*~*~*~*~*
Малфой находился в отпуске на юге Франции ровно десять дней, и Гарри был почти уверен, что сходит с ума. Он ненавидел своего временного напарника, Эндрю Маккиннона. Как Старший аврор, Гарри должен был быть терпеливым и любезно принимать любых стажеров, когда его напарник отсутствовал, что случалось регулярно, так как Драко почти так же часто, как Гарри, заканчивал дело в больнице Святого Мунго. Обычно Гарри имел дело с временным напарником день или два. Во всяком случае, ни Драко, ни Гарри никогда не лежали в больнице дольше, так как оба были слишком упрямы, чтобы придерживаться постельного режима. Но десять дней — это уже слишком. Гарри не помнил, чтобы Малфой хоть раз брал отпуск. Когда-либо. Поэтому, узнав всего за несколько недель до отъезда Малфоя, что он планирует использовать все свои неиспользованные больничные, чтобы погреться на солнышке на юге Франции, Гарри почувствовал себя раздраженным и сбитым с толку. Он привык к Малфою в своей жизни. Он не хотел, чтобы тот уходил. Кроме того, Гарри не был достаточно терпимым, чтобы иметь дело с кем-то, кто не знал, когда ему нужно немного тишины или что, когда у Гарри начиналась головная боль, нужно предложить на обеденный перерыв пинту пива и рыбу с чипсами. Ему не нравилось иметь напарника, который не знал, что левый крючок возле двери для мантии Гарри, и что он ненавидел, когда кто-то крал чипсы с его тарелки. Драко никогда не пытался урвать кусок от еды Гарри. Гарри ненавидел, когда люди прикасались к его еде. Еще больше раздражало то, что Маккиннон никогда не закрывал рот. Он говорил вслух, пока писал отчеты — отвратительно небрежные, из-за чего на Гарри наваливалось вдвое больше бумажной работы, потому что он заполнял моменты, которые тот не включал из-за чистой лени — он прихлебывал чай, как будто думал, что кто-то может выпить его прямо у него из-под носа, если он позволит своему языку вылезть из кружки. Он ел чипсы за своим столом, пока читал, громко чавкая и неприятно напоминая о том, как ел дядя Вернон, от чего нервы Гарри подгорали, и он раздражался и чувствовал себя неловко. Но хуже всего было то, что Маккиннон считал себя смешным. Он шутил по любому поводу. Весь день. Он шутил в середине их миссии в среду — неправильно истолковывая скованное выражение лица Гарри как подавляемый смех и воспринимая это как поощрение к продолжению, — шутил, пока Гарри занимался своими делами, пытаясь приготовить чай, шутил, пока Гарри пытался прочитать отчет Робардса, присланный в понедельник утром. И он не был пиздецки забавным. Гарри скучал по едкому остроумию Малфоя, по тонким шпилькам, которые тот посылал в него весь день, по тому, как спокойно он рассуждал о том, чем занимались все остальные в Аврорате, и по его самоуничижительному чувству юмора. Малфой был забавным. Маккиннон был тупым ебланом. Гарри поймал себя на том, что считает дни до возвращения Малфоя. Еще несколько дней, и появится Малфой, Маккиннон станет проблемой кого-то другого, и все вернется на круги своя. Естественно — Гарри понял это три дня спустя, когда Малфой пришел на работу, — желание, чтобы все было нормально, обычно было верным признаком того, что все закончится заметно ненормально.*~*~*~*~*
