***
Юджи нашёл Курибаяши в баре. Даже когда оказалось, что одна из сотрудниц оного была шпионкой, клиентов не поубавилось. Даже Янагида, причём после того, как они с этой самой шпионкой буквально чуть не убили друг друга, смог найти общий язык. Сам Юджи не особенно этому удивлялся, памятуя о том, как сам познакомился с некоторыми неплохими в сущности личностями. Недолго попредававшись воспоминаниям о недавних событиях, старлей сел напротив Шино. — О-о-о-о-о! — сержант обняла полупустую кружку с пивом. — А вечер так хорошо начинался… — Ты бы хоть немного уважения проявила, — обиделся Юджи. — Я вообще-то твой командир. — У меня увольнительная! — возразила Курибаяши. — Бармен, мне ещё кружку! Итами собрался с мыслями. Воспитательная работа с личным составом — дело ответственное. Настолько ответственное, что тянуло на одну из причин, по которым он не радовался внеочередному повышению в звании. Один раз опоздал на поезд, и вот где я теперь… Возможно, правильнее было бы вызвать Шино в штаб и отчитать её там, но Юджи, будучи отаку до мозга костей, ни за что не стал бы задерживаться на рабочем месте почём зря. — Не любишь ты меня, командир. Никто не любит, — Курибаяши залпом выпила полкружки. — Только Рори любит, и то не пошла со мной пить. Даже я себя не люблю. Юджи тяжело вздохнул, понимая, что момент катастрофически упущен и воспитательную работу проводить поздновато. Ещё полкружки — и сержант начнёт терять связь с реальностью. В таком состоянии она, конечно, безопасна, но и бесполезна, а разговор с ней не продуктивнее, чем с табуреткой. — Притормози, а? — попросил старлей. — Если тут кто-то кого-то и не любит, то это ты меня. Мне сейчас устроили взбучку из-за того, что ты опять сломала винтовку! — Пусть делают… ик!.. лучше свои винтовки, — возразила Шино. — А то чего ломаются, а? — Сержант, за этот год мы списываем оружие во второй раз, и оба раза из-за тебя, — Итами отобрал кружку и сделал пару глотков. — Ты можешь быть хоть немного осмотрительнее? Злобно нахмурившись, Курибаяши забралась на стул с ногами, лишь бы дотянуться и отобрать пиво назад. Отвернувшись и украдкой поглядывая на старлея, она торопливо допила и помахала кружкой бармену. — Ещё! — она снова повернулась к Юджи. –Чего тебе надо от меня, а? Я делаю всё, чего от меня хотят, бью морды, когда надо, мочу козлов, когда прикажут, а что в ответ? Винтовку им жалко! Над железками своими трясутся, ух… Глядя на недовольную Шино, старлей помрачнел. Даже в прошлый раз таких претензий не было. Конечно, не было секретом, что ей не очень нравилось быть под началом прожжённого отаку, который невесть как умудрился пройти спецподготовку, но причина такой отповеди явно была в другом. Да ещё и монолог перед началом собственно «воспитательной работы»… Что же с тобой творится? — Может, тебе стоит отдохнуть? — спросил Итами. — Не увольнительную на три дня взять, а в нормальный отпуск съездить? Я могу узнать… — Не нужен мне отпуск! — Курибаяши, казалось, даже протрезвела. — Мне и тут хорошо! Юджи выпал в осадок. Он ожидал чего угодно, но не того, что сержант так прямолинейно откажется. Отказ от отпуска в его системе ценностей был чем-то, не свойственным хомо сапиенсу. — Почему? Небольшой отдых тебе не помешает, — старлей решил всё же настоять на своём. — Я на своём месте, делаю то, что должна, меня всё устраивает. Там мне делать нечего, — Шино посмотрела на него поверх кружки. — Никто мне не говорит: «Нет, сержант, нам важнее сохранить лицо, чем спасти людей». Никто не говорит, что если какие-то уроды убивают гражданских, то я должна стоять с винтовкой на предохранителе и храбро ничего не делать. Мне говорят стрелять — я стреляю. Говорят бить морду ублюдку-принцу — бью. Говорят прыгать — спрашиваю, с какой высоты.Разве я плохо справляюсь? — Лучше всех! — поспешил успокоить её Юджи, услышав в голосе сержанта агрессивные нотки. — Но ты слишком стараешься. Может, стоит заглянуть к специалисту? Курибаяши ответила злобным взглядом. Кружка медленно опустилась на стол, и это было даже страшнее, чем если бы она грохнула от всей души. — Если мне захочется снова услышать, что я сумасшедшая убийца, недостойная жить на земле, я подойду к зеркалу и скажу это сама, — голос Шино был холоднее жидкого азота. — Для этого не нужен мозгоправ, спасибо! Юджи опешил. Такой резкий отпор был вполне в стиле сержанта, но причина была несколько туманной. Были лишь догадки, но на них одних далеко не уедешь. Поняв, что завтра не удастся посидеть в любимой мобильной игре и заранее смирившись с этим, старлей отодвинул кружку в сторону. — Просто будь осторожнее. Ты можешь навредить себе и остальному отряду, — попросил он. Упрямо забрав кружку и залпом допив содержимое, Курибаяши жестом подозвала официантку. — Ещё! — она перевела взгляд на Итами. — Командир, с чего такое недоверие? Хочешь меня выгнать — так и скажи, сама рапорт напишу. Только в отпуск не отправляй. Последнее она пробормотала едва разборчиво. По щеке поползла слеза. Юджи окончательно перестал понимать, что происходит. Последним эпитетом, которым он наградил бы Курибаяши, было бы «сумасшедшая убийца». Да, в бою она теряла рассудок и нарывалась на рукопашную. Да, её было непросто остановить, если она входила в раж. Да, чёрт