Саша. Человек 12-н.

— Привет. Я живой человек. Привет.? Интересно, почему так просто? Доктор Часовщиков казался мне более серьёзным человеком. Хотя он очень добрый, может тут это сыграло больше роли. Любопытно получается, почему вообще он взялся за этот проект, когда посылал федералов несколько лет? Насколько было реально, что у нас вообще что-то получится… В любом случае, я рада, что была рядом и помогала. — Кхм, Вик… — меня окликнул знакомый мужской хриплый голос. — Да, извините, доктор. — я вздрогнула, проморгалась и начала рассматривать нечто передо мной. — Давление, сердцебиение и температура в пределах нормы, наблюдаются признаки паники, — я начала записывать данные с экрана компьютера в рабочий журнал. — Речь разборчивая, голос чистый… — Конечно чистый. За стеклом ни одной пылинки нет. — Могут возникнуть проблемы с иммунитетом, я вам говорила. — А я говорил, что это можно исправить. Это же не дисфункция иммунной системы настоящего человека. — Но похоже! — я вспомнила, как тяжело таким людям, вспомнила, сколько лекарств не вкусных им нужно принимать. А какой ценой это исправляется у данного… Робота? Существа? — Виктория. — холодно и чётко, точно как в армии. — Простите… — я продолжила записывать слова доктора и прочие измерения компьютера, стараясь не забывать, что это обычное создание для экспериментов… Живое. Боже, оно же живое… Так, ладно, кремниевая жизнь вообще жизнь? Мне нужно меньше об этом думать! Хотя, вообще-то, вместо некоторых частей мозга и сердца стоят био-компьютеры, чтобы проще отслеживать состояние данного создания. Думаю, это не совсем жизнь, но доктор Часовщиков не лишал его интеллекта и биохимических прелестей нашей жизни, то есть эмоций. Думаю… — Хватит думать, Вик, тебе вредно. — И как мне это понимать? — У тебя и так слишком умные глаза, а когда ты думаешь, кажется, будто силой мысли способна снести весь мир. — Доктор! — я возмутилась. — Это комплимент. Я, сначала вопросительно смотря на Доктора, совсем забыла, что тут, за стеклом, кто-то есть. Но потом отвернулась, наверное, покраснев, но просто продолжила делать записи, отвлекаясь. — Кто я и где я? Как меня зовут? — существо рассматривало нас и себя. — Вы же взяли разработку 12-ж? — 12-н. Я думаю, что лучше оно само выберет себе пол и гендер. Зовут… — он посмотрел на «человека» с лёгкой нежностью. Действительно, на его создание он потратил больше сил и энергии, чем любой мужчина при зачатии… — Да, моё имя. — звучало довольно грубо. — Кажется, стоило взять помладше или постарше, разработки 3 и 18 же есть. Вам так нравятся подростки? — Да, так интереснее. — он подмигнул мне и вновь посмотрел на существо. — Тебя зовут Саша. Я невольно хихикнула. Как непривычно слышать русские имена в таких ситуациях после миллиона фильмов на темы искусственного интеллекта. Американских… — А покруче? И фразу запуска можно было дать интереснее. — Началось… — я ткнулась лбом в журнал. — Ну, что, теперь мы с тобой как родители. — Доктор слегка толкнул меня в плечо. — Не уверен, но, наверное, я рад, что стадию подгузников мы пропустили. Я в шоке посмотрела на Часовщикова, все так же не осознавая, какой смысл этой фразы он вложил. Но потом мы вместе начали смеяться. Саша, смотря на нас, улыбнул… ось? — Я буду лучшим человеческим ребёнком.