Было ровно без трех минут восемь в день возвращения Малфоя, когда жизнь Гарри перевернулась с ног на голову. Гарри прикусил нижнюю губу и склонился над отчетом, который должен был закончить неделю назад, удивляясь, почему он написал это предложение в трех разных местах, когда услышал, как открылась дверь. — Как… — Но вопрос замер у него на губах. Обычно гладкое лицо Малфоя уже не было таким уж гладким. По факту, у него была борода. Гарри никогда не видел, чтобы у него на лице был хотя бы один волосок. Вообще никогда. Малфой много раз дразнил Гарри с тех пор, как они стали напарниками, из-за вечернего пушка — проклятые жесткие черные волосы Гарри — или щетины на его лице, когда он просыпал и не успевал побриться перед работой в понедельник утром после особенно длинных или ленивых выходных. У Гарри сложилось впечатление, что Малфою не очень нравятся волосы на лице. Не то чтобы именно поэтому Гарри теперь всегда заботился о том, чтобы побриться. — И тебе доброе утро. Потерял все свои манеры, пока меня не было? — Малфой рассмеялся знакомым дразнящим тоном, повесив мантию у двери — на правый крючок, где ей и полагалось быть, — прежде чем пересечь комнату и сесть за стол напротив Гарри. Гарри дважды открыл и закрыл рот, затем громко сглотнул, задавшись вопросом, как он должен ответить, когда Малфой только что вошел в кабинет после двух недель отпуска с бородой. Ебаной бородой. Она была объемной, волосы, густые и мягкие на вид, росли над верхней губой и по челюсти. Это было совершенно неожиданно, и что-то в этом заставило Гарри сжать перо так сильно, что оно сломалось пополам. Малфой выглядел хорошо. — Я пропустил что-нибудь важное? Поднимаясь на лифте, я увидел Робардса. Он сказал мне, что они поставили тебя в пару с Маккинноном, пока меня не было. Должно быть, это было весело. — Малфой выглядел так, словно пытался скрыть улыбку, ублюдок. Уголок его губ изогнулся вверх. Когда Гарри не ответил, Малфой поднял хмурый взгляд от бумаг, которые перебирал на своем столе. — Что-то не так? — Да, у тебя борода! — выпалил Гарри, мгновенно смутившись высоты своего тона. Малфой выглядел удивленным, его рука тут же взлетела, чтобы коснуться бороды, что совсем не помогло Гарри. Глядя, как длинные бледные пальцы Малфоя скользят по светлым волосам на лице, Гарри захотелось потянуться через стол и дотронуться до них самому. Пиздец. — Тебе не нравятся бороды? — Он продолжал гладить ее. — Эм… Нет… Да. Я имею в виду… блять. С бородой все в порядке. Она великолепна. Я просто не думал, что тебе нравятся бороды. Малфой снова выглядел удивленным, опустив руки на стол и изогнув бровь в сторону Гарри. — Отрастить бороду себе и находить ее привлекательной на ком-то другом — это совершенно разные вещи. Щеки Гарри вспыхнули, и он посмотрел на сломанное перо в своей руке. Чернильные пятна покрывали отчет, который явно придется переписывать. Кабинет вдруг показался слишком маленьким. — Хочешь чаю? — спросил Гарри, уже отодвигаясь от стола, чтобы встать. — У тебя уже перерыв на чай? Сейчас только пять минут девятого. — Мне… э-э… просто нужно выпить чаю. — Он хотел сказать, что ему нужно поделать что-то руками или ртом, и что он предпочел бы, чтобы это включало мягкие губы Малфоя и его новые волосы на лице. Но Гарри был совершенно уверен, что это не то, что он должен говорить вслух. — Я, в отличие от некоторых дикарей, не пью полнейшее, абсолютное пойло из чайной, так что я пропущу. — Точно. Ну, хорошо, что ты вернулся, — пробормотал Гарри, потирая лицо руками, когда вышел из кабинета и направился в чайную, маленькая улыбка Малфоя в ответ на его слова выжгла ему мозг. Гарри провел остаток дня, не в силах отвести глаз от Малфоя — хотя это было не совсем новое затруднение, — но на этот раз тело продолжало предавать его. Он был только рад аврорской мантии, потому что она скрывала его реакцию на такого Малфоя. Он хотел бы просто поверить, что две недели солнца пошли ему на пользу — и это было правдой, Малфой