40 недель
Даша поставила на стол две чашки, чайник только скипел. На кухне пахло горячим кофе, приятный запах будил спрятанные глубоко внутри воспоминания детства. В стеклянной вазочке лежали шоколадные конфеты, печенье, принесенные неожиданным гостем. Он наложил в отдельную вазу фрукты, Даша прихватила со стола нож для очистки плодов и села напротив Петра. — Мы давно с тобой не виделись, — Романов улыбнулся. — Да… я думала, что ты больше ты не хочешь со мной общаться… — Почему же? — Ну… потому что… — Мы поцеловались, а у тебя есть парень? — Да. — Ты знаешь о моих чувствах, но так же дорога мне, как и друг и я не хотел бы терять с тобой контакт, — он взял ее за руку. — Я просто не хочу вводить тебя в заблуждение… — Даша, остановись. Это я тебя поставил в неудобное положение, ты ведь мне сразу сказала. Давай мы с тобой забудем об этом и продолжим дальше общение, — он улыбнулся, его глаза светились небесным холодом, явно скрывая за собой тайну человека. — Было бы неплохо. — Слушай, а у тебя с Павлом все серьезно? — У нас все сложно… — уклончиво проговорила девушка, она не хотела даже вспоминать, чем закончилась их последняя встреча. — Это он отец ребенка? — Да. Давай, поговорим о другом? Пару часов в его компании пролетели для Даши незаметно. Она расслабилась и не думала о последней ссоре с Пашей. Вообще не думала о проблемах, ей нужен был обычный разговор с другом. Убирая посуду в кухонные ящички, девушка выронила кружку. Все разлетелось на множество осколков, но это сейчас ее мало волновало. Резко подступила боль и по ощущениям, ей показалось, что отошли воды… — Петя, — Даша глубоко и часто дышала, — я рожаю… вызови скорую. — У меня машина внизу, так быстрее будет. Пойдем. Все, что происходило дальше, было так быстро, что Петр не успевал следить за своими мыслями. Вокруг все завертелось, он уже не понимал, где реальность, а где его фантазия. Машина, тяжелые вздохи Даши, чуть ли не крики, больница, врачи, в белых халатах, бегали вокруг. Вот он уже в палате, держал девушку за руку. — Петя… Петя… — звала Даша. Романов посмотрел на нее и не сразу понял, что от него хочет девушка. Она протягивала ему свой телефон. — Позвони Паше… позвони, пожалуйста… Для Даши время тянулось очень долго. Схватка, за схваткой с небольшой периодичностью. Ужасно больно. Мысли о том, как пройдут роды и насколько болезненными они будут, волновали Дашу на всем протяжении беременности. Боль застилала ей глаза, трезво мыслить не могла. Единственное, что крутилось у нее в голове, совсем скоро она встретиться со своей дочерью. Даша старалась не терять над собой контроль и прислушиваться к рекомендациям врачей, но давалось ей это очень тяжело. Она чувствовала, что что-то идет не так. Пелена застилала ее глаза, она не сразу поняла, кто взял ее за руку. Паша. Это был он. Даше сразу стало легче. Она крепко держалась за него, пыталась сосредоточится на его голосе, чтобы хоть немного снизить боль. — Ты здесь… — она устало улыбнулась. — Здесь. — Не уйдешь? — Нет. Даша положила голову на подушку. Дышать правильно становилось все труднее. Боль от схваток накатывала все сильнее. В глазах у нее помутнело, все очертания предметов стали расплываться. Она посмотрела на Павла, он что-то говорил ей, был взволнован, но ничего понятно не было. Наступила темнота…***
Пашу выгнали из операционной. Ему сообщили, что у Даши начались роды, но она не справляется, поэтому было принято решение делать кесарево. И очень срочно. Каждая минута была на счету, особенно когда брюнетка полностью отключилась и привести ее в сознание не получалось. На краткое мгновение вышел врач, он ничего толком не сказал. Но просил дать ответ, если наступит момент делать выбор: мать или дочь, что скажет? Паша ответить не мог. Он даже думать об этом не хотел. Паша знал, что Даша справится. Он знал, что все будет хорошо. Но страх, что может потерять своих девочек, нарастал с каждой минутой. Страх снова остаться одному, потерять семью был таким сильным, что Паша, сидя в коридоре, ни на что не реагировал.***