возьми, старлей собственноручно приказал ей избить принца Зорзала, чтобы узнать о пленных, потому что никто бы лучше не справился. Но в целом к своей службе сержант относилась куда лучше, чем сам Итами когда-либо будет. Но сейчас перед ним как будто сидел другой человек. — З-з-знаишьшо? — вдруг сказала Шино, с трудом фокусируя на Юджи взгляд. — Счастливый ты… человек, командир… — она сделала большую паузу, опустошая кружку. — Дур-р-рак и отаку, но щастли-и-ивый, — сержант смахнула ещё одну слезу, взгляд её стремительно мутнел. — А я… Закрою глаза… и вижу их всех. Могла их спасти. Все-е-ех могла. Но… низзя было. Терь в кошмарах снятся… Уткнувшись лицом в стол, Курибаяши отключилась. — Кого спасти? В каких кошмарах? Эй! — Итами начал тормошить её, но Шино упрямо храпела, не желая просыпаться и продолжать разговор. — Чего я о тебе не знаю? К ним подошла Делила. Кроличьи уши стояли торчком, а вот взгляд её был не слишком-то доброжелательным. — Мы скоро закрываемся. Кто оплачивать будет? — спросила она. Несмотря ни на что, Делила не делала поблажек посетителям, даже если это были «люди в зелёном». Юджи посмотрел на дрыхнущую Шино и тяжело вздохнул. Сначала в голову пришла нехорошая мысль свалить и предоставить Делиле делать с сержантом всё, что заблагорассудится. В воспитательных целях, разумеется. Но сделать так Итами не мог. Не сейчас. — Наверное, я. Расплатившись и грустно взвесив на ладони полегчавший кошелёк, старлей взвалил бессознательную Курибаяши на плечи и направился к казармам.***
Проснулась Курибаяши на своей кровати, но в одежде и с жутким похмельем. Голова раскалывалась ещё сильнее не то, что от каждого движения — даже от мыслей. А от попытки лечь поудобнее в мозг и вовсе будто расплавленного свинца плеснули. По комнате разнёсся стон, и Шино не сразу поняла, что исходил оный из её глотки. Кто-то тут же подхватил её под лопатки и приподнял. — Пей, — её губ коснулся стакан. Сержант подчинилась, хотя содержимое стакана было невообразимо горьким, да ещё и оставляло после себя привкус, похожий на уголь. После этой экзекуции Шино оставили в покое, и она полежала ещё полчаса, за которые боль растаяла без остатка. Не веря в такие чудеса, Курибаяши приоткрыла глаза, но хоть в них и ударил яркий дневной свет, голова не попыталась взорваться ещё раз. Осмелев, она открыла глаза и села. В голове зашумело, но почти сразу прошло. — Как самочувствие? — спросил Юджи. Старлей сидел на стуле рядом и разглядывал сержанта с заметным беспокойством. Курибаяши, неуверенно кивнув свесила ноги и уставилась ему прямо в глаза. — Как я тут оказалась? — Я принёс, — Итами пожал плечами. — Не оставлять же там. Шино тяжело вздохнула. Она ещё могла смириться с тем, что её до казармы тащил Юджи, но не была уверена, что не наговорила лишнего перед этим. Она смутно помнила, что они о чём-то говорили, причём о чём-то серьёзном, и в какой-то момент вспомнились дела минувших дней, но в чём была соль разговора, вспомнить не удавалось. Винтовка, точно! Картина сложилась. Они говорили о сломанной винтовке, старлей пытался воззвать к совести Курибаяши, а потом какие-то слова заставили вспомнить об Афганистане. А потом — сплошной туман и мрак. Последние три кружки явно были лишними. — Что с тобой, Курибаяши? — вдруг спросил Юджи. — Ничего. Не знаю, что это за дрянь, но она работает, — сержант сглотнула и поморщилась. — Но мерзость редкостная. Юджи понюхал стакан и едва не выронил его. Лицо старлея перекосилось от отвращения. Шино хмыкнула: ничто так не поднимает боевой дух солдата, как вид несчастного командира. — Местное зелье, название трудно произнести, — объяснил Итами. — Но работает. И спрашивал я не об этом. Что с тобой творится? — Отдых, — буркнула Курибаяши. — Просто расслабляюсь. — Я про твоё поведение в целом. Почему ты такая? Шино недовольно засопела. Она начала понимать, почему вчерашний разговор так на неё повлиял. — Делаю то, что должна. Разве не так? Юджи встал и отошёл к окну. — Всё так. Но в бою ты теряешь голову, и мне это не нравится, — сказал он после недолгих раздумий. — Не нравится — напиши рапорт, — Курибаяши резко встала. — Неужели так сложно заменить проблемного бойца? — Заменить несложно, но проблему это не решит, — старлей оторвался от разглядывания базы и повернулся к ней. — Твою проблему. Сержант насупилась. Иногда командир давал ей фору в упрямстве, и сейчас был тот самый случай. Но Шино терпеть не могла, когда в её дела лезли без приглашения. Особенно с предложением помочь — ей хватило «помощи» от психолога после Афганистана. — Мои проблемы — это мои проблемы. Я сама прекрасно справлюсь, — с нажимом произнесла она. — Претензии поняла и приняла к сведению. Это всё? Курибаяши понимала, насколько вразрез с уставом сейчас шла. Любой другой офицер за такие препирательства и фамильярности устроил бы ей «весёлую» жизнь — более того, она таких офицеров знала в лицо. Но Юджи, к её удивлению, никогда своими привилегиями не пользовался. Он вообще человек? — Получи новую винтовку и распишись, — произнёс Юджи. — Вольно. Шино козырнула ему без особого энтузиазма и вышла. Правда, недалеко — стоило привести себя в порядок. Юджи же снова отвернулся к окну, разглядывая мельтешение снаружи. Чётко организованное и структурированное мельтешение, частью которого был и он сам, несмотря на свою натуру. Проще всего было бы сейчас ненадолго отринуть всю эту суету и забиться в тихом уголке в обнимку с мангой, но совесть не позволяла пустить всё на самотёк. И раз сама Курибаяши не спешила рассказывать о себе, надо было найти того, кто рассказал бы. С этими мыслями он направился в штаб. Найти нужный кабинет было несложно: достаточно было просто топать туда, куда меньше всего хотелось. А потом постучаться и войти. — Итами? Я тебя не вызывал, — удивился Янагида. — Я сам пришёл, — Юджи подошёл к его столу. — Нужно поговорить. Это насчёт Курибаяши…***