выглядел более загорелым и расслабленным, чем когда-либо за последние годы, — и Гарри был рад видеть его хорошо выглядящим. Но Гарри знал правду. Он всегда находил Малфоя привлекательным, но игнорировал это так же, как игнорировал то, как руки чесались дотянуться и коснуться его, когда они стояли особенно близко, или то, как его мозг иногда формировал слова «думаю, что я люблю тебя» без его сознательного разрешения. Он привык это игнорировать. Драко Малфой с бородой определенно не был тем, что Гарри мог игнорировать. Только тогда Гарри понял, что на самом деле не знал всего, что нужно знать о Малфое. Но он хотел. Черт, как же сильно он этого хотел.*~*~*~*~*
— Доброе утро, — весело прощебетал Рон, скользнув рядом с Гарри в чайной комнате и протянув руку за закипевшим чайником. — Что в нем доброго? — проворчал Гарри, вытаскивая чайный пакетик из коробки на стойке и с тяжелым вздохом бросая его в кружку. Он колебался всего две секунды, прежде чем схватил еще один и бросил туда же. Прошло две недели с тех пор, как Малфой вернулся из Франции, выглядя как какой-то аристократический бородатый ублюдок, которого Гарри отчаянно хотел прижать к ближайшей стене и поиметь. Его отчеты были хуже, чем обычно, он просыпался по ночам раскрасневшимся и липким — чего не случалось с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, черт возьми! И в довершение всего, Малфой, казалось, развил кинк на собственную бороду, которую он всегда поглаживал. Уже случалось так много раз, когда Гарри извинялся и уходил в туалет подрочить или в чайную комнату, чтобы попытаться отвлечься от сводящих с ума губ Малфоя, окруженных светлыми волосами, которые Гарри хотел почувствовать прижатыми к своему члену или заднице, прежде чем он понимал, что может просто упасть замертво от сексуального срыва. Рон поднял бровь, наливая горячую воду в чашку Гарри. — Так… — Ничего. Рон громко замурлыкал. — Так, не хочешь об этом говорить? Гарри фыркнул, случайно разорвав сразу три стика сахара. — Тут не о чем говорить. — М-м-м, — дружелюбно согласился Рон, наблюдая краем глаза, как Гарри высыпает одинокий стик сахара в свой чай, прежде чем добавить в него большую порцию молока. — Правда! Я не хочу говорить о Малфое. — Кто сказал, что ты хочешь говорить о Малфое? — спросил Рон с ухмылкой, оборачиваясь, чтобы прислониться спиной к стойке, и уставился своими пронзительными голубыми глазами на Гарри. Иногда Гарри ненавидел Рона так же сильно, как и любил. Чертовски проницательный придурок. Неудивительно, что из него получился хороший аврор. У него было дружелюбное выражение лица, которое заставляло чувствовать себя в равной степени расслабленным, и как будто Рон собирался раскрыть все твои самые глубокие секреты. Несмотря на то, что Гарри знал, что они были тут одни, он все же поймал себя на том, что глазами окинул маленькую комнатку, прежде чем вернуться к Рону. — Отлично. Может быть, это из-за Малфоя. — А разве это не всегда из-за него? — уточнил Рон, спокойно потягивая чай. Гарри ненавидел людей, которые были спокойны, когда он был на взводе — это заставляло его чувствовать себя взволнованным и раздраженным, — но он сдержал саркастический ответ, зная, что Рон не виноват, что он попал в капкан из-за Малфоя. Снова. — Его гребаная борода. — А что с бородой? Руки Гарри крепче сжали керамическую ручку, когда он вздохнул, опускаясь на стул и ставя кружку на стол, чтобы не сломать ее так же, как кучу перьев, которые сейчас лежат в мусорном ведре, спрятанном под столом. — Она просто есть, да? Рон вопросительно поднял бровь. — Но она же не должна быть