Мне это жизненно необходимо

      Аплодисменты, свист со всех сторон, восторженная публика … Каждое выступление опытных поэтов заканчивается подобным образом в подпольном литературном кафе. А если поэт — частый гость в этом заведении, на подобных мероприятиях, да ещё и внёс весомый вклад в развитие современной литературы, преданные поклонники его творчества при каждом удобном случае пытаются осыпать подарками своего кумира. Чего только они не преподносят: цветы, сувениры, фотографии, одежду… Эм… Еду… Домашних животных.? Боже, ну и фантазёры… — Спасибо большое, Кирилл, за очередное блестящее выступление. Это было как всегда на высшем уровне! — восторгался ведущий. * — Да ни черта подобного. Выступление — полный отстой! * — подумал про себя Толмацкий. Однако ему всё же пришлось натянуть улыбку и поблагодарить зрителей за внимание. Сегодняшний вечер поэзии забрал все силы, поэтому желание сказать, что ведущий слишком преувеличивает, льстит и, можно сказать, нагло врёт, пропало окончательно. Разводить бурные обсуждения и тем самым улучшать качество своего выступления в таком состоянии можно было бы смело считать за попытку суицида.       Время восторга, волнения перед публикой и эйфории от получения положительных эмоций от слушателей кончилось. Начинается самая тяжёлая стадия — рефлексия. Заниматься самокопанием, анализировать свою речь, своё поведение, свои эмоции и переосмысливать свои стихотворения — всё это Толмацкий «любил» до ужаса. Он всегда считал целью каждого выступления — заставить людей думать своими мозгами, мыслить, оставить им пищу для размышлений, открыть глаза на происходящее вокруг. И каждый раз нужно оглядываться назад: "А смог ли я выполнить эту задачу? Или я зря сегодня сюда пришёл?" Зайдя в одинокую, маленькую, пустую комнату, Кирилл начал вспоминать: всё ли он сделал, что хотел или что-то недосказал, недообъяснил? * — Приятно видеть всё больше и больше новых юных зрителей в кафе. Молодёжь нынче не глупая. В отличие от предыдущих поколений они не зависят от телевизоров. Печально, что всё же другие средства массовой информации оказывают на них далеко не полезное влияния. Всё равно же нашли способ зомбировать их через интернет, телевизор теперь для этого не нужен. Радостно, что не все поддаются этому влиянию. Многие из них не потеряли способность думать, размышлять, анализировать. Они умеют отделять плохое от хорошего, они выбирают правильные жизненные ориентиры. Может быть, я действительно стараюсь не зря.? * — Кирь, ты чего тут один? — дверь комнатушки резко отворилась, в неё влетел молодой человек лет двадцати пяти. — Голова разболелась после выступления, до сих пор прийти в себя не могу. Голова действительно гудела со страшной силой. Толпа нынче шумная, задорная, весёлая попалась. — Ну ты даёшь, старичок! Давай водички хлебни и бегом в зал перемещайся. Там с минуты на минуту такое начнётся. Организаторы таких новичков талантливых подогнали. — Интриговать умеешь, а прямо сказать? — Ты обязан увидеть всё сам. Давай, возвращайся в реальность, настраивай там свою связь с космосом, - парень похлопал исполнителя по предплечью и поспешил удалиться, дабы решить до конца некоторые организационные вопросы.       Дверь захлопнулась. Снова тишина. На этот раз она как-то неприятно давит. Что может произойти интересного после выступления Кирилла Толмацкого? Самовлюблённо?Да нет. Просто новички чаще всего не умеют устраивать запоминающихся представлений, они вывозят свою программу на интересных произведениях. Выходить никуда не хотелось от слова совсем. Волной накрыла вялость и апатия, поэтому Кирилл обнял себя и прикрыл глаза, медленно поглаживая свои плечи и осторожно массируя их. Тактильный голод делает с людьми порой удивительные вещи: лишает их сна, заставляет чувствовать себя одиноким, ненужным, брошенным, иногда даже привязывает к человеку, который до этого момента казался абсолютно не интересным. Самые крайние случаи — мысли о самопожертвовании и самоубийстве. Да, представьте, даже до такого доводит длительное отсутствие объятий или элементарных рукопожатий. Конечно, Кирилл был нужен своим родным и близким, в этом нет никаких сомнений. Просто никто в его окружении не был таким же тактильным как он, никто не привык к постоянным объятиям, прикосновениям... * — Срочно нужно спасаться. Иначе до добра эта фигня меня точно не доведёт * — Ты всё ещё здесь? Ну ты индеец, конечно. Вставай бегом! Там уже все тебя заждались, — молодой человек ворвался в помещение так же беспардонно, как и в первый раз. — Кому я там нужен? — Вставай, давай, сейчас всё увидишь. — Что я вам всем такого сделал, прости господи.?       