«Знакомство» с выданной винтовкой вернуло Шино былое расположение духа. Несмотря на то, что «Тип 64» морально устарел и тысячи стволов ныне пылились на складах, в целом к состоянию и комплектации претензий не нашлось. Даже с креплением для штык-ножа проблем не было, хотя Курибаяши и была уверена, что она единственный солдат во всех Силах Самообороны, который использует оное по назначению. Оставив винтовку в арсенале, Курибаяши вышла на улицу и потянулась. Полуденное солнце припекало, на небе не было ни облачка — в общем, погода была на редкость приятная. Тёплая, не слишком жаркая, ничуть не похожая на афганский зной. Да чего меня всё к этому Афганистану тянет? Ну старший лейтенант Итами, ну отаку чёртов… Помрачнев, она добралась до ближайшей свободной скамейки. Таковая нашлась лишь в лагере беженцев, который давно превратился в настоящий городок. Тут царила суета, совершенно отличная от базы Сил Самообороны: хаотичная, неорганизованная и больше подходящая для человека, наслаждающегося заслуженной увольнительной на три дня. — Всё в порядке? — рядом на скамейку приземлилась Мари Курокава. — На тебе лица нет. — Привет, — уныло ответила Шино. — Да так, настроения нет. Брови медика приподнялись. — Это случаем не связано с командиром? — спросила она. — С чего ты взяла? — Курибаяши попыталась включить дурака, но потерпела неудачу. — Он пришёл ночью с тобой на плече и спросил, где найти Лелей — усмехнулась Курокава. — Говорил что-то про средство от похмелья. Шино сжала кулаки. Было бы проще, если бы Юджи просто дотащил её до казармы и бросил там. Но нет же… Ей не хотелось этого признавать, но она была благодарна командиру за беспокойство. Правда, ни за что не сказала бы этого вслух. — Ему совсем делать нечего? — возмутилась Курибаяши. — Сидел бы, читал бы мангу, играл бы в свои мобильные игры или чем там отаку занимаются. Чего он в мои дела лезет? — Это из-за винтовки? — вдруг спросила Курокава. — Он тебя вчера весь вечер искал, говорил, что должен провести воспитательную работу. — Да, — мрачно произнесла Шино. — Да, я сглупила и угробила вверенное оружие. Но в душу мне лезть не надо, обойдусь! Мари добродушно улыбнулась. С ней, в отличие от старлея, у Курибаяши никогда не было конфликтов. Скорее наоборот: они вместе посмеивались над отаку-натурой командира. — Это, конечно, не моё дело, но по-моему ты его демонизируешь, — Курокава протянула ей свежую, ещё тёплую булку и сама принялась уплетать такую же. — Чего-о-о? — Шино схватила булку и впилась в неё зубами. — Шышо, шовшем?.. — Не разговаривай с набитым ртом, я ни слова не понимаю. Откусив сразу половину и не без труда прожевав её, Курибаяши ошалело уставилась на собеседницу. — Ты о чём вообще? — спросила она. — Наш старлей — отаку, раздолбай и лентяй каких поискать! Его и демонизировать-то некуда. Мари кивала в такт её словам, а потом ответила: — Так-то оно так, но этот же человек убил дракона. Просто потому что надо было помочь Туке, — она усмехнулась. — И вспомни, кто командовал операцией по спасению императора. И кто доверил тебе избиение Зорзала. Не многовато ли для простого отаку? Шино прикусила язык. В охоте на дракона она не участвовала, но хорошо запомнила свою первую и последнюю встречу с ним, когда даже «Панцерфауста» хватило лишь на то, чтобы прогнать летающую рептилию. — Ну убил и убил, — неуверенно проговорила Курибаяши. — И что с того? — Кроме того, что наш старлей нарушил приказ и действовал практически в одиночку, а в случае провала его бы просто уволили задним числом? Да больше ничего, — кивнула Курокава. — И не забывай, чьей инициативой было ворваться во дворец и спасти императора с принцессой Пиной. — Это всё ещё не повод лезть в чужие дела, — надулась Шино. — Если не нравится, то пусть найдёт себе другого сержанта первого класса. Один такой уже влез, даром что мозгоправ. Не знаю, как не придушила его на месте. Брови Мари удивлённо приподнялись. — Мозгоправ? А что ты у него забыла? Это было после… — Да, после Афганистана! Это ты хотела услышать? — вспылила Курибаяши. — Курокава, ну хоть ты не лезь, прошу! Курокава успокаивающе погладила её по плечу. — Не хочешь — не рассказывай. Я не собираюсь давать тебе советов. Просто интересно, что произошло. — Правда не будешь? И не станешь трепаться? — увидев ответный кивок и неизменно добрые глаза Мари, Шино сдалась. — Ладно. Мне до сих пор это снится…***