такой! Как, блять, он вернулся всего через две недели с такой густой бородой? Даже я не могу отрастить такую бороду за две недели. И она просто… больше с каждым чертовым днем, нет? Рон задумался. — Не могу сказать, что провожу столько времени, созерцая его бороду, как ты, приятель. Хотя думаю, что он использовал зелье роста. Знаешь, их продают в аптеке. Ты можешь купить такое, если чувствуешь зависть и тебе срочно нужно отрастить бороду, чтобы хоть как-то с ним конкурировать. Если только ты не желаешь… — Рон поиграл бровями. — Не говори этого. Рон рассмеялся и повторил движение снова. — Если ты не хочешь иметь собственную бороду, то ты просто хочешь, чтобы его борода была у тебя на лице. Или, знаешь, в других, менее видных местах. Гарри громко застонал, уронив голову на руки. Он никогда не перестанет быть благодарным Рону за то, что тот легко принял его сексуальную ориентацию. Однако в такие моменты, когда Гарри делал все, что было в его силах, чтобы подавить свои желания, а Рон произносил их вслух, он чувствовал себя незащищенным. — Все знают? — пробормотал Гарри. — Знают что? Что ты влюблен в Малфоя? — Рон подошел к нему и похлопал по спине. — Как бы то ни было, я почти уверен, что только те люди, которым ты не безразличен, заметили. Гарри выдохнул, с благодарностью глядя на Рона. — Спасибо. Рон улыбнулся, кивнул на дверь, взял со стола кружку Гарри и протянул ему. — Возвращайся к работе, приятель. — Твое здоровье, — сказал Гарри с кривой усмешкой, мягко стукаясь кружкой о кружку Рона. — Да, кстати, Гарри, — сказал Рон, как раз когда они проходили через дверной проем и возвращались в главный офис, который кишел людьми. — Малфой знает. Гарри поперхнулся чаем. — Но ты сказал… — Я сказал, что люди, которые заботятся о тебе, заметили, — перебил его Рон, и в его голосе прозвучал глубокий смысл. Ох, подумал Гарри, жужжание людей вокруг него превратилось в глухой фоновый шум, и голова закружилась от зарождающегося осознания. Ох.*~*~*~*~*
— Поттер, ты меня слушаешь? — рявкнул Малфой резким от раздражения голосом, расхаживая по кабинету. Он ходил уже больше двадцати минут. — Нет, — честно ответил Гарри. Малфой, казалось, всегда знал, когда он лжет, так что Гарри не видел смысла притворяться. — Нет? — пробормотал Малфой. Гарри пожал плечами. Малфой остановился, умудрившись выглядеть в равной степени раздраженным и удивленным. — Ну, по крайней мере, ты не врешь. Он вздохнул и провел рукой по волосам, отчего несколько выбившихся прядей упали ему на глаза. Гарри не мог не заметить, что борода Малфоя была чуть темнее волос. Ему хотелось зарыться в нее лицом так же, как солнце греется в облаках. Черт, он был в полной жопе. — Сиськи Цирцеи, Поттер, у нас завтра показания в Визенгамоте по делу о продаже незаконных зелий. Наши показания относительно рейда должны совпадать. — Ладно, извини, — пробормотал Гарри, сплетая пальцы на коленях. Не то чтобы Гарри нарочно пытался его разозлить, просто это получалось, ну, само собой. Глаза Малфоя горели чем-то напряженным, когда он был взвинчен, его руки размахивали в воздухе, а челюсти сжимались, когда он говорил. Он выглядел властным и сильным, и все, о чем Гарри мог думать, было то, как сильно он хотел, чтобы Малфой прижал его к стене, чтобы волосы на лице Малфоя касались кожи его шеи, когда тот втянет его ухо в свой рот. Блять. — Тебе нужен еще чертов чай? Ты хочешь в туалет? Ты ведь уже почти целый час не делал перерыв в чайной или в туалете. Гарри постарался не улыбнуться. Он был почти уверен, что Малфой не согласится с тем, что румянец, растекающийся по его лицу, выглядывающий