Но, это неправильно!

"- Хаха, да не говори... А что насчёт моего оболтуса? Я у него на шее сижу. Каждый божий день что-то да покупает. Это конечно очень мало, но что есть - то есть... Вообще, я хочу его бросить. Я его никогда не любила его. Ну, то есть любила, но не сильно. А он с меня пылинки сдувает! Хахаха, боюсь умрёт от разрыва сердца. Да и сердца, как такового, у него нет - одни только мозги. Все, что мне нужно от него - внимание, деньги, обеспечение. Все остальное не играет никакой роли." Куромаку слушал это из-за угла, и душа рвалась в клочья. Он не понимал: за что его так ненавидят? В тот же день Куро порвал с этой девушкой и закрыл все свои чувства на замок. Никто больше не видел его ласки, любви, доброты. Все видели лишь серьёзность, ответственность и нацеленность на работу. Но это было днем... Вечером, когда Куро приходил из школы, его буквально душили собственные слезы, и голос тихо шептал что-то про ужасы жизни. Так продолжалось три года... В свои девятнадцать Куромаку не представлял из себя ничего чувствующего и любящего, сплошная работа и хладнокровность... Кто же знал, что такая холодная и каменная душа откроется пиковому королю! 23:19. Все клоны уже спят, кроме трефового короля. Погрузившийся в воспоминания Куро не вёл счёт времени. Ну, как говорится: "несчастные часов не наблюдают". Внезапно дверь в комнату трефового короля открылась, и вошёл Зонтик. В его руках были две чашки какао. Куро снял наушники, отложил их в сторону и сел на кровать. Тихонько подойдя к кровати своего короля, валет сел на край и протянул ему кружку горячего какао. Улыбнувшись, Зонтик отпил из своей кружки и начал разговор на непренужденной ноте: - Куро, я увидел, что ты не спишь и решил угостить тебя какао. - Зонт подсел поближе к Куромаку. - Спасибо, Зонтик. Я благодарен тебе. Почему ты не спишь в такое позднее время? - Куро отхлебнул из своей кружки напиток и посмотрел на Зонтика. - Да я все тут думал... Скажи мне, а ты правда Пика любишь? - Набравшись смелости, трефовый валет озвучил свой вопрос, заставив короля заметно нервничать. - Во имя СССР! М-да, похоже, что мои догадки по этому поводу стали реальностью... Ну, знаешь, как бы тебе объяснить...- Помялся Куро и на его щеках проступил румянец. - Как есть. Я все понимаю и не в коем случае не собираюсь осуждать тебя. - Зонтик положил свободную от кружки руку на плечо Куромаку. - Ох, знал бы ты, как мне сейчас трудно все это переживать!.. Нет, я ни за что не сказал бы, что мне не нужна любовь. Я очень благодарен судьбе, что снова почувствовал это прекрасное чувство, но я очень боюсь, что вновь обожгусь... - Тяжело вздохнул Куромаку. - Да, ведь не зря говорят - любовь зла, полюбишь и козла... Что, у тебя была ещё одна любовь? Тоже невзаимная? - Да, Зонтик, была... Её звали Клео, мы учились в одной школе. Тогда я был молод, глуп и ещё не понимал, что переживу за этот год... Она была со мной только лишь из-за выгоды и никогда не вкладывала свою душу в меня и мою любовь. А я слепо верил, что она любит меня... Потом я застал её за одним телефонным разговором и мне все стало ясно. Мы разошлись, а я ещё три года ходил с искалеченным сердцем. Всю душу, что была у меня, Клео разбила на несколько кусков и уничтожила большее...Все, что осталось до сегодняшнего дня я храню...ради Пика. - Куро ещё тяжелее вздохнул и закрыл глаза, к которым вновь подступали горячие слезы. - О, Куро, мне очень жаль тебя. Я ведь даже не знал... Догадываюсь, как тебе было больно. Пик тоже тебя любит? - Спросил Зонтик, отставляя пустую кружку какао на прикроватную тумбочку. К нему вдруг пришло очень горькое осознание. - Вот этого-то я и не знаю. Остаётся лишь догадываться... Иногда хочется спросить, но не могу. Что-то держит меня и не даёт сказать обо всем прямо. Я уже замучался от этого всего! - Усталые глаза Куро опустились вниз. Было видно, что тот порядком устал от этой суеты с чувствами. - Да... Я вообще ничего не могу сказать по этому поводу. Может ты ему напишешь письмо? Где все объяснишь, расскажешь и наконец признаешься. - Предложил Зонт. - Даже не знаю... Все равно чего-то боюсь. Идея конечно хорошая, но только вот... Пик? - Резко дернулся Куро, как только увидел, что в открытую дверь комнаты проходит Пик. - Угу, вечер добрый. Хорошо сидится? - Спросил с сарказмом пиковый король и облокатился на дверной проем, не смотря в глаза своему собеседнику. - П...