Кириллу пришлось вернуться в шумный зал. Публика ликовала, провожая со сцены очередного любимца бурными овациями. Голова разболелась ещё сильнее, новая информация надолго точно не задержится, поэтому можно особо не напрягаться, не вдумываться в содержания стихотворений. А жаль... Так хотелось понять своих, так сказать, коллег. Но, видимо, не сегодня. — Ну что же, многоуважаемая публика, дамы и господа, мы приближаемся к финальной части нашего литературного вечера. По традиции мы завершаем его выступлениями молодых поэтов, которые пришли к нам впервые. Наше заведение, аудитория, которая его посещает, даёт хороший старт их поэтический карьере. Мы продвигаем молодые умы и их мысли в массы, вершим историю, раскрываем таланты, не даём современной русской поэзии умереть. Поэтому сегодня я рад представить вашему вниманию юное дарование — Марину Демещенко, выступающую под псевдонимом polnalyubvi, — объявил ведущий, безобразно перековеркав сценическое имя прекрасной юной леди. *- Англичанин дофига, я посмотрю. Сколько раз говорил ему — не порти псевдонимы, лучше просто их пропусти, человек сам его скажет, если захочет* — негодовал про себя Кирилл.       На сцене появилась маленького роста девушка совсем кукольной внешности: чёрные завитые локоны, прекрасные светлые глаза, красные от смущения щеки, аккуратно уложенные брови, одета в удивительно милое винтажное платье. От неё просто невозможно было оторвать взгляд, на это удивительное, маленькое, застенчивое создание можно было смотреть вечно. Как, впрочем, можно смотреть только на огонь и протекающую воду. Она — абсолютно совершенна. Но цепляла в этой девушке не только внешность. От Марины исходила невероятно мощная энергия, от которой заряжаешься добром и позитивом буквально в момент. *-И почему я её раньше не видел.? * — Ой, — девушка зацепилась за край ковра, лежащего на сцене, однако смогла удержать равновесие, — Здравствуйте, уважаемые зрители. Я сейчас немного волнуюсь, вы уж простите мне это, — Марина неловко улыбнулась, — Мне бы хотелось поинтересоваться: могу ли я выступить со своими стихами под музыкальное сопровождение? Я буду играть на гитаре и напевать свои стихи. Или же не стоит так делать?       Повисло неловкое молчание. Зрители переглядывались друг с другом. Им в диковинку было взаимодействовать с выступающим поэтом, никто не мог осмелиться ответить хоть что-нибудь. Марина начинала волноваться всё сильнее: ладошки потели, из-за чего гитара выскальзывала, дыхание сбивалось, от чего в помещении становилось всё душнее. — Это не будет бардовской поэзией, мне просто будет так гораздо комфортнее доносить до вас свои мысли и чувства, — девушка попыталась искренне улыбнуться, но, заметив на себе косые взгляды, тут же помрачнела. — Что вы как дикари какие-то, честное слово. Перед вами пришёл выступить человек, поделиться своими размышлениями, развлечь, а вы молчите, косо смотрите на поэтессу, ставя её в неловкое положение. Ребят, так делать нельзя. Связь между творцом и публикой невозможно установить без контакта, взаимодействия, обмена информацией, поймите это. Поэт не будет относиться уважительно к своей аудитории, если она не поддерживает его на ранних этапах творчества, — не выдержал Кирилл. Его серьёзно возмутила реакция публики. Ведь человек хотел всего лишь подружиться...       В глазах Марины читалась искренняя благодарность. Ведь ещё буквально несколько секунд, и она бы ушла со сцены, никогда бы больше не пришла в это кафе, стала бы бояться публичных выступлений. А для творческого человека это самое страшное, что может быть. — Играй, пожалуйста, — Толмацкий улыбнулся юной поэтессе, желая её поддержать. Самое главное для него сейчас — успокоить девушку и наконец-то насладиться её стихотворениями. Ведь всегда интересно послушать чужое мнение, чужие мысли, переживания. А здесь ещё такая прекрасная девушка, словно сошедшая с картины.       