***
Позднее утро субботы. Кортни стоит около лестницы, ведущей на второй этаж, нервно топая ногой. Волосы цвета холодного блонда были небрежно уложены. На губах, как и всегда, была ярко-красная помада. Одета Лав как подобает жене богатого мужчины: длинное белое платье, плавно облегающее фигуру, туфли на высоком каблуке и золотой браслет на правом запястье. В руке была небольшая белая сумочка. Она выглядела, как принцесса бала, а может даже настоящая королева. На людях Кортни всегда была одета в лучшее, что она имела. Ей хотелось производить на всех впечатление, в то же время показывая себя с дерзкой и отвязной стороны. Её глаза бегали туда-сюда, а тиканье часов будто усиливало эффект раздражения. Курт медленно спустился по лестнице, будто ему никуда не было надо. Волосы были наспех расчёсаны, глаза тонко подведены чёрной подводкой. Футболка наспех, неаккуратно заправлена в ремень джинс. Сверху этого всего был коричневый кардиган, в меру строгий и в меру неформальный. На ногах несменно кеды Converse, красного цвета, высокие. Кортни раздражённо цокнула. Нельзя сказать точно, что именно взбесило в этот момент: сильная задержка Курта наверху, его внешний вид или его кислая мина. — Ну наконец-то, Курт! Ты опять глаза подвёл? Кортни не очень нравилось, когда её муж красился. Для неё это было слишком «по-бабски», в то время как Курт видел это красивым и подчёркивающим его индивидуальность. Он помялся и негромко вздохнул. Курт в такие моменты не знал, что лучше ответить… Или лучше ничего не отвечать и пойти это смыть? — Нуу, да, я же тебе повторял сто раз: это просто подводка! — Не будь бабой! Я хочу видеть своего сильного мужчину в свитере. Курт опустил взгляд. Лав продолжила отчитывать его, как маленького ребёнка, который накосячил. — Ты же такой красивый, тебе зачем это всё? Не сутулься, плечи расправь! Иди подводку смой, и поправся блин! Последние слова Кортни сказала особенно раздражённо, быстро заправив нелепо торчащую футболку ему в штаны. Курт предпочитал не спорить с женой. Кортни была довольно властной женщиной, явно ценившей себя. Её неспокойный нрав нравился Курту ровно до тех пор, пока он и Кортни не стали жить вместе. Страстно заниматься сексом или драться, зная, что это шутка — весело. Но когда тебя отчитывают за внешний вид и стыдят за провинности, как маленького ребёнка, то становится не то что не весело, а ещё и стыдно. Курт чувствовал себя настоящим каблуком в те моменты, когда Лав кричала на него, а он просто молча смотрел в пол. Но в то же время, он всего лишь не хотел разжигать конфликты. На этот раз, ему было плевать, будет спор или нет. — Да это же просто подводка для глаз! И вообще, с каких пор она «бабская»?! И может я специально не заправил футболку до конца, откуда тебе знать! Перестань уже лезть в мой внешний вид, ясно?! Мне не нравится твоя долбаная сумка! Когда я говорил тебе что-то про это?! Курт с возмущённого тона быстро перешёл на крик. Кортни никогда бы не позволила так с собой разговаривать, поэтому она тут же принялась ставить мужа на место. — Да я тебя сейчас этой сумкой по голове ударю! Я о тебе забочусь, непонятно что-ли?! Я хочу, чтобы ты выглядел нормально, а не как чучело! А ты не ценишь! Да, классическая манипуляция. «Я о тебе забочусь, а ты не ценишь», что примерно означает «я говорю тебе неуместные комментарии насчёт того, что меня не касается, а ты смеешь возмущаться на этот счёт.» Что может быть банальнее? — Я чучело?! Да мне надоело уже, ты меня как маленького отчитываешь, я тебе кто?! — Да ты себя ведёшь, как ребёнок! Ты не можешь поймать такси, ты не можешь нормально одеться, ты нихрена блин не умеешь! У меня ощущение, что я мать двоих детей, а не одного! Я сказала, иди умойся и мы пойдём, я тебя блять больше ждать не собираюсь, заебал Курт, честно! — Ничего я не буду смывать! Хочешь — иди одна, мне эти премии, эти награды, оно мне нахер не надо! Хочешь — иди! — Я тебе уйду щас! Не нравится — монатки собрал