По бескрайним афганским просторам разносились звуки ожесточённой перестрелки. К этому шуму легко привыкнуть, когда слышишь его почти каждый день. — We’re pinned down! Need backup now! Oh Scheiße… — надрывалась рация. Курибаяши вздохнула. Она не в первый раз слышала подобные крики в эфире. Ситуация была почти рядовой: местные боевики захватили нескольких гражданских специалистов, оказавшиеся поблизости немцы бросились на выручку, но попали в ловушку и теперь оказались прижаты огнём. Что было самым мерзким, повстанцы обнаглели и действовали практически в прямой видимости от японских позиций. Знают, уроды, что мы им даже пальцем погрозить не можем. Несмотря на внешнюю холодность, сержант кипела от негодования. Её злила каждая секунда своего пребывания в Афганистане. Она ожидала чего угодно, кроме отважного стояния в карауле с незаряженной винтовкой. И пока политики в своих шикарных кабинетах делали вид, будто всё в порядке, здесь и сейчас «силы самоуспокоения» были настоящим посмешищем. Боевики зверствовали буквально под боком, чуть ли не бравируя своей безнаказанностью, а отважные бойцы Сил Самообороны отважно ничего не делали. Приказ был чёткий: оружие применять только для самообороны, и противник это прекрасно знал. Каждая собака была в курсе: пока никто не атакует «самураев», они и пальцем не пошевелят. В рации снова заговорили. На этот раз не орали во всю дурь, но даже через помехи слышались ужас и шок. — Что они говорят? — спросила Курибаяши, окидывая взглядом своё отделение. — Боевики показывают из окон головы… — проговорил один из солдат, вслушиваясь в эфир. — Сержант, они казнят пленных! Хотят деморализовать немцев, суки… Шино вышла из палатки под палящее солнце. История повторялась. Снова пленные, снова гражданские, снова боевики безнаказанно резали головы, потому что славные «Силы Самоуспокоения» не имели права вмешиваться. Хорошая мина при плохой игре. И если днём ещё можно было отвлечься и не думать об изуродованных телах, то ночью они всплывали в кошмарах. И Курибаяши была далеко не единственной из тех, кому было не плевать на происходящее. Она сразу увидела лейтенанта, который тоже слушал эфир, но на его лице не дрогнула ни одна мышца. — Лейтенант, разрешите вмешаться! — не выдержала сержант. — Они убивают гражданских! — Приказ не изменился, сержант. Мы охраняем склад и никуда не лезем, — спокойно ответил офицер. — Американцы уже отправили подкрепление. — Да пока они доберутся, будет уже поздно! — Курибаяши указала в ту сторону, откуда доносились выстрелы. — А отсюда пять минут езды, причём нас не ждут! Лейтенант навис над ней. Шино и так была невысокого роста, а командир, напротив, ростом выше среднего и напоминал Голиафа, готового растоптать Давида. — Отставить, — сказал он. Его глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. Как будто он не видел того, что творилось в этой стране. Как будто не было изувеченных тел, оставленных где попало бомб, всяких зверств над населением и захваченными в плен солдатами и гражданскими специалистами. — Вы позволите им резать гражданских? — спросила Курибаяши. — Нас уже за людей не считают ни союзники, ни эти! Дайте вмешаться, мы всё сделаем быстро и не оставим следов. — Кажется, вы меня не расслышали, — процедил лейтенант сквозь зубы. — Отставить. Пускай этим займутся американцы. — Да идите вы… — Шино резко развернулась. Дойдя до казарм, она прошла мимо входа. План созрел сам собой: простой, дерзкий и противоречащий всему, чему только можно. Но Курибаяши уже не контролировала себя: она устала быть всего лишь безучастным наблюдателем, пока буквально у них под носом творились подобные мерзости. Кто-то должен был преподать боевикам урок, который они запомнят. Поэтому сержант добралась до машин и села в ближайшую. Лейтенант, завидев её, бросился наперерез и выхватил пистолет, но Курибаяши только вдавила педаль газа. Так и не выстрелив, командир в последнюю секунду отскочил в сторону и схватился за рацию. Машина едва не снесла ворота, которые успели открыть в последнюю секунду, прошла зигзагом между бетонными блоками и на полном ходу рванула к городу. Несмотря на приличную скорость, Шино казалось, что она тащится как слизняк. Пять минут пролетели, словно целый час. Карту города она знала почти наизусть — выучила специально для таких случаев, и теперь не сбавляла скорость. Людей на улице почти не было: мало кому охота попасть под шальную пулю, поэтому о педали тормоза сержант забыла напрочь. Двухэтажное здание с гаражом почти не охранялось. Боевики привыкли к тому, что японцы не высовываются со своих блокпостов, и даже не предполагали такой неожиданности. Поэтому на внезапно вылетевшую из-за угла машину обратили внимание только за пару секунд до того, как она снесла дверь гаража. Дальнейшее сержант помнила плохо. Оболочка цивилизованного человека треснула, и Шино окончательно потеряла контроль над собой. Боевики совершенно не ожидали такого внезапного нападения, поэтому Курибаяши прошла сквозь них как раскалённый нож сквозь масло. Руки сами собой примкнули к винтовке штык-нож, и бой быстро перешёл на ближнюю стадию. Только какой-то крохотной частью своего разума сержант отмечала страх в глазах боевиков. И этот страх только распалял жажду крови: хотелось перерезать их всех так же, как они любили резать заложников. Пришла в себя Курибаяши уже на втором этаже. Напротив неё стоял командир боевиков ростом на две головы выше неё. У неё был пустой магазин