Будем

      Улита вскочила с места, роняя стул, при этом не заметив, что он упал. Ей было уже не до стула. На пороге резиденции стоял Мефодий с залитым кровью лицом, а над ним хмуро возвышался мечник Арей, практически вися на ученике, но не утратив жëсткости во взгляде.       Ведьма молча пересекла гостиную и, подхватив Арея под другую руку, помогла Мефу довести его до кресла. Вопрос был написан на её лице, но она терпеливо ждала, сжимая резко побледневшие губы.       Арей хмыкнул. — Неудачная стычка: двенадцать на два. Почти тоже самое, что бить со спины. Чëртовы трусы.       Мечник зыркнул на висящий на стене портрет, который был в тот момент пуст, очевидно, изображенный на нём Лигул предпочёл спрятаться, нежели сгореть (в прямом смысле) под пытливым взглядом Арея.       Улита, уже достав аптечку, аккуратно разрезала неизменный камзол, чтобы промыть и зашить рану. Для неё это стало обычным делом: не впервой босс мрачной канцелярии доверял ей подобное.       Буслаев поодаль был непривычно тихим и помалкивал, изредка бросая взгляд на рану Арея. Его отчего-то резко замутило, хоть он и никогда не боялся вида крови. Однако, сейчас кровь покрывала почти всё его лицо, и ему хотелось поскорей умыться, вот только уходить было неудобно.       Стараясь не выдавать своей сконфуженности, Мефодий присел на диван и уставился на пустой портрет. В качестве отвлечения и развлечения, он принялся искать в нём Лигула и довольно быстро нашёл, заметив торчащую из-под стола полу плаща. Карлик нервно завозился под столом, словно почувствовал, что его нашли, и заметив торчащий плащ, спешно подтянул его к себе - в убежище.       Пока Мефодий разглядывал картину, а Улита разглядывала рану, Арей в свою очередь задумчиво смотрел на Мефодия. Он и не замечал до этого дня, что парень вырос, раздался в плечах и возмужал. Ему уже шестнадцать и неудивительно, что себялюбивый карлик занервничал, ведь время коронации всё приближалось. Неспроста на Мефодия стали совершаться покушения одно за другим, из-за чего Арей старался держать подростка при себе. Не сделай он этого, вряд ли когда-нибудь довелось бы увидеть то, что он увидел сегодня. — Ты не ранен? — Улита сложила бинты и перевела внимание на Мефа, который за всё это время не проронил ни слова. — Нет. — Буслаев отвлекся от обугливания портрета в целях выкурить карлика из-под стола и помотал головой. — Точно? Ты весь в крови. — Это не его кровь, — усмехнулся Арей. — Пацан герой. Бой он завершал один, и как видишь, мы здесь. Принеси-ка медовухи, кажется, в прошлый раз я успел припрятать один бочонок от Аидовых костлявых рук.       Подробности боя он решил умолчать. Для него было позором получить рану в битве с такими сопляками, что и в подметки ему не годятся. Чёртов суккуб в обличьи Варвары! Ему просто не верилось, что он на это повëлся, и это его лишь сильнее разозлило, отчего густые брови вновь сдвинулись на переносице, перекосив шрам.       Улита покачала головой, но за бочонком сходила и с грохотом опустила его перед мечником, тем самым показывая свое недовольство, проявившееся от беспокойства за этих двоих вояк. Вернувшись за свой стол и достав из ящика припасëнный на чёрный день шоколад, она украдкой глянула на Мефа. Её тревожила непривычная ему кроткость. Она поняла, что случилось что-то, о чем ни Арей, ни Мефодий говорить не хотят. — Синьор помидор, ты б сходил умылся, что ли, — Арей повеселел после пары глотков медовухи. — и как на тебя вообще столько крови-то попало?..       Он знал как, потому что видел. Буслаев покорно встал и поковылял в ванную — и все-таки он чутка прихрамывал, должно быть задели в пылу битвы, а он и не заметил.       Вернулся он чистенький и благоухаюший мылом с запахом хвои. Снова сев на диван, он принялся рассматривать свою футболку, почему-то боясь поднимать на мечника глаза. — Что-то ты приуныл, синьор помидор, — заметил тот, водя грубым пальцем по краю стакана и не сводя внимательного взгляда с ученика. — Неужели перенервничал?       