Распусти свои крылья

      — Ты любишь его?       В каменной комнате голос Эдди раздался словно гром.       — Наверно, — отозвался Джефф, сидя у грязной стены и глядя на железную дверь.       — Почему так неуверенно? — усмехнулся омега, сидя напротив него на каком-то тряпье.       — Не знаю даже, — скосил супруг на него глаза. — Может потому, что мы в грязной комнате, запертые. И даже если выкуп заплатят, нас скорее всего убьют.       — Верно, — согласился Эдди.       Ему повезло немного больше супруга, так как рядом располагался трехногий стол, на котором были нож из нержавейки и бутылка с водкой, пара отверток с прорезиненными ручками, тарелка в которой все давно высохло и граненый стакан.       Два дня назад их похитили и посадили в эту комнату, еду и воду не предлагали, в принципе никто даже не заходил к ним. Все произошло быстро, сразу же как только супруги вышли из больницы и сели в машину. Так-то Эдди уже должен был в больнице готовиться к родам, но после приема, они решили съездить домой за вещами и вернуться.       Не вышло.       Шесть часов назад воды отошли, схватки участились и Эдди ползал по грязным тряпкам и периодически скулил. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось, вот только вряд ли это произойдет, потому, что сам родить Эдди не может по медицинским показаниям. И если в ближайшие пару часов никто не придет им на помощь он и ребенок просто умрут.       — Сейчас здесь ты и я, да наш ребенок, было бы жестоким с моей стороны думать о любовнике, — признал Джефф, снова уставившись в стену, напротив.       — А спать с ним не жестоко? — усмехнулся Эдди, только бы отвлечься от боли.       — Да, изменял, и что теперь? Умрем мы все равно все в этой дыре, — равнодушно отозвался альфа. — Да и любить тебя я не обязан. Мы и поженились лишь потому, что родители так решили. Я даю тебе достойную жизнь в роскоши, а ты мне ребенка. Но даже этого ты не смог сделать без осложнений.       Слова супруга болью отозвались в сердце, а ведь казалось, что уже привык к его манере речи и поведению. Нежности между ними не возникло даже спустя три года.       — Еще не все потеряно, — тихо отозвался Эдди, поднимаясь на ноги и подходя к столу.       — А что мы можем? Из-за цепей даже подойти друг к другу не состоянии, — фыркнул Джефф. Их действительно прицепили к стенам как псов на поводок, мужчине повезло меньше в этом отношении, так как его цепь оказалась слишком короткой, он даже встать не мог. Эдди же прицепили за ногу и на цепь длиннее.       Оба понимали почему тут оказались и истерить никто не собирался. Выкуп родители заплатят, но выпустят ли их. С одной стороны похитителей они не видели, и можно отпустить пленников. С другой, подобные преступники редко поступают столь благоразумно.       Схватки стихли, и Эдди вернулся на свое лежбище. Сев, вытянув ноги, снял легкий пиджак и уложил рядом с собой. На нем из одежды были только пиджак, платье, да кеды.       — Значит, в приоритете все равно остается ребенок, — проговорил омега, откупоривая початую бутылку водки.       — Естественно, — отозвался Джефф. — Но пока придет помощь, все может случиться. Еще пару часов и ребенок просто задохнется.       — Знаю, — согласился Эдди, делая большой глоток алкоголя.       Не то чтобы он хотел пить или потеряться в угаре, это требовалось для смелости.       Эдди имел высокий болевой порог, чему сейчас радовался. Хорошо бы в его случае вовсе не чувствовать боли, конечно, это не удобно для повседневной жизни, но он слышал, что такие люди существуют.       — Знаешь, — прошептал Эдди, обливая нож водкой. — Я все три года брака хотел, чтобы ты меня любил. Но не вышло. Жаль.       — Ты что делаешь? — Джефф обратил внимание на действия мужа, который задрал платье до груди и, облокотившись спиной на стену, полил живот водкой.       — Ребенок в приоритете, — отозвался омега. Сделав несколько глубоких вдохов, замер, тупо глядя на живот. Воды отошли, и он стал немного мягче. Прощупав его, Эдди попытался определить, где находиться сын. Стянув резинку с густых волос, разрезал ножом и положил на пиджак.       — Эдди, — воскликнул Джефф, понимая, что тот что-то задумал. — Не дури!       — Успокойся, — скривился от его крика омега. — Велика вероятность, что мы оба умрем, но если я ничего не сделаю, то просто не прощу себе. Ведь это твой сын.       — Эдди!       Но он не слушал. Занеся нож над животом, снова сделал несколько глубоких вдохов, схватки вернулись с новой силой, что отвлекало. Только благодаря своему болевому порогу он не орал.       — Позаботься о сыне, — кинув взгляд на мужчину, попросил Эдди. — Я люблю тебя!       Когда лезвие вошло в кожу, он вздрогнул, скорее от неожиданности, чем от боли, она пришла позднее. Схватив какую-то тряпку, Эдди закусил ее, чтобы не закричать и резанул ножом ниже.       — Ты же истечешь кровью! Прекрати! Эдди!       В ушах зазвенело, хотелось послушаться мужа и прекратить пытку.       Но ребенком Эдди не хотел рисковать.       Раньше ему казалось, что он готов сделать для Джеффа, что угодно. Как же он ошибался.       Ради своего сына он сделает даже больше, чем в его силах.       Кровь текла по животу, Эдди кричал, стиснув зубы. Отбросив нож, развел края раны в стороны и суну руки в себя. Начало тошнить от вида и собственных действий. Джефф что-то кричал и дергал рукой, прикованной к стене. Нащупав сына, Эдди стал вытаскивать его из живота, боль казалась невыносимой, но он продолжал уверять себя, что так нужно. Плевать на последствия, пусть даже он получит заражение крови и умрет. Все они когда-нибудь умрут.       Эдди всегда считал себя простым наблюдателем за птицами, и даже не старался мечтать о собственных крыльях.       Но сейчас чувствовал, что крылья выросли и он может их расправить. Ради своего сына.       Вытащив ребенка, Эдди перевернул его животиком в низ, боясь уронить, так как руки стали скользкими от крови. Глядя на своего сына, он не знал, все ли в порядке, успел ли. Слезы текли по щекам и застилали глаза. Прижав сына к груди, Эдди стер соленые дорожки со щек, размазав по ним кровь.       И когда сын закричал не сдержал всхлипа, улыбка искривила губы, о боли он тут же забыл.       Джефф замер, во все глаза глядя на Эдди и сына, за все время, что супруг безумствовал, несколько раз покрылся потом и волосы прилипли к шее и лбу. Когда сын закричал, колени подогнулись, роняя его на пол.       — Здравствуй, мой хороший! — зашептал Эдди. Сев повыше и, опустив платье, закрыв рану, уложил сына на колени и взял резинку, чтобы перевязать пуповину. Резать ее грязным ножом боялся, так как что-то могло попасть через разрез в сына. Затянув резинку, Эдди взял пиджак и укутал в него кричащего ребенка. Прижав к груди, стал баюкать.       Такого счастья он в жизни не испытывал. Все мысли и страхи ушли, о боли тоже не вспоминал, она ощущалась где-то далеко и незначительно.       — Эдди! — выдохнул Джефф.       В это же мгновение запертая дверь содрогнулась и распахнулась, на пороге появился мужчина в экипировке с автоматом, следом еще один.       Их спасли.