"В поте пишущий, в поте пашущий"

      Даня Маркович вообще жил неплохо. К 30 годам неожиданно для всех, и в первую очередь для себя, стал лучшим хореографом страны и замахнулся на лучшего хореографа планеты. А там гляди Маск на Марс слетает, можно будет говорить и о лучшем хореографе Солнечной системы. Даня был страшно амбициозен. У него было все самое лучшее. Девушка — красавица, умница, с воздушным летящим характером, легка и страстна в чувствах, легка и страстна на подъем. И главное, ничего не требовала — за два года ни разу ему не заглянула в глаза преданным взглядом и не заговорила про маленьких кареглазых ангелочков. Обычно с другими девушками всё на этом и заканчивалось. И заканчивалось гораздо раньше. Месяце на втором-третьем отношений девушки начинали мечтать о памперсах и слюнявчиках в контексте Дани. Даня ни о чем таком не мечтал и близко. Он мечтал об Олимпиаде. Второй в его карьере. Даня мечтал о новом шмоте. Даня мечтал, чтобы эта сладкая дольчевита не заканчивалась. Ведь он этого достоин. Ведь он всего добился сам. Один. Совершенно самостоятельно. Никто кудрявый и рядом не стоял.       У Дани была прекрасная работа. Он и сам не знал, куда он больше летел и радостнее — к друзьям, с девушкой покорять разные горы и высоты, или на работу. Всем заправляла начальница-мечта. Тут все было наоборот. Она требовала, была холодна и резка, болела хроническим сарказмом. Но тоже была красавица и умница. И красавицу и умницу она сотворила из себя сама. В том и чувствовал Даня их подобие и схожесть. Ведь он тоже сам.       Тяжелый сезон, который вымотал всех, заканчивался ярко. В Мексике. Впереди были недели отдыха. А после них — адская пахота, кульминацией которой будет еще одна ступень к мечте — Олимпиада 2022. Все три ступени пьедестала должны занять его программы. И тогда придет мировое господствование.       Под завязку мастер-классов в Мексику приехала Оля. А потом подвезли и скандал: мол, он бьет детей и плохо общается с фигуристами. Скандал из серии «Почувствуй себя Тутберидзе». Фигуранты меняются, а сюжет — избиение спортсменов — нет. Этери ему в переписке так и сказала — Глейх, твое счастье, если это говно не полезет изо всех щелей. А если полезет — пеняй на себя. Я подумаю, как тебя наказать по приезду. Нам не нужны скандалы в Олимпийский год.       И вообще, она с его этим отъездом в Мексику, стала какой-то лютой и раздраженной. Он ей слал веселые фотки с толстыми мексиканками, а она ему отписывалась просто буквами, даже без смайлов. Да, дело жареным запахло.       Отдых все меньше напоминал отдых. А сафари на интернет. После всех экскурсий по диким местам, Даня бежал к сети и гуглил информацию. Что говорят. Перестали обсуждать его жестокое поведение с мексиканцами или нет? Появились ли новые вбросы? И они появились с неожиданной стороны.       Кто-то оседлал любимого конька всех Глейховых хейтеров — Даня голубой. И пошло говно на вентилятор в этом направлении. Пришлось выложить фото с Девушкой. Чтоб все видели — не гей он, не гей. Отдыхает с девушкой. Хотя Этери была против демонстрации личной жизни в общественном пространстве. Такого правила она придерживалась сама и требовала ото всех членов команды — и тренеров и спортсменов. Поэтому Даня никогда и не выкладывал их с Олей фото. И весь его инстаграм пестрил работой — Даня, Этери и изредка в кадре Дуд. Их совместные фото с соревнований она одобряла. По его инстаграмму вообще можно было сделать вывод, что его девушка — Этери.       Как-то ночью после страстной любви, когда Оля уже спала, а Даня в очередной раз подтвердил свое звание не гея, он полез в интернет за серией свежих сплетен. Алилуйя — мескиканские избиения перестали обсуждать. Осталась только голубая тема. А это уже не свежо.       