в шкафу бывает тесно

игорь сначала прокопенко не хотел говорить. да и с сережей решали - не надо пока, люди старой закалки, все потом, все когда-нибудь... подвела собственная, черт бы ее побрал, жажда справедливости. за всех сирых и убогих готов впрягаться, горит у него, рот быстрее головы мысли выплевывает. случайно телек за ужином листая наткнулись на новостной сюжет про прайд (ох и сколько хрени говорят, вот вам и ваша "пропаганда", лишь бы очернить и выставить какими-то демонами разврата), федор иваныч вздохнул и головой покачал, с неприязнью морщась, и игорь как всегда смолчать не смог. — что-то против имеешь, дядь федь? лицо сложное, — хмыкнул он, откладывая в сторону аккуратно зацепленный по краям пирожок с повидлом. опять для тети лены стараются, пока она за продуктами отошла. федор приподнял брови, удивленный внезапным вопросом, и вздохнул. — да неправильно это как-то... ну, не было такого в наше время, понимаешь. как природа-то задумала, все мальчик с девочкой, а сейчас вон, все у них нормально, ни стыда, ни совести. уж не знаю, что это - извращение или болезнь какая... игорь подавил в себе разрастающееся возмущение. он и сам долгое время так считал, затыкал в себе "неправильные" мысли, боялся осуждения. с сашей вон пытался встречаться, только не вышло ничего, как ни крути. пришлось признать, что вот такой он. бракованный. у нормальных дыхание перехватывает при виде девушек, красивых таких, нежных, заботливых, смешных, какой саша была, а у него - от мужчин, и ничего с этим не поделаешь. признался себе - и легче даже стало. правда тут же это подальше засунул и вообще решил, что отношения для него совсем не важны. а потом сережа появился. неловкий, заикающийся, с этими волосами его огненными и нелепыми автоматами с газировкой, забывающий представиться и руку пожать, и игорь пропал. совсем. и разрешил себе впервые в жизни попробовать. и повезло. закрутилось так, как никогда еще не было, голову вскружило. и игорь понял, что не могут такой силы чувства быть неправильными. и перестало быть стыдно. — а мне кажется, все равно, кто с кем, главное, чтобы чувства были, — задумчиво бросил игорь, вспоминая, как сережа ему столько всего про это рассказывал, и про традиции в других странах, и про борьбу за права... он даже тогда понял, что гордится. набрался смелости, рассказал юле с димкой, а те только рады за них были, приехали с гостинцами и просидели с ними весь вечер. юля вдохновилась и сделала на канале выпуск в честь месяца гордости. игорь почувствовал, что друзей себе выбрал правильно. — ну какие тут чувства, игорек, пошлость одна... и парады эти, вон что творят, разве нормально так? — прокопенко взмахнул рукой, и в воздухе взметнулось облачко муки. игорь скрипнул зубами. — "парады эти" - праздник, и заслуженный. раньше людей за это вообще убивали. — ну и напоказ зачем выставлять? как будто всем приятно на это смотреть. им и признание подавай, и брак, и детей! — а почему гетеро можно, а геям нельзя? они тоже хотят целоваться и держаться за руки на людях. и за это право боролись. брак - это в первую очередь куча юридических прав. представь, что тебя в больницу к родному человеку не пускают. а дети у нас в россии и так в однополых семьях растут - мать да бабушка, — выплюнул игорь, растягивая в кружочек тесто для пирожка. к горлу подступала до боли знакомая злость, не предвещавшая ничего хорошего. прокопенко фыркнул. — ну ты загнул, игорек... "гетеро"... а я говорю "нормальные". не понимаю я этого и никогда не пойму. это вы у нас молодежь прогрессивная, да все равно слишком много на себя берете. я все равно считаю, что это уже слишком. ну не могу я такого принять. игорь