Весенняя уборка

***

      — ПОЧЕМУУУУУ? — раздался раздраженный и несколько отчаянный вопль Беллатрисы Блэк, в то время как ее жена, вооруженная ведрами, швабрами, чистящими средствами, смотрела на нее с нетерпением, постукивая ногой. — Потому, что с последнего раза прошел год! — Гермиона сунула швабру в руку плачущей жены. - А теперь соберись. За то время, которое ты потратила на жалобы, ты могла бы уже убрать всю комнату! Стоя в семейной комнате дома своих предков, Беллатриса становилась все более упрямой: — Он снова станет пыльным! Зачем вообще это? — Это не просто пыль! Это! Что это?! — спросила Гермиона, подойдя к любимому дивану Беллатрисы возле камина. — Почему на полу пустые пачки из-под чипсов? — Потому что я люблю перекусить, слушая Wireless! — запротестовала Беллатриса. — И те не пустые! Там еще есть крошки, которые я могу съесть! Гермиона приподняла бровь. — Но почему их пять?! — Мне нравятся разные вкусы. — робко ответила Белла. Гермиона напряженно хмыкнула. — Боже мой, тебе даже не надоедает подбирать с пола нескольку пустых пакетов! Беллатриса хмыкнула: — Тогда в следующий раз я брошу их в камин. — Это вызовет еще больший беспорядок! И наполнит весь дом запахом горелого пластика! — воскликнула Гермиона. — Почему ты настаиваешь на том, чтобы превратить наш дом в свинарник?! — Ну, для этого у нас были домовые эльфы, пока кое-кто не решил подобрать рубашку для всех. Некий человек, которого мы назовем Гермиона Вешалка! (прим. пер. Granger — фамилия Гермионы, hanger — вешалка). Гермиона сузила глаза.  — О, нет, ты не будешь этого делать! — Что? — Забавно, правда, как моя фамилия меняется с «Блэк» на «Грейнджер» в зависимости от ситуации! В моем свидетельстве о браке в действительности написано «Гермиона Блэк», Белль! — Гермона сердито посмотрела на нее. Беллатриса на мгновение застенчиво бормотала. — Не понимаю о чем ты. — вздохнула Гермиона. — Со всеми известными тебе заклинаниями, тебе понадобится всего день, чтобы очистить всю эту усадьбу. Если бы мы были маглами, уборка поместья такого размера заняла бы недели! — Но мы же не маглы, не так ли?! И мы можем сделать это за считанные часы! — бросила вызов Беллатриса, слишком поздно осознав, что попала в ловушку с открытыми глазами. Гермиона понимающе ухмыльнулась. — Вот именно! Вот твоя швабра. Вот твое ведро. У тебя уже есть палочка. Ворча, Беллатриса последовала за женой в холл. Большая двойная лестница вела на второй этаж. После начала реабилитации Беллатриса вернула себе владение своим наследственным домом: английской усадьбой в сельской местности, в нескольких милях от Манчестера. Он стоял пустым с момента безвременной кончины ее родителей в начале девяностых, пока она и Гермиона не переехали сюда. Хотя усадьба была слишком большой для них двоих, они проделали долгий путь, чтобы восстановить ее былую славу в прежнем виде. — Направо. — сказала Гермиона, производя план дома. Один для нее и один для Беллатрисы. На плане этажа все комнаты были отмечены буквами «Г» и «Б» вместе с перечнем дел в каждой комнате. — Мы будем делать это по системе. Я начну здесь, в холле, ты начнешь на чердаке. — На чердаке?! — Беллатриса фыркнула и посмотрела на список. — Пыль, чистые окна, подметание пола, чистка от паутины. Даже паутину?! На чердаке должна быть паутина! Он потеряет весь свой характер! Кроме того, как я собираюсь пугать Тедди, отправляя его на чердак, если там чисто?! Чисто — не страшно! — Тедди пять! — Как у него когда-нибудь появится хребет без изменяющего жизнь опыта исследования страшного старого чердака?! — фыркнула Беллатриса. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. — Пока ты будешь на чердаке, я буду убирать здесь, внизу. Помою окна, помою пол, почищу доспехи и заменю цветы.  — Черт возьми, ты может хочешь вырвать доски пола, чтобы почистить их снизу?! — Беллатриса закатила глаза. — Я предупреждала тебя, когда мы поженились, что я не буду какой-то трофейной женой! — бросила вызов Гермиона. — Я была бы тебе равной, и мы разделили бы право собственности на все. Прямо сейчас я хочу, чтобы дом, в котором мы живем, был убран. У тебя осталось всего два года домашнего ареста. Ты действительно хочешь превратить дом, который ты не можешь покинуть, в пыльную, вонючую, покрытую хрустящей корочкой колыбель грязи?! — Ха, это хорошая мысль, милая. — усмехнулась Беллатриса. — Поскольку ваша сторона выиграла войну и все такое, разве это не означает, что технически я была бы твоей трофейной женой? И хорошо известно, что трофейные жены должны делать абсолютно все, кроме того, также должны быть красивыми, тратить много денег и быть действительно хорошими в постели. Поскольку я превосходно разбираюсь во всех этих трех вещах, я выполнила свою часть сделки. Если ты будешь меня искать, я буду на диване. Сказав это, она отложила швабру в сторону и скрестила руки на груди, самодовольно улыбаясь. Гермиона ничего не сказала, но Беллатриса могла поклясться, что видела, как на ее лбу вздулась вена. Прежде чем Беллатриса смогла уйти, она обнаружила швабру и план этажа, сунутые ей в руку, в то время как сердитая Гермиона указала вверх по лестнице. — Иди убирайся, сейчас же! — воскликнула Гермиона. Видя, что другого выхода нет, Беллатриса сокрушенно вздохнула и, волоча за собой швабру, поднялась по лестнице и направилась к чердаку, который был еще одним пролетом вверх.  — Каждый год одно и то же. — пробормотала Беллатриса, поднимаясь по лестнице и открывая дверь на чердак. На чердаке, большой комнате, занимавшей всю длину дома, было много старой мебели, накрытой белой тканью, а также сундуки с безделушками, старое столовое серебро и несколько старых чучел животных. В основном здесь хранились вещи, которые не вписывались в новый декор поместья, были просто старыми или просто вещами, которые нужно было держать подальше от посторонних глаз. Она прошла мимо подставки для зонтиков из слоновьей ноги, которая принадлежала ее семье с начала 1800-х годов, но Гермионе эта вещь показалась настолько неприятной, что она хотела ее убрать, в то время как Беллатриса не хотела избавляться от того, что, по сути, было семейной реликвией. Поэтому компромисс заключался в том, чтобы унести ее на чердак. Чердак был полон подобных «компромиссов». Маленькие окна по всей длине чердака придавали ему тускло освещенную атмосферу. Всегда мрачный и наполненный дразнящим запахом старого дерева. Итак, Беллатриса принялась за уборку. Ее швабра, на самом деле являющаяся чем-то вроде неразумной палочки, была взмахнута вдоль наклонной стороны крыши чердака и волшебным образом удалила каждую пылинку и паутину оптом. Ей придется мыть окна своей волшебной палочкой, но пока швабра делала свое дело. Она махнула шваброй вдоль другой части наклонной стороны, чтобы смыть больше. Каждую весеннюю уборку у нее был один и тот же спор с Гермионой: примерно в это время года она относилась к ней с таким отвращением, которое редко видела, когда отказывалась убираться… как будто она была самой грязной женщиной, которая когда-либо ходила по этой планете. Как будто Гермиона задавалась вопросом, как Беллатриса могла жить в этом поместье, зная, что в их стенах была грязь. Что дальше? Чистить газон?! Она предположила, что Гермиона очень гордилась своим домом. После пяти лет жизни здесь она сделала