просто замечательно. Ты чего-то хотел? - Заволновался Куро и взял с тумбочки свои очки. - Да. Ты говорил про какие-то там документы по работе. Я принёс их. - Пик прошёл дальше в комнату и протянул Куро бумаги. _ - М-да, а ещё позже их принести нельзя было? Это очень инфантильно с твоей стороны. Положи их на моем столе. - Сказал раскрасневшийся Куро. Да, он был на грани своих эмоций, но сдержанность преобладала над королём треф. - Хорошо. Я положу здесь. Все, спокойной ночи. И тебе, Зонт, тоже. - Пик положил документы на рабочий стол Куро. Выходя из комнаты, он пожелал представителям трефовых спокойной ночи и быстро вышел. - Куро, с тобой все в порядке? Ты весь красный. - Обеспокоенно спросил Зонтик, глядя на своего короля. - Да, со мной все в полном порядке. Просто меня немного смутило присутствие Пика в столь позднее время, да ещё и в моей комнате. - "Немного". Хихи, да ты весь красный!.. Хорошо, я пойду к себе, а ты давай тоже ложись. Спокойной ночи. - Зонтик встал с кровати, забрал из комнаты Куро кружки и ушёл. - Хорошо, Зонтик. Спасибо тебе, спокойной ночи. - Куро отложил свои очки на прикроватную тумбочку, закрыл за Зонтом дверь и вернулся на прежнее место. Вернувшись на свою кровать, Куро закрыл лицо руками. По пальцам побежали маленькие хрусталики слез. Холодные пальцы касались горячего лица и закрывали эти страдающие серые глаза. Никто не видел их, холодные руки, чуть подрагивая, плотно закрывали взор. Вновь Куро чувствовал ту боль, которую принесла Клео в тот день. Горло тихо поскрипывало, не в силах кричать. Не было смысла издавать лишний шум вокруг себя, поэтому тихие скрипы срывались с губ и улетали в пустоту. В голове играли всякие грустные песни, в частности "Птичка". Красивая и драматичная песня о несчастной любви. Почему-то именно эта композиция заела в мозгу Куромаку. Возможно, это как-то связанно со старыми воспоминаниями... Сейчас Куро напоминал хрупкую фарфорофую куклу. Только куклы не могут чувствовать ни физической боли, ни душевной, соответственно, они от этого не страдают; А вот трефовый король страдал. Исключительно внешность делала Куро таким хрупким и уязвимым. Красивые, шелковистые, короткие серые волосы чуть выше плеч, которые аккуратно спадали на красное заплаканное личико. Большие серые глаза, полные печали, отчаяния, горя и слез прятались за нежными, изящными и бледными руками. Красное лицо, с аккуратными красивыми скулами, аккуратным миниатюрным носом и пухловатыми, распухшими от вечных укусов губы. Бледная шея. Достаточно женственный склад бледного и дрожащего тела. Белая футболка и такие же белоснежные шорты, которые немного мокли от горьких слез. Маленький и хрупкий фарфоровый мальчик - не иначе... Пока наш Куро проливал горячие слезы, Пик вошёл в свою комнату, громко хлопнув дверью. Как только дверь закрылась на замок, пиковый король сразу же прижался к ней спиной и начал медленно сползать вниз... А ведь его тоже мучало глубокое чувство - любовь... Очень сложно судить: совпадение это, или жизнь специально подстроила все именно так. Сам Пик считал свои чувства нормальными, но понимал, что общество думает совсем иначе. Пиковый король изо всех сил старался скрывать свою нежную, трепетную любовь. Только вот этого совсем не удавалось, потому что объект любви постоянно мельтишил перед глазами. Да что там! Этот самый объект любви жил в комнате, которая была за стеной...