Вечер с бегемотом

      Высокий черноволосый мальчишка неуверенно мялся на пороге такого до слез уютного дома, полной противоположности паучьего тупика. Именно в таком месте должна жить Лили. — Сев! Я думала, ты уже не придёшь... — из недр дома донёсся радостный голос рыжеволосой девочки, которая уже быстро шла к входной двери. — Здравствуй, Северус. Ну же, проходи, не бойся. Моя дочь рассказывала мне про тебя, — миссис Эванс окинула взглядом маячившую в дверном проходе Лили, а затем приветливо улыбнулась мальчику. В ответ на это Снейп напрягся и постарался выдавить из себя что-то в ответ. Опыта общения с людьми, особенно доброжелательными, у него не было.       Слизеринец невольно задумался, как бы он жил, если бы у него была нормальная жизнь, как он иногда представлял в детстве. Он ведь часто мечтал, чтобы отец однажды не вернулся под утро, или чтобы они с мамой просто заколдовали его, возможно высыпав ему на голову целое ведро мокрых лягушек. Или просто разбить все противные бутылки.       Быстро откинув ненужные размышления, мальчик посмотрел на свои ноги. Он честно готовился, чтобы произвести на маму Лили хорошее впечатление: самая новая рубашка и брюки даже без потертостей. Несколько вид портили старые кроссовки, но все же Северус думал, что выглядит лучше, чем обычно. — Ну же, Северус, проходи вперед.       Северус поспешно поздоровался, от испуга сжевывая и сминая буквы. Ему было приятно, что эта добрая, милая женщина с таким тёплом относится к нему. Но несмотря на то, что это мама его подруги, мальчик слишком рано привык не доверять людям. — Лили, проведи своего гостя в комнату.       Из коридора мельком показалась Петуния со смесью любопытства и брезгливости на лице. Девочка сразу же скрылась в комнате, нарочно громко хлопнув дверью.       Оказавшись на пороге той самой комнаты, мальчик со смущением окинул ее взглядом. Был он тут впервые. Она оказалась именно такой, какой он ее представлял. Идеальная. Красивая. Уютная. Самое главное, принадлежащая Лили, милой Лилс с горящими надеждой и радостью изумрудными глазами.Тут были и книжные полки, и пара милых плюшевых игрушек, и аккуратная лампа с легкими изображениями цветов на абажуре. Заваленный книгами стол, мягкий ковёр. И рисунки! На стенах были булавками приколоты рисунки. Их было всего несколько, но зато очень красивые: пусть и не раскрашенные, а всего лишь наброски. — Очень красиво, Лили,—восторженно прошептал мальчик. — Спасибо, но это просто наброски, я не умею рисовать... — Да нет же, Лили! Это же превосходно, — Северус просто не находил слов. — Кто ещё так может? Правильно, никто. — уверенно доказывал Северус. — Посмотри, какие они изящные и красивые. Знаешь, будто бы этот феникс просто застыл и сейчас оживет, взмахнёт крыльями и полетит под музыку. Или пейзажи! Они ведь такие...живые... — старательно давал характеристику мальчик, используя весь словарный запас и вспоминая вырезки из научных журналов об искусстве. — Ты и правда очень красиво рисуешь, — в конце концов смущенно добавил мальчик. — Спасибо, Сев. — Ей было приятно, что в отличие от Петунии хотя бы ее другу понравилось. Она очень старалась запечатлить на бумагу все волшебство момента, не без мысли показать Петунии. Но сестра лишь презрительно поджала губы и сказала, что уродские вещи ее не интересуют. — Вот, садись,— Лили жестом показала на синее кресло, а сама же села на маленький диванчик. — Мама разрешила до шести, чем мы можем заняться?       Услышав в ответ молчание, девочка про себя вздохнула. Естественно, Северус не имел ни малейшего понятия, что можно делать дома. Она давно подозревала, что единственное доступное занятие ее друга у себя — чтение. Немудрено, что он такой умный и начитанный. А вот иногда таких простых вещей не видит. Мнительный он. А ведь если подумать, на какого животного он похож? Ворон? Только когда так напряжённо хмурится и ходит мрачный, одинокий и угрюмый. Летучая мышь? Некоторые его сравнивают с ней, но все же нет. Летучие мыши совсем одни, а Сев ведь не один. И он умеет улыбаться. Пусть редко, но зато как искренне! Это самое главное, а потом может он и станет улыбаться часто, а глаза перестанут быть такими холодными. Ему просто нужно время.       Змея — ну уж точно нет. Только когда пытается гневно шипеть на обидчиков. А иногда он прямо как крот — сидит в темной дыре, никого не подпускает и слеп к самому очевидному. А иногда — просто мальчик, который печально улыбается и в глубине холодных чёрных глаз загораются маленькие звёздочки, прямо как светлячки. В начале казалось, что его взгляд всегда такой колючий и злой, ведь даже при самом ярком солнце он становился прищуренным и закрытым взмокшей челкой из-за его нелепой жаркой куртки, но не менялся. Но он меняется совсем не от солнца. Сев умеет смотреть с надеждой, радостью и неведомой Лили тоской. — Давай поиграем в настольную игру. Сейчас... — девочка подлетела к ящику и стала искать игру. Из стопки журнальных вырезок вылетела фотография. — Да это же Хогвартс! — Снейп явно ожил, увидев что-то, о чем он знал. — Да, одной девочке в Гриффиндоре прислали фотоаппарат...       Найдя искомое, Лили радостно улыбнулась. — Смотри, это правила... — Лили передала помятый листок своему другу. Раньше она очень любила играть в эту игру с сестрой, а по выходным и с родителями.       Через пару минут Северус спросил: «Лили?... Я не понял, а какая карточка перекрывает «северное сияние»? —неуверенно спросил мальчик. — Покажи-ка мне, — попросила Лили. Приняв протянутый листок и бегло просмотрев его, девочка сказала: «Или большой медведицей, или взаимодействием солнца и миража... Там таблица где-то должна быть».       Сосредоточенно кивнув, Снейп казался сейчас таким взрослым, до смешного серьезным из-за всего лишь игры с ней... Девочка вновь протянула листок лучшему другу. — Нет, я уже, наверное, все понял...

***

      Через какое-то время тишину прорезал тихий смешок. Присоединился и второй, робкий и хриплый. — Лили! — голос прервался, сохранив шутливый тон. — Ну какая тут лисица! Тут больше на чудовище смахивает. Или на бегемота, — пошёл на уступки мальчик, весело глядя на подругу.       Та внимательно всматривалась в получившиеся изображение, а потом согласилась: «А ведь и правда бегемот», — сказала Лили, нарочито грустно хлопая ресницами. Посмотрев на Северуса, который в кои-то веки выглядит веселым, ей стало и самой захотелось улыбаться. Ну и пусть Северус улыбается редко, но зато искренне и заразительно. А потом дети просто засмеялись. Громко и счастливо. Здесь нет ни злобного отца Северуса, не Петунии, ни мародеров. Просто счастливые дети, которые проживут долгую, полноценную жизнь...