и ушёл! Ты развода хочешь?! Не беси меня! Она уже была взбешена, куда ещё сильнее? — Может и хочу. Курт вмиг убавил тон голоса, хмуро посмотрев на Кортни. Та даже не поменялась в лице, услышав ответ на свой вопрос. — Перехочешь! Я найму такого адвоката, что при разводе с тебя сдеру все бабки, ясно тебе, козлина?! Ты останешься с голой жопой, и поверь, тебе это не понравится! Вот это однако ультиматум… — Ой да хоть полностью голый! Ты думаешь ты самая умная?! Не только ты истерить умеешь, я тоже могу истерить! Кортни замахнулась на него своей сумкой. — Я тебе сейчас поистерю! Ты мне уже надоел, я не нянька, мне надоело за тобой бегать, как за ребёнком! Мне тебе может ещё соску в рот дать и памперс надеть на тебя?! Заебал! — Ой всё, иди куда хочешь, я остаюсь дома! Кортни ударила его сумкой по голове. Это было совсем не больно, однако такой жест с её стороны был очень неприятен. Курт толкнул её в плечи, не особо сильно, она только пошатнулась. В ответ он получил смачную пощёчину. А вот это уже было больно… Курт положил ладонь на ушибленную щёку, потирая её. Кортни гордой походкой вышла из дома, нарочно сильно хлопнув дверью. Курт тяжело вздохнул и побрёл наверх. Неужели развод? Неужели, ему придётся это сделать… В последнее время, он и Кортни стали слишком часто ссориться. Иногда из-за мелочей, иногда из-за более сложных проблем. Кортни слишком взрывная и импульсивная, она могла начать кричать тогда, когда для этого совсем не было причин. Курт был более спокойным и тихим, но рядом с громкой Лав он порой просто не мог держать себя в руках. — Папа, а где мама? Из раздумий его вывела малышка Фрэнсис, которая встретилась ему на пути. Кажется, она не слышала громкой ссоры, или лишь сделала вид, что не слышала. Она смотрела на Курта своими большими голубыми глазами, невинно хлопая длинными ресницами. При виде дочери, плохие эмоции Курта тут же улетучились. Он мягко улыбнулся малышке, будто пытаясь таким образом успокоить себя самого. — По делам ушла. — Значит папа поиграет со мной?! Как же откажешь такой милой малютке? Курт взял её на ручки и посмотрел ей прямо в глаза, погладив по голове. — Конечно поиграет! Пошли, во что ты хочешь? — Конечно же в чаепитие!***
— Ты серьёзно думаешь о разводе? Эксл размешивал сахар в кружке горячего чёрного чая. Курт сидел за кухонным столом, подперев голову рукой, и нервно постукивал пальцами по столешнице. Он пришёл к другу, чтобы спросить совета или хотя бы получить немного поддержки. Курт был озадачен всем тем, что происходит в его семье в последнее время, он просто не знал, что ему делать. Приходилось взвешивать все «за» и «против», однако Курту было непросто сделать какой-либо выбор. Ничего не оставалось, как обсудить это с кем-нибудь, в данном случае, с Экслом. Эксл поставил перед ним кружку чая, а сам сел напротив Курта. Он пододвинул стул поближе к столу и так же, как и Курт, подпёр голову рукой. — Думаю, слишком много думаю… Вздохнул Курт, мотыляя ложку в кружке. — Понимаешь, всё дело во Фрэнсис… Если бы её не было, то вопрос о разводе был бы решён ещё давно! Но я не могу её бросить, я не могу оставить мою малышку… Курт говорил это с такой печалью в голосе, что Эксл почувствовал, будто сейчас он сам заплачет. — Но ведь это не значить бросить её! Ты же сможешь её навещать, брать к себе на выходные и так далее, много вариантов! — Это не то, Эксл! Она всё равно будет знать, что папа ушёл, может будет винить себя… Я не хочу, чтобы она пережила всё то, что пережил я после развода родителей. Моя жизнь разделилась на «до» и «после» и я до сих пор ненавижу тот момент, когда мне об этом всём сказали. Курт продолжал нервно мотать ложкой в чае, смотря в стол. Эксл почесал затылок в раздумьях. — Но Курт, разве будет ей лучше в семье, где родители ругаются? Где родители друг друга не понимают, где они несчастны? Разве это не больнее: видеть, как твои родители на самом деле вовсе не любят друг друга, но зачем-то живут вместе