из-под бороды и исключительно привлекательный, был хорошим оправданием для того, чтобы наплевать на показания по обороту незаконных зелий. Он дважды обсуждал это дело с Робардсом, пока Малфой отсутствовал; он точно знал, что должен говорить, и не собирался подводить Департамент или своего напарника. Не то чтобы Гарри не рассказывал об этом Малфою, но это не помешало ему потребовать, чтобы они обсудили все еще раз. Гарри постучал пальцами по колену, дергая выбившуюся нитку. — А что, ты предлагаешь приготовить? Глаза Малфоя расширились, и он драматически вздохнул, склонив голову набок и рассматривая Гарри, как будто тот был чем-то диковинным. Гарри почувствовал, как внутри все свернулось. — Хорошо, я приготовлю тебе чертов чай. Очевидно, мы ничего не добьемся, пока ты не утопишься в этом оправдании как для напитка, которым нас снабжает Министерство. — Не забудь сахар, — с улыбкой напомнил Гарри. Если он собирается выпить чашку чая, то лучше, чтобы она была сделана как следует. — Да, да, чай и сахар в равных долях, как у пятилетнего ребенка. Я не забыл. — Уголки губ Малфоя позабавлено дернулись, когда он вскинул руки в явном раздражении и прошествовал через комнату. Небрежным взмахом волшебной палочки дверь распахнулась, и он пробормотал что-то подозрительно похожее на «кретин Поттер». Как только Малфой скрылся из виду, Гарри застонал и уткнулся лицом в стол, гадая, как ему это удастся. Было достаточно трудно игнорировать свои чувства — свои желания, — когда он думал, что знал только он сам. Но слова Рона, сказанные три дня назад, жгли Гарри изнутри, как Дьявольский огонь. Все, что делал Малфой, все, что он говорил, теперь обретало новый смысл. То, как он касался своей бороды, когда разговаривал с Гарри, как будто знал, что Гарри наблюдает, как их бедра прижимались друг к другу в слишком маленькой кабинке, которую Малфой выбрал для них в Дырявом на обед, когда было много других открытых столов, или то, как Малфой постоянно наклонялся над ним, дважды проверяя его отчеты. Все, что делал Малфой, было похоже на открытие, которое Гарри боялся и отчаянно хотел принять. Малфой был трудным и требовательным. Он был слишком зациклен на своем и ему могло быть невероятно трудно угодить. Он был невероятно умным, забавным и до ужаса преданным. Малфой, казалось, не доверял очень многим людям, но он доверял Гарри, и Гарри не готов был рисковать этим по прихоти. Малфой был лучшим напарником, который когда-либо был у Гарри, и одним из лучших друзей, которых он когда-либо имел. Гарри не хотел это терять, не хотел ничего терять. Но не был уверен, как долго еще сможет продолжать вот так. Он чувствовал себя доведенным до ручки. Гарри знал свои пределы, и он определенно был близок к переломному моменту.*~*~*~*~*
Переломный момент наступил быстрее, чем он ожидал. Не прошло и недели после разговора с Роном, как наступила точка невозврата. Или, как позже подумает Гарри, тот момент, когда все его самообладание превратилось в далекое воспоминание. Был субботний вечер, и Малфой сидел у Гарри дома и пил. В этом не было ничего необычного, потому что они часто выходили выпить или потусоваться вне работы. На самом деле, Гарри был уверен, что видел Драко даже чаще, чем Рона и Гермиону сейчас — они были заняты своей новой семьей, и не то чтобы Гарри завидовал им, но в любом случае, Гарри проводил больше времени с Малфоем. Просто это был первый раз, когда они завалились к нему домой с тех пор, как Малфой вернулся из отпуска с бородой. И Малфой, развалившийся на диване, потягивающий из стакана огневиски, с маленькими капельками янтарной