И тут на тему мужской любви выплыла совершенно идиотская ссылка на какой-то рассказ, где они любились с Розановым. Даню натурально стошнило. Розанов, в свете всех последних событий, конечно пидарас, но в плохом, общечеловеческом смысле, а не в плане ориентации. И скрещивать их с Глейхом — это уже беспредел.       Что за нах? Откуда эти письмена? Сайт какой-то со странными рассказами. Оппачки. А тут не только о них с Розановым. С кем он только не переипался за прошедший год — такое впечатление, что стоило до кого-то дотронуться рукой и его уже подкладывали к Дане в постель. Данная участь разве-что обошла стороной собак Хрустального, с которыми он так любил играть в перерывах шоу.       Есть тут что-то годное, не извращенное? Ну хотя бы м+ж. Хоть с одной женщиной он переспал во влажных фантазиях пишущих? Таких женщин было две. Об Алине он даже и не читал — в его понимании это был абсолютный инцест. Алинка, которую он с детства вел и опекал на льду, никак не вписывалась в постельный мир Глейха. Второй вариант, в глазах Дани выглядел еще более извращенным. Этери Георгиевна.       Королева льда. Сам лед. Сарказм и холодные руки. Ну какой тут секс? Ой… какой там был в этих рассказах у них секс. Он о таком даже не мечтал, не говоря о том, что такого в жизни у него не было. Хотя жизнь у него была яркая и разнообразная. И в девушках он себе не отказывал.       И Даня втянулся. Тяжело забросить читать там, где тебя описывают таким великолепным героем-любовником, от которого заходятся в оргазме даже снежные королевы. Тяжело не читать о себе описания там, где ты полностью соткан из всех положительных качеств мира. Себя Даня очень любил и уважал. И день за днем, по вечерам, при свете туалетного ночника, под посапывание спящей Оли, он в Мексике читал про секс с Этери. Он перестал даже гуглить сплетни. Это было не так шикарно, как эти рассказы. Он стал пролистывать сюжетные линии, искал только описание постельных сцен и с удовольствием в них углублялся. И такая далекая и снежная Этери ставала такой понятной, живой, горячей и до невозможности желанной. Из этих описаний он знал уже всю анатомию этой женщины — венки, родинки, косточки, жилочки, шрамики.       Эти ночные чтения вошли неотъемлемой частью жизни в его мир. Он уже стал путать, где явь, а где фик. Эти страстные сцены близости начали ему сниться после, не менее страстных сцен, в постели с реальной девушкой.       Апогеем стало, когда он закрыв глаза на вершине наслаждения, начал выкрикивать ее имя. Не Олино имя. А Этери. В постели с Олей. Сказать, что Оля офигела — это ничего не сказать. — Глейх, ты не голубой. Ты чертов извращенец. Розовый. Фламинго. Вали к своей директору зоопарка. И из аэропорта они уехали на разных такси в разные дома.       Теперь ему по-ночам никто не мешал читать и перечитывать сцены близости с Этери. Он уже это делал прямо в постели, поставив на ноутбуке какой-нибудь прокат, где ее выводили крупно на мониторе. Полный эффект 3-D А потом был Новогорск. Где эффект был уже 4-D — добавилась Этери реальная. А у Дани уже выработалась привычка, видя ее, начинать читать их сцены близости. И он бессовестно поглядывая на начальницу, открывал в телефоне очередной фанфик и наслаждался. — Глейх, кому ты так плотоядно улыбаешься в экран? Однажды прозвучало за обедом. — Все было бы даже очень понятно и неплохо, если бы ты таким же взглядом не продолжал смотреть после на меня. Или ты за 6 лет знакомства на закате моей любовной карьеры разглядел во мне женщину? — рассмеялась эта змея-искусительница самым своим стервозным смехом. Этери умела пригвоздить словом. А что ей ответить? Что она права? Разглядел. Попался. Влюбился. Как щенок. — Что ты там такое вечно читаешь? Этери по-хозяйски взяла телефон и ее глаза стали округляться. — Ты что записываешь свои сексуальные фантазии? Омочив слезами садик, сел щенок на битый задик. Изо всех щенячьих сил нищий щен заголосил: — Этери, это не я, — интонацией «не виноватая я» заскулил Даня. Это люди пишут. — Где ты это находишь, извращенец чертов? Даня уже натурально испугался силы гнева. Но Этери продолжила. — Сбрось мне.       