и делают друг другу больно, что они ругаются меж собой и не могут решить свои проблемы… Разве это не больно, Курт? Он говорил это без какой-либо злости, Эксл был спокоен и говорил мягким тоном, пытаясь успокоить таким образом явно нервничающего Курта. Тот поднял взгляд на него и захлопал ресницами, а потом снова уткнулся в стол. — Больно, ещё как больно… Но вдруг она не так поймёт, вдруг… Вдруг будет считать меня плохим? Предателем? Я не хочу этого, меньше всего на свете я бы хотел обидеть её. — Даже если сейчас она будет что-то не то думать, Курт, все взрослеют. И все учатся понимать жизнь и взаимоотношения между людьми. Она вырастет и она всё поймёт. Поймёт, почему папа развёлся с мамой, почему они ругались и почему ничего не бывает просто. — Ты прав, но я не знаю… Я не могу решиться, я просто не могу заставить себя это сделать! — В любом случае, кажется, что Кортни настроена довольно решительно. Думаю, что вот она как раз-таки полностью готова к разводу. Поэтому, если не подашь на развод ты — подаст она. — Мне без разницы, кто подаст! Но полагаю, ты прав. Она действительно была предельно серьёзна, говоря, что отсудит у меня всё, что возможно и оставит меня ни с чем. Похоже, ей это важно и ей нравится эта идея. — Вот видишь? Это неизбежно. Поэтому лучше подумай о том, куда ты переедешь, как будешь поддерживать связь с Фрэнсис, если удастся оставить её у себя. — Похоже, именно эти мысли и ждут меня… Курт отпустил ложку.***
Маленькая Фрэнсис стоит перед ним и улыбается. Для неё папа — самый лучший мужчина на свете, каким бы он ни был. Он узнавал в ней себя, и порой, его это очень пугало. Курт хотел, чтобы его дочь была счастливее, чем он сам, чтобы ей в этой жизни повезло гораздо больше. Он бы хотел укрыть её от всех бед и тягостей жизни, но к сожалению, жизнь невозможно без тяжёлых моментов. Но пока, Фрэн ещё маленькая, и решить её пока что маленькие проблемы было не так сложно. Хотя конечно, как и у любого человека, у Фрэн были и свои собственные секреты. — Так, что происходит? Вот и Эксл появился на кухне, где уже были Фрэн и Курт. Малышка сразу же обрадовалась и начала хвастаться своим новым образом. — Дядя Эксл, посмотри, я принцесса! Вот у меня корона, платье пышное! Мне корону вчера папа купил, красивая? Эксл улыбнулся и взял Фрэнсис к себе на ручки. — Самая прекрасная принцесса, которую я только видел! Курт потрепал Эксла по волосам, хорошенько взъерошив его рыжую шевелюру. — Эксл, у нас есть что поесть? Я голоден жесть, да и Фрэн тоже. — Я пришёл на кухню ровно за этим же. У нас должен был быть пирог и ещё цезарь, посмотри. Курт заглянул в холодильник. Да, так там всё и было — пирог и салат. — Я буду пирожок! Тут же сказала малышка. — Тогда Курт, разделим салат? — Ага. Он взял контейнер с салатом и выставил его на стол. После, Курт достал и последний кусочек клубничного пирога, который любезно протянул дочери. Она с улыбкой взяла его в руки, но не торопилась есть — ждала остальных. Эксл усадил малышку за стол, но и там она не приступила к еде. Наконец, когда уже все были за столом и начали есть, Фрэнсис приступила к пирогу. Всё-таки, из них могла бы получиться отличная семья. Эксл никогда не воспитывал детей, но ему нравилась Фрэнсис. Каждый раз когда она приезжала и проводила время с ним и Куртом, Роузу самому становилось тепло на душе. Малышка и сама была всегда рада видеть Эксла, даже не смотря на то, что тот не был ей родственником. Она принимала новую жизнь своего отца и старалась быть хорошей девочкой, в то время как Курт пытался быть хорошим отцом. Надо сказать, что он всё ещё винил себя за то, что произошло в его семье, и наверное, будет винить себя до конца дней. Он выбрал счастье для себя, но не выбрал счастье для дочери. Правильно ли он сделал? Вдруг Фрэн вырастет и накопленная обида превратится в гнев, разочарование и обрыв всех связей? Курт не мог знать наверняка, но одно он знал точно — где-то он явно поступил неправильно.