Мёртвое сердце способно любить

      Хан был в ярости и отчаянии. Он ненавидел себя, ненавидел того, кто сделал его таким, ненавидел, что ему пришлось сбежать от всех и скрываться. Если бы контрабандист обладал теми же способностями, что и парочка сумасшедших низкорослых Скайуокеров, он бы уже как пару месяцев был целиком и полностью на Тёмной Стороне со своим полным набором негативных эмоций. Соло отвык от одиночества, как бы это иронично не звучало, учитывая его фамилию. Чуи долгое время был его единственной семьёй, единственным другом и напарником, с которым он пережил множество испытаний. Затем абсолютно случайное знакомство с близнецами-Скайуокерами, которое должно было закончиться сразу после спасения принцессы, закончилось по итогу крепкой дружбой — его семья пополнилась на два человека. Они стали неразлучной командой, спасали друг друга из разных передряг и вместе привели Альянс к победе над Империей. И сейчас, когда строилась Новая Республика, когда его друзьям требовалась помощь и поддержка, он сбежал. Конечно, им будет лучше без него, Хан был уверен. Они не понимали, какую опасность он представлял для них, да и вообще для всех окружающих. И это являлось и второй стороной медали — они не знали настоящей причины, почему он оставил их, оставались в недоумении. Вряд ли его упрямых, любящих друзей остановило его послание со словами: «Я ухожу. Не ищите меня. Всё в порядке, но я просто должен уйти. Я чувствую себя не на своём месте». Скорее всего они не поверили, заволновались, кинулись на его поиски. Поэтому он улетал на каком-то дряхлом кораблике, и в подмётки не годившемся его родному Соколу, как можно дальше. Дальше, на территории Внешнего Кольца, на самые захолустные планеты, а желательно вообще в Неизведанные Регионы, чтобы уж точно его никто никогда не нашёл. Как бы больно ему не было, контрабандист должен был пойти на это. Он бы не простил себе, если бы причинил вред своим друзьям. Особенно Люку. Хан не смог бы жить дальше, если бы погасил свет этого солнечного парня, который доверился ему, привязался к нему, влюбился в него так наивно и глупо. Усложнил всё. Соло понял это даже раньше, чем сам малыш осознал свои чувства. Сначала джедай ошибочно полагал, что влюблён в Лею, как в девушку, но затем природа его любви к ней раскрылась — родственная связь. Казалось бы, всё расставлено по местам, вот только волнующее, особое чувство в груди продолжало терзать Скайуокера. И контрабандист сразу заметил немного изменившееся поведение парня по отношению к нему, повысившуюся тактильность, особую теплоту во взгляде, иногда даже игривость. Люк ещё сам не понял, а Хан уже пытался мягко удерживать дистанцию, потому что этот светлый парень заслуживал лучшего человека. Соло свою тягу к Скайуокеру осознал тоже не сразу, но не по причине неопытности, а потому что запрещал себе даже думать о том, чтобы сблизиться с ним. Однако сопротивляться искренним чувствам малыша становилось всё сложнее и сложнее: улыбками и добрым, полным обожания взглядом голубых глаз парень растапливал сердце, не оставлял выбора, кроме как поддаться ему. Сила любви Люка Скайуокера была таким же мощным оружием, как и та магия, которой он управлял. Перед силой его любви не устоял даже злобный астматик в чёрных доспехах, так как же мог устоять Хан? У него не было шансов. Соло во всех деталях помнил момент, который вызывал улыбку и распространял тепло в его сердце каждый раз, как он вытаскивал его на поверхность своей памяти. Однажды вечером, когда контрабандист возился со своим кораблём, Люк подошёл к нему с решимостью, но смущением и волнением одновременно. Уже взрослый, но такой...