На следующий день Этери пришла на тренировку откровенно плохо выглядящей. Глаза были уставшие, ввалившиеся и красные. — Ты что плакала? — участливо спросил Даня. — Ага, плакала. Всю ночь. Читала, дрочила и плакала. Потом в обратном порядке. Блять, что за хрень это вообще? Я там такая королева, прям Мерилин Монро. Все меня хотят. Все меня берут. Сторожа только пощадили. И то не факт, что мы о нем не прочтем в следующих главах. Там уже узнавали, как его зовут. — А ты только о нас читала? Или о себе и Медведевой тоже? — Блять! Там еще и Медведева есть? А я думаю, куда она реально пропала, в Новогорск даже нос не кажет. А она, оказывается, встать не может после наших любовных игрищ. Как всех, однако, заебала Этери Георгиевна. И уже не в иносказательном, а в прямом смысле.       На следующий день Этери прилетела утром вся подвеяная. Собрала банду тренеров и поставила перед всеми вопрос. — Кто? — Кто к чертям херячьим это пишет? — и разослала всем очередную нетленку, — если предыдущий бред выглядел как бред, и собственно, к нему можно было так и относиться, то вот это уже серьезно. Тут ТАКОЕ! С чувством, толком, расстановкой, знанием дела и всех наших рабочих внутряков. Короче, похоже на правду. Но еще не это самое страшное. — А что? — хором спросили Даня и Дуд. — Это печатать собрались! Вот что! Если пойдет в печать то, что мы с тобой, Данечка, ночь напролет заливаем внутривенно непонятной смесью Чемпионку мира, мы же потом не открестимся от очередного допингового скандала. И уже хер кому докажешь, что все герои этой истории, а точнее, истерии, в ту ночь реально спокойно спали в номерах, разных — Этери, подняла указательный палец, — а не в одном, как того бы кое-кому хотелось, и не фаршировали Щербакову грибами из капельницы. — Там такое есть? — Там и не такое есть. И наша задача сейчас выяснить, кто это пишет. Пока не разразился скандал. А пишет, кто-то из наших. Вот 100%. — Почему ты так думаешь? — А вы почитайте сами? Дудаков открыл чтиво: — Ууууу под 200 страниц У Дани глаза загорелись — А там наш секс есть? — Слушай, Глейх, я тебе клянусь, если мы не найдем сейчас этого херового писателя, и он это напечатает, я тебя лично взъебу во все отверстия. Сможешь сравнить. И найти 15 отличий. Реального от книжного. — Этери, а может это сама Щербакова и пишет. — Там маты есть. — Значит точно не она. — А о ком там еще есть? — А обо всех. — А кто-то по факту сюжета недовольным остался? — Медведева. Я ее в этом фике так и не трахнула. Или она меня. Короче классика — возбудим и не дадим. Но Медведева о себе бы так плохо не писала. Не она. — А о ком там хорошо пишут? — О Загитовой. — Так может это она? А и она и на журналистку как раз учится, может это у нее такое задание в институте? — Даня, там мысли сформулированы логично. Буквы складываются в слова, слова складываются в предложения, а в предложениях есть смысл. Это точно не Загитова. — Значит так, чтобы минимизировать урон нашей психике, и максимизировать интенсивность процесса — предлагаю разделиться. Первую часть — читает Сережа, среднюю — Даня, а финальную — перечитываю я. Ищем наиболее типичные речевые обороты, еще какие может зацепки. Мы должны понять — кто.       И изба-читальня заработала. Процесс оказался увлекательным. Настолько, что троица тренеров позабыла о приезде Министра с инспекцией в Новогорск. А с ним и журналистов, освещавших его святое появление по не менее намоленным местам.       Вот таких, увлеченных процессом чтения, их и щелкнули журналисты «Спорт-экспресса».       