Часть 1
25 июня 2021 г. в 10:00
Нет, это нельзя было ни в коме случае окрестить предательством. Тем более тем, из-за коего стоило убиваться или глушить сознание спиртом — вообще ни один «удар ножом в спину» недостоин траты сил и эмоций на него. То, что было допущено, не стоило называть эгоизмом ради стабильного положения в жизни. Где невольно пострадало чужое сердечко, которое просто появилось на пути, ничего не вначале не понимая… ну попалось, когда подошло время, и за это не нужно чувствовать вины и мечтать себе же в тягость об иных обстоятельствах, которые не состоятся. Для этого не такого уж исключительного случая нет смысла ставить клеймо, характерное для последствий беззаботной наивности. А могла ли дальнейшая жизнь с тем, кто стал любим, внести перспективы и смысл? Пока будучи парой, влюблённые неизбежно будут узнавать друг друга лучше и тщательнее, и явные тайны не всегда могут обрадовать или не выказать отрицательно смущающих эмоций.
Да, она верила, надеялась и иногда думала не только чтобы что-то отвечать подругам по сети и в реальности. Но не ждала этого специально, ведь нарочного ожидания не бывает по определению — хорошо, что так оно и есть, всяко проще перенести боль от нервов, не несущих в себе ничего, кроме разочарования. Была ли ситуация безвыходной, и могла ли она что-то сделать от себя, насильно изменив ещё одно правило в толерантной эре для всего зверечества… навязывание во благо стабильности? Она не касалась её лично, либо незаметно затрагивала её жизнь, но без явных изменений. А для того, кому предоставила сердце и симпатию, жаждая ответа и при этом не ломая себя ожиданиями, это может быть что-то не в меру судьбоносное и крутое. Но что до простого зверя вряд ли дойдёт, или появится с тонной пояснений, зачем нужно то или иное. А для революционерки она слишком нежна, мила и прекрасна, чтобы обретать на мордочке черты бытовой войны.
В конце концов, когда стала ощутима дрожь необратимости, она заверила себя, что и до этого момента не желала быть той, которой ей лично было противно быть и оставаться до конца своих дней. Не преступницей, тут всё предельно ясно… но разлучницей, столь часто показываемой под огромным пластом добродетели для сюжета в сериалах, и паршивой овцой без прощения в действительности. Или же придумывать на ходу негатив с преимущественно неудачными вариантами, где разлучённый остаётся с той, которую тоже любит, но не должен быть с ней… сойдёт за нечто более осмысленное. Способное сдерживать порывы и отрезвлять голову без холодного душа, но не дающее гарантии, что в любом случае исполнения честности будет оказано счастье. Лишь чистота перед собой, и сохранение доверия перед тем, кто отпущен — тогда она будет знать, что он думает о ней хорошо, и ни в жизнь не забудет, будучи готовым нести бремя упущенных возможностей.
Вот только всё время как начинались появляться плодовитые укоры за всё подряд, на основе которых только одно — что она ничего не сделала, чтобы приблизить к себе то счастье — тут же вытряхивала печаль об упущенной возможности из головы. Да, то счастье о котором имела «наглость» мечтать и даже обдумывать будущее. Невзирая на то, что не её дело вмешиваться в чужое сердце того, кого благосклонно расположила к себе без усилий — просто учась, развлекаясь, живя и общаясь. Это ли не высший уровень привлечения чужого внимания достойного красавицы кавалера, когда она перед ним не играет в основном с переигрываниями, не притворяется и не рисуется. То бишь, ведёт себя обычнее некуда, и сразу даёт понять, кто она такая среди толпы… ох, вот бы ещё опровергнуть вариант со справедливой обеспокоенностью, что всё дело в талии и груди!