жидкости, запутавшимися в волосах над губой, заставлял Гарри чувствовать себя так, словно он сходит с ума. — Ты в порядке? — Малфой вопросительно поднял бровь, поднес бокал ко рту и сделал долгий, медленный глоток. — В норме, — солгал Гарри, хватая свой стакан с кофейного столика и опустошая его одним глотком, громко выдохнув, когда зажгло горло. — Что-то забыл на дне стакана? — спросил Малфой, выпрямляясь. Он засунул одну ногу под другую и придвинулся ближе к Гарри. — Или ищешь немного мужества? В ушах у Гарри загудело, все в комнате расплылось, когда зрение сфокусировалось на мягком свете, отражающемся от лица Малфоя. Малфой был так близко, его язык высунулся, чтобы слизнуть остатки алкоголя с верхней губы, и что-то в голове Гарри щелкнуло. Прежде чем успел сообразить, что делает, Гарри уронил свой пустой стакан на пол — звук разбитого вдребезги стекла зазвенел в ушах. Он поднес руки к лицу Малфоя, обхватил ладонями его бородатые раскрасневшиеся щеки, наклонился вперед и провел языком по мягкому изгибу тонкой верхней губы, втягивая ее в рот, пока не убедился, что каждая капля Огневиски исчезла. Тело Малфоя замерло, и когда Гарри отстранился, у него мелькнула ужасная мимолетная мысль, что он только что все испортил, но Малфой издал прерывистый звук и бросился вперед, отчаянно прижимая их губы друг к другу. Его ладони оказались на груди Гарри, когда он прижал его обратно к подушкам. Малфой ухмыльнулся, ухватился за нижнюю часть джемпера Гарри и потянул его вверх, чуть не сбив очки, когда стянул его через голову и бросил на пол. — Блять. — Гарри задохнулся — дыхание сперло махом, — когда обнаружил себя лежащим на диванных подушках, а Малфоя над ним, оставляющего поцелуи вниз по его шее. — Блять, блять, блять. — Красноречив, как всегда, Поттер. — Слова Малфоя отразились от кожи Гарри, когда борода защекотала адамово яблоко, и Гарри был уверен, что просто умрет от этого. Руки Малфоя были уверенными, пальцы расстегивали пуговицу джинсов, пока он сам вылизывал впадинку на шее Гарри. Малфой остановился, не обращая внимания на разочарованный всхлип, и поднял голову, чтобы посмотреть Гарри в глаза. Лицо Малфоя раскраснелось, волосы растрепались под ищущими пальцами Гарри, а губы выглядели совершенно распухшими. — Можно? — спросил он, держа руки над брюками Гарри. Гарри кивнул, приподнимая бедра, чтобы помочь, и от выражения, которое появилось на лице Малфоя, член заболел от напряжения — Малфой выглядел победителем. Гарри приподнялся на локтях со вздымающейся грудью, и Малфой губами спустился по его телу, языком скользнул по мягкой коже плоского живота, замирая, чтобы всосать в рот кожу чуть ниже пупка, пока Гарри не начал издавать бессвязные звуки. — Отлично, — пробормотал Малфой в местечко между бедром и пахом, прижимаясь лицом к тонкой коже, борода царапалась, когда его горячее и тяжелое дыхание обдавало ноющий член Гарри. Гарри не был уверен, что когда-либо хотел чего-то так, как хотел Малфоя в этот момент. — Пожалуйста, — умолял он, не заботясь о звучащем в его голосе отчаянии. Он был в отчаянии и, черт возьми, он хотел, чтобы Малфой знал, хотел, чтобы точно знал, какой эффект он оказывает на Гарри. — Что пожалуйста? — спросил Малфой, стоя на четвереньках над членом Гарри. Гарри мог видеть толстую выпуклость в шерстяных брюках Малфоя, блеск пота, выступившего на кусочке кожи, видневшемся за расстегнутыми пуговицами на воротнике. Малфой выглядел крайне взбудораженным просто от прикосновений к Гарри, и от знания того, что просто возможность прикоснуться к нему заставляла Малфоя терять контроль, Гарри