да примкнутый к винтовке штык-нож, у него — такой же пустой магазин и сабля, наверняка заставшая Первую Мировую. Быстрый выпад. Металл лязгнул о металл. Боевик оказался серьёзным противником, не в пример своим подчинённым. Острая сталь мелькала в воздухе, противники наносили удары, парировали, уклонялись и беспрестанно двигались по комнате, полной разломанной в щепки мебели, стараясь зажать друг друга в угол. Ни Шино, ни её оппоненту было не занимать ярости и желания пролить кровь врага. Шаг в сторону — и клинок просвистел у самого уха. Шино ответила быстрым выпадом, но тоже не попала. Ещё несколько быстрых ударов и уклонений. Звонкий удар двух лезвий друг о друга. Сабля соскользнула со штык-ножа на цевьё, и если бы сержант не поменяла хват, то осталась бы без пальцев. Боевик надавил, надеясь одолеть за счёт грубой силы. Курибаяши же начала давить в ответ, а потом быстро шагнула чуть назад и шагнула в сторону, позволяя сабле скользнуть в обратную сторону. Противник шагнул вперёд, чтобы не потерять равновесие, сержант же отскочила в сторону и ударила прикладом. Удар своей цели не достиг, зато в её лицо прилетел тяжёлый кулак. Следующие три удара она кое-как отбила, пытаясь совладать с головокружением, потом быстро отступила на несколько шагов назад и споткнулась о перевёрнутый стул, чудом уцелевший в недавней перестрелке. Курибаяши с грохотом растянулась на полу, глядя на надвигающегося боевика, а потом врезала по стулу обеими ногами, отправляя его к противнику. Тот небрежным движением ноги отпихнул препятствие в сторону, но тем самым дал время подняться на ноги. Сплюнув кровь, сержант перехватила винтовку подобно копью и ринулась навстречу. Сквозь чёрную бороду боевика мелькнул довольный оскал. Противник аккуратно шагнул в сторону и взмахнул саблей. Впрочем, Курибаяши именно этого и ждала: поднырнув под удар, она развернулась и отомкнула магазин. Боевик развернулся одновременно с ней и бросился к ней, но сержант метнула магазин в него и рванула навстречу. Быстрый удар сабли отбил летящий магазин в сторону. Это было ошибкой: боевик потерял драгоценное время, и через полсекунды в его грудь вонзился штык-нож. Ещё через долю секунды Шино с воплем врезалась во врага плечом и впечатала его спиной в стену. Быстро отскочив назад, сержант выхватила из кобуры пистолет. Четыре пули вошли командиру боевиков в сердце, а ещё одна — между глаз. Противник медленно сполз по стене, оставляя на ней кровавый след. Курибаяши спрятала пистолет, выдернула винтовку из тела и, поставив многострадальный стул на ножки, села. Мыслей не было. Ничего не было. Только болел повстречавшийся с вражеским кулаком нос да во рту оставался солоноватый привкус крови. Сержант снова сплюнула. Она опоздала. Не смогла помочь людям. И тот факт, что убийцы получили своё, слабо утешал. За дверью раздался топот множества ног. Курибаяши медленно достала пистолет и направила его на дверь. Палец лёг на спуск. Но в комнату ворвались не озлобленные боевики, а солдаты со знаками различия морской пехоты США. — Friendly! Don’t shoot! — крикнул один из них. Шино устало кивнула, опуская пистолет. Как она и предсказывала, американцы тоже не успели. Причём дважды — как спасти заложников, так и уничтожить врага. Сержант всё это обдумывала вяло, без какой-то гордости за свой успех, вытесненной усталостью. — Hey, are you okay? — спросил один из морпехов, подойдя к ней. Курибаяши осмотрела собеседника с ног до головы и отмахнулась: — Fuck off. Ей хотелось побыть одной.***
— Я думала, меня надолго закроют, но обошлось, — закончила свой рассказ Курибаяши. Лейтенант грозил ей самыми страшными карами, предусмотренными законодательством, но жизнь то ли дала Шино шанс, то ли решила наказать пострашнее. Командование, боясь даже призрачной возможности скандала, предпочло сделать вид, что никакого боя не было, а сержант просто ушла в самоволку. Закончилось всё тем, что её лишили всех званий и наград и выкинули из нестройных рядов Сил Самообороны. И только после инцидента в Гинзе кто-то решил, что по ту сторону Врат может пригодится кто-то вроде неё. — Теперь ясно, откуда в тебе столько кровожадности, — вздохнула Мари. — Но я думаю, что ты не совсем права. — Так. Ты обещала… — начала было Курибаяши. — Что не буду давать советов. Но насчёт старшего лейтенанта Итами ты не права, — продолжила Курокава. — Он, конечно, далеко не идеал офицера, но если бы хотел от тебя избавиться, то давно бы это сделал. Шино пожала плечами. Её больше волновала собственная судьба. Снова вылететь на гражданку ей не хотелось. Да и возможность оказаться задвинутой куда-то в тыл, вместо применения своих навыков там, где они нужны, тоже не добавляла оптимизма. — Я просто делала то, что считала правильным. И здесь поступаю так же, — сказала она. — Помнишь осаду Италики? Думаешь, стоило позволить тем ублюдкам и дальше резать невинных людей? Я так не могу. — А разве тебе кто-то мешал? — удивилась Курокава. — Ты поступила правильно, а вот то, что тебя и Рори пришлось выдёргивать из-под вертолётного удара — это твой косяк. Причём старлей тебе даже выговора не сделал. И вспомни, кому он доверил выбивать из принца информацию о пленных. Поверь, если бы он считал проблемой тебя саму, то ещё в Италике бы написал рапорт о твоей гибели по неосторожности. — Может, ты и права… — проговорила Курибаяши. — Может. Правда, уверенности в её голосе совсем не было. Итами был полной её противоположностью, и допустить хотя бы гипотетическое наличие общих черт казалось кощунством. Но крыть аргументы Курокавы было нечем. «Воспитательная беседа» была первым разом, когда старлей хоть что-то сказал на этот счёт. — Кстати, а это случаем не он идёт? — Мари встала со скамейки и стряхнула с формы крошки. — Ладно, засиделась я с тобой, надо ещё кое-то сделать. Увидимся. Оглянувшись, Шино увидела бредущего в её сторону Юджи Итами.***