Ей было сделано всё необходимое для того, чтобы в последней встрече он понял не то, кого потерял, поддавшись на честь своего приёмного благородного отца, к тому же давно неживого. Но что волен распоряжаться собой, как захочет, и будет любить кого захочет. Без горьких «похоронных» слёз, детских обид и колких выражений… что может заставить молодого влюбляющегося одуматься, но в итоге войти в жизнь с той, которая радовала его, а теперь смела упрекать, превратив её в кабальное принуждение. С последних слов не давала ему понять даже в шуточной форме, что он приползёт к ней на колени. А она ещё демонстративно и с неуместным кокетством подумает, как поступить с «провинившимся», покуда сама должна быть в такой роли за своё неукротимое поведение. Нет, ни за что не хочет чувствовать вины сама за себя, и не желает того же ему… о, как было бы интересно знать, что он думает об этом! Пусть не упустит, что нужно быть довольным жизнью свободно, а не под колпаком кого-либо… его ситуация всё же не похожа на безволие.
Так или иначе, радости и способов держать её на уровне, проблем и верных решений для них, хватало и без увлечений юности. Они были по-волшебному забавными, дерзкими и наполненными мечтами далеко не только об опыте в половой жизни больше учебных успехов… и, пройдя спустя приличное количество времени, оставались незабываемыми. Ровно как и все чувства, даже изнуряющие сознание и заставляющие злиться, неизбежно вошедшие в атмосферу на тот момент нового жизненного этапа, и остававшиеся вместе от его начала и до конца. Которые могли заявить ей о себе в любом случае, как не сложись её судьба в те годы — никто не уйдёт от ощущений, в том числе хулиганы и бездельники. Между прочим, наглядно предоставляющих выбор, принять их и впустить в себя… либо отмахиваться всякий раз, когда они «напрашиваются», при том не залезая в чужую жизнь бесцеремонно. В основном она всегда была меж этих двух категоричных, «судьбоносных» решений — при влюблённости до и после выяснения обстоятельств от него.
Она научилась воспринимать всё вокруг и соответствующе действовать, не ограничивая никого ни в чём, у того, что неосязаемо и невидимо, но всегда рядом. Это каков же фарс, что внутренние эмоции могут как научить чутью на поиск личного счастья гораздо лучше слышимых советов и желаемых прикосновений лапа к лапе. Пусть и не следует забывать, что чувства могут довести до большой беды. Но даже если и приходит такое осознание, то за ним идёт и вывод о позволении громким и очень сильным вспышкам фантазий при, на первый взгляд, прозрачной возбуждённости от чистой любви стать вечным двигателем к достижению желаемого. Это будет называться «саппортом» — одним из частых словечек в терминологии её работы — или поддержкой либо помощью, но никак не предоставлением всей себя сродни кукле, а именно руководством к действию. Можно ли быть фанатиком от любви, особенно если та безответна, или не в состоянии изменить событий, казавшихся неизменными… Мыслить подобными плоскостями ей всегда было как минимум спорно, до противного, в отношении той же любви к вере в божество, что уж говорить о смертной.
И вот, стоило ей как назло вспомнить о том, что казалось безвозвратно утеряно, когда она — волчица Джуно, натуральная от природы красавица при устроенной жизни, хорошей усидчивой работе и внимании коллег без излишнего прямого флирта и зависти, почти прямо как в школе и академии — закончила идти, куда шла. И взялась смотреть вдаль так, словно ожидала второе пришествие… того, о ком была не прочь забыть без насилия над своей устойчивой душевной организаций, но умело списала мысли о нём именно на то, чем они являются — на мысли из воспоминаний, и ничего больше, даже не катализатор влажным фантазиям, которые рада была бы выплеснуть гейзером на того, кого искренне полюбит, и кто полюбит её такую, какая есть, умоляя не меняться в желаниях и сексуальной охоте после вероятной беременности, если она состоится.
— Лу-у-уи… с-семп-па-ай… это ты? Это правда ты там стоишь… я не вижу из-за света!
Чувство дежа вю — самая обманчивая иллюзия на свете, и самая бестолковая, если уделять ему внимание выше простого ненаказуемого любопытства. Слишком часто ведутся на неё дотошные до знаков судьбы, постоянно чего-то ожидающие либо допускающих действия, по их скромному мнению ускоряющие то, чего они хотят добиться. Для чего нужны сотни астрологической литературы, когда весь путь добычи желаемого зависит от собственных усилий? И позволения остановиться с осознанием того, что не стоит вмешиваться… не стоит вносить коррективы чужого счастья и благополучия в угоду своему. Даже если он и любил её больше, а то и полностью был готов бросить всё приготовленное за него без его ведома полное перспектив и благ будущее ради неё — будет ли однозначно рад, что она сумела побороться за него и предложила последний шанс? Да, была уверена, что он этого хотел, но и в то же время вряд ли простила себе то, что с её «вмешательством» в план с крепким фундаментом он нарушит данное отцом слово.
