***
— Ставлю пятьдесят баксов на то, что этим мальчиком был Уилсон, — бросает он, смотря на коллегу, задумчиво потирающего подбородок, пока они спускаются в лифте. Форман поднимает на него взгляд. — Ты видел, как они себя ведут? Нет, это определённо был какой-то фармацевт или архитектор в университете или колледже, — он самодовольно улыбается, оголяя свои контрастирующие с кожей зубы. — Принимаю.***
— А вдруг это вообще был профессор в университете? Ну знаешь, почему он не спит с Кэмерон, не хочет становиться таким же растлителем, каким был его лектор по симптоматике, — хмыкает Чейз, опускаясь на корточки рядом с кроватью. Женское общежитие всегда лучше мужского. — И чем только забита твоя извращённая голова? Это то, как ты поступил в университет? — Эрик прыскает, поднимаясь на носки, чтобы заглянуть на шкаф. Там лишь пыль и, судя по всему, фотография бывшего, слегка подпалённая. — Нет, что ты, чтобы меня взяли в университет, я увеличил шрифт на строке своей фамилии на два пункта в резюме, — отвечает он, вытаскивая какую-то коробку из-под кровати. Поддевает меховые наручники пальцем, присвистывая. — Что думаешь? — Что тебе стоит держать свои увлечения в штанах. И что Хаусу это понравится, хоть и бесполезно.***
К утру следующего дня к пари присоединяется Кэмерон, всё ночное дежурство сверлившая его подозрительным взглядом. — Так вы поспорили, с каким мужчиной целовался Хаус, из-за одной шутки? — Элисон вынимает резинку изо рта, убирая волосы с лица. Чейз думает, что мог бы научить её собирать волосы и красиво, и удобно для работы. — Технически, мы думаем, что это ни капли не шутка, и что ему не особо понравилось, — поправляет Форман, разворачиваясь от кофемашины с дымящейся кружкой. — Он думает, что это был Уилсон, а я считаю, что кто-то до него. — Я бы предположила, что это было ещё в старшей школе, — Кэмерон пожимает плечами, садясь за стол и пряча очки в футляр, а тот в сумку. Прям как иглу Кощея. — Может, он ощетинился на мир, потому что какой-то парень разбил его сердце как раз перед выпускным. Она выглядит подозрительно серьёзной и Чейзу почему-то кажется, что она может и не шутить. В следующую секунду Хаус врывается в кабинет, слишком рано для него. — Если бы моё сердце разбили перед выпускным, у меня не было бы таких крутых фотографий в выпускном альбоме, Кэмерон, — он ковыляет до доски, оглядывая их всех насмешливым взглядом. — Так, на чём мы остановились?***
— Думаю, можно спросить у Уилсона напрямую, — кивает своим мыслям Форман, когда они заходят за стекло от аппарата для МРТ. Чейз зачёсывает волосы назад и садится к микрофону. — Даже если он не ответит, по его лицу будет легко понять. — Отлично, Анна, расслабьтесь, будет немного шумно, но не пугайтесь, — он прочищает горло, прежде чем нажать на кнопку микрофона. Эрик бухается рядом. — А ты рискнёшь спросить? Вдруг он расскажет Хаусу? — А мы очень вежливо попросим не говорить, — хмыкает Форман, включая аппарат. Он немного хмурит брови, утыкая взгляд в экран. — Он нас не сдаст.***
— Что? — доктор Уилсон глупо хлопает глазами, когда они застают его ждущим Хауса в кабинете, где Хауса, собственно, не наблюдается. — Мы понимаем, что это вроде как личный вопрос, — Чейз нервно пододвигается ближе, опуская раскрытые ладони рёбрами на стол. Уилсон всё также хлопает глазами. — Но, в конце-концов, он в наши жизни лезет без особых прелюдий. — Вы спрашиваете, целовались ли мы с Хаусом, и если нет, не знаю ли я, с каким мужчиной он целовался? — Уилсон выглядит в большей степени сконфуженным и чуть в меньшей смущённым. Чейз бы расценил это, как свою победу. — Признавайтесь, это вас Кэмерон надоумила? — доверительным тоном произносит Хаус, заглядывая через стеклянную дверь. Он проходит внутрь, опирается