Sweet Tyranny

            После нескольких лет близкой дружбы, Баджи более чем уверенно мог утверждать: умение скрывать свои чувства — это не про Чифую. Мацуно никогда не говорил, что он ему нравится, но Кейске давно убедился, что именно так оно и есть. С каждым годом это убеждение росло в нём и крепло, и вот, к первому году старшей школы оно окончательно устаканилось. Баджи нравился Чифую не как друг, а как парень, и он отнюдь не был против. Он дорожил симпатией друга и всячески ей потакал, находя в ней то, что не могла дать ему обычная дружба.              — Слушай, а заглянем в «Учи-рамен» после школы? Жесть как хочу тонкацу*! Говорят, там вкусно.       — О, я был там на той неделе, когда ты на пересдачу ходил: реально вкусно, — Чифую заулыбался и явно обрадовался предложению.       — Э, мог бы и меня подождать!       — Ты так долго мучился с математикой, что я проголодался, — парень, нисколько не чувствуя себя виноватым, шутовски развёл руками. — Надо было лучше готовиться — тогда, может, вместе бы поели.       — Ладно, прощаю. Но в качестве компенсации сегодня платишь ты.       — А сказать, что деньги забыл — слабо?       — Детектив Мацуно меня расколол, — Баджи рассмеялся. — Я тебе потом верну.       — Да ладно, нет проблем. Тогда после школы идём есть лапшу, а потом в игровой центр, — довольно подытожил Чифую, не снимая с губ довольной улыбки. — Скорей бы.                    То был последний урок — японский. Учитель отошёл на пару минут, дав классу самостоятельное задание, а Чифую, сидевший в этом году за партой перед Баджи, развернулся к нему лицом, оседлал стул и с видом человека, разбирающегося в предмете, принялся растолковывать лучшему другу тему «Сложные глагольные конструкции прошедшего времени в старояпонском языке».       — Смотри, артикль ставится после подлежащего, потом идёт дополнение, снова артикль, а у глагола «ます» заменяется на суффикс. Получается-       — Баджи-кун, можно тебя на минутку? — одноклассница перебила Чифую как раз на моменте, когда Баджи хоть что-то начал понимать, и он посмотрел на неё ещё более раздражённо, чем сам Чифую. А обращалась к нему никто иная как Юкио Кукихимо — членша компании «первых красавиц класса» и едва ли не самая желанная девчонка параллели. — Да не смотри ты на меня так. Я же просто записку передать, — она помахала в пальцах сложенным вчетверо тетрадным листком.       Баджи забрал у неё записку и прочитал:

«Сегодня после школы на заднем дворе у клуба садоводства. Приходи».

      Чифую с трудом (ибо читать вверх тормашками сложно) тоже прочёл написанное.       — Это вызов? — разумно предположил он (Кейске подумал так же), на что Кукихимо звонко рассмеялась в голос.       — Вызов? Ты серьёзно? То, что ты не пользуешься популярностью у девушек, не значит, что их не интересует твой друг, — при этих словах она заговорщицки подмигнула Баджи и снова хихикнула. — Она красотка — не пожалеешь, если придёшь, — и Юкио ушла, оставив Баджи с перспективой очередного признания.       Если и до этого Баджи никогда не был обделён вниманием слабого пола, то старшая школа и вовсе принесла ему недюжую популярность. Он был достаточно красив собой и достаточно обаятелен, чтобы даже самых порядочных барышень тянуло к этому «плохому парню». Его такое внимание не прельщало, а Чифую, кажется, и вовсе огорчало. Но, между прочим, выпад одноклассницы в сторону Мацуно был более чем несправедлив: как и Баджи, Чифую уже неоднократно признавались и предлагали встречаться самые разные — даже симпатичные и популярные — девушки, но он, понятное дело, всем отказывал (зачем ему девушка, когда под рукой есть лучший друг?).       — Тебе дообъяснить или потом? — вроде бы спокойно и даже с улыбкой спросил Мацуно, но в лице его всё равно было что-то грустное. — Завтра японского нет, так что можно и забить.       Баджи протянул руку через парту и растрепал его волосы. Он знал Чифую слишком хорошо, чтобы не понять, что именно его расстроило.       — Потом дорасскажешь. И не парься мне тут. Я просто пойду и откажу ей — вот и всё. Так что давай мордашку попроще, я ж тебя не кидаю.       — Да я и не думал, что ты меня кидаешь, — Мацуно безразлично пожал плечами, хотя, судя по порозовевшим щекам, Баджи попал в яблочко. — Просто не люблю посылать девушек, а она…       «А она просто стерва и не стоит того, чтобы ты из-за неё расстраивался».       — Сходишь тогда со мной.       — Куда схожу?       — В клуб ботаников, — Баджи указал на записку и тут же скомкал её. Он попытался попасть бумажным мячиком в корзину для бумаг у учительского стола, но промахнулся и недовольно цыкнул. — Мне так стрёмно каждый раз ходить и отказывать им, ты бы знал. Сходишь со мной за компанию — может, не таким уёбком буду себя чувствовать.       — Необязательно отказывать, можно же и согласиться, — против собственного желания предположил Чифую. Не так много людей заботились о счастье Баджи больше, чем о своём собственном. В Чифую его это и трогало, и цепляло.       — Вот ещё. Буду я соглашаться встречаться с девчонкой, которую не знаю.       — Может и знаешь. Она же не подписалась.       Баджи безучастно повёл плечами. Какая разница, кто она? Чифую расстроится, если он начнёт с ней встречаться, а он в последнюю очередь хочет его огорчать.                    Прозвенел звонок с последнего урока по их расписанию. Пора было идти во двор, но Баджи не торопился, и Чифую поневоле начинал нервничать, сам не понимая, почему именно. Это ведь не его дело, и Баджи вполне самостоятелен, чтобы решать, с кем ему встречаться, а с кем нет. И всё же было неприятно, что дело растягивается. Если бы Баджи не настаивал, он точно никуда бы не пошёл.       Наконец Кейске покончил с нерасторопным укладыванием школьных принадлежностей в портфель, поднялся из-за парты, снял очки, распустил волосы и во всей красе широко улыбнулся Чифую.       — Ща быстренько разберёмся и пойдём есть лапшу.       И они пошли вон из школы. Баджи уверенно и непринуждённо ступал немного впереди, а Чифую плёлся сзади, догадываясь, что при всём этом он будет лишним, что бы там не собиралась сообщить его другу неизвестная адресантка записки. Скорее всего это будет признание и скорее всего девушка не будет довольна присутствием посторонних. Кто вообще зовёт друзей на признания? Разве что девчонки…       Но вскоре Чифую понял, как узки были его познания в школьных признаниях и как сильно он заблуждался касательно их формата.       Вокруг небольшой теплицы, где и разместился клуб садоводства, собралась не только толпа девчонок, пришедших поглазеть на сцену любовных разъяснений, но и немало парней, которым было не менее интересно посмотреть, как эти любовные объяснения будут отвергнуты, ибо Кейске давно прославился своей непреклонностью к такого рода предложениям от любой без исключения.       В эпицентре всего этого возбуждённого балагана на несуразной казённой скамеечке сидела первая красавица школы собственной персоной — второгодка Широ Югаи. Звание первой красавицы предполагало, что девушкой она была очень и очень привлекательной, и это было действительно так: европейский разрез глаз с двойным веком, крашенные каштановые волосы, опрятный и элегантный наряд — в глазах японских мальчишек, избалованных глянцевыми журналами с евро-моделями, всё это делало её похожей на куклу с витрины магазина не их финансовой категории.       После взгляда на эту школьную мечту любого подростка, Чифую приуныл ещё больше. Ну вот почему Баджи всегда признаются такие красотки? В них же и влюбиться недолго… Разок откажет, другой, а там и до согласия недалеко, а он, бездарь, всё мучается со своей нерешительностью.       Мацуно мотнул головой, отгоняя от себя глупые мысли. Кто он такой, чтобы ревновать Баджи и уж тем более запрещать ему влюбляться? Вот именно — никто — так, временный жизненный попутчик.       — Привет, Баджи-кун, — Широ ласково улыбнулась и прямо заглянула в лицо Кейске. Чифую готов был поклясться, что любой здесь присутствующий душу отдал бы, чтобы получить от неё эту улыбку. А Баджи? Как он на это отреагирует? — Это я передала тебе записку. Ты не против поговорить?       — Ну говори, — хамовато и, по голосу, совсем незаинтересованно разрешил разговор Баджи. — Только быстро, у меня планы.       — Конечно.       Девушка подняла руку и от этого безмолвного жеста толпа собравшихся школьников отступила на несколько метров назад, освобождая пространство для переговоров. Югаи недовольно посмотрела на спрятавшегося за спиной Баджи Чифую, который тоже уже хотел было уйти, но Баджи придержал его за руку.       — Да не убегай ты, — вполголоса попросил он куда более мягко, чем говорил с девушкой, — это ненадолго.       — Но, Баджи-кун, это всё-таки личный разговор. Думаю, будет лучше, если Чифую-кун и правда оставит нас наедине, — и она снова улыбнулась улыбкой ангела.       — Он уйдёт, если только твои поклонники сделают то же самое, — Баджи смешливо обвёл толпу взглядом.       Широ, не снимая с лица улыбки, поджала губы и с лёгким раздражением, которое почти не отразилось на её голосе, пошла на попятную:       — Хорошо, пусть слушает, — разгонять публику, которая потом будет слагать легенды о её победе над самым недоступным парнем всей школы, было не в её интересах. — Это не так уж секретно.       «Ха. Какие мы важные».       — Впервые я заметила тебя на школьной линейке по случаю вступительной церемонии для первогодок в этом году. Ты стоял в последнем ряду и был выше остальных парней, держался так уверенно, несмотря на те ужасные очки и странный хвост — с распущенными тебе идёт больше. У тебя был такой прямой взгляд, и спину ты держал ровно. Тогда я ещё подумала: «А может-       — Та-ак, погоди, — Баджи резко прервал собеседницу, вовсе не заботясь о её чувствах. — Перемотай-ка всю эту лирику и давай сразу к делу. Сказал же: планы у меня.       Такое вопиющее пренебрежение словами, которые она так тщательно подбирала и даже заучивала накануне вечером, выбило у Югаи из лёгких воздух, из-под ног почву, а из головы мысли. Девушка дважды беззвучно открыла и закрыла рот, как рыба на суше, и только потом после проделанных над собой усилий тихо откашлялась и постаралась придать голосу и лицу прежнюю невозмутимость:       — Хорошо, короче так короче. В общем, тогда ты мне приглянулся. Раз уж ты торопишься, скажу прямо: это признание. Ты мне нравишься, так что я хочу предложить тебе встречаться.       А вот и оно.       — Нет, спасибо, у меня нет желания с тобой встречаться, — он тут же развернулся к ней спиной и с самым честным видом улыбнулся Чифую, которого вся эта ситуация порядком смущала. — Пошли, тонкацу не ждёт.       — Стой! — такое нахальство, конечно же, было непростительно. Так называемые «поклонники» школьной звездочки преградили им выход из сада, а Широ говорила уже Баджи в спину, позабыв о напускной манерности. — Ты вот так просто уйдёшь?! Не понимаешь? Я тебе призналась! Как ты можешь мне отказать?!       Баджи закатил глаза к небу, начиная находить собеседницу чрезмерно навязчивой. Но развернуться к ней обратно лицом всё же пришлось, чтобы слова его звучали внушительнее и, следовательно, убедительнее.       — Как я могу? Ты мне не нравишься — вот и всё. И нечего тут истерить.       — Неправда!       Баджи выразительно приподнял правую бровь.       — Не нравишься ты мне, — повторил он ещё более жёстко. — Не в моём вкусе, ферштейн? Что ты прицепилась, как липучка?       Напудренное лицо девушки покраснело от стыда и злости, и красноту было видно даже под приличным слоем тонального крема (или что там девушки на лицо мажут). Превращение принцессы в злую ведьму имело в себе что-то комичное.       — Назови мне другую причину, — сипловато, почти рыча, потребовала она, — не верю, что я «не в твоём вкусе», — видимо, в её мировоззрении не допускалась вероятность, что кому-то она может не нравиться.       Баджи вздохнул. Ну что за морока. Ещё и Чифую при всём этом присутствует: ему-то это наверняка неприятно (вон, как губки дует). И стоило вообще тащить его с собой? Только настроение ему испортил. Но, может, это ещё можно исправить…       — Чифую, — его имя он произнёс почти шёпотом, — можешь меня поцеловать?       — Ч-чего? Сейчас что ли?!       Прежде чем Чифую сообразил, что происходит и чего именно от него хотят, Баджи уже увидел, как разъярённая отказом бестия решила к ним приблизиться, и понял, что если и вытворять глупости, то только сейчас.       Кейске схватил друга за запястье и поставил парня перед собой. Он положил руку на его талию и почти собственнически притянул Чифую к себе.       — Целуй.       — Н-нет… — растерянно пролепетал Мацуно, чувствуя в себе позорное, но явное желание исполнить его полу-приказ.       — Целуй, говорю. В губы. Сейчас. Давай быстрее.       Чифую хотел бы сказать, что он поддался давлению со стороны друга, или что он просто хотел помочь, но в действительности всё было далеко не так. А ведь сколько раз он представлял себе, что могло бы произойти, чтобы они с Баджи поцеловались, но никогда он не думал, что это произойдёт на глазах у толпы, да ещё и под взглядом девушки, минутой назад признавшейся Баджи в любви.       