All I could

Всё что я мог - это вдыхать аромат его волос, когда он шутливо утыкался носом в моё плечо. Отчётливо помню, что они пахли ветром, и ещё чем-то вкусным. Вроде бы карамель. Да, скорее всего. Всё что я мог - это не спать по ночам. Не мог заснуть. Когда закрывал глаза, темнота становилась ярким светом. Светом, который освещал все закоулки моей памяти. И вот мы с ним снова на сцене. В моих руках микрофон; на его лице – счастливая улыбка. Кажется, что тысячи голосов слились воедино. Сегодня вечером - наша любимая песня. От этих воспоминаний всегда становилось больно, но приятно. Не знаю, почему приятно, но помню, что я постоянно смеялся. Старался, по крайней мере. Всё что я мог - это лишь смотреть. Считать его реснички, каждый раз, когда он оказывался слишком близко. Если бы не это, я бы умер. Один взгляд решал мою судьбу. Не посмотрел - значит, нету смысла надеяться. Потому что нет меня в его сердце. И никогда не было. Уходишь со сцены, а в голове всё скрутилось, и тебя заодно скручивает. Тошнить начинает и кружит голову. Наверно заболел. Сам не поймёшь. А он, словно желая поиздеваться, спрашивает, болит ли у меня что-нибудь? Сердце у меня болит. Вот что. Всё что я мог - это попытаться. Сил хватало лишь на мгновение. Мгновение счастья, любого, что ассоциировалось с ним. Я держал его за руку. Пару секунд, наигранно. Мне этого не хватало. Я хотел ещё и ещё. Не мог дождаться следующего вечера. Я нетерпеливый. Всё что я мог – это лишь поверить. Поверить в то, что когда-нибудь он всё же примет меня, несмотря на все мои недостатки. При каждом случайном прикосновении воображать, что он хочет быть ближе. Прятать за шутками ту невыносимую печаль, которая толстым слоем ржавчины давно покрыла мое сердце. И никогда не сдаваться. Я - маньяк. Да, маньяк, из тех самых песен, что написал недавно. Рад, что никто не знает, о чём я думаю. Это мне нравится. Многие скажут, что я болен шизофренией. Это не шизофрения, нет. Это кое - что похуже. Неизлечимая болезнь.