одной рукой на трость, а другой — на плечо Уилсона. — Разузнать все мои секреты и шантажировать, чтобы я был вынужден ублажать её в постели также, как этого требует от меня Кадди? — Вообще-то, Кэмерон присоединилась к этому последней, — вступается Форман, разводя руки. — Вы приучили нас делать ставки, доктор Хаус, теперь пожинайте плоды. — Справедливое замечание, — Хаус кивает, Чейз переводит удивлённый взгляд на коллегу, а Форман только корчит гримасу, явно намекающую, что он чувствует, будто поймал с боссом одну волну. — Так на что конкретно спорили? — Был ли мужчиной, с которым вы целовались, Уилсон или кто-то до вашего с ним знакомства, — также невозмутимо продолжает Форман, будто говорит о погоде. Чейзу интересно, кто отключил отдел мозга, отвечающий за страх, у его товарища. — И ты ставил на кого-то случайного, а наш сентиментальный мажорчик на Уилсона? — снова кивает Хаус, потрепав Уилсона по голове, прежде чем отставить трость к стулу, соседнему с главой отделения онкологии. — Если коротко, то да, — решается поддержать Чейз, подозрительно щуря глаза. Доктор Уилсон, кажется, даже не дышит, выглядя потерянным, как обезьянка в молле. Хаус невозмутимо кивает вновь. Затем нагибается, поворачивает Уилсона к себе, взяв за подбородок, и целует. Чейз шокированно поджимает губы. Форман возмущённо ухает. Кэмерон, как раз открывшая дверь, замирает в проёме, со всей силы сжав дверную ручку. Хаус также беспристрастно отстраняется от доктора Уилсона, который судя по всему до сих пор не дышит, и выпрямляется, хватая трость. Он подходит к двери, слегка двигая Кэмерон, и оборачивается. — Отдайте Чейзу деньги, он выиграл, — Кэмерон рассеянно переводит взгляд с Хауса на Уилсона и обратно. Хаус смотрит на коллегу. — Уилсон, ты хотел о чём-то поговорить? Хватит штаны просиживать, лысые дети сами себя не убьют. Доктор Уилсон, с красными ушами, поднимается со стула, подхватывает синюю папку, которую положил на стол десять минут назад, и подходит к Хаусу, после чего они вместе выходят в кабинет диагноста. Кэмерон всё ещё не может закрыть рот. — Полагаю, это не совсем то, как мы планировали завершить этот спор, — вздыхает Форман, вытаскивая бумажник. Кэмерон отмирает, приземляясь на стул, с которого только что встал Уилсон. — Но раз уж Хаус вмешался, то у меня нет оснований спорить. Он бросает купюру на стол, когда Кэмерон начинает судорожно копошиться в своей сумке. Чейз нервно улыбается, забирая выигрыш и аккуратно складывая его в кармашек, предназначенный для денег, выигранных у Формана. Ему до Хауса ещё очень далеко.***
— Ты не собираешься сказать им, что единственный раз, когда мы целовались, был наспор? — уточняет Уилсон, раскрывая папку, чтобы развернуть и показать другу. Хаус поднимает брови в скептичном жесте. — И что ты так сильно надрался, что чуть не одарил меня чудесным воспоминанием о чужой рвоте в моём рту? — А зачем? Они спорили на человека, не на обстоятельства, — Хаус забирает из чужих рук бумаги, вчитываясь в анализы. Подозрительно низкий уровень железосвязывающей сыворотки. — Если честно, я до сих пор не понимаю, как ты дожил до тридцати пяти лет без единого эксперимента, — Уилсон расслабляется, опираясь на стол. Хаус закатывает глаза. — Эх, Джимми, у меня никогда не было проблем с самооценкой, чтобы я переживал о том, что мне стоит проверить, не нравятся ли мне парни, — Хаус закрывает папку, возвращая в руки Уилсону. Уилсон смотрит выжидательно. — Я до встречи с тобой вообще об этом не задумывался. Роберт Чейз, заглянувший, чтобы позвать босса, потому что у них появилась пара предположений, выяснил то, что определённо не собирался. Роберт Чейз провёл очень плодотворные три дня. Осталось надеяться, что пациентке станет лучше к пятнице.