поместье своим, что, по мнению Беллатрисы, было единственно правильным. Пять лет. Год в качестве сиделки. Еще год в качестве сожительницы. Три года в качестве ее жены. О, в газетах был день, когда объявили об их свадьбе. «ГЕРОИНЯ ВОЙНЫ, ШОКИРУЮЩИЙ ВОЕННЫЙ КРИМИНАЛЬНЫЙ РОМАН!», «ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ ПРЕВОСХОДИТ КАЧЕСТВО КРОВИ», «ПО СЛУХАМ, В БЛЭК-МЭНОРЕ ПРОИСХОДЯТ ДЕРЗКИЕ СЕКСУАЛЬНЫЕ ИГРЫ», «СВАДЬБА БЛЭК-ГРЕЙНДЖЕР. НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ ИЛИ ГРЯДУЩЕЕ ПРОКЛЯТИЕ ИМПЕРИУСА?» К черту их. Всех их. Вместо этого она сосредоточилась на большей уборке. Лучше всего сделать это, чтобы она могла вернуться к занятиям, бездельничая на диване. Однако, когда она проходила мимо дедушкиных часов… еще одна фамильная реликвия была отправлена на чердак только по той причине, что у нее была тематическая часовая табличка с маггловской травлей… она наткнулась на знакомое зрелище. На самом деле, она почти пропустила его, так как он был частично прикрыт белой тканью, накинутой на соседний стул. Беллатриса отложила швабру, опустилась на колени и убрала ткань. Перед ней, покрытый пылью, стоял ее старый сундук с игрушками из ее старой комнаты. Это был зеленый пароходный сундук, все еще покрытый старыми выцветшими наклейками. Когда-то он стоял в изножье ее кровати. Поскольку ее старая комната была превращена в комнату для гостей наверху, его, должно быть, перенесли сюда во время ремонта дома. Беллатриса улыбнулась про себя, и ей не понадобилось много времени, чтобы вспомнить пароль: — Трикси любит шоколадный торт. — прошептала она, и волшебный замок открылся с удовлетворительным щелчком. Открыть крышку было все равно что открыть сундук с сокровищами. Она затаила дыхание, глядя на множество игрушек из своего прошлого и связанные с ними воспоминания. На вершине кучи лежала музыкальная шкатулка, подаренная ей бабушкой. Она взяла ее и повернула ключ. Мгновенно она ожила, когда появилась поющая балерина, и заиграла мелодия «Это долгий путь в Типперери». Это заставило Беллатрису слегка улыбнуться: музыкальная шкатулка играла много классических песен, и она часто засыпала под нее, когда была маленькой девочкой. Она еще немного покопалась и нашла приз, который, как ей казалось, она потеряла. Беллатриса закрыла глаза, когда почувствовала что-то мягкое. Неужели? Из сундука на свет показался розовый плюшевый дракон. Хотя он был скорее грязно-серо-розовым, учитывая жестокое обращение, которому подверглась ее игрушка. У него отсутствовал один глазок-пуговка, а прорехи на ткани были залатаны: даже когда он был поврежден, Беллатриса настояла на том, чтобы его починили, а не заменили. Она помнила, как повсюду таскала с собой этого плюшевого дракона, но оставила его дома, когда поступала в Хогвартс. Забавный… тогда он казался намного больше. Она прижала пушистика к щеке… он был таким же мягким, каким она его помнила. О, она провела так много чаепитий с этим драконом. Его приносили с собой на каждый семейный праздник. Однажды Андромеда украла его, и Беллатриса чуть не разнесла комнату Энди в его поисках. В конце концов, Беллатриса позволила малышке Энди время от времени брать пушистика с собой в постель, пока она обещала хорошо о нем заботиться. Беллатриса прижала игрушку к груди, воспоминания о лучших временах переполняли ее. Однако ее настроение быстро изменилось. Внезапно плюшевый дракон стал символом всего, что пошло не так в ее жизни. Вещи, которые могли бы быть. Занятия, которые она никогда не будет преподавать, обучение авроров, которое она никогда не будет проходить, магические открытия, которые она никогда не