малыш. Джедай признался ему в чувствах, глядя в глаза, но краснея ушами и нервно сжимая пальцы. Люк обязан был знать об ответных чувствах, не мог не знать, учитывая Силу с чтением мыслей и эмоций, но всё равно извинялся, спрашивал, был ли у него шанс на взаимность, не доставил ли он дискомфорт своим признанием. Эта очаровательная робость и забота окончательно сломили Хана, и он тогда рассмеялся, крепко прижимая к себе опешившего Скайуокера. Затем Люк всё понял и сам счастливо рассмеялся, подняв на него чуть слезящиеся глаза. Он приподнялся на носочках, и Соло с готовностью наклонился, помогая их губам мягко и невинно соприкоснуться. И сейчас, вместо провождения времени с любимым человеком, Хан прятался в чьём-то заброшенном доме на окраине, на планете с небольшим населением и единственным космодромом, ради которого он тут и остановился, чтобы заправиться. Затем он понял, что придётся здесь временно осесть, потому что его состояние было настолько плохим, что он вряд ли смог бы ещё раз сесть за штурвал. Контрабандист надеялся, что его не найдут. Его и не могли найти, потому что комлинк он выкинул, чтобы не отследили по сигналу; сомнительный корабль он приобрёл у одного из своих партнёров по нелегальным делам; случайных гиперпрыжков он совершил много, чтобы усложнить вычисление координат; улетел от «домашней» планеты он достаточно далеко. Соло сидел здесь в одиночестве, мучаясь от жажды и совести. Как Люк пережил их расставание почти сразу после того, как было положено начало отношениям, как они раскрыли друг другу свои сердца?       Хан пытался поспать, но сон, который был его спасением несколько дней, больше не шёл ни ночью, ни даже днём. Во сне он временно спасался от мучительной жажды, а теперь и это стало ему не доступно. Как ему выживать дальше? Он не мог позволить себе убивать людей. От крови животного его стошнило. Он не знал, чем себя убить, потому что не очень интересовался мифологией, да и не верил в существование таких чудовищ. Единственный способ, о котором он слышал, — солнечный свет, — не убивал его, а лишь ослаблял. Звук приземляющегося истребителя Соло услышал издалека, благодаря обострённому слуху. Он заставил себя подняться и выглянуть в окно, потому что ни одной живой душе не было смысла садиться рядом с одиноким домом обветшалого вида. Он без труда увидел на приличном от дома расстоянии истребитель, и это заставило мёртвое сердце контрабандиста ухнуть в пятки и спешно закидывать скромное количество вещей в сумку, матерясь на ходу. Только один человек мог прилететь сюда на Икс-Винге с Арту в качестве астромеха, поэтому Хану нужно было срочно бежать к своему корыту и заводить двигатели. Когда Соло оказался в кабине, готовый к отлёту, а корабль начал барахлить, не сдвигаясь с места, он даже не удивился. Как показал опыт, с его кораблями всегда случаются какие-то неполадки, когда нужно срочно улетать и/или спасать свою шкуру. Зато он удивился, когда уже при взлёте корабль задрожал и завис в воздухе. Через пару секунд пришло осознание, и Хан от досады зарычал и стукнул кулаком по панели управления. Опять малыш всё усложнил. И каким же сильным он стал... Корабль, захваченный чужой волей, плавно приземлился на поверхность. Контрабандист посидел в кабине несколько секунд, зажмурился и выдохнул по привычке. Что ж, если так сложились обстоятельства, то может парень всё-таки испугается и откажется от него, когда увидит и поймёт, каким чудовищем стал его возлюбленный. Соло спрыгнул на землю и повернулся. — Хан! — Люк поспешил к нему, явно намереваясь заключить в объятия. — Не приближайся, — жёстко произнёс контрабандист и постарался выглядеть как можно серьёзней и холодней. Парень остановился. — Что случилось? Ты так внезапно улетел, ничего толком не объяснил, даже не попрощался! Мы волновались, — быстро и на эмоциях заговорил джедай, а затем добавил уже тише: — Я волновался. Когда Хан не ответил, Люк с ещё большим недоумением и беспокойством оглядел его. — Извини за прямоту, но ты выглядишь так, будто тяжело болеешь несколько недель. Ты поэтому улетел? Боялся, что заразишь нас чем-то серьёзным? — Как ты нашёл меня? — вместо ответа спросил Соло. Скайуокер хотел возмутиться, что ему не отвечают, но вовремя остановил себя. Возможно, ему всё же ответят, если он будет вести себя спокойно и терпеливо. — Без Сокола ты не мог отправиться за другим кораблём далеко, а вычислить сомнительных торгашей поблизости было не проблемой. Заставить их говорить тоже несложно. И ты так торопился, что не проверил корабль на наличие маячка, который какое-то время указывал нам твой путь, а затем сломался. И с того момента я уже пользовался Силой. Хотя, признаю, мне было очень сложно. Говоря о Силе... — джедай сосредоточился и внимательно посмотрел на возлюбленного. — Я не придал этому значения, когда искал тебя, но ты ощущаешься иначе, непривычно. Я чувствую, будто сама Сила в замешательстве и не может определить, как тебя обозначить. Будто ты есть, но...