отложил ложку с вареньем и поднял взгляд на мужчину, смотря прямо в глаза. — дядь федь, я гей. и у меня есть парень. и мы с ним друг друга любим. в комнате повисла тишина. прокопенко широко раскрытыми глазами молча смотрел на игоря, видимо, переваривая услышанное, а у игоря резко исчез весь запал. он вытер руки полотенцем, встал из-за стола, схватил со спинки стула куртку и бросил тихое "я пойду". чуть не столкнулся в подъезде с теть леной, отмазался сбивчивым "у меня дела, простите", и вылетел на улицу. горло противно сдавило, дышать стало тяжелее, и игорь с удивлением заметил, что глаза влажные. надо же, столько лет плакать не хотелось, еще со смерти отца, наверное. невольно провел параллель. прокопенко ему стали почти как родители, а теперь он, наверное, все испортил. воображение услужливо дорисовало в глазах шокированного федора неприязнь и отвращение. "никогда такого не пойму", да. он не помнил, как доехал домой, но помнил обеспокоенный взгляд сережи, который по счастливой случайности решил сегодня побыть у него. "я прокопенко все рассказал" - и сережа сразу понял, подскочил, сгреб в объятия, а игорь вцепился ему в лопатки и спрятал лицо в плече, глубоко вдыхая. прорвутся. помнил, как засыпали в обнимку, после того, как сережа впихнул в него чай с печеньем. у него теперь всегда водились и чай, и что-нибудь вкусное к нему - разумовский оказался жутким сладкоежкой. *** проснувшись утром - первым делом вспомнил про вчерашнее, и долго лежал, смотря в потолок. сережа уже уехал, тоже работал даже по выходным. оставил на столе записку, что приедет часам к шести, и что игорь сам может заявиться в башню в любое время. телефон пиликнул входящим сообщением, и игорь, особо не задумываясь, тут же его открыл. короткое "приходи вечером, поговорить нужно" от прокопенко заставило сердце сбиться с ритма от накрывшего волнения. игорь одновременно сильно и хотел, и до зубовного скрежета не хотел там появляться, провел весь день, бесполезно хватаясь то за одно дело, то за другое, но так и не смог ни на чем сосредоточиться. перед дверью знакомой квартиры стоял, чувствуя себя так, словно ноги сейчас подкосятся. открыла тетя лена, и тут же, прям с порога, сгребла в объятия. — мне федя все рассказал, и я хочу, чтоб ты себе ничего не надумывал. ты его прости, мы же не ожидали, но ты нам как сынок, игорь, все хорошо, вы поговорите с ним, ладно? — она погладила игоря по щеке и забрала куртку, чтобы повесить, а игорю пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы унять всю ту бурю эмоций, что сейчас всколыхнулась, и он еле-еле выдавил хриплое "спасибо", сожалея, что не может сказать ничего лучше. елена понимающе улыбнулась. игорь на ватных ногах прошел в кухню, хотел было сесть за стул напротив федора, но тот его за рукав поймал. поднялся сам, а потом внезапно обнял крепко, и игорь почувствовал, что предательская слеза по щеке все-таки скользнула. дрожаще вдохнул и вцепился пальцами в чужой свитер. *** — ты прости меня, дурака старого. надо было сразу сказать. я ж в таком шоке сначала был, не знал, что и думать, — к игорю поближе подвинули чашку чая, а елена выложила на тарелку те самые пирожки, — потом ты убежал, а я только тогда понял, что ты там, небось, подумал... ленке вот сказал, не знал, как себя повести, она-то тоже удивлена была, быстрее собралась, вот из меня дурь тоже выбила... игорь спрятал улыбку в чашке. — ты ж нам как сын, игорек. сам понимаешь, пока сам не столкнешься - мозги не включишь. и мы рады, что у тебя наконец кто-то есть. ты приходи завтра опять, и мальчика своего приводи, понял? — прокопенко засмеялся, почесывая усы, а елена покачала головой. все хорошо.