Мёртвый или живой, приёмный или родной — честь и послушание останутся самыми доблестными качествами, близко следующими за вечной силой любви. Судя по исполнению им не то чтобы навязанного, но и не имеющего права быть неисполненным плана в жизнь ради поддержания стабильности всего, чего он напрямую касается в воображаемых, однако реально существующих пунктах мелким шрифтом — дела будут идти в гору у них обоих. А время может подойти и позже… если не пришло сейчас, ведь быть не может, что случайная встреча с ним даёт основание для надежды на то, о чём мечтала она, о чём тщательно думал он… что они даже когда-то обсуждали вместе, тёплые и голые на его кровати один единственный раз. Совсем повзрослели, вступая на высокие должности в не так уж и далёком от завершения курсов обучения в университете возрасте.
— Не верю, что это ты, Луис! Ты никуда не делся с нашего родного города, даже если путешествовал… ты остался здесь, и потому мы с тобой столкнулись!
К слову о дежа вю… так ли придуманное видение наяву бесполезно, когда можно найти в нём стиль или попытаться найти ответы на вопросы? Возможно, то, что происходило в эти секунды, представлялось с каждым днём молодевшей и обретавшей более характерные самочьи округлые черты Джуно тем, что обязано произойти. Виделось в, так скажем, нейтральных спокойных снах или по пути куда-либо, но не мучило её сердечко и душу частыми явлениями и в каждом следующем разе более подробной картиной. Поняв, что не ошиблась и действительно видела его — оленя Луиса, столь незаметно разбившего её нежные розовые очки совсем не вызывающими режущее чувство предательства действиями — подходила ближе, жадно высматривая прищуром все ровные линии его практичной, утончённой оленьей морды. Нет, волчица и раньше гуляла здесь, бывает, с работы срезом. Или забредала случайно, идя к кому-либо или наоборот… не утруждаясь с вызовом такси и в одиннадцать вечера, если пришлось бы идти не от любовника. И потому в самом деле такому дежа вю стоило случиться… мало того, что очевидному, так ещё и полному клише!
— А-а-а-ах, с-спасите-помогите! Боже, Луис, если ты есть, а-а-а…
Ну разве сойдёт за что-то нормальное… полностью вменяемое и достойное места в Зале культуры сложившееся в реальности узнаваемое за версту зрелище? Нет, конечно же, одни разразятся овациями, достав платки, а другие тоже разразятся… но кто будет во что горазд — глубокой критикой праведного гнева или тысяче тысяч вариантов обыгрывания реальной «сцены» гораздо лучше. Пусть все недовольные сами столкнутся с тем, что в данный момент переживает на словах злых языков «неуклюжая» хищная красотка с ровными зубками! В малость дерзком чёрном глянцевом свободном платье чуть ниже колен, ещё и при наличии декольте с кружевной вышивкой как специально куда-то скользящая прямо вниз. Рада бы в последние секунды перед поводом сдачи сочного наряда в химчистку мысленно дать себе по лбу, что следует прищуриваться стоя на месте… да только он не позволил пожалеть обо всём, что накопилось за её жизнь. Её сэмпай, ещё при первом разговоре с ним, держался за ветку обрыва, где из-за тумана не разберёшь его высоту падения. Чтобы держать её своей хваткой… и дать понять, что она вот-вот уписается от восторга, какой всё-таки у него статный клетчатый тёмный костюм!
— Это что я сейчас наблюдаю, Джу… восхищение тоже может убить, да? Ну не дёргайся ты, пожалуйста, обоим будет хуже, серьёзно! А нам же нужно, чтобы не было лучше, как теперь… раз я тебя выследил. Может он и не глубок, а вляпатьстя-то ни во что не хотим.