тебя нет. И ты окрашен в более тёмный цвет, чем раньше. Хан, пожалуйста... Скажи, в чём дело. Контрабандист видел в глазах джедая тоску, волнение, страх, он ощущал это в запахе его крови. Ему не хотелось видеть на лице своего малыша что-либо, кроме радости и счастья, потому что парень заслужил это после всех испытаний, с которыми столкнулся. Но Соло обязан был отпугнуть джедая. — Ты прав, Люк. Меня уже нет. Я мертвец, который ради своего выживания должен отнимать чужие жизни, — он начал приближаться к Скайуокеру, который смотрел на него лишь с неверием и тревогой, но не собирался отступать. — В любой момент я могу наброситься на тебя и разорвать шею. И так может произойти с кем угодно из наших друзей и коллег. Так что не пытайся вернуть меня и сам улетай, пока не поздно. — Такого не может быть. Я слышал о вампирах от своей тёти, но это были лишь страшилки на ночь... Но Сила шептала ему, что это правда, и он не мог спорить с ней. Его любимый человек был живым мертвецом. Он умер, а перерождение скорее всего было болезненным. Человек, который последние годы боролся за мир, теперь вынужден был убивать. Как же ужасно это должно быть для Хана, и всё это он переживал в одиночку. — Хан... Я так сожалею, что тебе пришлось пройти через это, — Скайуокеру было больно за своего возлюбленного, глаза начали влажно поблёскивать. — Но даже если так, я не брошу тебя, — он сделал шаг вплотную к контрабандисту и потянулся к нему руками. — Я... Даже с джедайскими инстинктами, Люк не успел моргнуть, как его схватили за плечи, развернули и набросились в прыжке. Это произошло молниеносно. Скайуокер рвано вскрикнул, когда ему выбило воздух из лёгких при падении спиной на трап корабля. Хан ни в коем случае не хотел причинять ему вреда, но он должен был пойти на такую небольшую жестокость. Главное, что никаких серьёзных травм он ему не создал. — Глупый мальчишка, ты совсем не понимаешь, что происходит! — Он продолжал прижимать джедая к металлу, чувствуя, как глаза наливаются кровью, а клыки отрастают. Люк даже не пытался вырваться, хотя у него, возможно, был шанс тягаться джедайскими силами с вампиром. — С момента моего обращения я ни разу не питался кровью разумных существ. Я безуспешно попробовал лишь одного животного. И сейчас я ужасно зол и голоден. И с каждой минутой мой самоконтроль тает, и скоро я вопьюсь в твою аппетитно пахнущую глотку! Скайуокер с болью смотрел на преобразившееся лицо возлюбленного, но ни на миг в его глазах не было страха за свою жизнь. Соло начало даже подбешивать с этого, потому что то ли очень наивный, то ли очень сумасшедший Люк не собирался убегать, чем приближал свою смерть. — Так что, если в сказках твоей тётушки была информация о том, как можно уничтожить вампира, я очень прошу воспользоваться этим. — Что? — слабо выдохнул джедай, а затем осознал, встрепенулся, хватая Соло за руки, и начал судорожно гладить их, почти плача. — Нет, Хан, нет, ни в коем случае, даже не думай об этом! Ты пойдёшь со мной! — Ты мучаешь меня, малыш. Мне не нужно такое существование. Уходи, не заставляй меня убивать тебя. Ты ведь понимаешь, что я никогда не смогу простить себе? Если тебе своя жизнь не дорога́, то подумай хотя бы о тех невинных, кого я убью в будущем. Ты ведь такой добросердечный, правильный джедай, ты не можешь допустить этих смертей, верно? Ты должен уничтожать зло. Люк действительно помнил пару способов из рассказов тёти Беру. Он крепко зажмурился, пытаясь успокоиться. Он не хотел сталкиваться с выбором между дорогим ему человеком и благом для Галактики уже в третий раз, нет, только не снова. Скайуокер сильнее сжал пальцами предплечья рук, которые придавливали его к трапу, будто это действие превратит контрабандиста обратно в человека или хотя бы решит проблему с жаждой крови. — Подожди, — одна мысль мелькнула у него в