Свет и плач ребенка — последнее, что видела и слышала Даша, когда окончательно отключилась. Думала, может это все галлюцинации? И на какой-то момент ей показалось, что все последние месяцы ее жизни были выдумкой, фантазией. Что не было никакой беременности, не было всех проблем, не было Паши, не было отеля, не было ничего — только она и ее родители. Почему-то в тот момент она вспомнила последний день, проведенный с родителями. Вспомнила солнце, зеленую ароматную траву, счастливое лицо мамы и теплые объятия папы. Голова была очень тяжелой. Все тело горело в агонии и шевелиться почти не представлялось возможным. Превозмогая боль, Даша открыла глаза. Первое, кого увидела — медсестру. Женщина средних лет улыбалась ей, помогла ей чуть приподняться, поправила подушки. Руки Даши легли на живот, она не чувствовала больше там ребенка. Ее глаза округлились в немом страхе, губы задрожали, она судорожно пыталась вспомнить, что произошло. — Как себя чувствуете? — медсестра быстро проверила состояние Даши и взяла ее за руку, слушая пульс. — Нормально… а… где…? Она не договорила и повернулась в сторону окна, откуда услышала детский плач. — Не волнуйся, милочка, все в порядке, дочка твоя с отцом. Паша держал на руках ребенка, их ребенка. Закатные лучи нежно играли на лице малышки, она мило щурилась, то открывала, то закрывала глаза, немного позевывая. Завернутая в белое атласное покрывальце, была похожа на маленького ангелочка. — У нее твои глаза, — Паша аккуратно передал дочь в руки матери и сел рядом, обнимая своих девочек. Этот маленький ангелок, жадно пожирающий мир крупными шоколадными, как у матери, глазами смотрел на нее с интересом. — Привет, — нежно прошептала Даша, целуя малышку. Девочка быстро отреагировала на голос матери, она его слышала, пока была в утробе и точно знала, что эта красивая женщина будет любить ее всегда. — Красавица моя. — А нос твой, — улыбнулась девушка. — Вы уже выбрали имя? — медсестра улыбалась, смотря на счастливых родителей. — Да, — не отрываясь от малышки, проговорила Даша. — Василиса. — Они не смогли определиться с именем, а потом то сходились, то расставались и снова сходились. Поэтому Даша самостоятельно приняла решение, как назовет их дочь, и точно знала, что он против не будет. Так звали его маму. Брюнетка подняла глаза на Пашу. Смотрела ему прямо в душу, видела там все. Боль, терзания, счастье, страдания, любовь… Ее большие, горького шоколада, глаза смотрели в ярко-золотистые янтарные глаза возлюбленного, немой диалог был такой многословный, такой чувственный, нежный, потаенный. Прерывать никто их не собирался. — Василиса, очень красивое имя. Паша ничего не сказал, лишь еще крепче обнял своих девочек, целуя каждую. Внутри у Павла все бушевало. Он никогда не чувствовал себя таким счастливым. Даша подарила ему целый мир, она стала ему миром, без нее он не представляет своей жизни, а теперь уже без дочки. — Люблю Вас… Паша склонился к губам любимой. Он нежно шептал, целовал, обнимал. Смотря на них со стороны — все видели счастливых молодых родителей, у которых вся жизнь впереди и для них это только начало в познавании дочери. Петр же видел большую преграду. Он понимал, если Павел будет рядом с Дашей, то у него уже никогда не появится шанса попытать удачу завоевать девушку. Особенно трудно становилось, когда появился ребенок. Он был твердо уверен, что сможет сделать Дашу счастливой, что будет ей лучшем мужем и отцом ее ребенку. Он никогда бы не обидел и не оставил девушку одну. Петр не собирался отступать.