Каково тебе сейчас?

Альфред сидел у себя дома, потому что был карантин и ему было откровенно плохо, а Дональд его просто не пустил на работу, хоть в этом мнении партий демократов и республиканцев были схожи. Движение BLM, эпидемия, кризис, правление Трампа, еще не известно, как пройдут выборы. Нет, вакцины от ковида. Никто не знает, сколько времени уйдет на ее разработку, а люди мрут, как мухи. Всем было страшно, потому что это была неизвестность, как страшная синяя бездна или пропасть, которая была очень темной. Джонсон вспомнил слова из какого-то фильма: "Знаете, то чувство, когда стоишь над пропастью и хочется прыгнуть. У меня нет совершенно никого желая это делать." США лег на кровать и закрыл глаза. Он слышал, как кричат его дети, как им страшно. Он слышал по новостям, что у них дефицит аппаратов ИВЛ. Они были слишком дорогие. "А ведь могли наладить производства, если бы не корпорации,"- подумал Джонсон. Он сподвигнул своих политиков на то, чтобы сделали более дешевые и эффективные аппараты ИВЛ. Все в правительстве его поддержали. Альфред заключил договор с одной из японских компаний на производство таких ИВЛ. Хонда был рад сотрудничеству с Джонсоном. Однако японскую компанию перекупила американская, которая не соглашалась с условиями контракта. И тогда начались бесконечные переговоры, и тогда этот проект был заморожен, и еще кто знает через какое энное количество лет будет воскрешен. Джонсон был оптимистом и подумал тогда: "Не беда. Мы еще воскресим этот проект, только чуть позже." Но вот этот проект надо было закончить до конца и стоять на своем, а не слушать эту корпорацию. Ведь кто они правительство или тряпки? Альфред заснул. Ему снилось собрание, как он произносит свою геройскую речь, и все с ним согласны. Артур признает, что был полным идиотом. Джонсон его хлопает по плечу и говорит: - С кем не бывает. Главное, что ты это осознал. Иван плачет в сторонке и признает все свои грехи. Герой смотрит на него с укором и прощает, помогает ему принять американскую демократию. Ирак и Китай делают тоже самое. Все живут в мире и радости, и превозносят героя до небес. Но тут раздается звонок телефона, который будит Альфреда. - Здравствуй, Джонсон, - по ту сторону раздался голос Ивана? - Как себя чувствуешь? Ну, надо же его враг звонит ему, чтобы просто узнать, как у Героя дела. Альфред не поверил, что это происходит, но потом вспомнил тот сон и хотел ответить, но его прервал Иван: - Я слышал, что у тебя дефицит аппаратов ИВЛ. Решил выслать парочку. Поскольку Альфред еще не до конца проснулся, то ответил: - Подожди разве мы не были на собрании, где со мной согласились? Разве Артур на нем не признал себя идиотом и не извинялся три часа, а я его прощал? Разве ты не сознался в своих грехах и не плакал, вымаливая прощения, а потом ты признавал мою демократию? Разве я помог тебе ее принять? Разве мои враги не приняли мою идеологию? Неужели все меня не чествуют, как героя? По ту сторону трубки раздался смех и сказал: - Так ты еще не до конца проснулся. Нет, Ал, все это сон. В мире все еще идет пандемия. Ал удивленно ахнул и сказал: - Как? Так? Ты врешь?! Но тут боль в животе и слабость с жаром дали о себе знать. Они резким движением опустили Альфреда на землю. Джонсон не хотел просыпаться. - Я тоже порой не хочу осознавать, что мы с Украиной рассорились, - Иван сказал это с грустью в голосе. - Мне сниться, что мы снова едины, что нет никаких войн. А Эстония и Латвия снова дерутся за последний блин. Армения и Азербайджан снова лучшие друзья. Мы снова с Грузией поем песни и жарим шашлык. Артур и Франциск по-дружески спорят. Я опять шучу над Яо про то, как мы с ним станем одним целым, а он отвечает: опять твои шуточки. Украина смеётся. Литва покрывается румянцем при виде Беларуси, протягивая ей букет из