голове, и глаза загорелись от созревающего плана. — Тебе не обязательно убивать людей. Сейчас, чтобы тебе полегчало на первое время, ты выпьешь моей крови. Мы вместе вернёмся домой, а там поставлять тебе по несколько пакетов донорской крови в месяц не будет проблемой. От героя Альянса и генерала Новой Республики верхушка не откажется, если мы докажем им, что на таком режиме ты сможешь жить и не убивать. А если откажутся, — на пару секунд Люк помедлил в сомнении, но затем продолжил с решительностью, — я буду защищать тебя и отправлюсь в изгнание вместе с тобой, если потребуется. — Ты спятил! — Хан отскочил от джедая, как ошпаренный. — Ни за что. Нет. Забудь об этом. Ты совершал много сумасшедших поступков, малыш, но это слишком даже для тебя, — он указал на него пальцем и продолжил активно жестикулировать. — Палпатин молниями выжег тебе мозги, если ты считаешь, что я не убью тебя, попробовав твоей крови! Что я вообще соглашусь на это. — Хан, пожалуйста! — Люк вскочил на ноги и вцепился контрабандисту в одежду. — Я верю в тебя, я верю, что ты сможешь остановиться. Мне не повредит небольшая потеря крови — я джедай, я научился недавно использовать целительные техники Силы, я восстановлюсь. Давай, позволь мне помочь тебе! — Ты веришь в это, потому что не понимаешь о чём говоришь, потому что ты до абсурда наивный, — Хану и самому хотелось расплакаться, но он должен был сдержаться и сохранять здравый рассудок, думать головой, а не сердцем. — Отпусти меня, Люк, уйди, прошу. Неужели ты вообще ни капли не боишься меня?! Ходячий труп не противен тебе? — Какая мне разница, что у тебя изо рта теперь торчат клыки, если вот он ты? Передо мной. Я всё ещё могу обнимать тебя, целовать. Трупы ничего не испытывают, Хан, а твои эмоции я чувствую через Силу, и они такие же яркие и интенсивные, как у живых людей. Не важно, что твоё сердце перестало биться — важно, что оно всё ещё умеет любить, страдать, бояться. Соло замер. Он видел и знал, что джедай был полностью уверен и искренен в том, что говорил. Слова этого невозможного парня заставили бы его сердце физически болеть, если бы оно всё ещё было способно на это. Он был готов накинуться на Скайуокера с поцелуями и расплакаться от радости, что его приняли, не отвергли, всё ещё любили. Он был готов упасть перед малышом на колени и благодарить его за то, что он существовал весь такой светлый и с добрейшей душой. Но с другой стороны, Хан тоже очень сильно любил Люка, а потому не был готов рисковать. — Нет. Если ты веришь в мой самоконтроль, то я нет. И проверять его на тебе я не хочу. Слишком опасно. — Ты говоришь, что не сможешь жить, если убьёшь меня, — Люк едва сдерживал дрожь в голосе и смотрел на Хана слезливым, но внезапно очень серьёзным и взрослым взглядом. — А как ты думаешь, мне захочется жить, если я убью тебя? Или буду жить, зная, что где-то на другом конце Галактики мой любимый человек мучается один? Я один раз уже потерял родного человека, едва обретя его. Не заставляй меня снова это пережить. Контрабандист не знал, что сказать, и в душе разрывался на части, глядя Люку в глаза. — Ты можешь побояться рискнуть, и тогда мы оба будем страдать в одиночестве. Но представь, что будет, если ты справишься? Мы снова будем вместе летать, смотреть голофильмы, прятаться от Чуи, потому что он каждый раз ехидничает, когда застукивает нас целующимися. Мы будем засыпать в уютных объятиях и просыпаться от возмущений Леи о том, что мы спим до обеда и не испытываем по этому поводу угрызений совести. Мы будем по голозвонку выслушивать от Лэндо похабные шуточки о том, чего между нами ещё даже не было, — Скайуокер приложил ладонь к щеке контрабандиста. — Я верю, что это возможно. Я знаю. Соло очень хотел, чтобы всё стало как прежде. Соло понял, хоть и с удивлением, что малыш не сможет без него ровно настолько же, насколько и он сам без малыша. Соло очень хотел сделать своего Скайуокера снова счастливым. И уверенность джедая в конце-концов всё-таки хоть немного, но передалась и ему самому. И слабую готовность контрабандиста Люк почувствовал в Силе, поэтому снял рыжую лётную куртку, оставаясь в майке. В другой ситуации Хан бы