[] [] []
То что я делаю… мне не нравится. Но всем весело. Я думаю, по крайней мере. Иногда, при Петре, я разрешаю себе плакать. Она ничего ее говорит, просто обнимает меня (тоже, легонько а то сильно это ну… слишком, понимаешь?). Это помогает. Словно я не… не я? Да, возможно так. Я не знаю… должна ли я делать все эти… вещи (?) которые не хочу? Иногда думаю что нет. Но потом я смотрю на веселые лица своих друзей и думаю что да, — должна. Алкоголь и никотин заставляет все выглядит лучше. Я думаю что если я просто продолжу станет лучше. Иногда думаю что никогда ничего не станет лучше. Иногда вижу заплаканное лицо матери и хочу умереть.[] [] []
Сае шестнадцать. Легкие наркотики кружат ей голову. Сначала она говорит себе (на самом деле каждый в их группе), только в субботу, так, перед воскресеньем, просто, чтобы почувствовать себя хорошо. Это ощущается так прекрасно, она начинает делать это и в среду. Потом и пятница. Потом каждый день.[] [] []
Ты всегда говоришь себе — ещё один раз. А потом ещё раз. И ещё. И ещё. И так повторяется каждый. Ебаный. День. Я начала замечать, мои настроения начали меняться быстро. И… мне так сложно сосредоточится, это ужасно я- я не могу. Я пытаюсь учится, черт! да я даже пытаюсь разговаривать с друзьями но… я не могу. У меня болит голова, постоянно (до следущей дозы кончено же). Мы меньше начали общаться, — наша компания, то есть, — я не понимаю почему, хотя, представляю что это из-за того что мы принимаем наркотики. Я не знаю, я больше разговариваю с Вилли и Марией, а Петра… ну, это Петра и мне жаль что мы больше не разговариваем как тогда, раньше, но я устала. И она устала. И, наверное… господи что же я хотела сказать… Писать, это сложнее. Не знаю почему я… я должна найти следующую дозу. У меня тело болит, так сильно. мои кости ломаются внутри меня. больно. Мне так больно, помоги[] [] []
Семнадцать, — конец школы. Их группа — больше не группа. И Сая выходит замуж. Замуж. Замуж. В семнадцать. Выдаёт ее мать, деньги, связи, жизнь — все это влияет на решение. Оливер Забини — имя ее жениха. Сая примеряет фамилию, снова, и снова, и снова: Сая Забини. Ей не нравится, ну, не то чтобы совсем, но все же. Она всегда знала что выйдет замуж не по любви, само понятно, но, почему-то, ей всегда казалось что она хотяб встретит своего жениха немного раньше решения матери и вообще, немного раньше чем за чёртову неделю до свадьбы. Ах да, как она скатилась к замужеству в таком возрасте? Наркотики. Весь последний год школы она провела в тюрьме, за наркотики, поэтому, сейчас, ей и ее матери (Сае так безумно стыдно это-) прийдется возвращать честь семье. Самое быстрое, эффективное решение — фиктивный брак. Именно поэтому, сейчас, Сая стоит, — в чёрном, полу кружевном, коктейльном платье, с жемчужным ярким ожерельем, которое прекрасно отсвечивает ее тёмную кожу (по крайней мере, по словам ее матери), — нервничая, убирая невидимые складки с платье, входя в огромный ресторан в готическом стиле ее жених выбрал для их… ну, так сказать, интервью. Зал прекрасен, она говорит официантке у входа фамилию будущего мужа и ее проводят в столу. Мужчина ожидающий ее… Нет. Нет! Нет, нет, нет, нет черт возьми! Мужчине- ему на вид, ну, не меньше сорока. Он толстый, бледный, начинающий лысеть голубоглазый мужик. Она ошарашено на него смотрит. — Сая, — он говорит, его голос хриплый, мерзкий… слишком сладкий, почти что гадкий, он практически шипит, — садись. — он кивает головой на стул перед собой. — Здравствуйте, — Сая улыбается уголками губ. Первая часть ужина проходит… не то чтобы гладко, но, по крайней мере он мил. А потом мистер Забини начинает объяснять зачем купил Саю. Купил ее. Он купил ее. Она его. Реальность душит ее.[] [] []
Его слова продолжают звучать у меня в голове. Сново и сново и сново. О, теперь я понимаю. И вправду, зачем сорокалетнему мужчине семнадцатилетняя девушка (я)? Для секса. Это я понимала. Это я понимала. Ещё перед тем как войти в зал но… но то что он хочет от меня… Я хочу вырвать. Он хочет чтобы я имела секс с другими, также женатыми, из высокого общества, мужчинами. На его глазах конечно. Я… я продолжаю спрашивать себя: все ли жены такое проходят? И, сильно, так сильно надеюсь — нет.[] [] []
