Когда возвращаюсь к столу, Йоши выходит после совещания с боссом в полном порядке, ни один волосок не сдвинулся со своего места.