Фотка разошлась великолепным тиражом и не менее великолепными комментариями по всем СМИ — играют в тетрис, переписываются друг с другом, просматривают выступления фигуристов, играют на тотализаторе, играют в переодевание. И никто, совсем никто, даже близко не подобрался к истине. — Блин, Этери, я уже не могу больше это читать. Ты мне еще часть дала, где мы в ссоре. Там вообще секса нету. — Дань, я специально. А что ты любишь читать? — Ну боевики там всякие, теории заговора, мафиозные войны. — Ну тут такого нет. Ешьте, что дают. — Блин, Этери, я не могу больше это читать. — Что не так, Сереж. — Тут один сплошной ваш с Глейхом секс. Я читаю, потом смотрю на вас, представляю и мне ржачно. — Не смешно, Дуд.       Время идет, контора пишет, проказник так и не был обнаружен. Появлялись новые фики. Этери обязала мониторить все, что выходит из-под пера этого словесного пулемета. И остальных тоже.       Даня обнаружил для себя тоже нечто увлекательное. Уже не совсем про секс. А больше экшн. Подвалы, заговоры, интриги, перелеты, перестрелки, мафия. Все, как он любил. И написано от первого лица. И самое главное. Написано с такой любовью к нему — к его душе, духу, внутреннему миру, телу, его каждой клеточке плоти. С такой страстью, с такой неистовостью и разрывающей любовью на таком звенящем нерве, что…что если бы он мог, то он такого идеального, сам себя бы трахнул. А еще там был ребенок. И он впервые задумался, что свой след на земле оставить нужно и важно. И он совсем не будет против, если тот будет темненьким, кудрявым и с грузинскими фигурными генами.       «Ночной лед. Новогорск. Этери подошла к нему сзади. Прижалась всем теплом своего длинного изящного тела к его спине. Провела рукой в миллиметре его стриженого затылка так, что он почувствовал поцелуй ветра от ее теплой ладони и запустила пальцы в его короткий ежик волос. Они молчали. И не дышали. Потом она дышала глубоко и громко, прямо над его ухом, своими теплыми губами, дышала словами: — Дань, зачем ты подстригся?»       На этом глава заканчивалась. Следующая будет неизвестно когда. Автор скрыт. Непредсказуем. Пишет как хочет. Когда хочет. Иногда стихами. Иногда вплетает такое, хоть стой, хоть падай. И он ежедневно падает в эти прозовые объятия.       В обед Этери распустила всех отдохнуть.  — Сегодня ночной лед. Дуд можешь спать. Мы сегодня с Даней будем набрасывать эскизы. И завтра тоже. А ты к нам подключайся послезавтра. Ко-ко-ко полетело от всех. Это они так по-своему извратили американский ОК. Писали — КО. Ночной лед. Новогорск. Этери подошла к нему сзади. В окнах звенела ночь, а в их организмах усталость. Она провела своей ладошкой близ его бритого затылка и запустила руку в его короткий ежик. — Дань, зачем ты подстригся? Даня настолько офигел от этого дежавю, что не смог ничего ответить. И Этери продолжила. — Тебе волосы напоминали, как к ним прикасалась твоя любимая? И поэтому ты их состриг? Новый этап в жизни? Этери была в курсе, что Даня с Олей расстались. Ответа со стороны Дани снова не было. А когда вновь появился голос и он был готов ей ответить, Этери уже ушла. Ночной лед подошел к концу. Поздним утром Даниил проснулся и первым делом потянулся к телефону. А вдруг новая глава? Ура! А вдруг! Выложена рано утром, около 5 часов, когда все нормальные спят. А ненормальные пишут. Ну, и что же они там пишут эти ненормальные? Вернее эта ненормальная. История продолжалась с момента, когда руки Этери были в волосах у Дани. «Ее прикосновения ему напомнили о них. О них, которых уже не было. Как и не было его волос. И он ей ответил — Мне они напоминали, как к ним прикасалались руки моей любимой. Те руки, которые сейчас ищут их и не находят. Твои руки, Этери. И Даня начал одновременно страстно и нежно целовать запястья, потом ладони с линиями, которые есть только у нее. Сколько он приглядывался, сколько он искал — таких линий не было ни у кого. Таких рук не было ни у кого. Таких любимых, нежных, обнимающих, ласкающих, дающих надежду и одновременно забирающих ее. Он уже целовал ее пальчики, каждый, отдельно, вдохновенно. Я резко отняла свои руки и все закончила. Сама. Все приходится делать самой. Я забрала его творчество, забрала его будущее, но не могу