чувствовал себя чертовски безумным от желания. — Все, что угодно. Все. Блять, — простонал Гарри, не в силах ясно мыслить. — Все, — выдохнул Драко, вздрагивая над Гарри. — Думаю, что смогу справиться с этим. Он долго смотрел на Гарри, ни один из них не двигался, словно зачарованный. Но потом Гарри не выдержал ни секунды, его бедра выгнулись так, что член коснулся бороды Малфоя. Гарри не был уверен, кто из них застонал первым, когда Малфой опустился ртом на его член. Каждым своим движением Малфой преследовал цель, по-другому и не скажешь. Он не исследовал тело Гарри медленно, он пытался заставить его кончить как можно быстрее. Малфой качал головой и сосал, его пальцы скользили вниз, чтобы надавить на мошонку, пока он сам втягивал щеки и брал член до самого горла. Гарри ударил кулаками по дивану. Борода Малфоя задевала яйца и основание члена, когда он шумно втягивал в рот член. Это было уже слишком, и Гарри даже не успел выдохнуть предупреждение, когда кончил. Ноги задрожали, а с губ сорвался смущающе громкий стон. Малфой, казалось, не возражал, просто проглотил, отстраняясь и лаская сверхчувствительную головку члена, пока Гарри не оказался близок к слезам. Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло, кроме жалобно громкого всхлипа, и он закрыл лицо рукой, чувствуя себя совершенно беззащитным. Малфой тихо рассмеялся, и Гарри не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, как он выглядит. Он знал все виды смеха Малфоя, и этот был его любимым — мягкий, довольный смех, — смех, который он отпускал, когда получал то, что действительно хотел. От этого у Гарри заболело в груди, и он почти боялся пошевелить рукой, открыть глаза, увидеть, отразится ли на лице Малфоя его собственное счастье. — Поттер, — прошептал Малфой, придвигаясь, чтобы лечь на Гарри и уткнуться лицом в его шею. Гарри снова застонал, материал одежды Малфоя шершаво касался его обнаженной кожи, а борода щекотала шею. Нервные окончания пришли в неистовство. — Нггх, — фыркнул Гарри, крепко зажмурив глаза, но положив руку на затылок Малфоя и позволив пальцам скользнуть в мягкие пряди. — Если бы я знал, что все, что нужно, чтобы заставить тебя сделать первый шаг и заткнуться, — это отрастить бороду, я бы сделал это много лет назад, — довольно сказал Малфой. Гарри понравился тон его голоса, он позволил этим словам омыть себя, и член снова с интересом шевельнулся. Это заставило Гарри открыть глаза, поднять голову и посмотреть на Малфоя, который оторвал рот от его ключицы, чтобы одарить ласковой улыбкой. — Ты хочешь сказать, что знал? Много лет? — Конечно, я знал. Ты скрытный, как пьяный гиппогриф. Гарри фыркнул, не в силах обидеться, пока пальцы Малфоя пробирались между диваном и его задницей и впивались в плоть. — Почему ты ничего не сказал? Ладони Малфоя замерли, тело напряглось; он вдруг стал серьезным. — Не хотел рисковать и отпугивать тебя. Я знал, что это должен был быть твой выбор. — Это ох… — тихо выдохнул Гарри, пытаясь представить, что бы он вытворил, если бы Малфой сделал первый шаг много лет назад. Он хотел Малфоя так долго, что было почти трудно вспомнить время до этого, но он знал, что слишком привык к их рутине, к их отношениям, что слишком боялся все испортить. — Я хочу тебя. Малфой расслабился, выглядя довольным. — Я понял это по твоей реакции. Гарри рассмеялся, его член уже наполовину затвердел, а член Малфоя плотно прижимался к его бедру. — Итак, о том, что было раньше. — Да? — спросил Малфой, нависая над Гарри. — Теперь мы можем приступить ко «всему»? Малфой ухмыльнулся. — Я думал, ты никогда не спросишь.