— Афганистан, значит… — проговорил Юджи, выслушав рассказ Янагиды. Он знал, что Курибаяши участвовала в одной из операций на Ближнем Востоке, в которых смысла было немногим больше, чем в самих Силах Самообороны в глазах прессы. Но не подозревал, как именно закончилось её присутствие в Афганистане и почему же её уволили. — Плохой пример для подражания, я считаю, — сказал Акира. — Но вот парадокс: именно такие люди нам нужны. Не смотри на меня так, я сам удивился, когда мне дали список бывших солдат и офицеров и приказали вернуть в строй всех, кого удастся убедить. Юджи нахмурился. Что-то подсказывало ему, что по этой же причине в Особый регион был отправлен и он сам. — Наверху решили не разбрасываться нормальными кадрами и бросить в бой тех, кого не так жалко потерять, со снаряжением, которое не так жалко потерять? — спросил он. — Соображаешь. Не зря ты рейнджер, — Янагида хмыкнул. — Но есть ещё одна причина. Врата были чёрным ящиком. Никто не знал, что нас ждёт. Поэтому и решили в первую очередь укомплектовать экспедиционные силы теми, кто сможет адаптироваться к любым неожиданностям. Если наши передовые части и тем более разведка не смогут сориентироваться в нестандартной ситуации, то ничем хорошим это не закончится. А ещё, как можешь догадаться, нам нужны были те, кто не побоится вступить в бой, если потребуется — в ближний. — Курибаяши… — произнёс Итами. Акира коротко кивнул. — Уговорить её вернуться оказалось проще, чем я думал, — сказал он. — Хотя, признаюсь, было не по себе. Курибаяши не обрадовалась моему приходу. Старлей промолчал, переваривая информацию. Он думал, как помочь Шино. Желательно, без схваток с драконами — одного такого приключения ему было и так предостаточно. По крайней мере, теперь он понимал мотивы сержанта, хоть и не имел понятия, что с этим делать. — А как вы её уговорили? — спросил Юджи.***
Шино Курибаяши лежала на полу, раскинув руки. Не было ни мыслей, ни желаний. Приступы апатии преследовали всё чаще, подминая под себя все порывы бывшего сержанта. На гражданке оказалось сложнее, чем она думала. Пришлось временно пожить в маленькой, но уютной квартире сестры. И чем дольше это «временно» тянулось, тем сильнее казалось, что оно станет постоянным. Приходилось перебиваться небольшими подработками, найти которые было непросто, а о нормальной работе и вовсе нечего было говорить. Хоть на собеседованиях ничего в лоб не говорили, но на лицах кадровиков было буквально написан вопрос: «Что ты такое, если тебя уволили даже из Сил Самообороны?». Да и уныние пополам с апатией делу не помогали. После увольнения Курибаяши записалась к психологу в надежде разобраться с накопившимися проблемами — а таковых за время службы в Афганистане накопилось немало, и ночные кошмары были лишь вершиной айсберга. В итоге стало только хуже: психолог, выслушав её рассказ, ответил длинной тирадой о том, что такие люди не должны существовать, что она бездушная убийца и далее по тексту. С тех пор Шино чувствовала себя как мусорный мешок, который всё никак не вывезут. Все ростки мотивации начать новую жизнь, оказались безжалостно задушены, да и самого психолога она едва не придушила на месте. Радовало, что хотя бы Нанами ничего не говорила, только тепло улыбалась и помогала с поисками хоть какого-то источника доходов. Вряд ли сестра понимала, что творилось у Шино на душе, но и копаться там не пыталась. Но и помочь ей выбраться из той ямы, куда медленно скатывалась Курибаяши, она не могла. А уж слухи о том, что несколько человек из её же роты, которые тоже несли свою вахту в Афганистане, свели счёты с жизнью, окончательно выбили её из колеи прямо под откос. В дверь позвонили. Шино приподняла голову, но хватило всего на пару секунд. Не было ни малейшего желания вставать: Нанами и сама откроет, так что апатия быстро одержала верх. Ненадолго. Стоп! Она же никогда не звонит! В дверь позвонили ещё раз, только куда настойчивее. Поборов нежелание шевелиться, Курибаяши поднялась на ноги и не спеша подошла к двери. Она понимала, что в мятой футболке и таких же мятых шортах выглядела не слишком презентабельно, но в последнее время ей было на это плевать. — Да открываю, открываю… За порогом стоял человек в военной форме. Шино окинула его неприязненным взглядом, вспоминая недавнее прошлое. — Добрый день. Сержант первого класса Курибаяши, верно? — произнёс незваный гость. — Старший лейтенант Янагида, Силы Самообороны Японии. Хочу с вами поговорить. — Я давно не сержант. До свидания, — Курибаяши захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. — Это насчёт инцидента в Гинзе, — сказали с той