ромашек, а она его целует в щеку. Все знают, что у них роман, но делают вид что это тайна, о которой никому и ничего неизвестно. Италия обнимает Германию. А ты рассказываешь свои смешные истории. Мы дружно смеемся. Все так по-домашнему, тепло, уютно, аж петь хочется. Антонио достает гитару и играет на ней. Все это происходит возле костра, теплым летом, тогда еще звезды начали появляться на небе, а после море подсолнухов, - Иван вздохнул и продолжил. - А потом меня будет будильник. Я идут на собрание, а там угрюмый Артур пилит меня взглядом, потом ты меня обвиняешь во вмешательство в свои выборы. Я понял, что это был сон...Грустно... - Чудесный сон, - сказал Альфред тоже с грустью в голосе. - Мне бы такой... Прости я тебе тогда настроение испортил. - Ладно, - сказал Иван с такой простой интонацией, что Америке показалось, будто Россия махнул рукой куда-то в сторону, мол не бери в голову, я не виню тебя. - Ты лучше расскажи, как себя чувствуешь? - Неважно, - ответил Альфред. - Откровенно хреново. Эпидемия, кризис, митинги, BLM, на носу выборы, кто знает, как они пройдут. Еще вакцины нет. Все плохо. Это неизвестность. Мне плохо. Мне страшно. Спасите, помогите, - Альфред начал плакать. - Почему ты мне решил помочь? Я же твой враг. Иван лишь усмехнулся и ответил: - Понимаешь, Ал. Я же не зверь. У меня нет врагов. У меня есть друзья и.…- Россия выдержал паузу, Джонсон стал сгорать от любопытства, что отвлекло его от боли. - партнеры. - А то есть ты решил помочь мне, потому что я твой партнер, так? —с сожалением сказал Джонсон. Он хотел верить, что существуют бескорыстные люди, которые помогут, потому что могут, но увы такое показывают лишь в фильмах. - Возможно это одно из объяснений моих действий... Наверное, но я помог тебе, потому что мог. Или потому, что ты нуждался в помощи. Хотя расскажу тебе один случай. Я думаю, что он объяснит мое действия. Это было вовремя... Иван ударился в воспоминания. Эти рассказы длились часа четыре не меньше. Альфред слушал и слушал. Он вспомнил свою первую встречу с русским императором Александром II. Он был простым человеком, до которого можно было дотронуться. Он снял крепостное право, провел много реформ и был интеллигентом. И там была красивая русская княжна, такая красивая, легкая, загадочная. Джонсон в нее влюбился. Он потом много с ней переписывался, хотя знал, что они никогда не будут вместе, но ничто не запрещало быть ее другом. Он вспомнил, как встретился тогда с Иваном вечером и выпил водки, и захмелел. Джонсон ничего не помнит о своих пьяных похождения. На следующее утро он проснулся с больной головой. Иван помог ему избавиться от головной боли, а также рассказал об обещании, которое Россия дал пьяному США о том, что никогда никому, даже протрезвевшему Джонсону не расскажет, что Альфред делал, будучи пьяным. Ала донимало любопытство, но русский был не прошибаем. Тогда Джонсон обратился к Твену. Тот лишь странно улыбнулся и сказал: - Мистер Джонсон, вы сказали мне, что будь Иван женщиной вы бы на нем женились, а потом и вовсе говорили про однополые браки, а потом пели песни, жаловались на своего брата и так далее. Я тоже был пьян, поэтому мало что помню. Александр вам ничего не расскажет, потому что вам иначе будет стыдно узнать о происшествии. Альфред крепко задумался, а потом думал жениться на России. Джонсон тогда громко рассмеялся. Его любопытство было удовлетворено. Можно было со спокойным сердцем ехать дальше и исследовать самую загадочную страну мира - Россию. Джонсон засмеялся в трубку. - Что смешного? - спросил Иван. - Да так. Вспомнил встреча с Александром вторым и нашу с тобой пьянку. Помнишь? - Как такое забудешь, - сказал весело Иван. - Я, наверное, тогда тебе предложение сделал и по словам Твена я говорил про однополые браки. Я сказал, что они у