Чифую поднялся на мысочки, чтобы дотянуться до губ друга и совсем наивно, по-детски, поцеловать его — коротко и сухо. Поцелуй длился не дольше пары секунд, а Чифую уже казалось, что сейчас под ним разверзнется земля. Он хотел тут же отойти, но Кейске опустил вторую руку, не занятую талией, в его волосы и заставил удержать соприкосновение их губ немного дольше. Кейске улыбался прямо в поцелуй. Но когда Чифую набрался смелости, чтобы открыть глаза и посмотреть на него, пришлось обнаружить, что улыбается Баджи не ему — он смотрит ему за спину, на красивую, но злую Широ, и улыбается, конечно же, своему маленькому триумфу, а никак не Чифую.       Когда руки одноклассника пропали с его талии и головы, Чифую, словно с небес на землю сброшенный, просто молча отступил на шаг и вновь стал рядовым наблюдателем, мысленно всем сердцем желая стать невидимкой и исчезнуть.       — Такая причина подойдёт? — Кейске дерзко улыбнулся, зная наверняка, что против такой причины возражений точно не будет. Он остался доволен собой, как и после любой другой подобной выходки.       — Так ты из «этих»?.. — почти брезгливо, но всё же облегчённо констатировала Широ, став спокойней, как только поняла, что причина отказа не в ней, а в нём. — Вот уж не подумала бы. А с виду ведь нормальный. О таком надо сразу говорить, — с этими словами девушка развернулась на каблучках и с самым независимым видом пошагала прочь. Толпа начала рассасываться, а Баджи только улыбался, как ненормальный, сам не зная толком, радовался ли он этой маленькой победе над девчачьим коммьюнити или же своему первому поцелую с парнем.       Но всё его хорошее настроение улетучилось, стоило ему посмотреть на Чифую.       — Эй-ей, ты чего? — Баджи обхватил его щёки ладонями, заставляя смотреть на себя, а не в землю. Он был уверен, что Чифую обрадуется возможности поцеловать его, но вместо этого он почему-то выглядел до того грустным, что ничего кроме извинений в голову не шло. — Я что-то не так сделал?       Чифую замотал головой и натянуто улыбнулся.       — Всё окей. Я просто не ожидал. Испугался немного… наверное… Короче, забей, нормально всё.       Его губы поджались в тонкую бледную полоску, а влажные глаза немного сощурились из-за улыбки и бьющего в глаза дневного солнца. Вид у него был разбитый, и Баджи уже не был уверен, что это из-за поцелуя. Может, из-за ситуации в целом? Всё-таки каким идиотом надо быть, чтобы притащить влюблённого в тебя человека на признание, да ещё и заставить себя поцеловать на глазах у стольких людей, когда он так ревностно защищает свои права называться натуралом.       — Прости… — искренне раскаиваясь, попытался извиниться Баджи, хотя чувствовал, что этого недостаточно и проступок свой так просто не загладить. — Не хотел напугать, правда не хотел. И вообще за ситуацию извини, тупо вышло.       Мацуно не стал выглядеть лучше, и тут в голову Кейске взбрело не совсем логичное и не вполне разумное: «Если он испугался от неожиданности, то во второй раз ведь должно быть лучше?»       — Я сейчас ещё раз это сделаю. Теперь не пугайся, окей?       Чифую снова хотел от него отшатнуться, но ноги отказались слушаться, и вместо этого он только зажмурился, затаив дыхание.       «Милый».       На этот раз Баджи поцеловал его сам. В амурном деле он был немногим опытнее Чифую, однако разница между двумя поцелуями обоим стала очевидна сразу же. Поцелуй Баджи получился и вдумчивее, и опрятнее, а главное — это был «взрослый» поцелуй. Не французский, не глубокий, но всё же не просто соприкосновение губ к губам.       Чифую перестал задерживать дыхание (это стало невозможно) и задышал глубоко и часто, как после драки или урока физкультуры. Его тело расслабилось и немного обмякло, так что Кейске решил на всякий случай его придержать. Ощущать вплотную к себе тепло чужого раскалённого тела оказалось до невозможного приятно.       Баджи без резких движений отстранился и сразу после длинного поцелуя коротко поцеловал Чифую в щеку.       — Это жестоко… — тихо пробубнил Чифую, но эти слова не считались с порозовевшими щеками и смущённой улыбкой, которые он не в силах был удержать.       — Целовать парня, который тебе нравится — жестокость? — Баджи весело улыбнулся. — Ну и ну. Да я тот ещё тиран.       Чифую вспыхнул от одних его слов и тут же прикрыл глаза рукой, чтобы скрыть смущение, ещё большее, чем после поцелуя.       — И давно ты знаешь?..       — Да какая разница? Пошли рамён есть.       — Э, погоди!       — Не-не-не, второго признания я сегодня не вынесу. Давай завтра? Тебе я обещаю не отказывать.