стороны. — Мы можем поговорить? Ваша сестра дома? — Она ушла по делам. И вы тоже проваливайте. Всё равно в Гинзе меня не было. Курибаяши знала, что случилось в Гинзе. Как-никак, про это говорили везде: по всем каналам, на всех сайтах, везде, где только возможно было. Прямо посреди фестиваля, где собралась толпа разношёрстных отаку, появились врата, откуда ломанулась толпа средневековых всадников и устроила бойню, пока не прибыли Силы Самообороны. Тогда Шино едко отметила, что не ожидала от бывших сослуживцев такой реакции. «Думала, они быстро сложат оружие и начнут извиняться, что поставили город возле их двери», — сказала она тогда сестре. — Я знаю. Поэтому и хочу поговорить, — произнёс лейтенант. — Хотите вернуться в Силы Самообороны? Шино резко распахнула дверь и с недоверчивым прищуром уставилась на собеседника. — В чём подвох? Вам не на кого повесить трупы нападавших? — Не надо агрессии, — Янагида поднял руки. — Давайте спокойно всё обсудим. Я могу войти? Курибаяши разрывалась между желанием спустить его с лестницы и желанием выслушать его и потом уже спустить. Уныние, лень, апатия и беспросветность бытия ненадолго уступили место злости. — Вы же так просто не отстанете, да? Заходите. Они расположились в кухне и молчали, пока Шино заваривала чай.Поставив чашки на стол, она села напротив Янагиды и с демонстративным безразличием отвернулась от него. — Так вот, я насчёт инцидента в Гинзе. Вы знаете, что там произошло? — В общих чертах, — ответила Курибаяши. — По телевизору видела. Причём тут я? Старший лейтенант отпил из чашки и спокойно посмотрел на бывшего сержанта. — Предлагаю работу. Вас восстановят в звании сержанта первого класса экспедиционного корпуса, — прямо сказал он. Шино подавилась чаем и закашлялась. Она не была услышать чего-либо в этом роде, да ещё и почти с порога. Впрочем, недоверие и злость мигом перебороли удивление. — У вас закончились штатные козлы отпущения? — спросила она, поборов кашель. Янагида вздохнул. — Нам не нужны козлы отпущения. Нужно укомплектовать разведгруппы. — А что, у вас не хватает людей? — фыркнула Курибаяши. — Я вас умоляю! — Людей-то хватает. Но мы не можем комплектовать разведгруппы кем попало, — ответил старший лейтенант. — Вы видели в новостях, что случилось. Через врата ворвалась целая армия и устроила резню. Погибли сотни гражданских, причём посреди Токио. На той стороне нас ждут силы противника. Мы организуем базу на той стороне, но никто не может предсказать, что встретят разведчики и с чем им придётся справляться своими силами. Прямота и откровенность Янагиды вызывали уважение, но всё равно чувствовалось в нём что-то, отчего Шино хотела держать дистанцию. Она чуяла, что собеседник не так уж прост. — Мне уже дали понять, что человек вроде меня Силам Самообороны не нужен, — ответила она. — Отказываюсь. — Так просто? — прищурился Янагида. — Я слышал, у вас проблемы с работой… — Вашими стараниями! — огрызнулась Курибаяши. — Вы читали моё личное дело и знаете, что случилось. На что вы надеетесь? — Я считаю, что вы тогда поступили правильно. С моральной точки зрения, разумеется, — лейтенант был воплощением невозмутимости. — И вы ещё легко отделались, согласитесь. Если бы командование не захотело всё замять, вы бы надолго оказались за решёткой. Курибаяши недовольно поджала губы. Янагида был прав. Если бы её вылазку не выставили как самоволку, никак не связанную с уничтожением целой банды боевиков, о свободе пришлось бы очень надолго забыть. Впрочем, альтернатива оказалась ненамного лучше. — Тем более. Не собираюсь наступать на те же грабли — во второй раз так легко не отделаюсь, — ответила она. — Поверьте, в этот раз всё будет иначе, — Янагида подался немного вперёд. — Вы уже знаете, что Силы Самообороны применили оружие против нападавших. И нам придётся сделать это ещё не раз. Так что нам нужны люди вроде вас. — Скажите это тем, кого уже нет в живых, — сквозь зубы проговорила Шино. — Они были бы рады узнать, что нашему правительству стало не плевать на гражданских. — Пока что я обращаюсь именно к вам, — парировал старший лейтенант. — Подумайте ещё раз. Восстановление в звании, командировка туда, где ваши навыки найдут применение, вам не запретят бить врага доступными средствами… — А потом вы меня опять вышвырнете, да? Янагида тяжело вздохнул и допил чай. — Сержант, вы невыносимы. Я непричастен к тому, что с вами случилось. Командование поступило слишком сурово, я бы придумал что-нибудь повеселее, — он посмотрел Шино в глаза. — Я похлопочу о том, чтобы запись о вашем увольнении потерялась. Вас восстановят в звании, снимут все взыскания, назначат в разведгруппу. А если что-то пойдёт не так, постараюсь смягчить последствия. Впрочем, многое зависит от вас. Опять же, в командировке вы получите прибавку к жалованию, да и сами понимаете, можете добыть пару трофеев… Пальцы Курибаяши до побеления вцепились в чашку. Её разрывали противоречивые чувства. Ей предлагали снова заниматься тем, что она умела лучше всего, да ещё и отправиться в командировку, где, по словам Янагиды, Афганистан не повторится. Да ещё и небольшую чистку личного дела. Шино пыталась найти во всём этом подвох. Возможно, экспедиция на ту сторону Врат была крайне рискованной — может, даже в