забрать еще и его молодость. «Лети молодой орел» Вдохнула. И на выдохе сказала. — У тебя впереди новый этап в твоей новой жизни. Без меня. И развернувшись ушла не оглядываясь. В номере меня ждал Эдуард. Все считали, что он мне подходит. Я тоже себя уговаривала так считать. Даня еще долго сидел на тренерском месте, вперившись пустым погасшим взглядом в погасший компьютер. По щекам катились крупные горячие слезы» Даня, сидя на кровати в номере Новогорска, после пару часов то ли сна, то ли забытья от ночного льда, вытирал кулаками влагу с лица. Было невыносимо больно и беспредельно горько. Все было очень реально. И непонятно — где сон, где явь, а где просто буквы-слова-фразы. Не хочу новый этап в жизни. Не хочу без тебя, Этери. Я убью этого Эдуарда, если он к тебе прикоснется! Нет. Так не бывает. Даня вздрогнул. Страшное чувство. Откуда автор все знает? Взял телефон. Первым порывом было набрать Этери. Знакомые цифры были не в сети. Почему она у него до сих пор никак не подписана? Он не знал как ее подписать. Моя начальница? Тупо. Моя подруга — еще тупее. Моя коллега — без комментариев. Цифры сменились на буквы. «МОЯ МОЯ 🍓🍓🍓» И три клубники. В фанфиках она любит клубнику и губы у нее там пахнут так же.       Чтобы совсем не уплыть за буйки, Даня ушел в душ.       На лед он влетел мокрым и взъерошенным. — Где Эдуард? — Эдуард Михайлович? В Москве, наверное. — А может у тебя в номере, а Этери? У вас точно роман. Я все понял — он еще тогда в Ташкенте держал твои вещи, когда все выселялись из номера и белый пакет, который тебе узбеки подарили. — А я там же, в Ташкенте, когда все выселялись, держала твою черную куртку, пока ты бегал в туалет. Так что один-один. И с кем у меня выходит роман? Глейх, ты совсем ипанулся со своими фанфиками?! Эдуарду ночевать у меня в номере не разрешит жена. Трое детей. И столько же юных и прелестных любовниц. Даня, к этому высокому начальнику московской федры я кастинг не прошла бы. Даже если бы страстно желала, — хохотнула Этери, — пошли работать, — Отелло недоделанный.       Ближе к вечеру, Даня поймал Этери за руку. И сказал таинственным и доверительным шепотом — Нас слушают. — Кто? — Не знаю, но всё что мы говорим подслушивается, а потом описыватся в извращенном виде. Может быть ФСБ. А может нацгвардия. Я не знаю, кто там еще за ними в кустах сидит. — Я давно тебе говорила, что ты извращенеиц, Глейх. А ты меня не слушал. И Этери прикоснулась губами ко лбу Дани. — Температуры нет. Так что ты тут под короновирусного не коси. Все равно раньше окончания сборов в Москву не отпущу.       Пару дней новых глав не было. Даня подрасслабился. И тут под утро — здрасьте-Настя. «Этери нежно прикоснулась губами к его лицу и задержалась на лбу. Они так долго стояли не отмирая. Они не могли надышаться друг другом перед неизбежным. Стояли молча. Слова были излишни, они всё говорили друг другу и без них — губами, глазами, объятиями. Тем языком, который можно только подсмотреть. Но не подслушать. «Нас слушает ФСБ, надо молчать» — проносилось в голове у Этери. «Нас слушает нацгвардия, надо молчать» — проносилось в голове у Дани. А мимо них проносилась яркая жизнь, одетая в светлое чувство. Имя которому придумали так давно, как давно существует сама любовь, сама Этери» АААААААААА! — взорал Даня в тишину Новогорска и полетел в номер Этери. — Открывай, быстро, моментально! Та открыла. — Ты одета, — сразу с порога, — изумился Даня. — Глейх, я только в фанфиках постоянно бегаю голая и готовая к соитию. Что за крики? К тебе Розанов добрался и изнасиловал? Если так, то не говори ему, в каком номере живу я, а то он еще сюда прибежит танцевать испанские танцы. — Этери, они реально нас слушают. Мы сходим с ума. Этери села на диван и пока Даня орал закрыла уши руками. — Слышу, — открыла уши, — не слышу, — закрыла уши. — Дань, никто с ума не сходит. Реакции нормальные. — Они всё знают, — злым голосом шептал