полюбовался этим худым, но тренированным телом, но сейчас взгляд на него вызывал лишь голод и страх. Страх, что он причинит боль, не сдержится, погубит, не оправдает доверия. — Не бойся, — джедай сомкнул руки за спиной Соло. — Это я должен говорить тебе, — Хан неуверенно положил дрожащие руки на плечи Люка, хотя голод требовал стиснуть их и впиться когтями. — Ну, раз уж я из нас двоих смелее... — чуть ухмыльнулся Скайуокер. Он чувствовал, как сильно был напряжён Хан, как он сопротивлялся своей новой сущности, чтобы осторожно укусить, а не разорвать. — Давай, ты справишься. Соло наклонился к шее, замечая пульсирующую жилку под нежной кожей, и отпрянул. — Не могу я! Не хочу делать тебе больно. — Чёрт, Хан. Я пережил удар большими когтями по лицу, отрезание руки и множественные удары молниями. Я уверен, что укус не будет больнее, чем это. Контрабандист не мог с этим спорить, но ему в любом случае не хотелось причинять вред малышу. Он ведь даже не кусал никого ни разу, — у животного он пил кровь из уже открытой раны, — так что не знал, какой силы будет достаточно, чтобы прокусить кожу и сделать всё быстро. Хан зажмурился и резко сжал челюсти, пока капли решимости не покинули его и пока он ещё мог мыслить, а не действовать на инстинктах. Клыки вонзились легче, чем он ожидал, и восхитительная, долгожданная, тёплая кровь хлынула ему в рот и горло. Он издал такой стон удовольствия, что сморщившийся от боли Люк удивлённо скосил на него взгляд, а затем смущённо отвёл глаза, когда подумал как было бы прекрасно услышать такой звук от возлюбленного снова, но уже в другой ситуации. Стараясь не обращать внимания на звук жадных сглатываний под ухом, джедай вытянул руку в сторону своего истребителя и левитировал к себе аптечку. Послышался отдалённый звук возмущённой трели астромеханика, которому было приказано не вылезать из корабля. Арту видел на расстоянии, что примерно происходит, но не понимал, а также не мог разглядеть, что именно делал Хан, поэтому не понимал, почему жизненные показатели его хозяина падали. Люк решил не останавливать Соло, пока не почувствует, что его сознание ускользает. Контрабандисту неимоверно хотелось полностью утолить свою жажду, восполнить недостаток питания за все несколько недель голода, наполнить тело всеми необходимыми силой и энергией. Однако он всё ещё был способен помнить, что в его руках была жизнь его возлюбленного, которую требовалось во что бы то ни стало сохранить. Хан держал Люка только за плечи, поэтому сразу почувствовал момент, когда у малыша наступила такая степень слабости, что ему стало сложно самостоятельно стоять на ногах. Соло подхватил Скайуокера под спиной и за талию и, преодолевая себя, отпрянул от шеи. Возможно, в его слюне теперь содержалось что-то, что заставляло кровь не литься ручьём, но тем не менее она сочилась, грозясь скоро запачкать майку. Малыш явно собирался идти сам, но Хан не хотел терять время, поэтому занёс его на свой корабль на руках и усадил в пассажирском отсеке. Люк открыл аптечку и начал копаться в ней, но контрабандист мягко схватил его за руку. — Нет-нет-нет, малыш, сиди, я сам всё сделаю. Хан нашёл спрей для свёртывания крови и нанёс его на укус, затем аккуратно протёр кожу влажной салфеткой, убирая кровь, и наклеил пластыри с бактой. — Готово. Как самочувствие? — Небольшая слабость и шея болит... Не вздумай извиняться, Хан, — он строго указал пальцем на контрабандиста, предугадав его намерение. Соло послушно захлопнул рот, и джедай улыбнулся. — Видишь? Я же говорил, что ты справишься. Соло не успел ничего ответить, как раздалась гневная трель и его в ногу ударило током. Контрабандист отскочил и с недоумением уставился на визжащего Арту, который волочил за собой рыжую куртку и намеревался снова ударить его током. — Эй-эй, приятель!.. — Арту, не трогай его, он не сделал ничего плохого. Я в порядке, видишь? — Люк попытался успокоить астромеха. Арту развернулся и просканировал его синим лучом, после чего опять возмущённо запищал. — Статус хозяина: повреждён. Причина поломки: Хан Соло. Я видел это. — Ты неправильно понял. Мои повреждения временные и несерьёзные, я скоро вылечусь. Я