один конец. Возможно, опять придётся служить под началом какого-нибудь чересчур исполнительного придурка. Может быть… может быть абсолютно всё, что угодно. Но альтернативой было только нынешнее беспросветное существование. Щёлкнул замок на входной двери. Спустя минуту возни в кухне появилась Нанами. — Привет, сестра! О, у тебя гости? — она была подобна солнечному лучу. — С возвращением, Нанами. Это старший лейтенант Янагида, и он уже уходит, — последние слова Шино произнесла с ноткой строгости в голосе. Обсуждать такие вопросы при сестре она не собиралась. Янагида не стал спорить. Курибаяши проводила его до двери, не сводя с него испепеляющего взгляда. — Я не прошу давать ответ прямо сейчас. У вас есть где-то неделя на раздумья, — сказал лейтенант, протягивая визитку. — Жду вашего звонка. Закрыв за ним дверь, Шино несколько минут стояла на месте, сжимая картонный прямоугольник в руке. Она не хотела этого признавать, но Янагида смог её заинтриговать. Вот змеюка! Знал, на что давить! В другое время она просто из принципа выбросила бы визитку и послала бы лейтенанта куда подальше. Но сейчас она не была уверена. — Эй, всё в порядке? — спросила Нанами. — Чего хотел этот лейтенант? — Да так… — Шино крепко зажмурила глаза на несколько секунд и потом обернулась. — Кажется, я нашла работу.***
— Привет, — Юджи сел на свободное место, где всего пару минут назад сидела Курокава. — Приказ выполнен. Я получила новую винтовку, — безразлично ответила Курибаяши, даже не глядя на него. Несколько минут они сидели молча. Старлей подбирал слова, сержант просто ждала, что будет дальше. Итами ещё не до конца переварил рассказ Янагиды, но понимал, что должен помочь Курибаяши. О подчинённых и подопечных надо заботится — по крайней мере, именно таким Юджи видел образцового офицера, которым ему вряд ли светило стать. — Курибаяши, я знаю, что произошло в Афганистане, — наконец сказал он. — Янагида рассказал. Недолгая тишина. — Вот же жук. Значит… мне пора собирать вещи? — негромко спросила Шино. — С чего это? — удивлённо покосился на неё Юджи. — Я понимаю, что тобой движет. Но в последнем бою ты поступила безответственно. — Чего-о-о-о? — Курибаяши аж подскочила от такого обвинения. — Кто бы говорил о безответственности, а? Юджи усмехнулся. Слова попали точно в цель. — Ты полезла в ближний бой, несмотря на приказ. Ещё и вылезла на линию огня. Это был неоправданный риск. — А какое вам до меня дело, командир? — Шино пожала плечами. — Я просто сделала всё для нейтрализации. Не нравится — найдите другого сержанта первого класса. Пальцы Юджи барабанили по скамейке, в такт опенингу недавно просмотренного аниме. Он всё ещё никак не мог собраться с мыслями. — Курибаяши, я просто не хочу, чтобы ты себя угробила. У нас есть толковый офицер-психолог… — Отказываюсь! — резко перебила его сержант. — Он помог решить ту проблему с Тукой, когда она чуть не сошла с ума. Он не скажет того, что ты услышала тогда, обещаю, — как ни в чём не бывало продолжил Юджи. — Курибаяши, вспомни нашу встречу с Зорзалом. Вспомни наш рейд на дворец, когда мы спасали императора и принцессу Пину. Я хоть раз тебя остановил, когда нужно было, как ты вчера выразилась, «бить морды»? Ты — отличный солдат, но порой увлекаешься. Я знаю, ты никогда не подставишь разведгруппу, но если погибнешь… другого такого сержанта мне не найти. — Допустим… — Шино понурила голову. Старлей понимал, что ей нелегко принимать такие слова. Он знал, как к нему относятся окружающие, видевшие в нём в первую очередь отаку, которому интересны только его маленькие увлечения. И обычно он был не против. Но сейчас Юджи очень хотел достучаться до своей подчинённой и доказать, что он — не её враг. — Курибаяши, мне нужно, чтобы ты была осторожнее и рациональнее, и всё, — произнёс он, протягивая руку. — Я на твоей стороне и всего лишь хочу тебе помочь. Договорились? Шино смотрела на него, обдумывая услышанное. В памяти снова всплыла встреча с психологом, который вылил на неё ушат словесной грязи. Тогда всем было плевать на неё и на её мотивы. Потом она просто ни с кем не делилась, даже с младшей сестрой, которая, наверное, поняла бы. А теперь человек, которого она ни за что не назвала бы настоящим офицером, тратил свободное время, которое мог бы прожечь в своём хобби, чтобы помочь кому-то, кому не обязан. И ведь не впервые. Убить почти неуязвимого дракона просто ради того, чтобы знакомая эльфийка перестала сходить с ума — это было абсолютно безумной авантюрой, переплюнувшей всё, что творила сама Курибаяши. И это сделал тот самый задрот-отаку, мечтавший встретить в Особом регионе девочек-волшебниц. И он в самом деле ни разу не запретил ей применять силу против всяких уродов. А значит, можно было попробовать дать ему шанс. — Чёрт с тобой, командир, — Шино пожала протянутую руку и встала со скамейки. — Пойду загляну к этому мозгоправу. Разрешите идти. — Разрешаю, — Юджи встал следом за ней. — Вольно, сержант. Козырнув друг другу, они разошлись, думая о своём. Курибаяши — о том, что она наконец-то почувствовала себя на своём месте, Итами — о недочитанной манге. День неспешно продолжался, и хоть с виду ничего не поменялось, как минимум два человека на холме Арнус подумали, что жизнь стала немного лучше.