Всего один твит

Твит. Всего один твит. Просто какая-то ссылка, набор букв, а боль пронзает сердце тупым, ржавым ножом. Телефон с глухим стуком упал на ковер. На глазах мгновенно появились слезы, а сердце попало в плен к жгучей, противной боли. Голова Джареда закружилась, перед глазами затанцевали в вальсе звездочки. Он тихо упал на кровать, на которую, к счастью, присел до того, как открыл это жестокое приложение. Дженсен. Его лучший друг. Всегда вместе, всегда не-разлей-вода. Обо всем друг другу говорят, открывают друг другу самые сокровенные тайны. Дружба, которую Джаред стремился обрести всю жизнь. Шестнадцать с половиной лет он был самым счастливым человеком. Дженсен всегда был рядом, всегда поддерживал, прикрывал. Они были одним целым. И что произошло сейчас? Как так вышло, что Дженсен, с которым Джаред обсуждал все до мелочи и думал, что это взаимно, скрыл от него это. Вот так просто. Выложил твит о том, что с женой готовит новый проект, спин-офф "Сверхъестественного". А Джаред и понятия не имел, что тот собирается делать. Ведь «Сверхъестественное» было создано ими двумя. Ведь это Джаред тянул на себе все шоу, ведь в большинстве своем оно набрало популярность, потому что он верил. В Дженсена. Он верил в Дженсена и пытался верить в себя, потому что Дженсен был рядом. Он узнал про этот чертов спин-офф из какого-то твиттера! А еще узнал, что его персонаж там и вовсе не появиться. На мгновение Джаред оторвался от мыслей. Вдруг это просто глупая шутка или взлом, подумал он. Он аккуратно сполз с кровати, прислонился к ее изножью и подобрал телефон. Но это решение было ужасным. Когда он немного пролистнул ленту, то убедился, что это не шутка. И более того, об этом знали все, кроме него. Эклз пошушукался со всеми, обсудил новое шоу и поспрашивал советы. И никто, ни единая душа не удосужилась рассказать ему об этом! Это было предательство. И нет, это не просто громкое слово. Джареда действительно предали. Похоронили все его старания и всю его любовь. Его предал лучший друг. Дженсен Росс Эклз, ради которого он был готов умереть. Готов был прыгнуть под пули, защищая его. Джаред понимал, что должен быть сильным и не показывать врагам свою слабость, но не написать твит было выше его сил. Он написал скромное поздравление, но добавил, что хотел бы узнать об этом не из твиттера. Уведомления посыпались горой. Но сейчас ему было слишком больно, чтобы просматривать все это. Хотя, один твит он заметил. Его попросили сказать, что это шутка. Как бы Джаред хотел, чтобы это оказалось просто глупой шуткой! Боль от обиды росла настолько стремительно, а мысли о предательстве крутились в голове все быстрее. Он понимал, что совершает ошибку, когда выкладывал цитату Шекспира о предательстве. Но осознание того, насколько он глупо поступает, выкладывая это, пришло только после публикации. Конечно, он мгновенно удалил твит, но ведь фанаты уже успели сделать скриншоты. Хотелось просто раствориться в пустоте. Хотелось исчезнуть. Хотелось убить себя. Недостаточно хороший друг, плохой актер. Ненависть к себе окутывала его. Дома никого не было. Некому было сейчас подойти к нему и сказать: «Все будет хорошо, Джей. Это просто недоразумение». Некому было притянуть его в крепкие медвежьи объятья и гладить по голове, убаюкивая. Некому, потому что это всегда делал Дженсен. А сейчас, в одно мгновение, Дженсен стал чужим. Человек, которого Джаред любил больше всех остальных, человек, которого он боготворил, больше не нуждается в нем. У Эклз новые шоу, новые знакомые, отличные касты. Джаред ему больше не нужен. Джаред был временной игрушкой, которую забыли, когда появилась новая. Осознание этого било больнее любого оружия. Так хотелось сейчас ему позвонить… Джаред снова включил телефон и зашел в контакты. Как забавно, что Дженсен и там на первом месте. Трясущимися пальцами он набрал его. Тихие гудки затопили комнату. Дженсен ответил спустя минуту, когда Падалеки собирался скинуть звонок. — У тебя что-то срочное? — сонным и недовольным голосом спросил Дженсен. — Нет… — очень тихо, пытаясь не