Меф кивнул. Он не видел, как на него смотрят Арей и Улита. Не хотел видеть, но чувствовал, поэтому нервно соскабливал пальцем кровавые подзасохшие пятна с футболки. Он непросто перенервничал, а до ужаса испугался, когда увидел, как мечник упал на колено, получив глубокую рану мечом противника, который в ту же секунду лишился ноги, а ещё через секунду головы. На тот момент из двеннадцати противников побеждены были лишь трое и все рукой Арея. Ах да, и суккуб, конечно, тоже получил по заслугам.       Те,что выжили, тут же потеряв интерес к Мефодию, как гиены, набросились на раненного мечника. Тот умирать не собирался и продолжил сражаться и, даже будучи обессиленным, сумел зарубить ещё двоих, а потом лишь шокированно смотрел расширившимися глазами, как Мефодий с безумным взглядом кромсает оставшихся, ни на шаг не позволяя приблизиться к себе и Арею у себя за спиной.       Буслаев боялся, что Арей затронет эту тему, так как не знал, как объяснить своё безумство. Он опомнился лишь тогда, когда все нападавшие были мертвы, и в тот только момент почувствовал заливающую лицо горячую кровь. Первой мыслью было: "Что скажет Даф?", но он быстро от неё отмахнулся и, бросив меч, принялся поднимать Арея.       Меф вздрогнул, когда в его руки пихнули стакан с медовухой. Он недоуменно вскинул взгляд на мечника, который поднял свой стакан, предлагая ему выпить. — Шеф! — Улита снова опрокинула стул. — Ему же рано. — Цыц. Когда-нибудь все равно бы попробовал, так пусть пробует качественную вещь. Будем.       Арей залпом осушил стакан, нисколько не поморщившись и с вызовом посмотрел на Мефа. Тот, не желая терять достоинства, сделал то же самое, но тут же закашлялся, зажимая рот, боясь, как бы не выплеснуть всё обратно. — Ну вот! Я же говорила! — Улита уже стояла над покрасневшим от кашля подростком с водой, от которой он, конечно, отказался, хотя предложение было крайне заманчивым. — С почином, — усмехнулся Арей.       Следом за первым стаканом пошёл второй. Третий стакан Меф уже разглядывал с отвращением, казалось ещё глоток, и его всё-таки вырвет. Но Арей смотрел на него, и он решил во что бы то ни стало выпить с ним ещё. И третий стакан был точно лишним. Когда он всё же придушил свою гордость и отказался продолжать, его голова была уже неимоверно тяжёлой. — Хватит с тебя уже, ступай в постель. — Сам Арей долил себе ещё, предусмотрительно отняв стакан у ученика, который с сомнением поглядывал на него пьяными глазами.       Меф вздохнул и встал. Встал слишком резко и тут же рухнул обратно на диван, больно ударившись о его жёсткий край копчиком. — Ложись тут, — распорядилась подбежавшая Улита, буквально из воздуха достав подушку и одеяло. Пока парень не опомнился, она уложила его, устраивая поудобней на подушке и заботливо укрывая. — Если будет тошнить, скажи. Иначе потом сам ковры драить будешь. Только обязательно скажи. Я буду тут.       Буслаев похлопал глазами, притерся щекой к подушке и уперся взглядом в тяжёлые Ареевы сапоги, испачканные в глине и крови. Ему видны были лишь его ноги. Он хотел было повернуться лицом к мечнику, так как ощутил острую необходимость на него посмотреть, но замер. Тяжелая рука Арея легла на его макушку, приглаживая взъерошенные волосы. Он просто держал ладонь на его голове, однако Мефодию это прикосновение показалось ласковым и очень интимным. Практически сразу после этого Мефа сморило пьяным сном. Тепло мозолистой грубой руки дарило чувство полной безопасности и защищенности.       Арей задумчиво посмотрел на спящего парня. Руку он так и не убрал, да и зачем положил не знал сам. Просто порыв. Вспомнил о Варваре и перенес нежность на этого безрассудного ребёнка. Всё-таки он сегодня поразил мечника, которого уже давно ничто не удивляло.