Виктор. Так зовут ее первого. Виктор. Он русский болван, не заботится о ней абсолютно. Он любит по собачьи или никак — лицо видеть ненавидит. Поэтому и берет он ее грубо, у стены, сразу после ее первого резкого облизывания губ, она ещё не знает как соблазнять, действует инстинктивно (из страха, взгляд ее мужа подгоняет ее), Виктор все понимает быстро. Позже, — после того как он трахает ее сначала у стены, затем на кровати в позе собачки, прижав ее лицо к подушке одной рукой а другой сжимая ее шею, так что она плачет вслух и не может дышать, — он говорит ей о своём детстве (он ужасное, правда, но у Саи все лицо в слезах и кровь течёт из вагины), а затем рассказывает о нескольких играх между мужчинами и женщинами. Говорит: — Не волнуйся. Повторяет это два раза, затем, кладёт руку ей на плечо: — Извини. (Хотя ему явно плевать и он хотел сделать ей больно.) Шепчет на ушко перед тем как уйти из номера: — Ты натуральная соблазнительница, быстро научишься. Сухо целует ее в щеку и выходит. У Саи нет сил даже укрыться простыней. Через несколько минут заходит ее муж. — Молодец Сая, — его мерзкие голом разносится по комнате, — ты хорошо поработала, я тебя вознагражу, — он даже не замечает (или пытается не показывать что заметил), красные пятна на простыне. Он гладит ее по голове, словно она собачка. — Я даю тебе ещё несколько минут и нам пора идти. — его голос становится жёстче, резче. Он выходит, ее взгляд провожает его. Ее нижняя губа начинает трястись, не одна слеза не покидает ее глаза. Сая начинает одевается, Виктор был прав, Сая быстро учится, и этому быстро научится. Она выходит из номера будто ничего не случилось.[] [] []
Я… я не могу. Одно я знаю — я ненавижу этого мужчину. Если бы я могла — я бы вырвала ему глаза. Но я не могу. Остаётся ждать.[] [] []
Второй — Лин. Он мягче чем Виктор, аккуратно развозит ей ноги, позволяет ей управлять процессом. Это приятней чем первый раз, ее не бьют, не душат, просто медленно качают на его коленях. Его жена и дочь умерли, ему тридцать пять, он очень по ним скучает — он рассказывает ей это после. Извиняется за то что сделал, сново, и сново, и сново. Лин целует ее пальчики, стоит перед ней на коленях и плачет. Она улыбается ему, мягко проводя руками по его волосам. Кивает. — Все хорошо, — ее голос почти что не дрожит. Он смотрит на неё. Она опять кивает и улыбается. Уходит. У Саи истерика. Она скулит, рвёт волосы, плачет-плачет-плачет. Раненая маленькая девочка внутри неё сворачивается в клубок. Она похожа на раненого зверя, вдруг маленькая и хрупкая. Ее муж входит. Она сразу встаёт, заворачивается в халат и утирает слёзы. — Чего я там не видел… — он ухмыляется собственной шутке, — собирайся. — его тон жёстче. — умница, — он добавляет выходя из комнаты.[] [] []
Я убью его. Я клянусь. Я хочу быть опять свободной, и поэтому: Я УБЬЮ ЕГО.[] [] []
После этих двух идут: 1. Юкио — молодой японец лет двадцати (совсем как Сая) который хочет чтобы она обращалась с ним как с рабом. Он облизывает ее ноги и слишком много плачет. 2. Честер — какой-то прислуга в каком то доме (ее муж сказал ей его соблазнить, она соблазнила) который любит собак который заставляет ее тявкать пока он трахает ее на кухне сзади. Было неплохо, наверное лучшее до тех пор. 3. Скорпион — немолодой мужчина. Лучший в ее жизни. Она кончает с ним три раза, он заставляет ее буквально умолять его дать ей ему отсасать. Он прекрасен, идеален. Хотя ей и больно ходить после него, но, о, воспоминания о нем все ещё заставляют пальцы на ее ногах подгибаться, — это стоило того. Затем есть много много много разных мужчин. Хлопок — Сае двадцать три. Хлопок — ей двадцать пять. Хлопок — ее муж говорит ей соблазнить Маркуса. Она не успевает моргнуть даже, и он перед ней. Прекрасный, молодой, красивый и наивный — Маркус Агруелло Лопес перед ней, во всей своей дьявольской красе.[] [] []