сделает, дети, которых у нее никогда не будет. Слезы потекли ручьем, когда на нее обрушилась вся тяжесть ее довольно неудачного жизненного выбора. Дверь на чердак открылась, и вошла Гермиона. — Я не слышу звуков уборки! — крикнула она. — Какой сюрпр… Слова Гермионы застряли у нее в горле в тот момент, когда она увидела, что ее жена сидит на полу, выпучив глаза и держась за старую плюшевую игрушку. Она быстро бросилась к ней и села рядом, обняв ее за плечи. — Эй… эй… — прошептала Гермиона. — Что случилось? Беллатриса фыркнула, положив голову на грудь Гермионы. — Я сломленная старуха, которая испортила свою жизнь. — всхлипнула она. — Ты заслуживаешь лучшего, чем я…  — Белль. — Гермиона прижалась к ней. — Мы уже обсуждали это раньше.  — Ты заслуживаешь кого-то, кому позволено покидать свой гребаный дом… — Беллатриса фыркнула.  — Осталось всего два года, Белль…  — Ты заслуживаешь того, кто может сделать тебя счастливой… Гермиона закрыла глаза и погладила кудрявые волосы жены.  — Почему ты думаешь, что не делаешь меня счастливой? Беллатриса посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Гермиона улыбнулась жене. По правде говоря, она рассказывала ей эту историю много раз раньше, но время от времени Беллатрисе просто нужно было ее услышать.  — Знаешь, когда мне впервые поручили твое дело в качестве медиковедьмы и опекуна, я категорически отказалась. Я имею в виду, конечно, я поддерживала реабилитацию, но у нас двоих была… личная история. Я пошла к Гиппократу и умоляла его назначить меня к кому-нибудь другому. Долохову или Руквуду. Но он сказал мне, что ты не единственная, кто нуждается в исцелении. Ты была не намного счастливее по этому поводу, чем я в то время. Но прошло время, и ты бросила вызов моим убеждениям, открыла мне глаза на возможности. Влечение к женщинам было одним большим сюрпризом, это точно. Но… ты заставила меня влюбиться в тебя. Да… ты приводила меня в ярость, ты оскорбляла меня, ты заставила меня захотеть заколдовать тебя до забвения. Но ты также заставляла меня смеяться, бросала мне вызов и поощряла меня расти как ведьму. И, да ладно, кто, кроме тебя, просит кого-то жениться на тебе на спор?!  — Ну… — Беллатриса пожала плечами, ее слезы теперь высыхали. — Антонин вел себя очень дерзко.  — Дело в том, что ты поддерживаешь здесь оживление. — усмехнулась Гермиона. — И, боже милостивый, ты держишь меня в напряжении. Огонь в наших отношениях всегда будет бушевать. Беллатриса улыбнулась ей, все еще держа в руках плюшевого дракона.  — Что случилось с высокомерной, приводящей в бешенство сукой, на которой я женилась, а? Она была здесь минуту назад. Словно по сигналу, Беллатриса властно вздернула подбородок.  — Я хочу, чтобы ты знала, что я закончила уборку на сегодня. Мне нужно поправить макияж. Гермиона приподняла бровь, когда они вдвоем поднялись с пола.  — Тебе понадобится целый день, чтобы привести себя в порядок?  — По крайней мере. — сказала она, тыча шваброй в грудь Гермионы. Гермиона прищурила глаза.  — Белль, ты ведь знаешь, что Энди и Дора придут сегодня вечером на ужин, верно? Энди всегда говорила, что ее дом в гораздо лучшем состоянии, чем поместье Блэков. Ты действительно хочешь доказать, что она права? Беллатриса остановилась как вкопанная, на мгновение уставившись на жену. Несколько секунд спустя она тяжело вздохнула. — Прекрасно! Дай мне эту чертову швабру! Гермиона могла только усмехнуться, наблюдая, как ее жена размахивает шваброй, как кружащийся, чистящий дервиш. И она была уверена, что розовый плюшевый дракон теперь найдет постоянное место в их спальне. Но, с другой стороны, это действительно казалось довольно милым.