меня в будущем появятся. А ведь и правда появились. Ирония судьбы. Альфред снова засмеялся. - Да. Тебе лучше? - Не сказал бы, но настроение ты мне поднял. Спасибо. Альфред стер слезу, которая выступила у него. - Меня вот так никто не поддерживает, - по ту сторону трубки раздался тяжкий вздох. - Теперь тебя будет поддерживать герой, -сказал Ал с гордостью. - Ах, да и морально готовься к штурму Белого дома, - сказал Ваня. Джонсону показалось, что в комнате похолодало. - Мой народ никогда не будет идти против власти. Возмущению Ала не было предела. - Джонсон, я также чуствовал себя в 90-е. Я знаю каково тебе сейчас, - создавалось такое впечатление, что по ту сторону телефонной линии от России исходила аура злости. Альфред сглотнул. Пускай он и не хотел этого делать, не все же западный стиль жизни не подходил Ивану, а он и его партнеры пытались научить не разумного Брагинского как надо жить. Сам же Джонсон понимал, что поступает плохо и нельзя никому навязывать свою идеологию, но это политика брат. После минутного молчания Альфред сказал с холодком: - Иван... - Что? Я опять все испортил? У Альфреда заболел живот. - Прости. - Понимаешь у меня такой принцип прощать, но не забывать исключение из этого правила Людвиг. Сам знаешь, за что, - интонация стала предельно холодной. Альфред вспомнил и спросил: - А где твои тогдашние раны? - Подумай хорошенько. Альфред вспомнил, как Иван был в пальто. - Наверное это больно. Но все равно будешь творить зло, я тебе спуску не дам. Альфред погрозил пальцем. Иван усмехнулся. - Я наложу на тебя пакет санкций и вышлю пару твоих дипломатов. - А я положу на твои санкции и уберу твой санкционный пакет в пакет с другими пакетами. Альфред не ожидал такого ответа. США начал кашлять. Джонсон прикрыл свой рот рукой, а после того, как закончился приступ кашля, то обнаружил на руке кровь. У Альфреда начался приступ очередной головной боли. - Я здесь, - сказал Иван. - Выпей чаю с сахаром притупит боль и прими жаропонижающее тоже притупит боль. - А не снимет? Иван снова усмехнулся и ответил: - Все мы государства - нелюди. Так что человеческие лекарства только притупляют боль. Научись ее терпеть, ведь я когда-то терпел. Вот и ты потерпи. Люди обязательно выкарабкаются. Теперь ты знаешь каково мне было. Каково тебе сейчас? Приятно? Альфред почувствовал, что его Иван отчитывает по полной, но, чтобы не терять лицо ответил: - Мне хорошо, а вот тебе будет куда хуже. Поверь мне. - Рад это слышать. Поживем увидим. Пока, Ал. До связи. - Пока, - ответил Джонсон. Разговор был окончен. Альфред чуствовал себя героем, который должен спасти мир от злодея, но сейчас ему нехорошо, но это лишь временно. Джонсон встал в героическую позу и пошел умываться. Так получается, что герою встать на ноги помог его же враг, ведь верно говорят держи своих друзей близко, а врага еще ближе. У Ивана зазвонил сотовый. - Здравствуй. Как ты? Как он? —спросил Путин. - Я нормально. Особой боли не ощущаю. Не все одобряют карантин. Голова от этого болит. А он харкает кровью, болит живот, его бьет озноб и сильная головная боль у него. Но после разговора со мной он взбодрился и испортил мне настроение. Все, как всегда. - Иван, спасибо тебе. Держись. Этот год будет тяжелым и трудным. Путин вздохнул и потер свою переносицу. - А когда было легко, Владимир. До свидания. - Пока. Трубка телефона издавала гудки. Ваня понимал, что снова настало время великих испытаний и проверки на прочность. Пройдем ли мы ее? Еще неизвестно кто изготовит вакцину первым. И кто спасет мир при помощи нее. Эти вопросы задавал себе каждый. И никто не знал на них ответа. Ведь теперь дальнейшую судьбу определяли: выдержка, выносливость, дисциплина, надежда, удача и для верующих Бог. Шел две тысячи двадцатый год. Год выносливости, испытаний и неизвестности.