— Тот мальчик. Она и ее муж (мучитель) сидят на диване — таковы они, вечеринки богатых — он протягивает свою руку в сторону мальчика, сопляка, правда. — Он? — она усмехается. Взгляд Забини леденеет, Сая больше не усмехается. — Он так он. — Она встаёт, ее оголенная спина выглядит чудесно, ее платье, ярко красное (как и помада), подчеркивает ее фигуру и кожу. Она подходит к кудрявому аккуратно, что-то в нем… неважно, это неважно. — Угостишь меня? — ее рука на его плече, мягко массирует, расслабляет, дыхание напротив, рядом с мочкой уха (чувствительное место у всех), посылает мурашки по его коже. Поворачивается он к ней со слишком уверенной ухмылкой: — Нет, — его взгляд, горячий, словно коньяк с кофе (с самого начала их больных отношений она заметила его глаза, про себя прозвала их глаза дьявола), он облизывает губы, — если ты меня не угостишь. Так легко? Она думает про себя, но не подаёт виду. — А что ты хочешь? — она понижает свой голос, придавая гортанные нотки, заставляя себя звучать более сексуально. — Что ты можешь мне предложить? — его друзья (?) наблюдают за ними, она чувствует себя подростком рядом с ним, хотя он должен вроде бы младше, ее щеки окрашиваются в розовый. Краем глаза ловя движение ее мужа она понимает — работать быстрее. — Все что хочешь. — глазами она показывает на алькову подальше оттуда. И потом, весь ее план рушится одним: — Попозже. Это значит — ты жената. А ещё это значит что она пропала.[] [] []
Следущий раз когда она встречает его, — она не знает что это он, но он, как позже она узнаёт, — понимает что это она. Они танцуют. Бал маскарад, — Оливер отпустил ее одну, что очень приятно. Она впервые смеётся за очень долгое время, впервые улыбается, за очень долгое время. Он держит ее за руку, его глаза наблюдают за ней, они общаются о детстве, о погоде, обо всем. Она так долго молчала, все слова просто выливаются из неё. Словно она — водопад. Но он не обрывает ее, не говорит что она слишком болтлива, просто улыбается и слушает. Улыбается и слушает. — Спасибо за сегодняшний вечер, — он целует ее руку, жестом, который должен быть невинным, но эта самая эротическая минута в ее жизни. Он оставляет засос, рядом с большим пальцем, он проводит по засосу языком, посылая электрические импульсы. Она внезапно чувствует себя на пятнадцать, когда не знаешь куда деть руки. Она улыбается ему.[] [] []
О, он прекрасен и- Он заставляет меня улыбаться, в самом деле улыбаться. Господи… я так скучала по этому. Я думаю… я думаю я правда влюбилась. Я думаю я сбегу с ним после того как убью Оливера.[] [] []
Их первый секс… ох. Ох. Горячо, очень, он заставляет ее кончить через одежду. Он говорит ей считать. — Два- О-о-х! — она кричит когда он буквально ест ее, с таким желанием, с таким голодом. Она никогда не чувствовала себя более сексуальный и нужной. Третий раз пускает ее в бред. Она кончает на его пальцах, она более мокрая чем когда либо была. Когда он входит в неё она практически без сознания, — он будит ее прикосновением к клитору, заставляя закричать. Она кончает ещё два раза. Последний — с ним. И что-то… что-то слишком личное, интимное даже, в том как они смотрят друг на друг, в позе — одна ее нога перекидана через его плечо, угол более резкий, заставляет его входить во всю длину ударяя по правильной — да, о, господи Маркус, опять, Маркус! — точке.[] [] []
Они лежат на кровати, руки Маркуса обвиты вокруг неё, так спокойно. — Я никогда не буду свободной пока он жив, — ее голова покоится на его плече, мягкий солнечный свет проникает в комнату через голубые шторы. — Я знаю, — Маркус целует ее макушку. — мы убьём его, — она поднимает голову, смотрит, с неверием, — обещаю. Он серьёзен, серьёзен как никогда. Она приподнимается и мягко целует его в уголок губ. — Я люблю тебя. — И я тебя. Сае скоро пора идти. Время и крупицы счастья ускользают сквозь пальцы. Но пока… Пока что Маркус зарывается носом в ее волосы а Сая целует его плечо. Эта комната — место, где маленькая девочка внутри неё расцветает. Эта комната, — рай. Она наполнена Маркусом, его запахом, его любовью, его вкусом, всем. Даже столу и шкафы выражают его.[] [] []
Я люблю его. Раньше я не верила- не думала, что все будет хорошо. Но сейчас, — с Маркусом, — я знаю.