Даниил — Кто они, Даня? У тебя горячка? Белка? Синька? Иди спи. — Мне страшно. Можно я у тебя останусь? «Даниил впервые остался в номере у своей богини до утра. Рассвет они встретили ненасытным сексом. Они были голодны друг на друга» — Эй, вставай, — прилетела подушка в голову Дане с рассветом, — я голодная, пошли есть. — Этери, не высовывайся так далеко из-за балконной загородки, упадешь. Даня, еле подоспел, чтобы схватить Этери за талию, когда та с балкона что-то долго кричала Трусовой, которая рассекала на самокате по дорожкам Новогорска. «Он схватил ее за талию и перебросил сквозь балконное ограждение. В глазах Этери плыл 8 этаж. Но Этери не было страшно. Он сжимал ее тело пальцами и с каждым разом входил все глубже и глубже. Игры на доверие»       Ко второй неделе этой эпопеи Даня уже боялся своей тени. — Они все знают, они все видят, они все пишут. Только переворачивают с головы на ноги. — Дань, наоборот. С ног на голову. — Да. Они тебя перевернули с ног головой вниз с балкона 8 этажа. Это кем надо быть, чтобы додуматься с тобой такое сделать? — Дань, мне кажется ты драматизируешь. Разные фантазии бывают у женщин. — Ты думаешь, это женщина пишет? — Я просто уверена!       Последний вечер перед отъездом из Новогорска. У фигуристов была Королевская ночь. Все ходили друг к другу в номера и мазали зубной пастой. Дуда отпустили в Москву. На катке остались только Даня с Этери. — Покатились, — взяла она Даню за руку и в луноходах перебежками подвизалась за ним по льду к торцу, туда, где был флаг.       Самые важные слова и клятвы всегда говорились под флагом. Это она еще с пионерского детства запомнила. — Ну, Даниил Маркович, я тебя поздравляю! — С чем? — не понял Даня. А то, что произошло дальше он еще больше не понял. Этери подошла близко-близко, обняла его крепко-крепко и…поцеловала. Глубоко. Страстно. Неистово. И отдышавшись, не размыкая объятий прошептала ему в губы. — С тем, что я тебя поцеловала.       Не понимая, что происходит, но понимая, что это потрясающе, невероятно и просто умопомрачительно, они целовали друг друга, пока их страсть не начала плавить вокруг лед. Она оказалась вовсе не жесткой и не холодной. Ее губы были мягкими, податливыми, требовательными и пахли конфетами. Она сама была сладкая-сладкая. Он хотел ее испробовать везде. Если бы ему еще месяц назад об этом кто-нибудь сказал, он бы не поверил. Он и Тутберидзе — это бред. И теперь он полностью бредил. Бредил нею. — К тебе или ко мне? — сказали они одновременно. Начали у него, закончили у нее. Для них эта ночь была воистину Королевской.       Когда они встречали рассвет, нежа друг друга в объятиях, Даня сказал — А завтра это появится в следующей главе этого гребучего фанфика. — Не появится, — хитро улыбнувшись сказала Этери, войдя при Дане в свой профиль на фикбуке и деактивировала его. — Так это была ты??????? — Ну конечно я! Так я особо и не скрывалась. А кто тебя еще любит в этой вселенной сильнее меня? Кто тебя уже столько лет ведет за руку? Кто для тебя делает столько добра? Кто еще не знает как вывернуться, чтобы дать тебе еще больше и всего? Ты так увлекся этими фанфиками, что для меня это была последняя надежда открыться. Рассказать о себе. О своем чувстве. В том стиле, в котором ты любишь читать.       Ее ракува вместе с крестиком нависали над ним. Она была над ним. Сверху. Она накрывала его столько лет своей любовью, а он не видел. — Я чуть с ума не сошел. — А я по тебе схожу с ума не переставая. Много лет подряд. — Этери, но зачем ВОТ ТАК? — А как тебе еще можно было сказать, чтобы ты меня услышал? И увидел. — Я тебя увидел — ты такая красивая. Но не рассмотрел еще. Не одевайся. Я хочу тебя смотреть. И видеть всегда. В то утро он ее увидел. А услышал их уже весь Новогорск. — А хулигана, который написал о Щербаковой под препаратами на ЧР нам еще предстоит найти. И убедить его не публиковать это нигде. За работу, Дань!