Марина улыбнулась ему в ответ. Контакт установлен. Пускай хоть и с одним человеком, но она точно знает, что в нём можно найти поддержку. Ей этого было достаточно. Заиграла волшебная мелодия, а за ней послышался чудесный голос: В дверь постучались, скорей отвари. Руки связали, рубаха в крови. Есть только слезы, их и бери. Дай отогреться нам до зари.       А голос действительно ангельский. Робко, тихо, не смело, но всё же ярко и воодушевлённо девушка напевала строчки из своего стихотворения. — Слушай, братишка, что ты там говорил про эту девушку? — спросил Кирилл у ведущего, не отрывая глаз от прекрасного создания. Он сам не понял, как дошёл до этого места не споткнувшись. Да и зачем он сюда подошёл?.. — Ты о Марине? А, её сюда подружка привела. Она попала сюда новичком, можно сказать, случайно. В последний момент подружайка записала её на прочтение стихов. Девушка так сильно настаивала, что несмотря на все угрозы со стороны Марины, буквально насильно её выставила на сцену. Ну я поэтому первой в очереди её и поставил. Самый главный бриллиантик будет показан как всегда в конце программы. — Новичок, говоришь… Вот почему я её тут ни разу не видел. — Она вообще из Питера, если я правильно понял. Поэтому немудрено, что вы раньше не сталкивались нигде. Хотя, знаешь, мне кажется, она вряд ли вернётся сюда снова. — Почему ты так думаешь? — Кирюш, дорогой мой, я сколько этих вечеров провёл, поэтому запомнил каждого, кто приходил сюда первый и последний раз в своей жизни. Они все были такими неловкими, невзрачными, взволнованными. Да и покровителей в литературном кругу у них не было. Марине повезло выступить здесь только благодаря пробивной подружке. — Это она-то невзрачная? Брат, у меня есть для тебя плохие новости, у тебя либо нет вкуса, либо ты слеп. — У меня вкусы специфические, мог бы давно привыкнуть. Стоп… А чего это ты заступаешься за неё? Она так понравилась тебе что ли? — ехидно улыбнулся ведущий. Один вопрос, а мир будто провалился сквозь землю. Ведь действительно, сколько было разных поэтесс, не менее красивых, не менее талантливых, но ни одна из них не цепляла так сильно. Её как никого другого хотелось обнять. Обнять и не отпускать больше. *- Да ну, ерунда какая-то. Просто тактильный голод, не более* — Ну, у неё стихи неплохие. Интересные мысли там, рифмы и всё такое… — Ого-го-го-го-го! Нашего философа смогла заинтересовать простая смертная! Да ты гонишь, не верю! — Да хорош тебе уже издеваться. Ты вглядись, она же правда как будто из другой эпохи сюда сбежала. Таких сейчас нигде не встретишь. — Чё, ровесника своего почувствовал, Иисус Христос? — рассмеялся ведущий. — Да прекрати уже наконец, в самом деле! — Я понял. Она после выступления задерживаться не собиралась, поэтому карауль её за кулисами, иначе упустишь. — Спасибо…       Пришлось бежать… Новички обычно не осмеливаются зачитывать свои длинные произведения. Да и больше трёх стихотворений публика никогда от них не слышит. А вход на сцену со стороны кулис нужно было правильно обойти, чтобы не помешать выступающему. Придётся делать приличный крюк от почётного места ведущего до входа в волшебный мир закулисья. *- Обожаю архитекторов и планировщиков помещения. Короче путь они найти ну никак, конечно же, не могли*       Цель была достигнуты чуть меньше, чем за две минуты. Есть все шансы успеть перехватить девушку и познакомиться в более неформальной обстановке, а главное — разобраться, что же такое так притягивает к ней. Времени отдышаться — полно. Но стоило только вернуться в реальность, осознать, что происходит вокруг, как стало ясно: музыка больше не играет, ангельского голоса не слышно боле. *- Я не мог так долго разговаривать… Да не может быть, что я упустил это чудо*       Действительно, место Марины на сцене занял юный парнишка, старающийся скорчить из себя озорного гуляку и весельчака. Этот закос под Есенина — не самый провальный, но далеко не самый оригинальный. Должна же присутствовать индивидуальность, которая будет отличать тебя от толпы таких же позеров. У Марины же она была… Чем-то она запомнилась всё же. Вот только чем.? *- Какая разница, если я всё равно упустил свой шанс?..