тебе потом всё объясню, хорошо? Астромех подъехал ближе к джедаю и вопросительно пиликнул. — Да. Ты лучше скажи, почему ты оставил мой истребитель без присмотра? — Сканирование ближайшей местности не обнаружило других форм жизни. — Но они могут появиться. — Хозяин имеет для меня приоритет над летательным аппаратом. Люк вздохнул и улыбнулся, положив руку на купол астромеха. — Спасибо, Арту. Но тебе всё равно придётся сейчас вернуться к Икс-Вингу. Мы сейчас полетим домой, верно, Хан? — Скайуокер с надеждой посмотрел на контрабандиста. Соло, который молча наблюдал за непонятным диалогом между малышом и дроидом, тоже посмотрел Люку в глаза. Он всё ещё считал это плохой идеей, он ни в коем случае не хотел, чтобы парню пришлось изолироваться от мира, если высшее руководство Новой Республики посчитает недопустимым присутствие вампира. Однако отказать Хан просто не мог. Только не Люку. — Да, мы возвращаемся, — Соло мог видеть, как после его слов Скайуокер почти засиял от счастья. — Я полечу с Ханом, а ты полетишь за нами. Справишься? — после утвердительного звука джедай забрал свою одежду у дроида. — Тогда иди. Спасибо, что принёс мою куртку.       Контрабандисту пришлось пятнадцать минут повозиться с починкой этого летающего корыта, а заодно заняться поиском сломанного маячка, чтобы на всякий случай доломать его окончательно и выкинуть. Когда всё было готово, он заглянул в пассажирский отсек. — Мы можем лететь, малыш, — сообщил он с порога, а потом заметил, что Люк сидел в позе «лотоса» с закрытыми глазами. — А, ой, извиняй. Не подумал, что ты сейчас занимаешься всей этой...джедайской штукой. — Я был в целебном трансе, — Скайуокер открыл глаза. — Иди сюда, — он похлопал по дивану. Соло расположился рядом, и Люк тут же сел боком на его колени, прижимаясь головой к груди и кладя руку на плечо. Только после этого он успокоился окончательно. Всё в порядке, его любимый человек здесь, прямо под рукой, живой (с определённой точки зрения, как любил говорить Оби-Ван) и невредимый. Они снова вместе. — Больше никогда не делай так, Хан. Не убегай от меня. — Не буду, — Соло обнял его и поцеловал в макушку. — Я тоже скучал по тебе, малыш. — Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Контрабандист фыркнул и покачал головой. Малыш только что потерял немало крови, но беспокоился не о себе, а о бессмертном монстре. Хотя, чего он вообще ожидал от Скайуокера? Как он мог думать, что Люк от него откажется и сбежит? Почему он удивлялся, что Люк без тени сомнений предложил ему свою кровь, чтобы помочь? Это человек, который ворвался на огромную имперскую станцию ради спасения одной незнакомой принцессы. Это человек, который с минимальной подготовкой бросился в бой с Вейдером, только потому что почувствовал боль своих друзей. Это человек, который пришёл в логово бандитов, головорезов и рабовладельцев, чтобы спасти своего друга. Это человек, который поверил в то, что Дарт Вейдер мог вернуться на Светлую Сторону, и решил рискнуть и спасти его, просто потому что ситх был его отцом. Это человек, который после ужасной пытки молниями, испытывая боль во всём теле, тащил на себе через всю станцию своего едва держащегося на ногах, более чем стокилограммового отца. Этот человек помог имперскому пилоту, просто потому что услышал, как тот звал на помощь. Вот каким был Люк Скайуокер. — Малыш, тебе бы о себе беспокоиться. Я чувствую себя лучше, естественно. — Но ты всё ещё напряжён. — Ну... — Хан помялся с ответом. — Когда-нибудь я привыкну и перестану замечать, возможно, но на данном этапе своего вампирского развития я чувствую постоянное желание пить кровь, даже сразу после еды. Поэтому мне постоянно нужно себя сдерживать, особенно, когда ты так близко. А что будет, когда я окажусь среди множества живых существ? — Ты справишься, — Люк сжал его плечо. О том, что он собирался и дальше периодически кормить Соло своей кровью, джедай пока умолчал. — Мы справимся. Я не оставлю тебя.       Корабль наконец взлетел, а за ним отправился Икс-Винг, управляемый недовольным астромехом, которому двадцать минут пришлось сидеть одному без дела и ждать. Им предстоял долгий путь домой.