сорваться, шептал Джаред. — Тогда зачем звонишь? — безразлично, просто из вежливости задал вопрос второй мужчина. — Просто… Спокойной ночи, Дженни. — Не зови меня так. Ночи. Телефонный звонок оборвался. Из горла Джареда вырвался крик бессилия, а из его глаз повалил поток слез. Дженни, его милый Дженни. Так Джаред звал его еще в двухтысячных. Он хранил это ласковое имя для очень важных моментов. «Дженни», когда попал в больницу, а Дженсен просидел с ним до тех пор, пока он не очнулся. «Дженни», когда думал, что Эклз умрет. «Дженни», когда парень его поцеловал. «Дженни» — это не просто ласковая форма имени, «Дженни» — это вся душа Джареда. Но больше нет «Дженни». Есть только Дженсен. Только человек, которые больше не хочет говорить с ним по ночам на любую тему. Теперь у Джареда есть только он сам. Да, есть и фанаты, и семья, но это другое. Он не хочет жить без Дженни, просто не может. Сидеть вот так одному на полу было невыносимо больно. Хотелось забыться, представить, что это страшный сон. Он тяжело поднялся с пола. Ноги практически не держали, поэтому пришлось опираться на стенки, пока он шел до кухни. В самом дальнем ящике у него был спрятан джинн. Этот джинн Джаред купил, чтобы выпить с Дженсеном, когда они снова будут работать вместе. Что ж, видимо этого никогда не случится. Придется выпить одному. Не с Дженсеном, а за Дженсена. Джаред не стал заморачиваться со стаканом, а просто отхлебнул из горла. Пить из горла нельзя, потому что быстро опьянеешь, а потом будет хреново. Но сейчас Джареду хуже, чем может стать. Уже через пару минут в бутылке осталась только треть содержимого. Разум Падалеки порядочно затуманило, и он решил не медлить. Он снова включил телефон, снова набрал избранный номер. На этот раз вызов был переадресован на автоответчик. «Наверное, это к лучшему», решил Джаред. Послышался сигнал, оповещающий о том, что он может записать свое сообщение. — Я прекрасно понял этот жирный намек. Я больше не нужен тебе. Это твой выбор, и я не могу на него повлиять. Ты был прекрасным другом. Я ценю тебя. Твоя поддержка всегда была мне нужна. Как и сейчас… Я пытался быть хорошим другом, братом для тебя. Видимо у меня плохо получилось. Я благодарен тебе за каждый наш совместный день. Ты делал мою жизнь лучше 16 лет. Спасибо тебе за все… Не вини себя ни в чем. Хотя ты и не будешь… я понимаю, мы теперь чужие люди. Точнее я чужой, а ты все еще мой самый дорогой человек… Прощай, Дженни, я всегда буду любить тебя. Джаред выключает телефон, делает глубокой вдох, смаргивает слезы и, не поднимаясь с пола, тянется рукой к кухонному столу. Рукоятка ножа приятно ложится в ладонь. В голове уже практически нет мыслей. Только мысль о том, что его предал любимый человек. Холодное лезвие аккуратно касается сгиба локтя. Еще один глубокий вдох, нервное постукивание пальцев по рукоятке. Быстрое и сильное движение руки. Еще одно. Через мгновение то же самое происходит с локтевой веной правой руки. Четыре глубоких надреза. Кровь струйками стекает по рукам. Джареду отлично слышно, как она капает на пол. Жидкость, от которой зависит его жизнь, спешит покинуть его тело, так же, как и сознание. Ему остается прожить последние минуты. Он улыбается. Тело пронзает жуткая боль, но вовсе не от порезов, а от предательства. Да, он улыбается, потому что даже сейчас не в состоянии забыть все те моменты проведенные с Дженсеном. Шутки, пиво, мороженое, подушечные бои, пара скромных поцелуев. Его улыбка, веснушки, зелень в глазах, низкий голос. Да, это то, о чем он хочет думать перед смертью. Он умрет счастливым (на сколько это возможно). Лужа крови уже промочила джинсы, а сознание Джареда медленно погрузилось во тьму. Улыбка так и осталась на его губах, ее потревожила только последняя слеза, прочертившая соленую дорожку по его левой щеке. Выражение лица напоминало лицо Дина при его смерти в амбаре. После той сцены, Дженсен поцеловал Джареда четвертый раз за всю их совместную историю и пообещал быть рядом до конца жизни. Не сдержал обещание. Поэтому Джареду пришлось исполнить его обещание по-своему.