*       Толмацкий обнял себя и стал сползать по стене. Стульев свободных не оказалось — всё заняли поэты. Хотя на полу сидеть тоже неплохо, места много, только что грязно — вот это не хорошо. Медленно поглаживая свою руку сквозь лёгкую ткань рубашки, Кирилл закрыл глаза. Свет стал раздражать, поэтому пришлось зажмуриться, разочарование в сегодняшнем вечере принимало всё новые обороты. Теперь грустно становилось не только из-за не качественного выступления, но и из-за упущенной возможности познакомиться с весьма интересным человеком, который не хочет покидать пределы мыслей Толмацкого даже сейчас. Прочно застряла, просто так не уйдёт… — Ну очевидно же — бред сивой кобылы. Влюбиться в человека с первого взгляда невозможно, я просто помешался. — Почему же? Подобные случаи уже происходили. Любовь с первого взгляда существует, даже не сомневайтесь в этом, — раздался голос сверху. Кирилл поднял голову и долго не мог сфокусировать взгляд на объекте, который вступил с ним в диалог. — Я сказал всё это вслух? — робко улыбнувшись, спросил Толмацкий. — Ничего страшного, со мной тоже часто подобное происходит.       Нееет, этот голос он теперь не перепутает ни с чьим другим. — Вам помочь подняться? - поинтересовалась Марина. — Спасибо большое, не стоит беспокоиться, я сейчас сам встану, — засуетился Кирилл, быстро поднимаясь на ноги, — А я-то думал, вы уже ушли… — Неловко это признавать, но именно вас я и искала. Было бы не красиво уйти, не поблагодарив за поддержку, которую я получила сегодня. — Сущий пустяк, просто народ у нас немного диковатый, в плане общения. На стихи реагирует очень хорошо, если они достойные, а интерактив никогда не воспринимали. Ты уж не обижайся, не переживай, их приучать к этому надо постепенно. А так, твоё творчество очень достойное. На месте ведущего я тебя бы поставил в самый конец программы. — Почему же в самый конец? — У нас туда ставят восходящих звёздочек, поэтов, которые могут легко обрести популярность в более широком кругу. — Я вообще себя как поэт не позиционирую. Подруга просто предложила зачитать тексты моих песен, а я даже отказать не успела. Я, скорее, — музыкант, чем поэт, у меня даже альбомы свои есть. — Неужели? Мы так похожи. Я ведь тоже исполнитель, а не поэт. Просто, что зачитывать трек под чёткий бит, что просто выразительно рассказывать текст — народ принимает это как одно и то же. В каком направлении вы развиваетесь? — Чаще в Поп, Инди. А вы? — А я Кирилл, — мужчина протянул руку и светло улыбнулся. — Ой, да, всё забываю представиться, прежде чем разговор заводить. Марина, — девушка в ответном жесте протянула руку.       Кирилл невесомо коснулся губами тыльной стороны руки, чем заставил спутницу смущённо улыбнуться. — Где ты ходишь, звезда моя? — влетела за кулисы, видимо, та самая подруга Марины. — Ты же сама меня отправила стихи читать. — Милая моя, это было пятнадцать минут назад. Идём быстрее, нас такси ждёт, появились срочные и неотложные дела. — Но я могу оста… — Не можешь! Всё, пошли скорее! — Я тебя догоню, — тихо ответила Марина своей подруге. Та кинула дерзкий взгляд на Кирилла, осмотрела его с ног до головы, цокнула и выпалила на одном дыхании: — У тебя есть пять минут, пока я задерживаю таксиста.       Девушка поспешила удалиться, демонстративно махнув волосами напоследок. Видимо, выбор подруги она не одобрила... — Ты уж прости за неё. Она бывает резковата и порой предвзята. Да и на одном месте долго сидеть не может. — Я всё понимаю, не переживай. — Знаешь, ты можешь мне написать в любой соц.сети, я тебе обязательно отвечу. Мне было бы очень интересно продолжить общение, ты — удивительный человек. — Тогда сегодня к ночи жди весточки, — Кирилл искренне улыбнулся и понял, что сейчас Марина упорхнёт из кафе. Внутри появилось необъяснимое чувство тревоги. Будто он что-то упустил, забыл сказать, сделать… — Тогда до встречи, я буду ждать сообщения, — улыбнулась Марина и только собралась убежать вслед за подругой, как была притянута назад. Кирилл крепко обнял девушку, а на душе сразу стало спокойнее. Такое умиротворение он чувствовал очень давно, казалось, даже успел позабыть это чувство. Спокойно, как в раю. Вот она, самая настоящая нирвана. — Кирилл, ты чего? — Постой ещё минуточку. Мне этого жизненно необходимо...       Толмацкий лишь сильнее прижался к девушке, не решаясь сказать что-нибудь, дабы не нарушить это хрупкое состояние долгожданного покоя и счастья. Было хорошо и так, ничего больше не нужно.